Галерея набросков

Сяо слушает обращённые к нему слова с медленно краснеющими от стыда щеками, потому что отчитывает Альбедо, как обычно, по фактам, немного едко и так, что никаких сомнений в своей вине не остаётся. – Мы не в романтическом фильме, чтобы твой поступок мог бы быть красивым и страстным, – Альбедо сидит напротив него с кружкой кофе и голым торсом – картина с претензией на сексуальность, да вот для полноты её нужно, чтобы Альбедо молчал. – Любимую рубашку порвал, чтоб тебя… Сяо тяжело вздыхает и примеряется иголкой, чтобы вонзить её в пуговичную дырку. Саму рубашку он, слава богам, не порвал, оторвался лишь ряд пуговиц под давлением сильных рук. Просто давно не видел Альбедо, замучился от тоски по нему, вот и сорвался слегка, плюнув на проклятые пуговицы. Но вместо ожидаемого возбуждённого вздоха со стороны Альбедо он получил только гневный взгляд и резкую смену позиций – рубашка действительно была любимой. И вот теперь Сяо, покорный судьбе и Альбедо, исправлял свои ошибки, неловко орудуя иголкой с ниткой. – Если криво пришьёшь – заставлю переделывать, – заявляет Альбедо беспощадно и делает глоток кофе. Сяо содрогается, глядя на ряд уже пришитых пуговиц, сейчас он уже сидел над последней. Они же ровные, да? Или нет?.. – Что застыл? Уже успел накосячить? Ах, да, ты уже накосячил, когда всё порвал. Сяо с трудом удерживается от желания закатить глаза. Но Альбедо легче выслушать, чем заткнуть, потому что тут Сяо действительно не прав. Сам себя немного корит за содеянное, да воспринимает альбедово ворчание, как должное. Нечего было из себя альфа-самца строить, сиди теперь, шей. – Закончил, – Сяо делает узелок из остатков нити и, подумав, укрепляет его ещё одним, чтобы пуговица точно не оторвалась. Даже если он вдруг опять решит… хотя, после нудной лекции о ценности вещей Сяо не решит. Альбедо отставляет в сторону кружку с кофе и подходит к Сяо, чтобы взять рубашку из его рук и окинуть придирчивым взглядом – ровно ли получилось. У Сяо, кажется, даже дыхание перехватывает на пару секунд от этого строгого взгляда. – Хорошо, – рубашку аккуратно вешают на спинку стула, а комнату наполняет облегчённый выдох. Альбедо же наконец-то сменяет гнев на милость. – На чём мы там остановились? Сяо с готовностью протягивает руки для объятий и падает спиной на кровать. – На том, что я соскучился. Альбедо ласково улыбается, убирая подальше иглу и нить, и приникает к Сяо с ощутимым трепетом. – Я тоже соскучился.