История, в которой

Предатели, которые променяли родную землю и стихию на деньги, брендовую одежду и роскошные пентхаусы. Феям не нужны пафосные человеческие жилища, их дом — сама природа. Дети леса не нуждаются в одежде, их греют цветы, листья и солнечные лучи. Деньги же — коварный яд, уничтожающий душу, даже если та наполнена магией. Юнги ненавидит городских фей. Но, может быть, чуть меньше, чем самих людей, которые их приручили. Его бы воля, и он бы стер человечество с лица Земли, вернув ее к былому великолепию, где реки не загрязнены, почва процветает, а животные без страха бродят по своей территории. Юнги пронизан ненавистью. И это его собственный коварный яд, отравляющий душу, пусть та и наполнена магией.

***

Чужие шаги фея слышит за жалкие 10 метров. Юнги мигом напрягается, прячась в кронах деревьев: обычно чужаков он чует за километр — люди неповоротливы и шумны, а еще спугивают птиц, которые тут же летят докладывать своему хранителю о постороннем. В этот раз лесные жители будто и не заметили прихода незнакомца. Самое страшное — Юнги тоже до последнего не замечал. Шаги у чужака неслышные, присутствие почти невидимое. Лишь человеческий запах позволил Мину обратить внимание на что-то неладное. Еще пару минут Юнги решает оставаться в малой форме, чтобы не выдать своего местоположения. Когда незнакомый парень показывается из-за дальнего дерева, крылья феи начинают взволнованно трепыхаться. Мин всеми силами пытается их угомонить, не позволить шороху сдать его, но паника достигает своего пика. Сердце дрожит под ребрами так же сильно, как и крошечные крылья — за спиной. Чужак на удивление выглядит неопасным. Никакого оружия, лицо молодое и симпатичное, фигура некрупная. В своей пестрой футболке, джинсах и ядовито-розовых кроссовках больше похож на подростка, случайно забредшего в чащу леса. Юнги бы пропустил его, а через часик-другой помог нерадивому мальчишке выбраться к огням города. Вот только Мин все еще помнит, что человеческий детеныш смог проскользнуть на его территорию почти незамеченным. А еще прямо сейчас он достает из кармана орешки, чем привлекает любопытную белочку. Юнги не терпит, когда его животных трогают посторонние! Прежде, чем чужак успевает среагировать, крупный клен выдирает из земли свой гибкий корень и, обвив его вокруг тонкой лодыжки, поднимает мальчишку в воздух вниз головой. К величайшему ужасу и удивлению феи, человек не пугается — он в голос хохочет, заливисто и задорно. — Мне говорили, что ты негостеприимный, но я не думал, что настолько, — кричит незнакомец. — Выходи, Мин Юнги. Я пришел просто поговорить. Страх перерастает в злость. Фея мигом понимает, что перед ним не глупый заблудившийся подросток. Это хитрый переговорщик, который хочет заявить права на его, Юнги, землю! Мин знаком с десятком подобных историй: как люди приходили к таким же, как и он, феям и обманом, порой шантажом, заставляли сдать их лесные участки. На месте дикой природы появляются национальные парки, больше не безопасные для животных, а порой и того хуже — деревья срубаются, земля утрамбовывается, чтобы возвести дома и заводы. Свой лес Юнги не позволит тронуть! За секунду перебросившись в крупную форму, фея спрыгивает с ветки, ничуть не стыдясь своей наготы. Это его естественное обличье — чистая, ничем не помаранная кожа, украшенная в районе шеи и бедер вязью живых цветов. — Твои цветы алые, ты злишься, — подмечает незнакомец, с интересом рассматривая голое тело перед собой. Висячее положение головой вниз явно его не смущает. — Удивлен, что ты знаком с такими подробными особенностями магии фей, — не скрывает враждебности Юнги. Чужак широко улыбается и самым сладким голосом отвечает: — Потому что я такой же, как и ты. Вмиг за его спиной появляются полупрозрачные розовые крылья, которые группируют его в воздухе. В новом положении парень без проблем распутывает корень дерева, а после, задорно блеснув тонкой летающей материей, подлетает к Юнги, оставляя меж лицами не больше 10 сантиметров. — Привет, меня зовут Чон Хосок. Цветы по всему телу трепещут, быстро меняя свой окрас: с алого на глубочайший черный. Юнги расправляет собственные крылья, которые сейчас тоже по цвету как самый чистый уголь, и взлетает в воздух, чтобы не позволить разговаривать с собой сверху вниз. — И ты городская фея. Хосок дружелюбно улыбается: — Верно! — Ты не такой, как я, — цедит с ненавистью сквозь зубы. Чон отшатывается, чувствуя энергетику сородича. Поджав губы, фея горько усмехается, и отлетает назад, изящно садясь на толстую ветку дуба. — Мне передали о твоем отношении к таким, как я. Грустно, что ты настолько однобоко мыслишь, но надеюсь, у меня получится хоть немного тебя вразумить. — Я не собираюсь и слова слышать из рта предателя! — выплевывает Мин и уже в следующую секунду направляет несколько ветвей, целясь ровно в грудь бессовестной феи. Хосок еле успевает уклониться, но с насиженного места слетает, затрепетав крыльями, чтобы не упасть. Улыбка медленно стекает с его лица, сменяясь разочарованно-настороженным выражением. — Я же для твоего блага пришел поговорить! Я только лучшего тебе желаю. Юнги глухо саркастично смеется. — И что же ты хочешь мне такого хорошего предложить? Может, переселение близлежащей деревни? Или смерть местных жителей, которые во время охоты убивают моих животных? Крылья Хосока становятся кристально белыми, что может означать две эмоции: страх или отвращение. В данном случае не исключено, что оба варианта. — Нет, — жестко отрезает Чон. — Я бы никогда не предложил таких зверств. Администрация района просит тебя позволить преобразовать часть территории в прогулочную зону. Они всего лишь поставят удобные деревянные дорожки на пути к местному водопаду. У людей этот водоем считается священным местом, многие будут приходить молиться, кто-то просто посмотреть и пофотографировать. 80% лесной зоны все еще останется под твоим контр- В этот раз Хосок не успевает среагировать. Корни деревьев, как щупальца, взлетают вверх и прибивают фею к стволу высокого дуба. Из горла вырывается болезненный стон, но его быстро обрывает одна из ветвей, которая оплетает узкую шею, предупреждающе придушивая. — Не смей предлагать мне такие мерзкие вещи, Чон Хосок. У тебя не получится запудрить мне мозги, как вы сделали с другими феями. Чон едва ли может дышать. Одно из белоснежных (теперь точно от страха) крыльев мучительно изогнулось на грани перелома. И все же Хосоку удается изобразить на лице пренебрежительную усмешку. — Слухи про клан Мин не врали. Вы и впрямь удивительны в своей способности управлять природными силами. — Именно, — с наслаждением соглашается Юнги, заставляя ветку еще крепче сомкнуться на тонкой шее. — Поэтому у вас не получится перерыть мою землю. Я убью на месте любого, кто осмелится переступить мою территорию с недобрыми намерениями. — Какой же ты дикарь, — хрипит Хосок. — В каком веке ты, черт возьми, живешь?! Люди, может, и не владеют магическими силами, но они такие же дети природы, как и мы. Они так же хотят наслаждаться дарами Матери! Мы могли бы жить все в мире, если бы маниакальные нездоровые собственники, подобные тебе, не жили в беспроглядной холодной войне. Юнги соврет, если скажет, что новый вскрик от жесткого удара веткой по лицу, оставивший кровавый след на щеке, не приносит ему удовольствия. — Глупая городская фея. Ты не просто предатель. Ты слепой доверчивый предатель, который променял сородичей на человеческую жадность. Мы все будем жить в беспроглядной горячей войне, пока человечество не поймет, где его место. На последнем слове корни отпускают задыхающуюся фею, которая тут же начинает растирать покрасневшую от сильной хватки шею. — Даю тебе 10 секунд, чтобы уйти. Я все еще не причисляю тебя к своим, поэтому и глазом не моргну, если мне понадобится разорвать тебя на месте. Хосок поднимается, болезненно морщась от ушибов по всему телу. Вопреки пережитому избиению крылья у него теперь тоже алые. — А я даю тебе три дня, Мин Юнги. Еще раз подумай над тем, что я сказал. Позволь им хотя бы провести с тобой переговоры. Как я и сказал в начале, я желаю тебе только блага. Если откажешься, будет хуже.