Возрождённое сердцебиение

Сад представлял собой обширный участок, обнесенный высокой оградой, загораживающей вид на окрестности. Слабоватый ветер покачивал ветви фруктовых деревьев, и с каждым порывом яблоко или слива падали на землю с гулким ударом. Аккуратные клумбы пестрели всевозможными цветами, мальва в высоту уже почти сравнилась с ростом ЧжунЛи. В небольшой оранжерее расположились самые слабые цветы, но они Венти были не знакомы. Сначала по аккуратным дорожкам из щебня юноша шел быстрым шагом, иногда срываясь на бег, вдыхая свежий воздух полной грудью и наслаждаясь упоительными ароматами августа. Вслушиваясь в притихшее к вечеру пение птиц, к нему вернулось вдохновение и, если бы лира была с собой, Венти непременно поставил бы уже сложенные строки поэмы на музыку. Но очнувшись от внезапного порыва чувств, юноша оглянулся: за ним, сложа руки за спиной, не спеша следовал вампир, смотря не на окрестности сада, а прямиком на него. Венти смущенно потупил взгляд и уровнял свой шаг с шагом ЧжунЛи. Сейчас покушение совершить невозможно. Бард всегда будет в районе видимости вампира, а потому достать нож внезапно и также внезапно прыгнуть на него не получится. Если покушение не будет неожиданностью, то вампир определенно даст отпор... Окрестности полностью скрыты от глаз. Виднелись лишь пышные верхушки деревьев, а это означает, что поместье находится глубоко в лесу. Сбежав, там юноша точно умрет быстрее, чем в заточении, и хищники загрызут его скорее, чем вампир. Не лучше ли будет втереться в доверие ЧжунЛи, попросить выехать в город, а там уже бард придумает, как действовать дальше? Или же можно незаметно собрать необходимые вещи, и только тогда совершить покушение… «Нужно хоть как-то разузнать, что скрывается за оградой и сколько идти до ближайшего поселения. Итак, действие первое – задобрить…». – Я никогда не видел мест прекраснее, чем ваш сад. Я много путешествовал, видел красоты почти всего мира, но этот сад не менее дивный. Я бы проводил здесь все свободное время! – Венти притворно улыбнулся, взглянув в глаза ЧжунЛи. – Благодарю за похвалу. Но, полагаю, ты мне льстишь. Ни одна жертва не захотела бы остаться у своего похитителя, тем более, если он – вампир. – Но жертва может поменять свое мнение, если не будет жить в постоянном ужасе. Можно же договориться. – Ты юн и не понимаешь сложностей жизни. Если я отпущу тебя, то ты расскажешь городу обо мне и моих подчиненных. Дальше – осиновый кол, костер… все что угодно. Этого же ты хочешь? Твой страх полностью оправдан, однако ни я, ни остальные в поместье не желаем зла. По ночам ты зря льешь слезы. Венти чуть нахмурился. Что ж, видимо, его очередной план не сработает. Но откуда вампир знает, что тот делает по ночам? Зря льет слезы… с таким же успехом он мог сказать огню: «Не обжигай!» или воде: «Не мочи!». – А если я соглашусь на сделку? Что будет? – Что будет? Будет намного легче и тебе, и мне. Возможно, у тебя появятся привилегии, например, бродить по территории поместья, когда только тебе вздумается, время от времени посещать город. Юноша опустил голову. Весьма заманчивые условия, но как этот монстр сможет их исполнить? Обещает ли тот свободу или лишь ее иллюзию? Так хочется обратно в Мондштадт... хочется нормальной жизни. Пусть в этом поместье у юноши есть все – от вкусной еды и мягкой постели до удобной и красивой одежды, однако здесь он как птица в клетке. Этому сравнению бард презрительно хмыкнул. Поразмышляв, Венти тихо уточнил: – Вы не отпустите меня до самой моей смерти? – Ты прав, – спустя несколько секунд молчания с ноткой неуверенности ответил мужчина. Другой возможности посетить город нет... – Я согласен. Я принимаю условия сделки. *** Венти остановился на середине комнаты, вжимая голову в плечи. Ему чертовски страшно. В уголках глаз уже собрались слезы, руки начали предательски дрожать. – Я должен обозначить все детали нашей сделки, – начал ЧжунЛи, зажигая свечи в канделябре. – Мы будем зависеть друг от друга. Чтобы жить тебе, ты должен делиться со мной своей кровью, а я, в свою очередь, буду вводить в тебя слюну... Ты знаешь о свойствах вампирской слюны? Мужчина взглянул на барда, туша спичку. Тот отрицательно помотал головой. – В нашем случае она будет позволять тебе жить. Говоря простым языком, такое взаимодействие называется «Вампир и кормилец». Венти поднял взгляд и нервно хмыкнул. Его предположение оказалось верным – он будет для ЧжунЛи своеобразной кормушкой! А получится ли с такими правилами сбежать? Вампир подошел к юноше почти вплотную, задумчиво смотря на него с высоты своего роста. Помолчав несколько секунд, он развернулся и направился к небольшому столику. – Будет удобнее, если ты сядешь на стол. Венти повиновался и, торопливо последовав за мужчиной, залез на столешницу. Та тихо скрипнула, оповещая, что может в любой момент развалиться. ЧжунЛи устроился чуть сбоку юноши и, неожиданно для того, поднес свое запястье ко рту и прокусил его. Протянув почти не кровоточащую ранку к Венти, он пробасил: – Пей, пожалуйста. Бард непонимающе вздернул брови и пару раз хлопнул глазками. Должны же пить его кровь, а не наоборот, разве нет? – Пей, я сказал. Не задерживай ритуал. Ах, ритуал. «Отлично», теперь он будет связан с этим монстром еще каким-то странным ритуалом! Еще не поздно достать нож... ЧжунЛи тяжело вздохнул и сам прижал ранку к губам юноши. Тот протестующе замычал, ухватившись за руку вампира. На языке почувствовался неприятный соленый привкус, отчего Венти слегка поморщился. Зыркнув на мужчину, он неумело начал высасывать кровь. Спустя несколько минут, когда юношу уже тошнило от металлического привкуса, ЧжунЛи наконец убрал руку и уже сам склонился к шее Венти, убирая мешающие пряди и бирюзовую косичку. Тело барда начало инстинктивно дрожать, а сердце – часто-часто биться. Казалось, оно выпрыгнет из груди. Невольно Венти уперся ладонями в грудь вампира, будто пытаясь оттолкнуть его, но тот не отпрянул, а заключил тонкие запястья в свою стальную хватку. Когда острые клыки прижались к пульсирующей артерии, юноша вздрогнул и зажмурился. Теперь он не стеснялся своих слез - они склеивали пушистые ресницы и оставляли мокрые дорожки на щеках, капая на грудь, а сам бард время от времени всхлипывал. Клыки вонзились в нежную плоть, заставляя Венти пронзительно взвизгнуть. ЧжунЛи не упускал ни единой капли крови – слизывал утекающие вниз алые струйки, снова и снова кусал шею, при этом одной рукой крепко сжимая запястья, другой – приобнимая юношу за плечи, не позволяя тому дергаться слишком сильно. – Прошу, хватит! Мне больно! Ай! – Венти уже безудержно плакал, дрыгая ногами, намереваясь оттолкнуть аристократа. Руки освободить не получалось. ЧжунЛи не слышал ни мольб, ни криков, ни всхлипов. Он словно впал в забвение. Силы медленно восстанавливались: сколько лет он уже питается не человеческой, а животной кровью? Разум затмило пламя, и в мыслях было только: Кровь. Человеческая кровь. Голод. Иссушить. Высосать всю. Убить. Выпить. Клыки вонзаются глубже, с каждой секундой хрупкое человеческое тело ослабевает. Кровь. Иссушить. Убить. Юноша в его руках совсем перестает двигаться. Крики теперь не отдаются звоном в чувствительных ушах вампира. Выпить всю. Ценная кровь. Сокровище. Иссушить. Сколько времени прошло? Разум проясняется и ЧжунЛи довольно отстраняется от шеи юноши. Тот недвижимо лежит в хватке мужчины, глаза закрыты, ресницы и щеки все еще мокрые от слез. Аккуратно положив обмякшее тело на остальную часть стола, аристократ потер переносицу и с тяжелым вздохом опустился на рядом стоящий стул. Закрыв глаза, он пытался прийти в себя, совладать собой и своим голодом. Наконец он поднял голову и посмотрел на Венти. Протянув к юноше руку, вампир нащупал на его запястье пульс: тот был медленным, даже едва уловимым. Он знал, что теперь его кормилец не умрет, что теперь до самой смерти ЧжунЛи тот будет рядом с ним, будет предан своему хозяину. Помогать нет смысла, юноша не умрет, скорее всего, тот потерял сознание из-за шока, а не из-за потери крови. Небольшой ведь?.. Приступ безумства отступал, разум постепенно светлел, и, наконец, ЧжунЛи встал и приблизился к Венти. Протянув к нему руки, он на мгновение замер, обдумывая свои действия. Корсет, верно, мешает дышать? Перевернув юношу на живот, вампир неумело начал развязывать атласные тесемки, но пальцы не слушались, то и дело срываясь или запутывая ленты еще больше. С большим усилием аристократ все же снял с Венти мешающий элемент одежды и бережливо убрал его в сторону. Взгляд упал на нож, что выпал из корсета на пол с громким лязгом. ЧжунЛи сжал зубы, и теперь уже ярость поглотила его мысли. Подняв столовый прибор, вампир вонзил его в деревянную столешницу совсем рядом с шеей Венти. Кожу и золотой нож разделяли какие-то пара миллиметров. В то же время аристократ ощутил чье-то присутствие за дверью, острый слух уловил обеспокоенный шепот. Широкими шагами Моракс достиг двери и яростно распахнул ее, глядя на испуганных ГаньЮй, мадам Пин и Сяо. – Что вы делаете? Зачем стоите тут? – несмотря на злость, голос звучал ровно и сдержанно. – Я услышала плач, Господин, и позвала Сяо с мадам Пин. Что случилось с Венти? Почему он кричал? – ГаньЮй знала ответ. Девушка видела кровь на губах мужчины, видела еще не до конца отступившее безумство в его глазах. – Пин, ты ведаешь имуществом поместья. Почему ты не сказала мне про нож? – Нож, Господин? Вампир тяжело вздохнул. Не срываться. Спокойно. – Теперь он – ваш кормилец, Господин? – Сяо первым подал голос спустя несколько секунд напряженной тишины. – Так помните: умрет он – умрете и вы. *** – У Господина теперь есть кормилец, невероятно! – Господин решил все же последовать традициям, ГаньЮй. Нечего восхищаться. Венти слышал женские голоса, но глаза открыть сил не хватало. Голова гудела, а место, где пульсировала сонная артерия, покалывало. – Он так давно ни с кем не контактировал, Шэнь-цзе, все упивался мертвой Госпожой, а сейчас у него есть кормилец. Такой очаровательный, к тому же! Я рада за Господина. – Господин был вынужден сделать его своим кормильцем, иначе он бы выбрался и рассказал все властям. Голоса смолкли, и юноша почувствовал, как его ноги приподняли и положили под них подушку. Со следующим слабым вдохом он ощутил едкий запах, отчего пелена сна сразу же спала. Открыв глаза и проморгавшись, Венти наконец сфокусировался на ГаньЮй и еще незнакомой ему женщине. До этого момента ту он даже не видел на территории поместья. Они мельтешили вокруг барда, время от времени подносили к его носу флакончик с нюхательными солями, массировали заледеневшие руки и ноги, стараясь разогнать кровоток, давали выпить воды. Венти несколько минут пролежал в забвении, уставившись в одну точку, а затем словно очнулся, поднялся на локтях. Девушки уложили юношу обратно на мягкую перину, принялись что-то объяснять, но их слов Венти не слышал. Его укусил вампир. – Дайте зеркало... пожалуйста, – голос звучал тихо и хрипло. Венти провел пальцами по месту, куда был укушен, но ничего подозрительного не ощутил. Когда же юноше подали небольшое зеркальце, он внимательно начал осматривать шею. В полумраке разглядеть хоть что-то было трудно, но прямо на сонной артерии четко виднелись две крошечных ранки от клыков, а от них расползался узор из синих венок. Действие слюны вампира, как ЧжунЛи говорил? Зеркальце выпало из рук Венти. В ужасе он закрыл лицо руками, а плечи то и дело содрогались при каждом всхлипе. Девушки уложили барда обратно, и одна из них, еще незнакомая юноше, подала голос: – В первый раз будет больно. В последующие, когда организм привыкнет к слюне покровителя, будет легче. Я не испытывала участь кормильца, к счастью, а может и к сожалению, однако я была насильно обращена. – Почему «к сожалению»? Это ужасно, ужасно! Я теперь связан с ним навсегда... навсегда? Я не умру? – Венти обрывался на всхлипы и икания. Он ощущал себя жалким. Беспомощным. Беззащитным. Безнадежным. И опять он проявил слабость, пускай и рядом с ГаньЮй и весьма приятной женщиной. – «К сожалению», да. Так как кормильцу не надо ничего делать, только время от времени делиться своей кровью. Появляются привилегии – долгая жизнь, иммунитет к болезням, даже смертельным, – закончила незнакомка и, сменив согревающий компресс, добавила: – Я ШэньХе. – Теперь вы поддерживаете жизни друг друга, – ГаньЮй взяла дрожащую ладонь юноши в свои, поглаживая ее тыльную сторону. *** Обыскав всю свою комнату, Венти не сумел найти нож. Его все же нашли и отобрали... Зато юноша уже два дня не видел ЧжунЛи. Привычные встречи с похитителем стали надоедать, видеть его лицо каждый день казалось сложнейшим испытанием, а взгляд его навевал страх, поэтому эти дни юноша считал наградой богов за свои страдания. Его не интересовало, куда пропал вампир, но его отсутствие могло помочь Венти выбраться отсюда... Комната теперь не была заперта. Бард с небольшим усилием распахнул массивную дверь и осторожно направился на поиски старушки, чье имя он так и не узнал, или ГаньЮй, которая за неделю пребывания взаперти стала Венти подобием подруги. И старушка, и девушка оказались в главном зале. Они закончили взбивать перину и только собрались вынести ее на улицу, но остановились, завидя зашедшего юношу. – Ты скучаешь, дитя мое? – первой подала голос старушка. Венти незаметно поморщился. Скучает! Он ликует, что не может увидеть похитителя, а не скучает! Ему впервые за долгое время стало весело, а не страшно! – Я не привык сидеть сложа руки. Позволите помочь вам? Полукровки переглянулись. – Господин велел не нагружать и не тревожить тебя, – тихо сказала ГаньЮй. Взглядом пройдясь по синякам под глазами юноши, заметив его бледность, она добавила: – У тебя болезненный вид. Прогулка не помешает. – А где сам... Господин? – спросил Венти, проигнорировав последние слова девушки. – В столице. – И когда он вернется? – Никто не знает. Обычно за два-три дня до своего приезда он оповещает нас через почту, но он уехал по важным делам, поэтому, скорее всего, пробудет в столице не меньше пяти дней. Венти воодушевленно вздохнул, поблагодарил полукровок и быстрым шагом направился в сторону домашней библиотеки, найденной недавно, где планировал собраться с мыслями и решить, что делать. *** ЧжунЛи отсутствовал неделю. ГаньЮй, выбегая встречать неожиданную утреннюю почту, вскоре возвратилась с письмом в руке. – Мадам Пин, письмо от Господина. – Ну, теперь мы, наверное, узнаем, ждать ли его возвращения или нет. Пока старушка (теперь Венти наконец узнал ее имя) ломала печать из сургуча, юноша успел покрыться легкой испариной. Неужели придется снова терпеть суровый лик вампира? Он нервно водил пальцами по фарфоровой кружке, боязно смотря на полукровок. – Господин приедет через два дня, и не один, а с людьми, – закончив читать письмо, произнесла женщина. – Ах, с Императрицей! ГаньЮй, он приказывает провести полную уборку поместья. Дамы приедут со своими камеристками, джентльмены с камердинерами, так что в доме яблоку будет негде упасть. И ни слова о нашей сущности. С людьми? Люди! Старушка взглянула на Венти и опечаленно добавила: – Тебе выходить из комнаты он запретил. Юноша поник. Мадам Пин и ГаньЮй быстро допили чай и вышли из столовой, оставляя барда одного. Если в поместье прибудут люди, то, возможно, они смогут помочь ему? Но как Венти попросит помощи, если его точно запрут в своих покоях? Взломать замок?