Июль, 2003 год. Северная Каролина, Баркли-Коув. Центральная больница Роуэн.
Минхо поджал губы и плавно опустил глаза на свою рубашку. Перед глазами промелькнула кровавая картина, произошедшая часом ранее. Кровь брызнула и заляпала ему одежду, а он, бросившись сюда стремглав, даже этого не заметил. Благо его лицо мало что выражало, оно почти всегда оставалось каменным, непроницаемым и нечитаемым. Джисон, может, успел испугаться, но Минхо, положив свою руку на его, мягко улыбнулся. — Заляпал своей кровью, – успокоил он. — Не переживай. Выглядит страшно, да? — Нет, – Джисон покачал головой и тоже улыбнулся. — Просто неожиданно было увидеть её, вот и все. Надеюсь, с тобой все в порядке? Ты… спишь вообще? Ешь? Минхо тяжело вздохнул. Знал бы он, как тяжело далась ему эта неделя – не задавал бы таких вопросов. Желание уничтожить этих ублюдков было сильнее, чем сон. А стоило ему закрыть глаза, как он явственно видел их беззащитное тело и нож в руке, разрезающий плоть на куски. Это не простое желание. Это самая настоящая жажда. Человек не сможет прожить без воды, а Минхо – без того, чтобы кого-нибудь не убить. — Со мной все в порядке. Лучше побеспокойся о себе, – Минхо дал Джисону щелбан в лоб и под тихое «Ауч» провел рукой по его волосам. — Как только врач разрешит забрать тебя домой – я это сделаю. А пока отдыхай. Мне нужно тоже подготовить себя к занятиям завтра в детском доме, – поднявшись с места, Минхо устремил взгляд в глаза напротив и прикусил до боли губу. Джисон только его. И отпускать его в чужие руки, пусть так и надо, не хотелось совсем. Он, скрипя зубами, позволил себе покинуть палату под тихое прощанье Джисона. В больнице стоял самый отвратительный запах на свете. Минхо ни с чем его не перепутает. Поэтому находиться здесь долго он не мог, даже если того требовал Джисон. А все потому, что пахло здесь… жизнью. Жизнью, граничащей со смертью. Но зачастую последняя принимала свои поражения и убирала костлявые ручонки от чужой души. А Минхо так не мог. Если уж и делать, то делать до конца. А вот от Джисона пахло сладко. Минхо готов вдыхать аромат у его больничной койки целыми днями, абстрагируясь от всех внешних проблем этого мира. А все потому, что пахло от парня безысходностью. Запах оседал на языке сахарной стружкой, и разве Минхо мог позволить себе устоять? Выйдя на улицу, где все ещё теплилось солнце, Минхо преподнёс к губам сигарету, чиркнул спичкой о коробок, и огонь разгорелся прямо в отражении глаз. Первый глоток дыма слегка затуманил разум, в горле запершило. Оглядевшись, Минхо присел на капот своей машины и тихо хохотнул, откидывая носком ботинка мелкие камни. И все же, до чего же был сегодня тяжёлый день. Но сколько ещё таких дней будет? Минхо покачал головой, выпустив дым изо рта. Дни никогда не были лёгкими, особенно в его жизни. Каждый шаг – не только свой, но и чужой – нужно продумать наперёд, чтобы никто не опередил его. Однако сейчас он в значительной мере поспешил расправиться с тремя подростками. Он знал, что их будут искать. Более того, он готовился к тому, что с него спросят, потому что его не было целую неделю на занятиях. А ещё Минхо знал, что ни одна из его кукол не посмеет открыть свой рот и выпустить в этот мир правду. — Может, этих отморозков и искать особо не будут, – предположил он и откинул сигарету в сторону. — Иначе эта игра зайдёт слишком далеко, – улыбка, натянутая и слишком коварная, озарила его лицо до самых ямочек в щеках, что появлялись весьма редко. — Но ради своей самой лучшей куклы я готов отплатить сполна. А он знал, Джисон будет лучшим.✨✨✨
Июль, 2003 год. Северная Каролина, Баркли-Коув. Детский дом Имени Святого Генриха.
Минхо никогда не смотрел в сторону детей. Во-первых, они очень наивны. Во-вторых, слабы. Не нужно прилагать много усилий, чтобы сделать из них кукол, только вот и толка от них никакого не будет. Ничего не знают, ничего не умеют, но зато могут ходить рядом, как щенки. А вот подростки в детском доме – другое дело. Каждый попадал сюда по разной причине. Кого-то отдали за ненадобностью, кто-то просто сбежал из своего дома на произвол судьбы и решил остаться здесь до совершеннолетия. А кто-то, такой, как Джисон, побитый жизнью, искал в чем-то спасения и оставался здесь, не видя опасности. Но даже в этих стенах она тенью скользила по классам и рассматривала каждого, кто попадался ей на пути, а Минхо уже оценивал – будет ему интересно или же нет. С Джисоном, он думал, будет. Что-то внутри подсказывало, что этот парень не так прост, как кажется на первый взгляд. И Минхо хотел бы разузнать все, что находилось внутри этого жизненного сосуда. Но он пока не решил, чем займётся дальше, когда все узнает. Ведь Джисон… цеплялся за него руками, как за спасательный круг и безоговорочно верил его словам, не осознавая, что Минхо – это привязанный к нему камень, из-за которого Джисон и тонул. — Я надеюсь, вы успели по мне соскучиться, – Минхо вошёл в класс и сощурил по-кошачьи глаза, глядя на то, как подростки рассаживались по своим местам, готовясь к уроку. — Меня не было неделю, надеюсь, за это время вы успели усвоить весь материал, который был ранее, – он сел за стол и положил книгу. — Учитель, – подозвала его одна из учениц. — А где новенький? — А то вы не знаете? – ощетинился Минхо, прекрасно понимая, что слухи забили каждую дыру в стенах этого здания. — Знаем. Вот и интересуемся. С ним же все хорошо? – поинтересовался уже парень, вытягивая шею. — Порядок, – спокойно ответил Минхо и выдохнул, открывая книгу. — А где Крэк и его друзья? Их тоже не было неделю. Минхо посмотрел на них исподлобья и смял страницы. Неистовое желание придушить здесь каждого выросло мгновенно, но такой порыв эмоций он благополучно сдержал в себе, проглотив. Он догадывался, что вопросы повалятся с разных углов. А вот оправдываться Минхо не собирался перед ними. Не их дело, где шляется Крэк со своими дружками-придурками. — Если их не было в детском доме, значит они поняли, что легло на их плечи после случившегося. Надеюсь, их в скором времени найдут, – выдохнув, Минхо поднялся с места. — А сейчас мы займёмся историей. Лучше рассуждайте так над ней, нежели над слухами. — Хорошо, – дружно проговорил класс и уткнулся в собственные книги. Минхо устало потёр переносицу. Новость о том, что Джисон собирался переехать к нему, не давала покоя. Он снова не спал всю ночь, хотя, казалось бы, обстоятельства уже позволяли спокойно выдохнуть и сомкнуть глаза, но вместо этого он решил подготовить комнату для Джисона рядом со своей и обустроить там все так, чтобы парню понравилось. И от предвкушения сводило живот. Джисон будет находиться рядом с ним не только в стенах детского дома, но и, отныне, их дома. И каждая клеточка тела станет собственностью Минхо. А вспоминая слова умершей матери о том, что его никто никогда не полюбит, ему захотелось засмеяться. Громко и до слез. А ещё хотелось сказать, что она не права. Ведь Джисон уже в него влюбился. Это видно по его горящим глазам и по искусанным губам, которые так и пленили к себе. А дрожащий голос с просьбой поцеловать его заставляли что-то внутри зарычать. И Минхо готов поклясться, что ещё никогда не чувствовал, чтобы кто-то любил его так. Трепетно и нежно. Но это ещё не все, на что способна любовь Джисона. Минхо сделает многое, чтобы рассмотреть и почувствовать её полностью. — Напишем проверочную работу по теме «Принятие Декларации независимости», которую мы проходили несколько уроков подряд. Так что берём ручки, – Минхо открыл ящик стола и достал напечатанные им ранее задания. — Просто хочу, чтобы вы думали о существенных вещах, а не о тех, что вас не касаются. В горле пересохло. Сердце забилось чересчур быстро, и в глазах потемнело. Но это не просто темнота, а самая настоящая кровавая пелена гнева. Она пронизывала все тело и рвалась наружу с превеликим желанием раскромсать что-то или кого-то. А еще до жути хотелось вернуться в больницу. Туда, где воняло, разило жизнью, а глаза, почти безжизненные и пустые, снова начинали жить. Туда, где пахло чем-то сладким, к койке одиноко сидящего Джисона. Джисона, что все это время ждал его прихода. Любая другая кукла уже бы покрутила пальцем у виска. Минхо уверен, никто не ждет его дома. Все они с его появлением сливаются со стенами и стараются двигаться бесшумно, и он их в этом не винил. Напротив, ему нравилась их покладистость. А ещё нравилось, что Джисон видел в нем только хорошее, отметая все плохое. Возможно, он просто ещё не успел разглядеть глубокое озеро, где полно всякой опасной живности, прежде чем прыгнуть в него. И в воздухе пахло августом. Время, когда Минхо мог позволить себе все реже появляться в стенах этого здания, поскольку все ученики уходили на целый месяц отдыха. Иногда ему все же приходилось посещать детский дом, чтобы помогать присматривать за детьми или водить их на экскурсии, но как таковой учёбой они больше не занимались. Шариковые ручки вырисовывали каждую букву так громко, что на секунду возникло желание засадить её кому-нибудь в глаз. Минхо прочистил горло и взял себя в руки. В нем слишком много злобы. Она разрасталась едким пожаром и нескончаемо полыхала в груди. Просто сознание давало ему понять, что что-то трещит по швам. Разошлось на мелкие лоскуты и превратилось в тряпье. И это что-то вот-вот даст о себе знать, Минхо уверен. — Учитель Ли, – в дверях возникла Миссис Ковальский. — Я хотела бы с вами поговорить, если вы не заняты, – она взглянула на класс и мягко улыбнулась детям, на что Минхо едва сдержал фырканье. — Вы что-то хотели? Что-то срочное? Если это опять очередной глупый вопрос про местонахождение трех учеников, то я понятия не имею. Вы прекрасно осведомлены, что всю эту неделю я был неразлучен с больницей. — Я знаю, – Ковальский заикнулась. — Но с вами хочу поговорить не я, – она виновато отошла в сторону, будто провинилась, а за её спиной возник шериф, и Минхо прикрыл глаза, закатывая их под веки. Конечно, он так и знал. — Мистер Айерс хочет поговорить со всеми, кто ранее имел контакт с Крэком и его друзьями. А так как Джисон сейчас на вашем попечительстве, я думаю, вы… вы могли бы рассказать что-нибудь интересное, что значительно бы помогло следствию их найти как можно скорее, – проговорила Ковальский. — Можете пойти в мой кабинет. Я посижу в классе и прослежу, чтобы каждый сдал свою работу. — Хорошо, – стиснув плотно зубы, Минхо вышел из кабинета, понимая, что ничего хорошего не было. Сильнее всего он ненавидел сотрудников правопорядка. Ранее Минхо уже имел с одним из них дело, когда полицейский подумал, что не такой как все. Что ему ничего не грозит. И так же, как и сотни других, он гнил сейчас где-то в болоте. К сожалению, Минхо также догадывался, что если трое подростков вмиг исчезнут – это просто так не оставят. Особенно, когда Джисон попал в больницу, и дело уже завели. — Я – Мистер Айерс, как меня уже представили, – мужчина пожал Минхо руку и вздернул седыми усами. — Что ж, присаживайтесь, у нас предстоит долгий разговор. Оказавшись в уютном кабинете, Минхо сел на диван у небольшого круглого стола и вальяжно закинул ногу на ногу, ведя себя более чем раскрепощено. Он ничего такого не сделал, ему нечего бояться. Тот, кому стоило бы, сейчас находился напротив и листал свою папку, нервно поддергивая усами. Когда бумага не цеплялась, мужчина механически облизывал кончик пальца и пробовал потянуть за страницу по новой, она прилеплялась и позволяла новой странице увидеть свет и неприятное старческое лицо. Он явно станет для меня занозой в заднице, если я не избавлюсь от него, мгновенно пролетело в голове, и Минхо слегка улыбнулся. — Я знаю, что у вас в доме больше десяти подростков. И ещё столько же, если не больше, совершеннолетних, – мужчина приподнял голову и хмуро дёрнул бровью. Видимо, ему не шибко понравилась улыбка на лице Минхо. — Да. Что-то не так? Документы оформлены официально, мэр дал мне разрешение на каждого ребёнка, поскольку у меня хватает денег обеспечить их. Да и мой дом превратился бы в кучку пыли, если бы не живность внутри, – спокойно ответил он и поправил надоедливую челку. В кабинете повисло молчание. Шериф что-то записывал на прикреплённом к папке листочке, а Минхо молча рассматривал комнату. За окном погасло солнце. Как будто зловещее предзнаменование. Он не верил во все эти знаки, только если они не относились в сторону шерифа. Ведь они, как поганые псы, если учуют что-то, то сразу начнут под это копать. Но в данном случае шериф Айерс рыл под себя. Или для себя. Тут уж как ему удобно. Минхо закопает его живьём и заставит сгнить, благоухая для прожорливых червей. Пусть только попробует добраться ближе чем на метр. А ещё здесь пахло тёплым шоколадом. Минхо принюхался, нос защипало, затем он вздохнул глубже, думая, что ему почудилось, но нет. Кто-то распивал шоколад. Или ел его. Неожиданно свело живот, и Минхо почувствовал лёгкий голод. Такой, какой он обычно чувствовал рядом с Джисоном. От него пахло тоже весьма сладко, но не шоколадом. Хотя Минхо уже в этом сомневался. И все мысли всегда сводились к Джисону. Словно на нем сошёлся клин этого мира, и Минхо понимал, что медленно сходит с ума. Либо потому что хочет убить его до безумия, либо хочет его… любить. Но второе не то, что ему нужно. Он знал. Если начать привязываться к кому-то, то можно потерять голову, а главное – самого себя. А в этой шахматной игре, где он отнюдь не пешка, он – король, нельзя терять голову, иначе потеряешь её по-настоящему, когда кто-нибудь её отсечет. Одно Минхо знал точно: ему нравилось наблюдать за тем, как его любят. Любовь Джисона была наивной и по-глупости детской. Его глаза, почти тусклые, засияли вновь. Удивительно. Парень пережил огромное дерьмо в своей жизни, но даже это не сломило его окончательно. И подумав об этом, Минхо сжал руки в кулаки до белых костяшек и затянул носом воздух. И снова запахло шоколадом. И снова стало до одури хорошо. — Я знаю, что все официально, – шериф поднял взгляд. — Вы работаете в таком месте, где это все просто не могло произойти не официально. Мне, вот, просто интересно. Зачем вам, молодому мужчине, столько подростков в доме? Я знаю, что некоторых вы передаёте в приёмные семьи, но… большая часть все ещё живёт с вами. Разве это не странно? – казалось, мужчина пытается прощупать почву, проговаривая это специально медленно и следя за каждой эмоцией на лице Минхо. Минхо оставался безмятежным. Он по-прежнему смотрел в стену, иногда переводя взгляд на настенные круглые часы с позолоченными стрелками и долго о чем-то думал. Наверное, действительно странно держать стольких в доме. Благо все подростки были ему неинтересны. Они всего лишь куклы, справляющиеся с обязанностями прислуги. Многие остаются после своего совершеннолетия, потому что у них нет выбора. Вернее, выбор есть всегда, но в их случае они могут остаться либо в доме Минхо и продолжать быть его куклами, либо умереть. Очевидно, выбор всегда склонялся к жизни, когда той жизни толком и не было. Но они ещё слишком глупы, чтобы это понять. — К чему вы клоните? Думаете, я педофил? Или… м-м-м, не знаю, ем их? Может, продаю? – на лице появился лёгкий оскал. — Всё из перечисленного, – правдиво ответил шериф. — Но поговорив с вашими коллегами, я ничего плохого о вас не услышал. — Надо же, удивительно, – съязвил Минхо. — Я не договорил, – мужчина недовольно дёрнул усами. — Конечно-конечно, продолжайте, – Минхо толкнулся языком за щеку и наклонил голову вбок. — Я собираюсь заглянуть к вам в гости, чтобы лично убедиться в том, что с детьми все в порядке. Со всеми все в порядке, – подчеркнул он. В голове зазвучала сирена. Сирена не страха или опасности. Сирена злости вкупе с небывалой ненавистью. Собаки. Пахло собаками. Минхо ненавидел собак. Ненавидел и то, что они любили рыть ямы. Однажды соседский пёс испоганил ему весь сад, и Минхо ничего не оставалось, как отрубить ему черепушку и повесить её на один из столбов соседского забора ночью. При свете луны собачья кровь торжественно скатывалась каплями вниз, пачкая светлую древесину. А наутро Минхо наблюдал из окна, с каким ужасом вопили соседи, а он радовался. И после такого шокирующего пробуждения молодая семейка съехала, оставив дом следующим жильцам. Благо дома находились в тридцати метрах друг от друга. Потому что если бы кто-то позволил себе жить к Минхо впритык, уже давно бы поплатился сполна. — Такие проверки у меня каждый год, – в голове по-прежнему царило спокойствие. — Да, я видел об этом в документах. Но все же я хотел убедиться лично, – шериф полистал ещё несколько полупустых страниц и остановился. — Хан Джисон – последний парень, которого вы закрепили за собой на прошлой неделе. — Верно, – Минхо кивнул. Подготовить документы над опекой не так уж и просто, скорее, муторно. Что только не сделаешь ради того, чтобы Джисон наконец-то оказался у него в доме, верно? И ведь Джисон сам дал на это согласие, а значит Минхо не действовал насильно. Возможно, прибегал к различным не совсем честным схемам, но это уже никого не касается. — Но он сейчас в больнице. Как он мог дать согласие? – мужчина нахмурился. — Я всю эту неделю не отходил от его палаты, так как именно я нашёл его в том домике в лесу, – отчеканил Минхо. — Почему вы там его нашли? — Потому что он сам мне позвонил. — Откуда у него ваш номер? — Я отдал ему свой старый телефон с моим номером, чтобы он чуть что звонил мне. — И каждому из детей в детском доме вы даёте свой номер и телефон? – шериф ухмыльнулся. — Нет, только ему. Поскольку я был прекрасно осведомлён о том, что с ним происходит в стенах этого заведения. И… к тому же, он просил моей помощи, – Минхо отвечал чётко, ни разу не дрогнув. — Значит, могли ли вы, чисто теоретически, пойти на место преступления, найти там Джисона с тремя подростками и избить их… возможно, убить? А потом отвезти Джисона в больницу и отбелить себя перед… — Нет, – перебил Минхо и покачал головой. — Джисон там был. Он был в сознании, когда я приехал за ним. Единственное, что я сделал, так это ударил Крэка по лицу. А затем он убежал, а я забрал Джисона к себе в машину, и мы сразу направились в больницу. — Так значит, вы не убивали в тот день троих подростков? – глаза-щелки сканировали лицо Минхо. — Нет. — Могу ли я поговорить об этом с Джисоном? – поинтересовался он и закрыл папку. — Только тогда, когда он выпишется из больницы. — Мне кажется, за это время вы успеете его подговорить, и я буду разговаривать с запрограммированной… куклой. Минхо внутренне вздрогнул и поджал губы. Разорвать бы к чертям собачьим этого старика, что лез не в свое дело, да оставить все кишки в этом кабинете на радость Миссис Ковальский, чтобы впредь знала, кому посылать таких людей. Таких псин. О, Господи, как же Минхо ненавидел собак. — Ну что вы, шериф, вы же профессионал, – улыбнулся Минхо. — Сразу поймёте, запрограммированная ли кукла Джисон или нет, верно? – он почти хохотнул. — А так… что ж, буду ждать вас в нашем доме. Жду не дождусь того дня, когда мы встретимся с вами, и я покажу вам роскошные стены своего старого особняка. Минхо положил руки на колени и собирался подняться с места, но видя приоткрытый в причудливом выражении лица рот, он опустился обратно и устало посмотрел на старика. Может, он и не был таким уж старым, но пятьдесят ему точно было. Пора бы и в отставку подать. И зря он этого не сделал, потому что его жизнь, как тонкая нить – ещё немного и оборвётся. — Касаемо вашего дома. Я наслышан о вашей семье. Мне кажется, многие в городе знают, что у вас… происходило что-то странное, не так ли? — Поподробнее, – стрельнул Минхо. — Я помню, лет пятнадцать назад или чуть больше загорелась церковь. И, если мне не изменяет память, ваша мать попыталась убить вас, заперев в горящем здании. Так значит, Минхо не единственный, кто хранил в себе подобные воспоминания? Этот инцидент видели почти все зеваки города, но никто не осмелился оттолкнуть умалишённую мать от дверей, чтобы спасти ребёнка? И Минхо пришлось спасаться самостоятельно. Вопреки желаниям Бога, жаждущего в ту ночь окончательно избавиться от зияющей и почти гниющей раны в виде Минхо. — Ах, надо же, – Минхо облизнул губы. — Да, я помню эту ночь как сейчас. К сожалению, моя мать была не в себе. Не приняла таблетки, – равнодушие в голосе убивало. — Потом скончался отец, вернее, утонул в болоте, видимо, не смог выдержать рядом с собой больного на голову человека. И я остался один наедине с ней. На радость мне, женщина уже тогда плохо соображала и медленно, день за днём, превращалась в овощ. Мне лишь оставалось за ней ухаживать, – прошептал он в конце. — И теперь я хочу вершить добро, ведь мир, – Минхо таинственно замолчал, — и без того превратился в кучу дерьма. — А мне казалось, такие люди готовы смести все на своём пути, – воспротивился шериф, и Минхо поднялся с места, желая закончить разговор с пристрастиями. — Ну, как видите, вы ещё здесь, – подмигнув, Минхо вышел, закрывая за собой дверь. По телу пробежал мандраж. Тысячи иголок разрывали его тело, желая прикоснуться к тёмной душе. Минхо прикрыл глаза и ощутил великое желание сходить покурить. В ушах звенело, сердце практически залезло в горло, а шум в коридоре отголосками доносился на фоне. И открыв глаза, он наконец-то увидел, что все это время мимо него проходили ученики. Их голоса сливались в один, шум стоял неимоверный. Минхо как будто попал в пчелиный рой. «Жужжу… Жужжу… Жужжу». Минхо встряхнул головой, но противное, прилипчивое, как мед, жужжание не ушло. Казалось, он начал постепенно сходить с ума. Расстегнув верхние пуговицы, Минхо протиснулся меж учениками, и вышел на лестницу, спускаясь на первый этаж. Рука непроизвольно опустилась на карман и нащупала там целую пачку «Мальборо». Не успев выйти, он зажал сигарету меж зубов и только почувствовав запах никотина, он расправил плечи и расслабился. Невыносимое желание убивать. Что-то зловещее просыпалось внутри, намереваясь выбраться наружу и уничтожить каждого на пути. Минхо сдерживался изо всех сил, чтобы не нанести несколько ударов по старческому лицу мужчины напротив. Ему не стоило прикладывать рук для мордобоев, чтобы как следует поразвлечься. И если этот жалкий шериф все же наведается к нему домой – он сильно пожалеет. — Учитель, – послышался знакомый голос, и Минхо, выдохнув дым, обернулся. — Чего тебе, Найджел? – будучи совсем незаинтересованным, Минхо отвернулся, глядя на поле, куда обычно приходили ученики отдохнуть после уроков или заняться спортом. — Где они? В голосе парня слышалась отвага. Он говорил точно в спину, стрелял в затылок и вот-вот готов был наброситься первым, думая, что Минхо не увидит, что Минхо слишком глуп. Это по-своему раззадоривало и даже смешило. Губы сложились в ядовитой ухмылке, но Минхо не стал отвечать на конкретно поставленный вопрос. — Где и кто? – зашёл он издалека и медленно направился к парковке. — Вы прекрасно знаете, о ком идёт речь. Где Крэк, Скотт и Итон? – Найджел сравнял шаг и посмотрел на Минхо почти в упор. — Там где они были – их больше нет. Такой ответ тебя устроит? – откинув сигарету, он подошёл к своей машине и достал ключ. — Вы убили их, да? Отвечайте! – ударив Минхо по руке так, что ключи с дивным звоном шмякнулись на землю, Найджел сглотнул и сделал шаг назад. Минхо задумчиво посмотрел на пустую руку у дверцы машины, затем сменил взор на лежащие ключи на асфальте и раздраженно вздохнул. А потом все стало снова глухо. Не слышались пения птиц, покачивания крон деревьев и собственное дыхание. Перед глазами появилась кровавая пелена воспоминаний минувших дней. И стало так хорошо, как бальзам на душу. — Одному я выколол глаза, другого поджарил током, а третьему я всадил топор в череп так, что размозжил ему все мозги, превращая их в жалкие ошметки, – процедил Минхо и, резко схватив Найджела за руку, он со всей дури прижал его к стеклу дверцы под тихий стон боли. — А тебе я вспорю живот, выверну все внутренности наизнанку и заставлю сожрать, пока ты окончательно не потеряешь сознание или не сдохнешь, – прошептал он в самое ухо. — Только посмей что-то вякнуть, клянусь, ты сдохнешь в муках, – отшвырнув Найджела так, что тот кубарем полетел вниз, Минхо поднял ключи и наконец-то попал в салон своего авто. — Я тебя предупредил.✨✨✨
Август, 2003 год. Северная Каролина, Баркли-Коув. Особняк семейства Ли.
— Я не думал, что ты приедешь на мою выписку, – улыбнулся Джисон, сидя в машине. — Ещё бы я не приехал. А кто, как не я, покажет тебе твою комнату? – Минхо смотрел все это время на дорогу и аккуратно вёл машину, стараясь не наезжать на лужи. Август начался с дождя. Джисон грустно сидел на подоконнике в своей палате и ждал с нетерпением дня выписки. Правда, он не рассчитывал, что Минхо заберёт его сразу же к себе домой. А когда тот долгожданный день настал, Джисон вышел из больницы и сразу же обнаружил припаркованную машину и хозяина вместе с ней. И дождливый день стал по-настоящему лучше. — Ты подготовил для меня комнату? – смутился Джисон и сжал руки в замок, неловко краснея. — Конечно. Она будет на втором этаже рядом с моей, – оповестил его он. — За вещи не беспокойся. Пока ты был в больнице, я собрал все, что было на твоей полке. Одежда лежит на кровати, сможешь сам разобрать. Если потребуется новая, то скажи, мы обязательно тебе что-нибудь найдём или купим. Обременять Минхо ещё и на деньги совершенно не входило в планы Джисона. Он и так сделал слишком много. Даже очень. Минхо вытаскивал его тощий зад из всякой западни, приходил каждый день в его палату в свое свободное время и рассказывал различные истории, чтобы Джисону не было скучно. Ему и не было. Но когда дверь закрывалась, и он оставался наедине с собой, Джисон понимал, что в этих стенах слишком пусто. Месяц длился мучительно долго. Тело восстанавливалось тоже постепенно, в частности Джисона беспокоила рука. К сегодняшнему дню она уже находилась не в гипсе, но врач настоятельно рекомендовал продолжать делать упражнения и разрабатывать руку на всякий случай. И Джисон по приезде в новый дом обязательно этим займётся. — Что-нибудь происходило ещё в детском доме, пока меня не было? – вдруг спросил Джисон, чтобы перевести тему. — Ничего такого. Тех троих придурков все ещё ищут. Надо же, хорошо спрятались, – Минхо недовольно фыркнул и сжал руль. — Полиция совершенно не хочет работать. — Всё настолько серьёзно? – удивился Джисон, так как за все это время его не навестил никто из сотрудников правопорядка. — Ага. Более того, они думают, что я могу быть к этому причастен. Представляешь? – Минхо покачал головой и остановил машину у дома. — И с чего у них такие выводы? – в голосе послышалось возмущение. — Ты всегда был рядом со мной. А если и не был, то был в детском доме. — То-то же. Я так и говорил шерифу, но он все ещё держит меня на своём прицеле, – откинув голову на спинку кресла, Минхо провел рукой по волосам. — Он хочет приехать сегодня ко… к нам. Вернее, в этот дом и к тебе. — Ко мне? – Джисон указал на себя пальцем. — Зачем я ему? — Поговорить о… об этих отпрысках, обо мне, может быть, я не знаю, – голос совсем стих. Джисон прикусил губу и отвернулся к окну, смотря на противные капли дождя. Из-за него, из-за того, что Минхо постоянно приходил на помощь, теперь его могут обвинить в том, в чем он просто не виновен! Конечно Джисон не хотел, чтобы на Минхо повесили все смертные грехи по поводу тех троих, в особенности когда все, что он сделал, так это несколько раз ударил Крэка по лицу. Но нужно подметить, что это было сделано не просто так, а за дело. И если теперь Минхо будут таскать по полицейским участкам – Джисон себе этого не простит. — Хорошо, – чётко проговорил Джисон и выпрямил спину. — Я готов поговорить с… шерифом. Я расскажу ему все, что знаю. Особенно всю правду о тебе. Минхо приподнял голову и вопросительно кивнул головой, немо спрашивая, что он имеет в виду. — Ты не виноват. Вот я к чему. Ты спасал меня не для того, чтобы сесть в тюрьму, верно? И не для того, чтобы твой спасательный плащ запятнали чужой кровью. — Спасательный? – усмехнулся Минхо. — Ну… или супергеройский? Я уверен, ты точно в прошлой жизни или, может, в другой Вселенной был кем-то таким. Знаешь, как во всех этих комиксах «Марвел». — Откуда такие познания? — Я люблю комиксы, – Джисон на секунду затих. — Вернее, любил. Мой брат раньше часто покупал их, тратя деньги с обедов. А я тихонько читал. Он вообще запрещал мне к ним прикасаться, поэтому я читал редко, но метко. — Думаю, можно купить ещё, – улыбнулся Минхо и мягко прикоснулся к его щеке. — Они дорогие, – вздохнул Джисон, ластясь, как кот. — Для тебя ничего не жалко. Пойдём. Пробежав пару метров под дождём, Джисон, хохоча, вошёл в дом вместе с Минхо и невероятно смутился, когда заметил около тридцати человек, стоявших в ряд, как солдаты. Они все были одеты в одежду серого оттенка, а на их каменных лицах не дрогнул и мускул, когда широкая дверь отворилась. Это заставило его сглотнуть и опасливо покоситься на Минхо. — Поприветствуйте нового жильца этого дома, – проговорил Минхо, закрывая за ними дверь. — Его зовут Хан Джисон. С этого дня он будет жить здесь. Если вы будете относиться к нему без должного уважения, вы будете наказаны, – его руки легли на плечи Джисона и несильно их сжали, отчего Джисон вздохнул. — А… эм… всем привет, – вышло как-то неуверенно. — Надеюсь, мы подружимся, – он слегка улыбнулся, в надежде, что кто-то улыбнётся в ответ, но они только поклонились и разошлись по разным сторонам. А через секунду никого на первом этаже не было. — Они не очень дружелюбны. Поэтому старайся держаться от них подальше. Большинство здесь выполняют свою работу, а не просто живут, – объяснил Минхо. — А если кто-то из них будет к тебе плохо относиться, то сразу сообщай об этом мне. Хорошо? — Л-ладно? Но… как ты собрался их наказывать? Разве они плохие? – Джисон обернулся и посмотрел на Минхо. Тот слегка улыбнулся и покачал головой. — Нет, они не плохие. Но иногда даже в самых хороших людях зарождается небывалое зло. И это зло очень трудно удерживать, порой оно даже убивает изнутри. Поэтому я просто хочу, чтобы ты был в безопасности. — Хорошо, я тебя понял, – Джисон улыбнулся в ответ. — Так… где моя комната?.. — Ах, да, пойдём. Несмотря на то, что этот дом походил на мрачный замок, по ощущениям, с призраками, Джисон почувствовал тепло, когда Минхо взял его за руку. Их пальцы переплелись, и Джисон пошагал к широкой лестнице. Минхо вёл его уверенно вверх, а ему оставалось лишь следовать за ним, разглядывая огромное количество картин на стенах. На них нарисованы и женщины, и мужчины, и просто какие-то пейзажи природы. Такие светлые и не совсем вписывающиеся в атмосферу мрачности этого особняка. — Я выделил тебе просторную комнату, – Минхо приоткрыл дверь и впустил сперва Джисона. Оставалось лишь от удивления разинуть рот. Комната не просто просторная. Она действительно большая. Здесь могло бы поместиться десять детей, будь они в детском доме. А Джисон в этой комнате совершенно один. И вся комната в его собственности. Огромная двуспальная кровать, шкаф, рабочий стол и несколько широких книжных полок. На полу почувствовался мягкий ковёр бордового цвета, он почти сливался со стенами, но те оказались немного темней. Выглядела комната более чем роскошной, но все такой же тёмной и как будто безжизненной. — Я могу показать тебе ещё варианты, если… — Нет, ты что? – возмутился Джисон. — Эта комната хороша. Она огромная. У меня никогда такой не было. Мне приходилось их вечно с кем-то делить, а тут… это все для меня одного? — Конечно, – Минхо приобнял его за плечи. — К сожалению, в этом доме много пустых комнат. Не знаю, зачем предки приобрели его в свое время, но… захолустья что надо, – хохотнул он. — Здесь раньше кто-нибудь жил? – полюбопытничал Джисон и аккуратно подошёл к кровати, трогая мягкую шелковую постель. — Да. Мои родители, – Минхо осмотрел комнату, словно только сейчас знакомился с интерьером. — Я её полностью переделал и избавился от старой мебели. Так что комната новая. — Ох, вот оно что, – снова накрыла волна смущения. — Ты ради меня сделал целый ремонт? — Конечно, не заставлять же тебя жить в дряхлости. Я решил провести время с пользой и заняться делом, пока ты был в больнице. Можешь пока располагаться, раскладывать вещи и все такое. Я потом покажу тебе остальные комнаты в доме. Скоро, думаю, и шериф подоспеет. Джисон кивнул и внимательно посмотрел на небольшую сумку в углу кровати, где и лежали его вещи. Он услышал, как скрипнула дверь и обернулся, чтобы ещё раз посмотреть на широкую спину Минхо, как изо рта вылетело: — Почему бордовый? Минхо встрял в дверях и обернулся. Сперва он остановил глаза на Джисоне, затем, обведя комнату, он слегка улыбнулся и сощурил хитро глаза. — Мне нравится этот цвет. Тебе, я думаю, он тоже очень подходит. — Правда? И чем же? — Бордовый цвет освежает, ободряет и даже трезвит. Но стоит перешагнуть черту, как… он дурманит и опьяняет, из-за чего становится сложно мыслить рационально. Джисон сглотнул. Что ж, он точно не ожидал услышать нечто подобное. Как только дверь закрылась, а в комнате стало тихо, он повернулся к сумке и начал раскладывать вещи в новый шкаф. В голове все ещё не укладывалось, что все это – его. Абсолютно. Вернее, весь дом все ещё был во владениях Минхо, но часть небольшого угла, в котором Джисон мог посидеть и даже поспать, являлся теперь уже его комнатой. Джисон бы не поверил, если бы кто-нибудь ранее сказал бы ему о том, что он будет жить в самом роскошном особняке Баркли-Коув. Но какой ценой? Ему пришлось многое пережить, чтобы оказаться здесь. И, к несчастью для него, ему ещё предстоит и дальше ходить на учёбу в те злосчастные стены заведения и видеть там учеников, которых он бы не хотел видеть. Каждый из них, наверное, будет с интересом поглядывать в его сторону, потому что Джисон знал, что они уже давным-давно в курсе о происходящем. И, возможно, даже знали, где скрывается Крэк. — Надеюсь, его найдут и посадят, – прошептал он, с болью вспоминая тот день, когда его избили. Неужели после всего того дерьма в его жизни наконец-то настанет тот долгожданный покой, о котором он мог и не мечтать? Стоило бы, конечно, опасаться того, что те три отморозка нагрянут к нему и доделают все до конца, но Джисон почему-то был уверен, что они не придут. Побоятся Минхо. А он и вправду внушал страх. В тот злополучный день его глаза приобрели красный оттенок, Джисону на мгновенье почудилось, что Минхо действительно готов убивать. Но стоило Джисону подозвать его, как взгляд парня стал прежним. За окном, помимо дождя, послышался рев мотора. Джисон приподнял голову и поднялся с кровати, подходя к плотно занавешенным шторам. Он просунул руку и аккуратно отодвинул ткань, заглядывая в окно. Возле машины Минхо показался «Форд» телесного цвета. Из неё вышел крепкий мужчина с орлиным носом и плотными усами над тонкой сморщенной губой. Он, несмотря на дождь, медленно направился к дому Минхо, и тогда Джисон понял, что это тот самый шериф. Джисон ринулся к двери и вышел из комнаты, сталкиваясь с пустым коридором. На полу расстилалась шахматная плитка, уходя прямо к лестнице. Настенные картины продолжали преследовать его, и он впервые подумал, что изображённые люди как будто насмехались над ним, кривляясь. Фыркнув, он спустился по лестнице вниз и остановился на последних пяти, когда Минхо открыл дверь, приглашающе взмахивая рукой в сторону зала. — Ну и погодка, – проговорил незнакомый мужской голос, и в дом вошёл мужчина в такой же телесной одежде, как и его машина. — Чудесный дом, Господин Ли, – отметил он пробегаясь взглядом. — Благодарю, – закрыв за ним дверь, Минхо повернул голову и столкнулся со встревоженным взглядом Джисона. — Я пришёл сюда поговорить с… — Я здесь, – отозвался Джисон и облизал губы. — Вы хотели поговорить со мной, верно? Мужчина повернул голову в сторону и несильно её поднял, рассматривая Джисона перед собой. Он чувствовал на себе горящие глаза; они пробегали по его телу сканером, словно мужчина пытался убедиться в достоверности увиденного. Или просто убедиться, что Джисон цел. — Хан Джисон? — Да, – прошептал он. — Я бы хотел с тобой говорить. Верно, – ответил шериф и достал из нагрудного кармана маленький блокнот с ручкой. — Наедине, – отчеканил он и покосился в сторону Минхо. — Я его опекун. Вы не можете говорить наедине с несовершеннолетним, – отметил Минхо и нахмурился. — Я знаю. Но вам разве есть что скрывать? Джисону через месяц восемнадцать, к тому же я пришёл просто поговорить, а не допрашивать его, – шериф улыбнулся, когда никакого ответа не последовало. — Ты ведь не против, Джисон? – обратился уже к нему. — Нет, не против, – спокойно ответил он. — Пройдёмте в мою комнату. Джисон нервничал. Находиться наедине с полицейским казалось чем-то странным. Мужчина спокойно сел на его кровать и внимательно рассмотрел комнату, а затем, прочистив горло, вернул свои зелёные глаза обратно на Джисона и мягко улыбнулся. Вероятно, он чувствовал нервозность, коей и без того пахло в воздухе. — Меня зовут Дэн Айерс. Расскажи мне, пожалуйста, что ты знаешь о Крэке и его друзьях. Может, есть предположения, куда они могли пойти или спрятаться? — Понятия не имею, где они. И я так же, как и вы, хочу, чтобы их поскорее нашли, – Джисон вздохнул. — Я не успел появиться в детском доме, как Крэк решил сделать из меня свою личную боксёрскую грушу. Он подлавливал меня и бил. — Так, – шериф записал все в блокнот. — Ли Минхо. Что можешь рассказать мне о нем? Как он к тебе относится? Замечал ли ты за ним что-нибудь странное? Поведение, например, или… — Нет, – перебил его Джисон. — Минхо хороший человек. Он один решился помочь мне. Присматривал и защищал меня, когда это было нужно. И в тот день, когда меня чуть не убили, он пришёл за мной, – перед глазами появилась пелена слез. — И если бы не он, я… меня бы... — Как думаешь, почему он начал тебя защищать? – мужчина прикусил губу, с интересом смотря на него. — Потому что… Я ему нравлюсь? —… мы с ним друзья, – утвердительно проговорил Джисон и поднял глаза. — У нас много общих тем. И, знаете, он дружелюбен со всеми. Ученики ходят на историю и хорошо пишут тесты, а значит он ещё и хороший учитель. И ещё в его доме много подростков. Он помогает не только мне. Всем, кому может помочь. Мужчина прикрыл блокнот так ничего больше не записав. Он вздохнул, провел рукой по мокрым волосам и закивал головой, как будто мысленно соглашался с чем-то. — Я вижу, что ты говоришь искренне. Надеюсь, так будет и дальше. Что ж, пойду поговорю с Минхо ещё немного. Отдыхай. — Я вас провожу. Дом большой, можно потеряться, – Джисон поднялся с кровати следом и направился к выходу из комнаты. Джисон надеялся, что сделал все правильно. Из него не вышло никакого вранья, он сказал все по делу и по существу. Уж кого-кого обвинять, но точно не Минхо. Если его посадят просто потому, что он покажется им подозрительным, то все подростки здесь, приобрётшие дом, снова станут никому ненужными. Но уже в суровом мире без детского дома, так как многие уже перешли черту детства. — Ну что? – Минхо оторвался от разглядываний чего-то в окне и развернулся, подходя ближе к камину. — Ничего криминального не произошло. Спокойно поговорили, – Айерс похлопал его по плечу и повернул голову к кукольному домику. Джисон разглядел на его лице удивление. — Ого, прямо как ваш дом. — Да, – Минхо стрельнул взглядом в сторону Джисона, он показал ему палец вверх и слабо улыбнулся. — Сделали по образцу моего особняка. — Красиво, – шериф подошёл ближе, разглядывая кукол внутри. — Они двигаются? Или просто стоят? Минхо помедлил с ответом, но через пару секунд выдал: — Можете нажать на кнопку сбоку и узнать. Шериф порыскал рукой по кукольному домику и, нажав на кнопку, издал непроизвольный вопль удивления. На пол упала свежая кровь, и Джисон вздрогнул, вспоминая, как месяцем ранее тоже укололся. Похоже, Минхо забывает убрать оттуда острую проволоку. А может и вовсе боится, ведь сам кукольный домик довольно старый и малейшее изменение может быть для него последним. — Ох, вы не сильно поранились? – встревоженно проговорил Минхо и сразу же достал из кармана носовой платок. — Вот, возьмите. — Ах, спасибо, – Айерс вздохнул. — Пора отнести его в ремонт, я думаю, а то скоро все тут останутся без рук, – усмехнулся он и краем глаза посмотрел на столпившихся позади него подростков. — О, вы все живёте в доме Минхо? Он вас не обижает? – все покачали отрицательно головами, оставаясь безмолвными. — Что ж, тогда ладно, я пойду. — Вы в центр? – поинтересовался Минхо. — Да, вас подвезти? – Айерс поправил звезду на своей груди и последний раз кивнул всем на прощанье. — Было бы неплохо, – Минхо посмотрел на Джисона и мягко улыбнулся. — Можешь осмотреться, пока меня не будет. — Хорошо, – прошептал Джисон, и дверь захлопнулась. В доме стало тихо, невзирая на огромное количество людей. Все разошлись по разным углам и практически слились со стенами этого мрачного особняка. Джисон, если честно, боялся к ним подходить и боялся смотреть в их сторону, поэтому быстро поднялся по лестнице на второй этаж, но в комнату не вошёл. Решил осмотреться. Не то чтобы он планировал заходить в каждую из комнат, нет, к этому, как он думал, ещё не имел позволения. Но мельком посмотреть ту же комнату Минхо или, быть может, его кабинет, в котором бывал ранее на занятиях корейского, Джисон мог. — Шериф очень странный, – прокомментировал Джисон, аккуратно заходя в кабинет. — Возможно, он продолжит копать под Минхо. Такие так просто не отступают, – с грустью он вздохнул и подошёл ближе к настенному шкафу, где покоилось ещё некоторое количество книг. — Господин разрешал тебе входить? – женский голос разразил комнату и очень сильно испугал Джисона. — А… – он развернулся и увидел девушку. Она подавала им ужин и просто странно смотрела на него через окно, когда он с Минхо прогуливался по саду. — Да, он сказал, что я могу осмотреться. — Что ж, хорошо, – с каменным лицом она развернулась и исчезла. — Кошмар, – вздохнул Джисон и подошёл к столу, где лежало несколько газет и наполненная пепельница. — Надо бы навести тут порядок, – отметил он и сразу же опустошил пепельницу в урне под столом. — Минхо совсем забыл про свой покой, пока делал мой, – прошептал он и, аккуратно собрав все газеты, приоткрыл ящик стола, сталкиваясь лицом к лицу с тем, что когда-то не так давно потерял. И все газеты упали на пол. В ящике стола лежала целая фотография его матери.