пять дней, начавшихся с кофе

      в отличии от многих, скарамучча ненавидит пятницы.       пятницы - это толпы народа везде, где только можно, загруженный до «не могу» график и нелицеприятная компания на смене, в лице каэдэхара казухи.       не то чтобы скарамучча ненавидит и казуху вместе с пятницей, просто из всех коллег теми, кого он терпел кое-как, были казуха и ху тао.       и смен с ними избежать не удавалось, ведь - цитата - «скарамучча, ты - бариста, ты должен уметь общаться с разными людьми и такими как твои коллеги в том числе…».       не то чтобы это была неправда. конечно нахида была - снова - права, но всё-таки общение с клиентом и коллегой это разные степени близости.       и если с клиентами, подобными его… знакомым, он был готов общаться вежливо, то с самими ху тао и казухой держать нейтралитет выходило из рук вон плохо.       и его коллеги не плохие. казуха так вообще, чуть ли не идеальный человек: деятельный, добрый, вежливый справедливый… но если ты ему не нравишься, то всё, что достанется тебе это или сухая натянутая вежливость, - в лучшем случае - или же яд и ехидность а голосе, не распознать которые не может разве что глухой.       у него самого же с казухой шла холодная война.       например, зная как скарамучча не любит принимать заказы, казуха - почти всегда - мило улыбался и как только приходил клиент ретировался на кухню, оставляя его одного.       а когда он возвращался с подносом тёплой выпечки от управляющей, скарамучча успевал обслужить около пяти человек, а иногда и всех десяти.       вот и сейчас всё шло как никогда плохо.       — доброе утро, дорогуша, — довольный, до отвратительного бодрый - для полвосьмого утра - и знакомый голос, заставляет чуть ли не застонать. — не соскучился?       казуха улыбается ему почти искренне, кладя свои ладони на чужие плечи - видимо - в приветственном жесте.       вот нахал, мало того, что опоздал на смену - на грёбаные полчаса! - так ещё и веселиться изволит.       — глаза б мои тебя не видели, — тихо цедит скарамучча и, закрыв крышку стаканчика двумя пальцами, отдаёт покупательнице, попутно дёргая плечами. — лапищи свои убери. твоя очередь стоять тут.       казуха хмыкает, как-то слишком довольно и скарамучча всё-таки бросает на него взгляд.       привычная красная толстовка, чёрные джинсы и водолазка; волосы в низком хвосте. ничего необычного, кроме не предвещающей ничего хорошего улыбки на губах.       — меня вызвала госпожа управляющая, — мягко говорит он, — тебе придётся постоять тут ещё немного.       скарамучча замирает, открывая глаза чуть шире чем обычно.       — ты серьёзно? — получается как-то беспомощно, и казуха смеётся, хлопая по плечу.       — я постараюсь справиться как можно быстрей, — обещает он и скрывается за дверью «для персонала».       скарамучча ударяется головой о стойку, не сдерживая тихого и устало вздоха.       может показаться, что он не любит свою работу. это не так. скарамучча любит кофейню и ему нравится - почти весь - коллектив; скарамучча любит готовить кофе и - в хорошем настроении - слушать трёп постоянных клиентов; любит он и разглядывать звёздный потолок, и частенько подрисовывать что-то в углах витражных окон, и даже заботится о привередливых цветах, под командованием сайно, у которого, почти всегда, есть подробнейшие инструкции от тигнари. скарамучча любит свою жизнь сейчас, просто… наверное, он просто ненавидит пятницы. или, по словам одной из постоянных клиенток, которая его - кажется - ненавидела, это всё ретроградный меркурий.       сверху раздаётся весёлый и звонкий голос, отвлекающий от собственных мыслей.       — давно не виделись, я так посмотрю у вас тут аврал? — венти, смотрит сверху вниз, растянув губы в кошачью улыбку.       венти - сводный брат хозяйки заведения, насколько он помнил. заходит он сюда нечасто, а когда заходит чаще всего или в компании сяо, или приходит за сяо, утаскивая того на очередную бессмысленную прогулку. так же, кажется, он сам не любитель кофе, поэтому обычно заказывает холодный чай или какой-нибудь лимонад, и, вне зависимости от выбора, такие сладкие, что у того же скарамуччи зубы сводит от одного их вида. (четыре грёбаные ложки сахара! четыре, карл!!! ). и венти слишком активный человек. по словам сяо, что ни день, то приключения на задницу.       и, пожалуй, это всё не то, что могло бы скрасить и без того дерьмовое утро своим присутствие. разве что, испортить в край.       — только тебя мне и не хватало для полного счастья, — скарамучча кривит губы, становясь ровно. — что будешь заказывать?       венти хихикает и качает головой.       — я не по твою милу душу, — он стучит пальцами по поверхности стойки, — я к нахиде. позовёшь её?       скарамучча снова вздыхает, уже почти обречённо. что ж это за день такой? не с той ноги что ли встал… теперь ещё и этого развлекать нужно.       — нахида сейчас занята, а как освободится сам пройдёшь к ней в кабинет, — машет рукой он. — не надорвёшься…       — там твой сменщик? — венти обводит сверкающим взглядом помещение.       и это уже плохой знак.       — да-а-а… — тянет скарамучча в ответ, непонимающе наблюдая за ставшей ещё более довольной мордой знакомого. — а что такое?       венти делает невинную моську и пару раз хлопает ресницами.       — ничего.       …и направляется к двери с надписью «для персонала».       скарамучча трёт переносицу и кидает вдогонку усталое:       — передай, что я пытался тебя остановить!       как такового ответа, конечно, получить не приходится, но он слышит смех и стук открывшейся нараспашку двери кабинета нахиды о стену.       и этим звуком оглашается его приговор.       час. казуха не появляется целый час, а когда всё-таки находит свою совесть и возвращается на рабочее место, выглядит настолько неприлично довольным, что скарамучча, доделывающий очередной заказ, борется с желанием облить его кипятком.       — жив? — казуха занимает его место за стойкой без возражений, кидая вопрос через плечо.       — был бы живее, если бы ты поторопился, — цедит скарамучча, усаживаясь на низкую табуретку за стойкой. — с тебя кофе.       казуха бросает на него виноватый взгляд через плечо, но получив в ответ только хмуро буравящие спину глаза, пожимает плечами и возвращается к работе.       около пяти минут проходит в тишине, во время которых скарамучча то и дело чувствует глаза коллеги на себе.       казуха выглядит как-то слишком неуверенно и даже жалко, чего с ним отроду не случалось, поэтому скарамучча не выдерживает, отрывая взгляд от книги на телефоне.       — что, — голос звучит раздражённо, и казуха - чёрт его дери! - вздрагивает от неожиданности, неестественно выпрямляясь.       он возвращается к бесполезному протиранию стойки резкими нервозными движениями, и скарамучча чуть ли не рычит, потому что…       — хочешь спросить, спрашивай! — он замолкает услышав картавую «р» в своих словах. опять.       казуха метает на него знакомый недовольный взгляд, которым отбрасывает неуверенность.       — ты же знаешь венти?       — да.       — а он… из постоянных?       скарамучча смеряет коллегу долгим и угрюмым взглядом. ужасно хочется спросить - заорать - «и это ты боялся спросить?!», но он снова сдерживается, лишь тяжело вздыхая и вставая, чтобы пододвинуть к себе лист с меню.       — он не любит кофе. берёт вот это, — палец тыкает в пятнадцатую позицию, — или это, — движение от позиции к позиции возобновляется. — заходит исключительно к сяо и нахиде.       — спасибо, ты меня очень выручил, — казуха благодарно улыбается и в его взгляде мелькает что-то такое, что скарамучча ни за что не хотел бы понять.       — с тебя должок, — отмахивается он от коллеги и скрывается за дверью «для персонала», направляясь в ванную комнату.       щёлкает замок и скарамучча поднимает взгляд. идеально уложенные волосы, даже не потревоженные ветром, чёрная водолазка без единого волоска кошачьей шерсти, нахмуренные брови, изогнувшиеся в раздражении губы, задолбанный взгляд и - пока неяркие - мешки под глазами. если подводить итоги, из зеркала на него смотрит не самая приятная личность и черты лица невольно разглаживаются.       и правда, как только клиенты терпят это выражение «вы все дерьмо»…       холодная вода бодрит и заставляет начать подрагивать покрасневшие пальцы.       когда он возвращается у стойки снова красуется нахальная рожа венти, держащего в руках очередной слишком сладкий лимонад.        казуха оборачивается на шаги, открывая вид на стаканчик в своей руке, который вскоре оказывается у скарамуччи в руках. он пару раз озадаченно моргает, успевший забыть о собственной просьбе, но в итоге кивает и делает глоток.       скарамучча морщится, - яблочный раф это определённо не любимый его напиток - садясь на прежнее место и прислушиваясь к возобновившемуся диалогу всего на пару секунд, перед тем, как заткнуть уши наушниками и достать блокнот с карандашом из рюкзака, только чтобы убить время и хоть немного отдохнуть.       казуха и венти говорят о книгах и, что странно, по большей части о фэнтези. скарамучча поднимает брови, слушая чуть дольше положенного, думая над тем, что казуха никогда не казался ему любителем этого жанра, - а венти любителем книг в принципе, - но их беседа кажется довольно содержательной и приятной, что немного унимает раздражение и добавляет самую каплю уважения брату начальницы.       сам он фэнтези не слишком любит и читает, разве что что-то из классики, вроде того же «хоббита» или циклов терри пратчетта. скарамучча в большей степени предпочитает детективы: банальные конан дойл и агата кристи бережно хранятся на книжных полках в его квартире.       поэтому особого желания слушать о том, какой же хороший всё-таки дуэт из «барда и ведьмака» - в этой фразе скарамучча слышит тонкий намёк, который казуха пропускает мимо ушей, готовя заказ для той самой пожилой пары - у него нет, и очень быстро голову заполняет старый добрый голос фредди.       один раз он отвлекается от собственного занятия, поглядывая на коллегу и брата управляющей. по большей части - что скарамучча находит странным - говорит казуха, судя по шевелению губ. он говорит и занимается привычными делами вроде расставления стаканчиков и бумажных пакетиков для выпечки по нужным ёмкостям, приготовления кофе для клиентов и стряхиванием осыпавшегося, с булок и прочих сдобных изделий, сахара и пудры со стойки. а венти слушает его настолько внимательно, что это начинает не вязаться с его образом шебушного клоуна. скарамучча замечает этот взгляд, направленный на казуху, настолько тёплый и мягкий, что заставляющий светиться зелёные радужки венти радостными искорками. и ему бы даже показалось, что казуха не видит этого, если бы периодически на губах его коллеги не проскальзывали такие нежные улыбки, каких он не видел даже в обществе аяки - одной из тех, кто заходил сюда нечасто, но нравился скарамучче потому, что не лезли к нему знакомиться слишком активно - или того его поехавшего знакомого… как же его звали? хэйзо? хм, в общем не важно, просто очередного человека, который нравился казухе и не нравился скарамучче.       и почему-то диалог без звука, заглушённый голосом меркьюри в наушниках, кажется слишком личным даже так. и ощущение, что он подглядел за чем-то интимным остаётся даже спустя несколько песен, во время которых он погружается в рисование.       на бумаге мягкими линиями выводятся только четырёхконечные звёзды и в какой-то момент скарамучча устало открывает на телефоне учебник по астрономии, собираясь зарисовать и связать, хотя бы часть небесных тел с правильными мыслями.       правда в скором времени его отвлекают и от этого.       казуха почти не дотрагивается до его плеча, скарамучча вздрагивает - по месту прикосновения кажется, будто расползается слизь - и поднимает взгляд, рукой с карандашом вынимая один наушник.       — можешь принести со склада стаканчики? — голос его какой-то извиняющийся. — здесь почти закончились…       скарамучча заторможено кивает и встаёт, складывая на табурет блокнот и карандаш. на автомате даже буркает что-то вроде: «ничего-то вы без меня не можете», и уходит на склад - всего лишь небольшую комнатку с запасами непортящегося - под (не самое) искреннее возмущение венти и весёлые смешки казухи.       добраться до стаканчиков оказывается труднее, чем казалось.       не то чтобы прямо сложно, скарамучча точно знал, где они, но в этом и была проблема: верхние полки были за пределами его досягаемости, а с лестницами он ладил очень поверхностно.       нет-нет, не подумайте, он не боялся высоты! просто имел неприятный опыт в общении с лестницами. например, когда ему было четырнадцать он пытался забраться к другу в окно по дряхлой деревянной лесенке. стоит ли говорить, что его друг жил на втором этаже и скарамучча был на уровне окна первого, когда она сломалась?       поэтому - в силу неудачного опыта - приходится пару минут проверять устойчивость угла лестницы и только потом быстрыми движениями снимать коробку.       — за это время можно было принести десять таких коробок, — насмешливо тянет венти, по приходу.       — не можно, — скарамучча качает головой, передавая ношу благодарно улыбнувшемуся казухе. — нет там десяти коробок, это последняя. я скажу нахиде.       его коллега кивает, а венти корчит рожицу, показывая язык и получая лёгкий щелбан от казухи за это.       (скарамучча почти начинает уважать его за это.)       телефон находится в кармане фартука. хм, он и не заметил, как положил его туда. открывает переписку и толкает дверь в коморку, даже не утруждаясь включением света.                     wanderer: мы достали последнюю коробку стаканчиков. тебе следует позаботиться об этом.       kusanali: конечно, скарамучча, благодарю, что предупредил.       kusanali: вы справляетесь? до конца смены осталось немного.       wanderer: справимся.                     из диалога скарамуччу вырывает приятный тихий с лёгкой хрипотцой голос из зала:       — мы опаздываем.       он резко поднимает голову, но не успевает увидеть лицо и что-то ещё, кроме золотистой косы волос. венти, тащимый за руку, посылает казухе воздушный поцелуй, и скарамучча даже не пытается подавить в себе желание скривиться. ишь какой.       он задумчиво следит взглядом за казухой, что ласково показал зубы на прощание. скарамучча складывает руки на груди. тень скрывает его от глаз посетителей.       он выдыхает воздух, сквозь сжатые зубы.       признать, что между ними никогда и не было холодной войны - сложно, но скарамучча не привык врать себе в таких мелочах.