Галерея набросков

Летом за городом тихо, только наполняет воздух мягкий шелест травы, да слабый стрёкот кузнечиков, смешанный с жужжанием редких жучков. Тишину эту не хочется нарушать совершенно, но Сяо знает – их общее пристрастие к музыке не позволит долго сидеть, довольствуясь лишь звуками природы. Они расстилают мягкое покрывало на вершине небольшого холма – идеальное место для маленького пикника, можно наслаждаться видом города, расположившегося чуть ниже и наблюдать, как медленно клонится солнце к горизонту, окрашивая небо в тёплые цвета, вызывающие что-то приятное на душе. Будь рядом кто-нибудь с художественного, то непременно бы уже достал карандаш с альбомом для набросков – настолько картина перед ними восхищала и притягивала взгляд. – Голоден? – Альбедо ставит на покрывало небольшой пакет бутербродов и термос с чаем. Сяо мотает головой и усаживается в позе лотоса рядом с музыкантом, подставляя довольно лицо закатному солнцу. Не сговариваясь, они откладывают еду себе за спину и просто сидят молча какое-то время. Каждый уходит в свои мысли и нет ничего гнетущего или неловкого в этой тишине, напротив, она обволакивает своим уютом, ласкает приятно пустые головы, занятые только счастьем и наслаждением этим прекрасным моментом. – Сыграешь что-нибудь? – Сяо почти шепчет, потому что от долгого молчания голос немного подводит, да и не хочется нарушать этот покой громкими словами. Альбедо только кивает ему и достаёт из небольшого мешочка захваченную с собой калимбу – инструмент прекрасный тем, что его можно с собой брать куда угодно. Он с минуту сидит, просто глядя на металлические клавиши, а потом на пробу начинает наигрывать мелодию, которую Сяо безошибочно узнаёт с первых нот. Вальс из "Ходячего замка". Альбедо в принципе питал нежную слабость к темам из разных фильмов и мультфильмов, заучивая некоторые с вдохновляющим упорством. Поэтому Сяо даже не удивляется его выбору, радуется даже, слыша такой родной с детства мотив и едва слышно мурлычет в такт, прикрывая глаза от ярких солнечных лучей. Музыка обволакивает его ласковым коконом, берёт нежно в свои руки и прогоняет прочь все тревоги и печали. Тёплый ветерок мягко ерошит волосы, солнечные лучи слегка согревают кожу, а мягкое шевеление травы щекочет порой обнажённые ступни. Обувь они сняли, боясь испачкать брошенное на землю покрывало, и сейчас Сяо с наслаждением вытягивает ноги покачиваясь слегка в такт игре Альбедо. А потом он переводит на музыканта взгляд и замирает невольно, полностью сражённый красотой этого удивительного человека. Альбедо немного улыбается, незаметно, наверное, для самого себя. Глаза сосредоточенно следят за собственными пальцами, а ветер и солнце играют в его волосах, блестя золотом на светлых прядках и перебирая их мягко тёплыми дуновениями. Альбедо весь – мягкий-мягкий, такой родной и близкий, что сердце Сяо сжимается от любви к этому человеку, не в силах вынести всех тех чувств, что одолевают его всего и сразу. Благодарность просто за то, что судьба позволила им сойтись. Восхищение красотой Альбедо и его талантом. Простое чувство привязанности, которое наполняет почти все мысли тем, как же до банального хорошо, что они здесь и сейчас вместе. Сяо отмахивается от сильнейшего желания наброситься на Альбедо с объятиями, потому что хочется до безумия ощутить это тепло ещё ближе и сильнее, хочется подарить его другому, поделиться восхитительным наслаждением от происходящего. Вместо этого танцор поднимается с покрывала одним слитым движением и на пробу делает первый танцующий шаг в густую зелень травы. Движения его – абсолютная импровизация, всё идёт откуда-то не из головы, а из сердца. Плавные обороты, изящные взмахи руками, лёгкие шаги… Сяо отдаётся нежной музыке целиком и полностью, так же, как и отдал всего себя Альбедо когда-то. Маленькие травинки щекочут слегка его стопы и Сяо смеётся слабо, не в силах сдержать радостную улыбку от безграничного счастья, что наполняет его от макушки до кончиков пальцев. Он вальсирует с невидимым партнёром, игриво закручивая его вокруг своей оси. Театрально взмахивает руками иногда, а под конец вообще кружится на месте среди травы и цветов, задорно смеясь вопреки своей репутации мрачного и замкнутого парня. Невозможно сопротивляться счастью, когда оно накрывает тебя с головой. Сяо даже не сразу замечает, что Альбедо прекратил играть, слишком увлечённый своими движениями. Но всё-таки вновь вернувшаяся тишина заставляет остановиться в какой-то момент и взглянуть на музыканта, восстанавливая сбитое дыхание. Альбедо улыбается мягко и смотрит на него с такой нежностью, что Сяо готов прямо здесь свалиться на траву от видения такого прекрасного чувства, что обращено к нему самому. – Ты прекрасен, знаешь? – говорит тихо Альбедо, нисколько не смущаясь своих слов. Он откладывает инструмент в сторону и достаёт их скромный перекус из пакета – знает, что Сяо после долгого танца всегда не прочь пожевать что-нибудь лёгкое. Сяо улыбается и подпрыгивает слегка на месте от радостного возбуждения – свидание на природе удалось на славу. Бросается лёгким бегом обратно к покрывалу и присаживается напротив Альбедо, беря протянутую кружечку с чаем и простенький бутерброд. После танца еда кажется вкусной до умопомрачения и Сяо жуёт с наслаждением, поглядывая иногда на притихшего музыканта. Тот сидит, обернувшись к солнцу, что уже почти скрылось за горизонтом и в умиротворении прикрывает глаза, складывая голову на сложенные колени. Наслаждается просто покоем и лёгким ветром, не возобновляя снова игру и не говоря ни слова. Сяо допивает чай и подползает ближе к своему возлюбленному, беря его за руку осторожно и поднося ту к своим губам. – Я готов поклоняться твоим пальцам, Альбедо, – шепчет он доверительно, потому что эти восхитительные пальцы были его собственным культом поклонения. Сяо поражаться не уставал тому, как они могут вершить чистейшее искусство, когда Альбедо брался за инструменты. Он расцеловывает нежно чужие ладони и с лёгкой улыбкой замечает на лице возлюбленного лёгкий румянец. – Обожаю твою игру. Альбедо оглаживает его по щеке теми самыми пальцами в жесте благодарности и приближается медленно, оставляя на губах Сяо лёгкий поцелуй. – Сыграть ещё? – спрашивает Альбедо, отстраняясь. Сяо кивает довольно и вскакивает на траву, готовясь вновь погрузиться в атмосферу танца. Вот только вместо этого начинает до слёз смеяться после краткого удивления, потому что Альбедо с ехидной улыбкой начинает наигрывать опенинг "Токийского Гуля". – Очень смешно, – фыркает он, когда смех отпускает немного и подбегает к Альбедо с намерением урвать поцелуй во имя мести за такие шутки. Музыкант сам позволяет себе рассмеяться, когда вихрь в лице Сяо валит его на спину, отбирая из рук инструмент и начинает расцеловывать лицо мелкими влажными поцелуями. – Знал, что ты оценишь, – говорит Альбедо весело, когда Сяо отрывается от него, чтобы заглянуть в лицо. Последние лучи закатного солнца отражаются огненными всполохами в голубых глазах и Сяо не может сдержать порыв поцеловать парня. Сливаясь в долгом любящем поцелуе, каждый из них думает только об одном. Они счастливы.