***
День прошел в подготовке к охоте. Дождавшись темноты и минимального количества людей на улице, Грей приступил к слежке. Серные следы в точности повторяли их вчерашний маршрут с Дождией, а у ее дома обрывались. Видимо, использовал телепортацию. Это значительно усложняло ситуацию, потому что остальные следы пришлось бы находить наугад, плутая по всем уголкам Магнолии. Юноша вернулся на площадь перед Собором и посмотрел, откуда демон пришел к цветочной лавке: как оказалось, он долго ходил кругами, словно выискивал подходящую жертву, а на саму площадь пришел от рынка. Судя по всему, алчность — его конек. Но что Грей знал абсолютно точно, так это то, что все демоны злопамятные, а значит, не оставят в покое ни его, ни Дождию. Значит, надо проследить за рынком, и за его знакомой одновременно. Как это сделать, Грей пока слабо представлял, поэтому первый день следил за рынком, но не почувствовал ничего необычного. Второй день — такая же ситуация. На третий брюнет скрепя зубы стал следить за Дождией, хотя ему было от этого не по себе. Утром девушка наливала воду, сама несла ее в повозку, а потом уезжала на работу. Конечно, перед Собором он не появился — слишком рано для демона. Зато незадолго до больницы крест снова нагрелся. Итак, цель этого урода — либо Дождия, либо чья-то смерть внутри здания, либо несчастные родители, готовые на любые грехи ради спасения детей. Что именно — предстояло выяснить, но не мог же просто так Грей войти в больницу. Слишком велика вероятность столкнуться с Джувией, а для нее он сейчас находится по пути в лесную чащу. Осталось ждать ее выхода с работы и смотреть, куда поведет медальон. Конечно, он повел в сторону ее дома. Сердце Грея упало в пятки. Он до последнего отказывался верить, что сейчас жертвой может стать самая добрая девушка на свете. И больше всего беспокоило то, что он так его и не увидел. Крест на груди горел и дрожал, но нигде не показывался демон в человеческом обличии. И преследовать Дождию тоже не особо входило в его планы, что, если она заметит? Это, конечно, абсурд, Грей давно научился сливаться с толпой и не обращать на себя внимания, но иррациональный страх заставлял сердце биться чаще. Он никогда так не боялся чего-либо со смерти Ул. И сейчас он боится не демона, а раскрытия его лжи. Придурок, ну и что, что она узнает? Перестанет доверять? Да, перестанет. Ну и что? И как бы он ни пытался убедить себя в том, что все будет хорошо, он этого боялся. Боялся потерять ее доверие. А еще больше боялся, что из-за него снова кто-то умрет от рук демона, поэтому продолжал идти за ней и наблюдать за ее окном, в котором изящный силуэт сидел в кресле и что-то шил. Демон мог быть сейчас в ее квартире, но тогда потребовалась бы телепортация и дрожание медальона пропало бы на мгновение, но этого не произошло. Как он мог так хорошо скрываться? Неужели Грей его не заметил? Как только свет в окне погас, юноша присел на мостовую и начал чертить руны для проявления серных следов, когда кто-то аккуратно взял его за руку. Он поднял взгляд от тонких белых запястий на удивленные голубые глаза. — Милый Грей, что вы здесь делаете? Разве вы не уехали? — Да, не сложилось… — протянул он, вставая с корточек. — Развернулся на половине пути, только приехал, подумал, может, ты еще не спишь. — А что вы рисовали? — вот на этот вопрос ответ было найти сложнее, но и не пришлось — внезапный тонкий порез на нежной коже появился из ниоткуда, будто кто-то ударил лезвием воздуха по щеке девушки. Она удивленно прикоснулась к глубокой царапине и посмотрела на свои окровавленные пальцы, не понимая, что произошло. Крест на груди накалился так, что готов был прожечь одежду, а в голове судорожно билась одна мысль: Пожалуйста, пусть этого не случится с ней. Резкий порыв ветра — и ладонь также рассекли. Девушка вскрикнула от внезапной боли. Она склонилась над раненой рукой и мгновенно получила глубокий порез по спине, словно ее хлестнули плетью. Потеряв равновесие, Дождия попятилась назад и мгновенно оказалась в небольшом вихре, покрывающем ее все новыми и новыми ранами. Грей судорожно пытался найти источник этих пыток — и не мог. Кулон подсказывал, что он совсем близко, но его нигде не было видно, а девушка кричала так громко, что в ушах звенело. Все повторялось снова, а он так и не мог найти его, чтобы уничтожить. Защитить, защитить, защитить — било набатом в голове, автоматически наталкивая на правильное решение. Грей взял ее за руку, получая раны по кисти с такой силой, что кровь мгновенно начала стекать по белому пальто на мостовую, но он бы ни за что ее не отпустил. Взяв в другую руку зеркало, он начал шептать: — Superiores potestates… — на груди горел крест, а рука истекала кровью. Ее крик не заканчивался, и он был не уверен, что успеет закончить заклинание до того, как она умрет. — …te invitamus ad mundum, — и только сейчас, зная, что надо делать, в голове промелькнуло осознание того, что он не чувствует ее руки. Люди из домов не выходят на крик, нигде не загорается свет, а сама Дождия не отражается в зеркале. Он отпустил ее и отошел от вихря боли, готовясь снова начертить знаки, когда все закончилось. Крик оборвался, а Дождия испарилась, оставив после себя только легкий ветерок. Брюнет принялся оборачиваться, пытаясь увидеть либо владельца магии, либо какие-либо его следы, но даже медальон перестал гореть и дрожать. Его больше здесь не было. Грей достал небольшой кусок ткани и крепко затянул его чуть выше ран, чтобы дойти до дома, не истекая кровью. На двери пришлось чертить знак: долго и мучительно, потому что рабочая рука еле двигалась. Зато теперь, если он снова объявится здесь, то Грей сразу узнает об этом. Как только последняя линия была начерчена, чернила исчезли, становясь невидимыми. Ставить ловушку для заточения было бессмысленно — пришлось бы исчертить знаками все вокруг и внутри дома Дождии, в том числе в ее квартире, потому что телепортироваться демоны могут куда угодно, а значит, надо будет просто купить лошадь, чтобы в случае чего быстро приехать за ней. Утро началось с боли в руке. Началось слишком рано, потому что спустя четыре часа Грей проснулся, как это было с ним обычно. Он помнил, что просыпался до этого от какого-то кошмара, но сейчас юноша уже не смог бы заснуть обратно. Его комната находилась на освященной земле, и он знал, что демонам сюда не попасть, но теперь было понятно, какая цель у его врага, а значит, стоило ждать сигнала кулона в любой момент. Кое-как поднявшись, он пошел менять повязки и искать мазь. Рука выглядела так, будто ее запихнули в мясорубку — надо было накладывать швы, но одной левой у него это точно бы не получилось. Ему нужна была помощь, и он готов был сделать Жерару любое одолжение, лишь бы тот согласился оторваться от приятных сновидений о прощении грехов всего человечества и побыть медсестрой. — Ты меня извини, но тебе лучше съездить в больницу или заглянуть к Дождии, — сонное выражение лица вмиг приняло серьезный вид расстроенного наставника. Они сидели за столом в комнате Жерара, и тот осматривал раны. — Я совсем не мастер в этом, а Дождия медсестра, которая замечательно шьет. — Она думает, что я сейчас не в городе, а в больнице станут задавать слишком много лишних вопросов. — Ты же знаешь, что ложь — это грех? — с тяжелым вздохом спросил Фернандес, принимая кривую иглу и нить. — Тебе, наверное, надо выпить, чтобы было не так больно? — Знаешь, после сегодняшнего мне надо выпить вне зависимости от болевых ощущений. Жерар принес бочонок какой-то монашеской медовухи, и Грей понял, что монахи — самые просвященные люди во всем мире. По крайней мере, в выпивке они точно разбираются. Если бы его руку не протыкали иглой, накладывая швы, он бы уснул на стуле, но Жерар активно не давал ему этого сделать. Кое-как брюнет объяснил, как правильно завязывать узлы, и через полчаса кропотливого труда его рука стала похожа на руку Франкенштейна. Ну хотя бы не на разлагающийся труп, — мысленно усмехнулся юноша и стал собирать свой швейный набор. — Ты мне хотя бы расскажешь, что произошло? — сурово спросил святой отец, наблюдая за качающимся телом, пытающимся подцепить иголку со стола. — Не сегодня. Не знаешь, где купить кабана? Хотя, неважно. Спокойной ночи, — сметя иглу в ладонь, Грей вышел из комнаты и пошел отсыпаться.***
— Милый Грей, вы что, с ума сошли? — вторая попытка начать утро была поприятнее, чем первая. Перед глазами маячила голубая макушка, а нежные руки аккуратно взяли его лицо и повертели голову в разные стороны. Грей недовольно промычал и их тепло мгновенно исчезло. — Простите, простите, Дождия сделала вам больно? — Нет, я просто не люблю просыпаться, — недовольно пробурчал он, пока Джувия осматривала каждый сантиметр его тела на наличие каких-либо ран. Грей уже было подумал, что это была очередная иллюзия, потому что руку пронзила боль, когда девушка взяла ее в свои руки. Но эта Дождия была вполне реальная, она принялась разматывать бинты и хмуриться, когда под ними стали появляться неаккуратные стежки, сделанные неумелыми руками Жерара при тусклом свете лампы. — И как это произошло? — сурово спросила она, доставая из сумочки какую-то мазь. Она стала неприятно пощипывать, хотя Дождия пыталась наносить ее очень аккуратно. — Да, мне тоже было бы интересно знать, — подал голос Жерар, все это время наблюдавший за ними. — Ты предатель, — пробурчал Грей, аккуратно садясь в постели. — Дождия, честное слово, все хорошо, перестань ты так суетиться. — Хорошо? И это вы называете хорошо?! — мгновенно вскипела девушка. — Да вы как будто руку сунули в пасть ко льву! Еще и не попросили помощи у меня, отец Жерар вынужден был идти ко мне домой и все объяснять, а потом везти сюда в несусветную рань, а вы тут спите блаженным сном и говорите, что все хорошо?! — Ну вот и зачем ты ее привел? На мне из одежды только трусы и бинты, а ты рано утром притащил ко мне в постель девушку, что за разврат, святой отец? — продолжал отшучиваться Грей, чтобы Дождия хотя бы немного успокоилась. В ответ девушка насупилась и продолжала наносить какие-то мази на раны и пропитывать ими чистые бинты. — Я ее привел, чтобы ты не помер от какого-нибудь заражения крови, — спокойно ответил Фернандес, присаживаясь на заваленный одеждой стул. — И помимо того, что тебе стоило бы одеться, еще следует и прибраться. — Если бы я ждал гостей, так бы и сделал, — пробурчал Грей. — Так вы расскажите, как это случилось? — внезапно спросила Дождия, бинтуя руку. Брюнет кинул осуждающий взгляд на Жерара и строго ответил: — Нет. — Но вы ведь не уезжали из Магнолии, правда? — она посмотрела на него так проницательно, что лгать, казалось, не было смысла. — Не уезжал. — Тогда зачем… — пряча свое лицо за распущенными волосами, она наклонилась обратно к бинтам и принялась аккуратно их закреплять. — Почему вы соврали Дождии, господин Грей? — Я не могу тебе рассказать, извини. Если я отвечу, то просто снова совру, — и ее грустные глаза добили его окончательно. Казалось, что ее печаль наносит ему новые раны где-то в районе груди. Ему так не хотелось, чтобы она расстраивалась из-за него, но он сам выбрал путь охотника, где нет места привязанности. И сейчас жалел об этом больше всего. — В таком случае, Дождия отправляется на работу. Вечером заглянет вас проведать. — Постой, я оденусь и помогу тебе, — он вскочил было с кровати, но Джувия положила руку ему на грудь, не позволяя встать. — Нет. Вы будете лежать и отдыхать, вам не стоит носить тяжести, швы могут разойтись, — ее тон, холодный и суровый, делал еще больнее. — Перестань обращаться со мной, как с инвалидом, — он взял ее руку поперек запястья и посмотрел в глаза. — Послушай, я просто хочу помочь тебе. И речь не только о бутылках. Ты в опасности, и я должен тебя защитить. Между ними повисла тишина. Жерар стоял в углу и не хотел подливать масла в огонь и в без того раскаленной обстановке. Они смотрели друг другу в глаза несколько секунд. Дождия знала, что большего ей не скажут, а Грей жалел о том, что сказал слишком много. — Это связано с тем, кто следил за нами несколько дней назад? — уже спокойно спросила Дождия, убирая свою руку. Ответом был кивок, и она тяжело вздохнула. — Дождии жаль, что вы из-за нее пострадали. И она не хочет, чтобы вы пострадали еще больше. Пожалуйста, оставайтесь в постели. До вечера, — и она решительно вышла, закрыв за собой дверь. — Ну спасибо! — прошипел Грей в сторону Жерара и спихнул его со стула, чтобы достать примявшуюся под ним одежду. — За ней охотится демон, а она меня теперь и на пушечный выстрел не подпустит, если ей все не объяснить. — Если она в опасности, то ей стоит об этом знать, — спокойно ответил Фернандес и тоже развернулся к двери. — Думаю, ей стоит все рассказать, — и вышел, оставляя Грея одного. — Черт, да чтоб его! — выругался брюнет, одеваясь. Что бы там они оба ни говорили, он защитит ее всеми возможными способами и оградит от того мира, в котором живет сам. Ни к чему ей знать об этих ужасах, пусть даже она и перестанет ему доверять. Он обошел фонтан с водой и прошел к арке так, чтобы девушка его не заметила. Погода была слишком хорошей, словно пыталась поднять настроение всем участвовавшим в этой перепалке. Он стал ждать ее у входа, зная, что как только Дождия выйдет, ей грозит опасность. Через десять минут послышалось пыхтение девушки, пытающейся донести первую коробку. Грей решительно шагнул ей навстречу, но она упрямо обошла его, чтобы донести все до повозки самостоятельно. — Дождия сказала, что вам стоит лежать, зачем вы встали? — Хочу дать тебе кое-что, — Фуллбастер снял с шеи свой медальон и надел его на шею девушки. — Это оберег. Если ты почувствуешь что-то странное, ты берешь лошадь и несешься ко мне сломя голову, стараясь ехать по самым людным местам, ты поняла? — Если это заставит вас лежать в постели, то Дождия согласна, — она покрутила в руках крест и спрятала его под платье. — А пока она пойдет за второй партией и отправится на работу. Грей не стал спорить. Он дожидался ее возвращения, желая следить за ней до последнего возможного момента. Потом он конечно же пойдет за ней, но надо будет немного подождать, чтобы Дождия ничего не заподозрила. Спустя несколько минут в арке снова послышалось пыхтение и спрятанная за коробкой девушка подошла к повозке. — Господин Грей, ваш оберег какой-то слишком горячий и дрожит, — задумчиво протянула она, когда в воздухе раздался свист, разбивший коробку в дребезги. Бутылки упали, разлетевшись на осколки, а вода разлилась по мостовой, промочив ноги девушки насквозь. — Джу! Бегом к Жерару! — юноша мгновенно оказался перед ней, пытаясь закрыть от всего пространства со стороны площади. — Ну же, беги! — и тут же грудь ударила воздушная плеть, заставляя согнуться. Зеркало во внутреннем кармане разбилось вдребезги, осколками застряв в одежде. Грей вытащил один из осколков и попытался найти в нем отражение нападающего. — Superiores potestates te invitamus… — еще одна воздушная плеть рассекла воздух, но Грей успел отскочить в сторону, и она разбилась о барьер освященной земли. Под аркой слышались торопливые удаляющиеся шаги, а значит, она была в безопасности. Хотя бы это радует. — Впервые сталкиваюсь с охотником, — пространство исказилось, представляя глазам нападающего. Тот самый цветочник. — Я думал, это все сказки. — …ad mundum speculi vitri… — Не волнуйся, это твой последний раз, когда ты видишь нечисть. А для нее, — демон кивнул в сторону арки, медленно приближаясь — Первый и последний. Думаю, те цветы будут красиво смотреться на ее могиле. -…а malis viribus et influentiis protege… — Кстати, понравилось вчерашнее представление? Думаю, вам обоим подойдет такая смерть. — Unde factum erat, ibidem! — заклятие было закончено, и теперь на Грея не могла действовать оборонительная магия демона. — Так ты у нас мастер иллюзий? — Искажения, если быть точным. Преломляю воздух так, как вздумается, — он достал небольшой кинжал из кармана, продолжая приближаться. Кровь с груди Грея медленно капала на землю, а вместе с ней его покидали и силы. Швы на руке все же разошлись — он это ощущал по теплым струйкам, стекающим с кончиков пальцев. — Режешь воздух, показываешь несуществующее, становишься невидимым? — Именно так. Но раз ты теперь защищен, то придется идти в рукопашную, — и демон сделал резкий выпад, сбивая Грея с ног. Противник сразу же оказался сверху, готовый вонзить кинжал в грудь, но охотник смог увернуться и перекатиться. Больная рука подвела — стоило на нее облокотиться, как он снова оказался на земле и мог только отползать в сторону арки. — Не такие вы уж и страшные, как нам говорили. Обычные люди с побрякушками и знанием латыни, — кинжал промелькнул прямо перед носом Грея, а в следующую секунду тот снова оказался прижатым к земле. Во внутреннем кармане лежал серебряный тесак, и надо было только достать его. Благо, демон решил немного побаловаться и сначала аккуратно разрезал своей жертве лоб, наслаждаясь своим делом. Левая рука оказалось под пальто, якобы от боли в груди, но через секунду в животе монстра оказался тесак, от чего тот налег на тело брюнета, шокированный внезапной болью. Из его губ полилась кровь, капая на лицо и обжигая свежую рану на лбу, разъедая ее своим ядом. Собрав последние силы, Грей обнял обмякшее тело и отпихнул его в сторону арки — послышался истошный крик, и тело демона стало обращаться в пепел, развеиваясь по ветру. Юноша перевернулся и встал на четвереньки, наблюдая за медленно исчезающим телом, а как только дым и пепел развеялись, он увидел в арке замеревшую Дождию, держащую в дрожащих руках бутылку святой воды.