В голові монолог відвертий:
Я помру не своєю смертю,
Спогадів половина стерті,
Я помру не своєю смертю
В салоне чёрной Мазерати конкретно изменилась атмосфера: напряжённое молчание прерывалось лишь рёвом мощного мотора. Обычно на ней они ездили в «Райские сумерки» в Колумбии, а теперь вот собирались в больницу… Из безудержного веселья в траур. Нил словил себя на мысли, что траур был бы в любом случае, поскольку ситуация касалась Рико: умри он, они бы ехали на похороны, но информация, что он выжил, тоже нисколько не радовала, а даже огорчала и по-прежнему пугала. Ведь Рико, человека, который наворотил столько делов и каждое из них — с особой яростью, было тяжело представить на больничной койке, безобидным и ничего не помнящим. Почётное место около водителя досталось Нилу, собственно, как и до этого. Кевин разместился на заднем один. Раньше пассажирское сиденье для Нила было чем-то «вау», отличительным знаком доверия, знаком того, что Эндрю желает, чтобы именно Нил занимал это место, а не кто-то другой. А теперь всё это казалось ничем или же чем-то, что не имеет смысла., чем-то, что смеряют равнодушным взглядом и воспринимают как должное или обыденное, вроде замены батареек в пульте от телевизора, когда прежние перестали работать. Он бы сел рядом с Кевином, не надеясь на диалог, но Нилу было бы комфортнее так, нежели под взором Эндрю. Как знать, а может, и не молчали бы, а тихо переговаривались, склонившись друг к другу поближе. Однако вызывать подозрения не хотелось. «Ещё не время», — твердил внутренний голос, и Нил не смел с ним спорить. Интересно, помнил ли хоть один из них поездку по указанному адресу? Казалось, вот они сели, а вот уже и на месте — успели лишь моргнуть. Помнил ли кто-то, как они оказались перед дверьми палаты, в которой лежал Рико? Сколько они прождали под ней, мостясь на стульчиках под стенкой? Когда вышел Ичиро? Откуда? — Добрый день, — Ичиро протянул Нилу, как самому нормальному из троицы, ладонь для рукопожатия. Джостен неохотно протянул свою в ответ. — Спасибо, что согласились. — Пока не за что. Морияма пробежался взглядом по каждому. Нил стоял прямо перед ним, словно прочная каменная стена, загораживающая тех, кто позади. За спиной у него маячил Миньярд, не выдающий ни одной эмоции, в отличие от Кевина, взвинченного до предела. Дэй даже отделился как-то, встав в менее чем метре, будто бы у него была аллергия на всё японское, даже на Ичиро, которому совсем не было дела до него, уж теперь — точно. — Ты от него? — спросил Нил, кивая в сторону двери. Наверное, было несколько странно то, что он не зафиксировал, откуда взялся Ичиро, но тот спокойно ответил: — Да, проведал. Рико помнит меня, — как-то задумчиво произнёс он. Вопрос напросился сам по себе. — А то, что ты сделал? — Нет. Я спросил его об этом… Точнее, доктор попросил не упоминать детали травмирующих событий, избегать так называемых триггеров. Слово «пистолет» было исключено из моей речи на момент визита, и я приложил все усилия, чтобы перефразировать вопрос. В общем, Рико сказал, что последнее воспоминание обо мне связано с деловой поездкой, которая была, если мне самому память не изменяет, года два назад. Нил кивнул, сцепив пальцы в замок за спиной. В услышанное сложно было поверить, а в то, что он вскоре увидит, — наверняка ещё труднее. — Чтобы я знал, что ещё лучше не делать? В конце концов, дело серьёзное. Насколько бы ни был болен человек, к нему всегда нужно с осторожностью. Здесь же не просто человек, а Рико, к которому всегда было особенное отношение. Пусть его родной брат и пытался закончить его жизнь раньше положенного срока, он всё же заботился о младшем, положив того не абы-куда, а в лучшую из здешних больниц. Сам Ичиро рассказывать ничего не стал: в тот момент по коридору к ним двигался доктор, который занимался Рико, и часть с объяснениями легла на его плечи. Переспросив, друзья ли ему эти «симпатичные молодые люди» (Кевина аж перекосило), он дал несколько наставлений. Во-первых, нужно быть по отношению к человеку терпеливым и понимающим, так легко и просто пациент ничего не вспомнит; придётся помогать с воспоминаниями и даже повторять информацию, ведь шанс, что Рико её забудет на следующий день, а то и в течение нескольких минут, велик, поскольку амнезия ударяет по краткосрочной памяти тоже. Во-вторых, как говорил Ичиро, нельзя напоминать о чём-то плохом, что случалось в прошлом. Сначала — только хорошее. Плохое подтянется само по себе. В-третьих, в воспоминаниях нужно создавать структуру и подкреплять это визуальными подсказками — например, принести, показать какую-то вещь (например, фото, видео, личный дневник или что-то, чем человек пользовался каждый день, что имело для него большое значение) и рассказать про неё, дать подержать в руках. В-четвёртых, в процессе диалога придётся отслеживать эмоциональное состояние Рико, ведь он и так может испытывать стресс от того, что у него в голове огромнейший провал, масштаб которого он ещё не до конца оценил, но как только поймёт, что упустил добрую часть жизни, его охватит беспокойство, которое, конечно же, подкармливать нельзя. Казалось, Нил был единственным, кто слушает, ведь Эндрю было слишком всё равно (впрочем, как и обычно), тем более на Рико, а Кевин наверняка грезил походом до ближайшего алкомаркета. Этим вечером Нил будет выдёргивать бутылку чего покрепче у него из рук, говоря, что это вовсе не выход — напиваться до беспамятства. Прежде чем войти, двоим из них понадобилось немного времени, чтоб набраться мужества (лучше это всё-таки делать за пределами палаты, нежели в её стенах). Эндрю же не тревожился от слова совсем или банально не подавал виду (это в его характере). Казалось, он вообще не здесь, а где-то далеко, может, в общежитии, или вспоминает о том, что у него в холодильнике стояло ведёрко с карамельным мороженым, которым он займётся по приезде, и не дай Бог, чтобы оно было вскрыто каким-нибудь Ники, иначе только команда Государственного университета Пальметто «Лисы» на полном серьёзе проведёт похоронную церемонию. Как и предполагалось, палата в хорошей больнице соответствовала внешнему виду. Помещение просторное, светлое, хорошо освещённое, находилось с солнечной стороны. Недалеко от приоткрытого окна стояла явно удобная медицинская кровать, а не жалкая узкая койка, базовая мебель, вроде шкафа, стола (на случай, если пациенту приспичит писать или рисовать) и парочки стульев (видимо, для посетителей). Также здесь была дверь, которая наверняка вела в душевую. Интересно, сколько в день Ичиро отваливал денег за эту роскошь? И не было ли ему жаль тратиться на человека, который уже некоторое время должен был гнить в земле? Одетый в лёгкую больничную пижаму, Рико восседал на кровати. Его рука, над которой постарался Эндрю, была зафиксирована гипсом и гипсовым бинтом. Несмотря на всю ту информацию, которую им выдал Ичиро, выглядел он неплохо. По крайней мере, не напоминал живой труп. В раскосых глазах более не горел тот безумный огонь, с которым Рико стремился вырвать в финале победу. Он не то чтоб потух. Складывалось впечатление, что его никогда там и не было, ведь лицо Рико не выражало ничего, кроме искреннего удивления и более-менее дружелюбного настроя. — Привет, — сказал вдруг он, вынуждая всю компашку визитёров оторопеть. — Я вас не помню… Вы мои друзья? О, это было так глупо, что и Нил, и Кевин, замершие на пороге, были готовы рассмеяться. Рико настолько двинулся головой, как им рассказывали, или же просто отлично играл? Что ж, если это действительно игра, то ему стоило податься в актёрство, а не в спорт, ведь его слова и вид настолько хорошо сочетаются, что даже пугают. Тем, кто не боялся его, был Эндрю. Он молча прошёлся до стула и с безразличным видом плюхнулся на него под непонимающий взгляд Мориямы. Что живой Рико, что мёртвый, что неадекватный, что вдруг благосклонный — Миньярду было одинаково фиолетово. Поскорее бы закончить с этим да домой вернуться — вот всё, что его беспокоило. — Ты правда ничего не помнишь? — спросил Нил, легонько пихая Кевина и делая шаг в сторону ровно поставленных стульев. На это Рико прищурился и покачал головой. Нил покосился на Кевина, уловил его такой же непонимающе-панический взгляд и снова повернулся к Рико, когда его переспросили: — Так вы мои друзья? Рико — сама невинность. Сидит, скрестив ноги, хлопает ресницами и пытается узнать, друзья ли ему эти трое нагрянувших парней. Просто удивительная непохожесть на то, что было до недавнего времени. Видимо, пуля была лекарством для выздоровления, а не лишающим воспоминаний фактором. Стоило признать: это была не игра. Ведь Рико, настоящий Рико Морияма, наверняка бы уже рассмеялся, с ног до головы облил бы парней грязью пообещал расквитаться с ними, как только окажется вновь в строю, а в худшем случае — накинулся бы с кулаками. Но он просто сидел, смотрел по сторонам: то на Нила с Кевином, которые заняли стулья по правую сторону от него, то на Эндрю, севшего слева. — И да, и нет… — неуверенно пробормотал Нил. Кевин ему был не то чтоб другом и не то чтоб братом. Может, когда-то, в далёком прошлом. Так или иначе, между ними существовала связь. А вот между Рико, Нилом и Эндрю никакой дружбы сродни не водилось. — Ясно, — бесцветно выдал Рико и взглянул на Эндрю. — Даже знаю, кто именно не был мне другом. Миньярд и бровью не повёл. Для него всё это сродни цирковое представление, которое он смотрел по десятому кругу. Вот бы часть его спокойствия передать Кевину, на котором лица не было. То ли он разочарован, то ли напуган — выяснить этого так и не удалось. Говорить с Рико было не о чем, как раньше, так и сейчас. Все вчетвером сидели в полнейшей тишине, будто бы выдерживали минуту молчания. Неловко. Наверное, оттого Нил и начал подыскивать тему, которая могла их увлечь, которая, как минимум, могла бы потренировать память Мориямы, а как максимум, не была бы потенциальным триггером. С этим возникли проблемы. Эндрю плевать хотел на всё это, Кевин сидел на иголках, будучи не в состоянии произнести ни слова, хотя он к Морияме ближе остальных, а Нил никогда не был тому другом (это вообще возможно?) и не знал, что тому нравится, чем он вообще дышал, кроме общажной пыли и экси. Экси... — Хорошо, нас ты не помнишь, но что насчёт экси? Экси-то ты помнишь? — Джостен хватался за первую и, наверное, последнюю надежду. Если ничего не получится, лучше будет дать Ичиро отбой. Пусть посылает кого-то из «Воронов» и больше не звонит ему. Но Нилу повезло: Рико просиял, а значит, он попал в яблочко. — Да, это я отлично помню. И он принялся рассказывать об экси всё, начиная с детства, когда ему вручили первую в жизни клюшку, отвели на первую в жизни тренировку, помогли надеть защиту, вывели на первый матч. Он рассказал о мальчике, с которым жил, он даже помнил его имя, но не лицо. Нил спросил об имени, и Рико сказал: «Я уверен, что его звали Кевин. Он вроде как был моим сводным братом». Как забавно то, что этот самый Кевин сидел рядом, таращился на Морияму и не отваживался сказать, что он здесь, пришёл навестить его. Наверное, для этого нужно было немного времени. Наверняка Рико не растерял былых профессиональных навыков. Выпусти на поле — сыграет так, словно ему и не стреляли в голову. Только вот рука сломана (но это тоже дело времени). Он рассказывал до мелочей разницу между клюшками, кому какие лучше брать, какие предпочитал он сам. В какой-то момент Джостен даже пожалел, что завёл об этом тему, ведь теперь Рико было не заткнуть. Вскоре пришёл врач. Он-то и прервал скачущий с темы на тему долгий монолог Мориямы о любимом спорте и экипировке, давая понять, что время вышло. Парни не стали церемониться, встали сразу и двинулись к двери. — Может, ещё заглянем, — сказал Нил, а мысленно добавил: «Но ничего не обещаю». Рико и этого хватило, чтобы слабо улыбнуться и коротко махнуть рукой на прощание. Врач вышел через минуту. Кевин и Эндрю хотели поскорее покинуть больницу, однако Нил их задержал. И не зря. Доктор Росс осыпал их похвалами, мол, родной брат не сумел так разговорить пациента, а у друзей — судя по всему, очень близких — так здорово вышло. Затем он сказал, что если парни будут периодически навещать Рико и вот так болтать о чём-то, процесс его выздоровления пойдёт куда быстрее, чем если он будет пытаться сам. Нила не особо впечатлила эта информация. Да, такой Рико был пугающим, если сравнивать с его предыдущей версией, но всё же лучше. Безобидный, рассеянный и даже немного наивный, он никому не навредит, если не восстановит потерянные воспоминания. Рико сможет начать новую жизнь, оставшись новым человеком. — Он даже не спросил, как нас зовут, — впервые с утра произнёс Кевин, сидя уже на заднем сиденье. Его голос немного дрогнул. Видимо, смириться с тем, что его злейший враг и отвратительный братец, доставивший ему столько неприятностей, теперь претендует на звание самого доброго человека на планете Земля, было не так уж и просто. — Доктор Росс сказал, что в его состоянии это нормально, — отозвался Нил, повернувшись к нему. — Помню. Но всё ещё как-то... — он осёкся, словно не зная, какое слово подобрать. — Не верится? — Кевин кивнул. Нил пожал плечами и сел ровно, уставляясь на дорогу через лобовое окно. Не верилось во многое. Так же, как в магию, не верилось и в то, что человек выжил после смертоносной пули. Не верилось в то, что Рико так легко отделался. Что он утратил воспоминания об основных, наиболее активных годах его жизни. Что после всего он такой. Что все его злодеяния, сотворённые им же, вдруг стёрлись, окровавленные руки — в воду. Даже несправедливо. Он должен был помнить и мучаться, но ни разу не испытывал зазрения совести, а теперь этому не бывать и вовсе. Если только он, конечно, не вспомнит и не останется тем, кем стал. Не удивительно, что на обратном пути Кевин попросил Эндрю остановиться у алкомаркета. Всё-таки увиденное и услышанное ударило по нему больше, чем по Нилу и тем более Эндрю. После пятиминутного спора Дэя и Джостена второй всё же сдался: если Кевин не купит себе бутылку сам, он пойдёт обчищать других. Пусть тогда уж позорится среди своих.***
Всю поезду от больницы до Пальметто в машине царила тишина, каждый думал о своём. Солнце зашло за горизонт, сгущались сумерки; закрывались маленькие лавочки. Кроме уличных фонарей, дорогу освещали неоновые вывески и дорожные указатели. В окнах загорался свет — это были люди, пришедшие домой после трудного рабочего дня. Их встречали домашние питомцы, которых они гладили по голове, жёны, которых они коротко целовали в губы или щёку, с маленьким ребёнком на руках. Семейная идиллия, коротая доступна не всем. После они все вместе садились за стол поужинать и обсуждали то, как прошел день. Не это ли счастье — сидеть за одним столом с любимым человеком и вашими детьми? Но понятие счастья не объективно. Кому-то для счастья вполне хватает кругленькой суммы, для кого-то это — вновь выхватить победу из рук соперника. Счастье для каждого разное. Кто-то видит его в мелочах, а кто-то стремится к большему, не замечая этих самих мелочей. Люди по сути существа странные. Каждый человек индивидуален, и у каждого есть свои скелеты в шкафу. Клубы, бары, ночные кинотеатры и подпольные казино только начинали свою работу, привлекая внимание разными яркими рекламными баннерами и сверкающими вывесками с названиями заведений, внушающими удовольствие лозунгами — так и хочется зайти. Нил даже не знал, как правильно сообщить Ваймаку и остальным «Лисам» столь "радостную" новость о том, что Рико жив. И нужно ли её вообще сообщать? Ответ нашёлся тут же: да. И «Лисы», и тренер должны быть в курсе. Рано или поздно, с помощью Нила или без неё они узнают об этом. И лучше, если они пройдутся по свежей информации сейчас, чем чуть позже через третьих лиц, вроде журналистов и всяких новостных каналов, которые любят всё приукрашивать. Радовало лишь одно в данной ситуации — Рико пока что не представлял им угрозы. Но что будет потом, когда все утраченные воспоминания к нему вернутся? Что он сделает? Объявит войну «Лисам» или исподтишка попытается нанести им удар? Вряд ли у него на это будут деньги, связи и сила. Он всё это потерял в тот день, когда впервые проиграл. В тот день Морияма, капитан «Воронов», Король, проиграл не только игру, но и жизнь. За всё нужно платить, всё возвращается бумерангом. Увы, к Рико бумеранг вернулся не полностью. Он должен был умереть, но, видимо, судьба решила иначе. Судьба слишком жестока и слишком милосердна к тем, кто не заслуживает сострадания. Заслуживает ли Рико сострадания? Определено, нет. Тяжёлое детство не оправдывает его. Капитан «Воронов» возомнил себя чуть ли не Богом, который имеет право решать за других и рушить чужие жизни, за что и поплатился. Тем не менее судьба дала ему второй шанс. Везение — по-другому это не назовешь: не каждый сможет выжить после пули, пущенной в висок. Нил даже не пытался понять Рико. А зачем? Ему своих забот и проблем вполне хватало, а чтобы думать о таком высокомерном человеке, как Морияма, у него не было времени и желания. Судьба — штука странная. Она несправедлива. Умереть от рук родного брата, от человека который по сути должен быть тебе самым близким, не самая лучшая перспектива. Джостен знал, что ни Эндрю, ни Кевин ничего команде объяснять не будут. Миньярду это не интересно, а Кевин будет занят ближайшие пару дней истреблением купленного ими алкоголя. После он примется выжимать соки из команды на поле и вновь напиваться. Порочный круг, возникший в его жизни, — и снова по вине Рико. Хотя вряд ли сам Морияма это осознаёт. Нил устало склонил голову к окну машины, наблюдая, как одна местность сменяется другой. И вот машина остановилась на парковке Лисьей Норы. Парни вышли из машины, не сказав ни слова. Говорить было нечего: всё и так предельно ясно. Они справились с многими проблемами и с этой тоже справятся. Ночной воздух отрезвлял, давая призрачное ощущение свободы. Свобода. На что человек готов пойти ради свободы? И самое главное, что это такое? Для Нила свобода значила уверенность не только в завтрашнем дне, но и в будущем. За ним никто не охотится, никто не хочет убить. Ни его жизни, ни жизни Лисов ничего не угрожало. Не это ли свобода? В любом случае Нила это устраивало. Кевин, проигнорировав какие-либо вопросы ребят, заперся в комнате с алкоголем. Эндрю сел на подоконник и закурил сигарету, думая о чём-то своём, как и всегда. Нил сразу заметил Ники и Мэтта, поджидающих его в коридоре. Джостен решил, что Ваймаку о семейке Морияма расскажет завтра, а сейчас он всё изложит команде. — Где вы были весь день? — спросил Ники и обеспокоенно оглядел Нила с головы до ног, словно ища новые травмы. — и Что это с Кевином? — Зайдём в комнату, там ты всё и расскажешь, — предложил Мэтт, словно прочитав мысли Нила и поняв, что новую информацию нужно услышать всем. Нил согласился. В комнате девочек собрались почти все Лисы, кроме Эндрю и Кевина. — Я должен вам кое-что рассказать, — с ходу начал Нил. Мэтт сел рядом с Дэн на диване. Даже Аарон отвлёкся от изучения чего-то в телефоне, прожигая Джостена недовольным взглядом. Нил не стал на это обращать внимания: они с Аароном особо недолюбливали друг друга. — Ну, удиви, — произнесла Элисон, изящно закинув ногу на ногу. — То, что ты собираешься нам поведать, как-то связано с вашей сегодняшней поездкой? — уточнила Дэн, положив голову на плечо Мэта. — Угу, — ответил Нил. Он сел на стул и, опёршись локтём на стол для удобства. — Мне недавно звонил Ичиро. Джостен задумался. Как правильно сказать, что Рико жив, когда он должен был быть мертв? Как на это отреагирует Элисон, да и все остальные Лисы? Лучше бы он умер, тогда и проблем не было бы. — Зачем? — обеспокоенно спросил Ники. По лицам остальных Лисов тоже было видно, что данной новости они не особо рады. Ведь все знают, что якудза просто так не звонит. Значит, случилось что-то нехорошее. — Он сообщил мне одну новость. В общем, Рико жив, — наконец выдал Нил, переводя взгляд с команды на ноги, словно его кеды были куда интересней. — Что? — неверяще отозвалась Элисон. Нил кивнул, в подтверждение своих слов. — Теперь ясно, почему Кевин заперся в комнате с бухлом, — устало произнёс Ники. — Значит, вы ехали к нему? — Да, он в больнице. Рико потерял память, и Ичиро попросил навещать его, чтобы как-то помочь вспомнить что-нибудь. Элисон, ничего не говоря, встала с насиженного места и вышла. Рене поспешила за ней. — Бедняга. Для неё это не лучшая новость, — сочувствующе вздохнул Ники. — Лучше бы Сет выжил вместо него, хоть что-то радостное было бы. Мэтт согласно кивнул. Достоин ли хотя бы сейчас Рико второго шанса? Потому что до того как получить пулю в подарок от брата, Морияме уж точно он был не нужен, а сейчас? Джостен невольно вспомнил слова Ваймака при их первой встрече: «Просто я готов дать человеку второй шанс. Второй, третий, четвёртый, да хоть двадцатый — главное, на один больше, чем тебе дадут все остальные». Но даже если дать Рико второй шанс, то для чего? Чтобы тот вновь попытаться привлечь внимание брата, ведь отец уже на том свете? — Я просто надеюсь, что он не принесёт нам проблем, — сказала Дэн. — Если он попытается, я ему лицо разобью, — ответил Мэтт. Их злость на бывшего капитана «Воронов» можно было понять. Он заслужил. — Не думаю, что он попытается сделать что-либо. Он даже наши имена не помнит. — А почему послали именно тебя, Нил, а не других Воронов? — вдруг поинтересовался Бойд. — Вороны не горят желанием с ним контактировать. И причина, почему всё складывается именно так, была предельно ясна. Кто бы хотел видеть своего мучителя живым после новости о его самоубийстве? Верно, никто. Наверное, новости о том, что Рико жив, обрадовались бы лишь его фанаты — и то не все. Ведь на последней игре Морияма показал настоящего себя, попытавшись напасть на Нила после проигрыша.