Юнги обнимает крепко, до хруста костей, до спёртого дыхания. Губами выводит узоры на хосоковой коже, дыханием горячим до мурашек доводит. Его пальцы исследуют каждый сантиметр тела, каждую родинку замечают, каждый шрам оглаживают нежно.
Так обнимают, когда любят до умопомрачения. Так целуют, когда надышаться человеком не могут.
Хосок взгляд поднимает и с пустыми глазницами сталкивается. В них нет ничего, ни крупинки света, только темнота.
Хосок ладонями лицо напротив удерживает, в попытке отыскать в этих чёрных дырах хотя бы намёк на искренность, но проваливается в пустоту. Он падает, руками пытаясь ухватиться, удержаться от неизбежного, но пальцы только воздух сжимают. В ушах свистит от скорости падения, но этот звук заглушает другой - громкий, оглашающий даже. Слова хлёсткие, как пощёчины по обмороженным щекам:
- Это неправильно, Хоби. Ты - неправильный. Ты бракованный. Никто никогда не примет такого, как ты. Ты не достоин любви.
- Хён!
- Это неправильно…
- Хоби-хён!
- Ты мусор…
- Хён, мать твою!
Хосок распахивает глаза и давится воздухом. В комнате слишком светло, от света голова тут же начинает гудеть. Над Хоби Чимин навис и вид у него такой, будто он расплачется сейчас - щёки покраснели, губы дрожат.
- Это просто сон, хён. Кошмар. Всё хорошо, всё в порядке. Я рядом.
- Чимин-и, - зовёт охрипшим ото сна голосом Хосок.
- Я здесь, хён.
- Меня невозможно любить, да? - Хосок сам не замечает, как слёзы катятся градом.
Чимин от этих слов теряется, а внутри всё сжимается от боли за старшего. Хосок так долго пытался принять себя, так много времени убеждал себя, что он не уродливый, как часто раньше говорили фанаты. Он шёл к уверенности в себе крохотными шажками, запинаясь, падая, но поднимаясь и снова двигаясь вперёд. А сегодня всё вернулось к начальной точке. Сегодня одно неосторожное слово перечеркнуло годы борьбы.
- Можно! Ну конечно можно, о чём ты говоришь! Ты же удивительный! - Чимин не думал, что можно так страдать из-за разбитого сердца. Все его переживания о Тэяне и рядом не стояли с той болью, которая отражается сейчас в глазах хёна.
- Я не хочу этого чувствовать, Чимин. Я не должен это чувствовать. Я жив, здоров, успешен, а мне выть волком хочется просто из-за того, что он не оправдал мои ожиданий. Это так глупо! - Хосок спешно слёзы утирает, срываясь на истеричное хихиканье, - Глупо до смешного, понимаешь?
- Не глупо, - качает головой младший, - это нормально. Ты влюблён. Боже, да Юнги-хён тоже влюблён! Я же видел! Ну не смотрят так на тех, кого не любят, я же не слепой!
- Был бы зрячим, видел бы, как он смотрит на тебя. Тебе он бы так не сказал. Ради тебя он бы во всём признался сразу, не задумываясь.
- Что это значит? - Чимин хмурит брови, не понимая, что Хосок имеет в виду.
- Видимо, не может Юнги любить двоих одновременно, Чимин-и. И это правильно. Я сам виноват, что поверил, будто это возможно.
- Кого любить? Почему двоих? - Чимину кажется, что он попал в какую-то дешёвую мелодраму, в которой всё по канону: любовный треугольник, разбитые сердца и хреновый актёрский состав с ним в главной роли.
- Это его секрет, и я не должен был раскрывать его тебе, но… - Хосок пожимает плечами, не находя в себе сил продолжить. Он устал. Всё, чего он хочет сейчас, это забыться, уснуть и не видеть сны, связанные с Мин Юнги.
Чимин только головой качает и обнимает хёна, который сейчас кажется совсем хрупким, тоненьким и одиноким. Чимин укладывается рядом на мокрую от хосоковых слёз подушку и прислушивается к его дыханию, сначала быстрое и надрывное, но выравнивающееся по мере того, как старший отдаётся в объятия сна.
* * *
Шуга-хён:
Чимин, ты с ним?
Чимин-а:
С ним.
Шуга-хён:
Он в норме?
Чимин-а:
Приезжай и посмотри.
Шуга-хён:
Просто скажи, он в порядке?
Чимин-а:
Нет! Он не в порядке! Какое, к чёрту, в порядке?! О чём ты думаешь вообще, хён? Он, по-твоему, кукла бессердечная?
Чимин-а:
Почему ты так с ним поступил, хён?
Шуга-хён:
Я испугался.
Чимин-а:
Так наберись смелости сейчас и приезжай, поговори с ним. Ему хреново. Тебе хреново. Зачем ты всё усложняешь?
Шуга-хён:
Я не могу, Чимин! Я снова сделаю ему больно. Я трус и слабак. Ему не нужен такой, как я.
Чимин-а:
Ты идиот и придурок! Как ты бесишь меня сейчас! Серьёзно, был бы ты рядом, я бы набил тебе морду! Откуда ты знаешь, кто ему нужен? Извинись перед ним! Ещё ведь есть шанс, хён. Не ломай ни его, ни себя.
Шуга-хён:
Я не могу.
Чимин-а:
Ты любишь его?
Шуга-хён:
Люблю.
Чимин-а:
А меня?
Шуга-хён:
Это он тебе сказал?
Чимин-а:
Неважно! Ты любишь меня?
Чимин ждёт ответа, пялясь в экран телефона, но проходит минута, две, пять, а сообщений нет.
Чимин не понимает, зачем спросил об этом. Какой реакции он ждал? Что сделал бы, если бы получил подтверждение хосоковым словам? Что он вообще чувствует, думая о том, что может нравиться и Шуге тоже? Он тяжело вздыхает и кладёт телефон на тумбочку.
Хосок спит рядом, но его сон беспокоен. Он вздрагивает, дышит часто, вертится из стороны в сторону.
Чимин прижимает его к себе как можно крепче, шепчет успокаивающе, гладит по взлохмаченным волосам.
- Юнги-хён? - шепчет Хоби, и Чимин не может промолчать, не может оставить старшего без ответа, в котором тот так нуждается.
- Тише, Хоби, я здесь, - шепчет Чимин, надеясь, что во сне Хосок не заметит разницы.
- Юнги-хён… я знаю, это неправильно… но… Юнги-хён, почему? Почему ты… поцелуй… в последний раз…
Пак каменеет. Он не должен этого делать. Он не Юнги. Но Хосок тянется к нему во сне, трётся носом о чиминову щёку, зарывается пальцами в волосах. Чимин сдаётся. Он не позволит хёну снова проснуться от кошмара, хотя бы во сне он не даст Хоби почувствовать себя брошенным.
Чимин целует. Аккуратно и невесомо, чтобы не разбудить. Легко касается своими губами хосоковых, замедляется, привыкая к ощущениям - приятно, даже слишком. Губы Хоби сухие и горячие, Чимин осторожно проводит по ним языком и замирает, когда старший выдыхает шумно и улыбается еле заметной и грустной улыбкой.
- Спасибо… хоть это и неправильно… ты всё-равно… спасибо, Юнги-хён… я больше никогда… не волнуйся…
Чимину хочется провалиться сквозь землю, потому что Хосок нуждался не в его поцелуе. И потому, что его это немного
сильно, совсем чуть-чуть
до скрипа зубов бесит.
Чимин-а:
Он во сне звал Юнги-хёна, но не волнуйся, я поцеловал его вместо тебя.
