Галерея набросков

Огромный снежный лавачурл наконец-то падает на землю, рассеиваясь чёрным обугленным пеплом на белом снегу пещеры. Пещера Звёздного Сияния. Несколько запутанных каменных пролётов, ведущих в разные части горы; странное льдистое образование с неизведанным фрагментом древней цивилизации прямо по центру; озеро с плавающими льдинами почти на самом дне. А ещё, тут в полной мере ощущается жгучий мороз Драконьего Хребта, завывающие ветра терзают обнажённую адептовскую кожу, да стойкий запах крови и грязных мокрых хилличурлов доводит почти до тошноты. Сяо ужасно устал. Два дня он бежал по демоническому следу, носился меж пиков Яшмового леса, безнадёжно вымокал под ливнем на Тростниковых островах, едва не сорвался со скалы, карабкаясь на склон Уван (потому что обходить почти весь склон ради удобной тропы было слишком долго), а потом, после краткой борьбы с механизмами подъёма, пересёк холм разделявший Мондштадт и Ли Юэ, и, наконец, достиг Драконьего Хребта. Проклятого Драконьего Хребта, на котором он потратил ещё день, петляя по проклятым заснеженным тропкам, сражаясь с проклятыми хилличурлами, да греясь у отвратительно редких костерков и руинных свечей. К тому же, словно насмехаясь над ним, дорогу ему в какой-то момент преградил отряд фатуи и проклятый пиро застрельщик задел его бок болезненным глубоким ожогом. А потом это. Проклятая демоническая энергия нашла себе пристанище в исполинском снежном лавачурле, который, по мнению адепта, даже по меркам сородичей был слишком огромен и свиреп. Сяо собрал в себе остатки сил и бился, судя по ощущениям, несколько часов напролёт. Он осторожничал, сильно осторожничал, не подставлялся глупо под удары, не расходовал свои силы понапрасну, сбивал ледяной щит потихоньку, короткими выверенными ударами. Воспалённое усталостью сознание вопило, чтобы он просто надел маску и покончил со всем, как можно быстрее. Но нет. "Береги себя, прошу," – фраза вспыхивала в памяти каждый раз, когда Сяо был уже на грани того, чтобы сорваться. Беречь. Себя. Что-то настолько неправильное по его мнению, что-то, что стоит гораздо ниже взваленного на его плечи долга. Но Сяо объяснили, доходчиво, и не один раз, что беречь себя можно, не пренебрегая обязанностями. "Ты потратишь чуть дольше времени на свою защиту, не будешь жертвовать собой понапрасну, не получишь ран, которые мог бы получить, безрассудно кидаясь в атаку – и, взамен, ты потратишь меньше времени на восстановление! Сэкономленное время можешь тратить снова на своих монстров, хотя лучше бы ты отдыхал почаще…" – слова, сказанные ему в один из разов, когда Сяо перевязанный лежал, отходя от очередной устроенной бойни. Слова, не убедившие до конца, но вынуждающие дать обещание постараться быть осторожным. Поэтому из битвы Сяо выходит с полученным ещё до неё ожогом, сильным ушибом на ноге, разбитой бровью и вывихнутым запястьем. Уставший до ужаса, но зато относительно невредимый. Правда дикий холод пробирался куда-то под кожу и становилось ясно: нужно немедленно уходить из этого проклятого во всех смыслах места, пока мороз и усталость не сбили его с ног. Сяо уже разворачивается, когда слышит отвратительный и громкий хруст где-то сверху. Он вскидывает взгляд наверх, стремительно, но слишком медленно для того, чтобы должным образом среагировать на падающую вниз ледяную глыбу. Ему удаётся увернуться лишь чудом. Почти увернуться. Лёд задевает его самым краем, сильно ударяя по спине и выбивая из лёгких рваный выдох, смешанный с кратким вскриком. На пару секунд куда-то уплывает сознание, забирая землю из-под ног. Поэтому новый хруст он слышит слишком поздно. Вторая глыба льда, значительно больше первой, летит вниз ровно на то место, куда Сяо отпрыгнул в первый раз. Тело реагирует гораздо быстрее мозга, и адепт коротким прыжком отскакивает в бок. Непозволительная ошибка. Потому что мост, на котором он находится слишком узок для таких манёвров. Он оступается. Он падает вниз. Стремительно рассекает ледяной воздух, наблюдая, как мимо мелькают сводчатые мосты пещеры. Воистину – Проклятый Драконий Хребет. Голова гудит после удара, поэтому ничего осознать Сяо толком не успевает, понимая только, что упадёт скорее всего в то самое ледяное озеро на дне пещеры. Спустя доли секунды после этой мысли удар больной спиной о гладь воды вышибает из него весь воздух. Он задерживает дыхание. Видит сквозь толщу воды над собой пробивающийся свет и напрягает все силы, чтобы сделать несколько рывков к поверхности. Однако усталость, дезориентация, боль во всём теле и лютый холод: всё это лишает возможности сделать хотя бы единое движение. Подступает паника. Воздух в лёгких кончается слишком быстро, потому что большую часть выбило ударом о воду. Судорога охватывает конечности, свет перед глазами темнеет от недостатка кислорода. Он тонет. Он задыхается. За несколько секунд до отключки мозга кислородное голодание вызывает краткую эйфорию и Сяо тратит эти секунды на глупую мысль, что он даже шага не успел сделать. Шага к лагерю Альбедо. Он как раз сейчас должен быть там, опять, наверное, возится со своими склянками и образцами костей Дурина. Тихо трещат вокруг костры, шипит что-то в алхимических приборах. В котелке, возможно, готовится солнечная рыба – Альбедо часто, за неимением припасов, спускается порыбачить в озере рядом с погребённой столицей. Сяо улыбается слегка, не ощущая боли от проникающей в лёгкие воды. Последнее, что он чувствует, прежде чем отключается совсем, – это то, как соприкасается его спина с холодным камнем на дне. Почему-то кажется, что он отливает знакомым золотым светом. *** Альбедо услышал всплеск. Словно кто-то упал в воду с большой высоты. Он отвлекается от изучения письменности нанесённой на стены пещеры и бежит к озеру, откуда шёл звук. Снова эти глупые хилличурлы? Или слаймы? Может похитители сокровищ? Или кто-то другой? В любом случае, лучше проверить. Решение это принимается стремительно, в тот самый момент, когда до слуха доносится шум. Альбедо всегда принимал решения очень быстро. Неважно, думает ли он о том, чем сегодня пообедать, или же о том, как выбраться без повреждений из серьёзной схватки. Он подбегает к озеру меньше, чем через минуту. Видит силуэт на дне. Человеческий. Поэтому, быстро сообразив, Альбедо использует свой глаз бога для того, чтобы небольшая каменная платформа вынесла тело (он надеется, что ещё живое) на поверхность. Что-то внутри обрывается и оставляет удушающую пустоту, когда он видит знакомую одежду и волосы. – С-сяо?… – голос немного дрожит. Паника и отчаяние собираются взять верх над его разумом, но Альбедо невероятным усилием заставляет себя успокоиться. Ещё ничего не известно. Возможно, он жив. Возможно, он может помочь. Он должен помочь. Альбедо подбегает к бледному телу, падая рядом на колени. Окидывает быстрым взглядом, подмечая несколько свежих ранений, и, проверив дыхание и пульс, начинает стремительно оказывать первую помощь. Всё делает отстранённо, на автомате, стараясь не думать, кто именно сейчас лежит перед ним без сознания. Лёгким движением переворачивает Сяо, даёт воде вытечь, начинает массаж сердца и делает искусственное дыхание. Когда, наконец, после очередной проверки, доведённый почти до истерики Альбедо чувствует слабые вдохи и выдохи, он наконец свободно выдыхает сам. Он сделал это. С остальным бешеная адептовская регенерация справится сама. Со всем кроме холода, конечно. Поэтому, укутав Сяо в своё пальто, Альбедо подхватывает его на руки и стремительно направляется к лагерю. Только бы успеть. *** Сяо открывает глаза медленно, страшась неизвестности, в которой он сейчас находится. Он умер? Холод почти не чувствуется, наоборот, он ощущает тепло, словно лежит под одеялом и в окружении тёплых костров. Боли в груди тоже нет, как и в остальном теле, только спина ноет немного. Ему тепло. Ему не больно. Он умер. Вокруг обнаруживается тот самый лагерь Альбедо, в который он так хотел попасть, чтобы согреться и отдохнуть после изнуряющей битвы. Сам алхимик обнаруживается тоже: стоит спиной к нему, что-то записывая в записную книгу для исследований. Ему тепло. Ему не больно. Рядом Альбедо. Он точно умер. Попытка сесть вызывает глухой и краткий стон от слабости, сил нет совершенно. К тому же, спина таким движениям тоже не обрадовалась – в позвоночнике что-то хрустнуло немного и отозвалось вспышкой боли. – Очнулся? – тихий мягкий голос обратился к нему, а мягкие руки настойчиво подтолкнули в плечи, чтобы Сяо лёг обратно. – Я умер? – всё-таки спрашивает для ясности. Глаза Альбедо округляются в удивлении, но он быстро возвращается к хладнокровной серьёзности. Сяо знает эту серьёзность. И если Альбедо отчуждённо спокоен, когда они наедине, то значит, что он чертовски расстроен или зол. – Не умер. Хотя вполне мог. Невероятно повезло, что я как раз проходил мимо, когда ты упал. Сяо кивает. Значит живой. Он был уверен в какой-то момент, что это конец, что спасения ждать неоткуда, что сам он не справится. Однако судьба оказалась к нему слишком благосклонна. Альбедо вздыхает судорожно, смотрит грустно на свои склянки и осторожно пристраивается у Сяо под боком. Он совсем немного подрагивает, прижимается тесно, словно страшась, что адепт исчезнет, если не держать его в руках. Сяо наконец осознаёт, что пряталось под напускным хладнокровием. Альбедо в ужасе. – Как ты? – голос всё ещё немного хрипит. – Это я должен спрашивать, – алхимик усмехается слегка. – Но, если честно, я ужасно испугался, Сяо. Ты ведь обещал быть осторожным. – Это не я, – Сяо кривится. – На меня льдина упала с потолка, это несчастный случай. Альбедо снова тяжело вздыхает. – Из-за льдины у тебя огромный синяк на полспины? Сяо только кивает. После Альбедо даст ему снадобье, и Сяо уснёт, чтобы на следующий день снова продолжить расправляться со злом. А пока что… пока что, у него есть некоторое время, чтобы насладиться уютом чужих объятий и приятно-согревающей заботой, исходящей от нежных поглаживаний. Он может расслабиться ненадолго.