Не забыть | Non oblivisci

Гермионе очень хотелось поговорить с Гарри. Она помнила доброго юношу, пытавшегося всех спасти. В прошлом он бы не убил даже кота или собаку, не то что человека. Всё больше её охватывали паника и раскаяние. Зато, глядя на Люциуса, она могла с уверенностью заявить, что он смирился со своей участью. Мужчина наслаждался тихой музыкой, глядел на лес из окна, потягивал вино и улыбался. — Вы слишком спокойны, — обратилась к нему Гермиона. — А зачем переживать в последние часы жизни? — Последние? — Я тут вспомнил...забавно, что только сейчас. Два года назад я рискнул написать Поттеру о желании поужинать здесь. Ответ пришёл через неделю. Ровно. Записка состояла всего из одной фразы: «Вы сможете поужинать в моём заведении только перед смертью». Всё, больше ничего. — Перед какой смертью? — удивлённо переспросила Пэнси, до этого не интересовавшаяся предметом их беседы. — Ешь, дорогая. Я шучу, — улыбнулся Малфой, и Пэнси сразу принялась доедать блюдо. Гермиона в ужасе посмотрела на Гарри, который наблюдал за выпечкой, доставаемой из духовок. Персонал забрал пустые тарелки ровно в 20:25. На каждое блюдо давалось двадцать пять минут, пять минут передышки и ровно в 20:30 прозвучал очередной хлопок рук Поттера, а сам мужчина подошёл ближе к Дурслям. На столы поставили длинную тарелку с хлебом. Всего было четырнадцать кусков. По два куска каждого вида. — Моя тетя Петуния научила меня готовить. Я начал заниматься кулинарией в семь лет. Живя в чулане под лестницей, я был настоящим рабом… — Что? — Вернон попытался подняться, но нож Гарри, приставленный к шее дяди и опасная улыбка заставили жирдяя сесть на место. — Не перебивайте, дядя Вернон. Так вот, я редко ел. И, когда все ложились спать, тайком пробирался на кухню в поиске еды, если, конечно, коморку не закрывали на ночь. Иногда я не ел целую неделю. Меня воспевали в магическом мире, не подозревая, как я живу. Хотя Альбус Дамблдор знал. Он всё знал. Точно так же он закрывал глаза на Тома Реддла в приюте, на Северуса Снейпа в доме с пьяным отцом, на Регулуса Блэка, которого ломали родители. Как-то тётя заметила, что начала пропадать мука. Пока её не было дома, я научился печь хлеб. Семь видов. Вы их видите на столе. И ел я его редко, ведь в девять лет меня застали на этим занятием. Мне запихнули хлеб в горло, а после залили его сахаром, майонезом и кетчупом, которые вы тоже видите на столе. Я хочу, чтобы вы познали вкус моего детства. С тех пор, я каждый день готовил новый вид хлеба. Семь дней в неделе — семь видов хлеба. За всё в этом мире придётся платить. Гарри улыбнулся Вернону, а после два охранника схватили его, и Данби забрала нож из рук Гарри. — Какой палец? — Что? — ужаснулся Дурсль. — Гарри, прекрати! — ужаснулся Альбус. Щелчок пальцев Поттера заставил все восемнадцать человек персонала выставить вперёд ножи, показывая, что будет, если кто-то попытается вмешается. — Что ж, тогда я выберу сам. Правый указательный, — улыбнулся Гарри. Данби резко черкнула по живой плоти, а после двое охранников отпустили Вернона, пока женщина вежливо перевязывала окровавленный палец, а сам обрубок положила отдельно на тарелочку. Петуния верещала не хуже свиньи от ужаса произошедшего. — Эта тарелка будет стоять здесь весь ужин. Я «благодарен» вам за моё детство. А теперь — ешьте! Никто из поваров до сих пор не убрал ножей, и Люциус, тяжело вздохнув, первым начал есть, ему первому налили вина. Гермиона в ужасе переглянулись с Молли, которая хмыкнула. — Он заслужил. На месте Гарри я бы его в Азкабан отправила. И ты, Альбус, тоже должен остаться без пальца, — рычала миссис Уизли. — Очень вкусно, Гарри, — улыбнулась женщина. Улыбка Поттера заставила поваров вернуться к работе, а сам Гарри кивнул в знак почтения. Амбридж скривила лицо, когда перед ней поставили целую сахарницу, как любительнице сладкого. — Белое сухое Cape West Sauvignon Blanc, — произнёс Себастьян, наполняя бокал Гермионе. — Ваше любимое, ведь так? Гермиона сквозь дрожь в теле кивнула, пытаясь улыбнуться. — Если у Вас будут вопросы к шефу, то можете спокойно подойти. Он ответит Вам, — сообщил мужчина. — Но вы должны попробовать блюдо. — Спасибо. Гермиона немного успокоилась, понимая, что ей Гарри готов уделить внимание. Он хочет рассказать ей правду. Сделав глоток вина, девушка решила попробовать хоть пару кусков хлеба и была приятно удивлена, его великолепному вкусу: мягкий, хрустящий, с молоком, с кунжутом… Остальные пробовать она не захотела. Гермиона набралась храбрости и поднялась с места, направляясь к кухне. Она уже и так посчитала, что сейчас против гостей двадцать два человека: шестнадцать мужчин и восемь женщин. Гарри и Себастьяна ведьма побаивалась больше всех, но, видимо, Поттер был рад её приходу. Он обнял Гермиону, а после увёл к себе в кабинет. Сев за стол, парень взглянул на Гермиону в ожидании вопросов. Ведьма буквально осела на стул, пытаясь сохранять спокойствие. — Гарри, что здесь происходит? — Ужин, — спокойно ответил маг. — Нет! — рыкнула ведьма. — Ты отрезал дяде палец! Я помню твои рассказы о детстве. Но ты стал жестоким. Подобным ему! — Упрекаешь? — Да, — не скрывала Грейнджер. — Это не ты. — Я. Гермиона, я устал улыбаться, когда в душе цунами. Я долго думал, чего хочу от этой жизни. Как оказалось, хочу малого — покоя. И я не получу его, пока в живых будут те, кто сыграл в формировании моей психики и войне огромную роль. — То есть, Люциус прав — все умрут? — она боялась услышать ответ. — Долохов ведь тебе в глаза всё сказал, а ты не послушала. — За что? Я всегда была с тобой! Я шла за тобой, оставив позади семью и друзей! Меня пытали из-за тебя! — И я ценю это, поэтому ты можешь уйти, если найдёшь выход, — улыбнулся Гарри. — Я не собирался тебя приглашать. Последними в моём списке были Молли и Долохов. Я знал, что Министерство его желает. Но, когда ты заявила на всю страну, что влюблена в убийцу Люпина и многих других, я отреагировал. Он бы отсюда не вышел, а ты можешь. Ты же умная ведьма, разгадай до одиннадцати часов загадку. — А если нет? — она вытерла не кстати выступившую слезу. — Тогда останешься здесь со всеми навеки. В 23:00 будет подаваться последнее блюдо, — ухмыльнулся Гарри. — У тебя на раздумья ещё целых два часа. — Тони найдёт и убьёт тебя, если с моей головы упадёт хоть волосок. — Гермиона, милая, я уже не живу. Если выйдешь отсюда, я дам тебе в подарок копии приговоров каждого из приглашённых. Вот этот чёрный пакет, что стоит на столе, для тебя. Постарайся выжить. — Так отпусти меня. — Долохов, — протянул Гарри. — Он хоть повлиял на то, чтобы мои шрамы свели! — закричала волшебница, вскакивая на ноги. — А что сделал ты? Рон просил тебя не говорить имя Волдеморта! Беллатрикс пытала меня из-за тебя два часа! Два часа! — Гарри получил такую громкую и болезненную пощечину, что на щеке остались царапины от ногтей. — Заслужил, согласен. — Псих! Я выйду отсюда, а после найду тебя и упрячу в новую тюрьму! Слышал о ней? — Читаю новости, но ей строиться ещё по меньшей мере лет пять. Гермиона, я уже переписал всё на Тедди, а ещё часть на Дадли, чтобы его сын не был изгоем в мире магии. Я тоже сегодня умру. — Ты уже умирал. И всегда возвращался с того света. Твоим словам веры нет! Гермиона пулей вылетела из кабинета Поттера, который достал целительную мазь, спокойно замазывая кровавые порезы. Грейнджер вернулась за стол, где её ждал полный бокал вина и сразу начала пить. Её переполняла ярость, поэтому Люциус рискнул спросить: — Я был прав? — Да. Больше Малфою ничего знать не нужно было. Он сделал ещё глоток и принялся есть хлеб, наслаждаясь неземным вкусом. — Мистер Дамблдор, Вы знаете личности поваров и охраны? — спросила Гермиона. — Да, это сквибы известных семей. — А сомелье? — Это мой новый ученик, — ответил Гораций. — Итальянец. — Что Вы о нём ещё знаете? Гораций хотел что-то сказать, но, казалось, что воспоминания о Себастьяне оставили его. Он перепугано посмотрел на Себастьяна, а после на гриффиндорку, которая только прикрыла глаза, пытаясь не расплакаться. — Я не умру… Я не умру… Я найду выход… — как мантру повторяла шатенка, веря в хорошее. Она очень жалела, что не послушалась Антонина. От ужина ведь можно было отказаться. Можно было сейчас сидеть в объятиях любимого, который предупреждал её, что от Поттера веет смертью. Былой Гарри исчез. Его заменил психопат, и он доведёт свою миссию до конца.

***

Гермиона сидела, как на иголках, когда тарелки начали убирать со столов. Подходило время третьего блюда, на часах, что висели на кухне, было 21:00, и вот прозвучал очередной хлопок. Тёплая улыбка Гарри не сулила ничего хорошего. — Я очень люблю выпечку. Я считаю, что можно спечь что угодно. Сейчас вам на стол поставят обычные выпеченные вафли по моему рецепту в необычной форме. Приятного аппетита! Казалось, что никто кроме Дурслей, Гермионы и Люциуса не понимал жути ситуации. Все остальные посчитали, что отрезать дяде палец герой может без осуждений. Перед Верноном и Петунией были поставлены выпеченные домики, похожие на коморку, в которой жил Гарри. Оба неуверенно переглянулись, а после взглянули на племянника, который широко улыбался. — Попробуйте вафли, — улыбнулся гриффиндорец. — Пальчики оближешь. На стол Чжоу был поставлен вафельный барсук, который сразу заставил ведьму перестать улыбаться, а Мариэтта получила выпеченный список Отряда Дамблдора, который та сдала Амбридж. — Что-то мне это не нравится, — прошептала Эджком. — Чжоу? Чанг плакала, глядя на барсука с шарфом. Она видела в нём Седрика. Мечтала заменить Диггори Поттером, но не вышло. Только поиграла чувствами героя. На стол перед Альбусом были поставлены вафельные весы. На одних весах было написано «Ради общего блага», а на другом «Слава». Дамблдору это не понравилось, и он прищурил глаза, глядя на побледневшего Горация. Его вафли были в виде песочных часов, которые тот всегда ставил на званые вечера, чтобы в Клубе Слизней лучше распознать интересную личность. Фадж получил вафли в виде зала заседаний Визенгамота, в котором тот яростно пытался доказать, что Волдеморт не вернулся, а Гарри сошёл с ума. На тарелке Амбридж лежало вафельное Кровавое перо. От его вида на лице розовой жабы выступил испуг. Люциус получил на стол вафли в виде метки Пожирателя, что его позабавило, а Пэнси в виде змеи. Девушка не видела в этих вафлях чего-то плохого. На столе Миллисенты Багнолд был поставленный вафельный Азкабан, как и на тарелке её мужа. Молли получила вафельную Нору, чему дико обрадовалась, хлопая в ладоши, а Гермиона — Арку Смерти, возле которой Долохов впервые прижимал к своему телу ведьму. — Какая красота, Гермиона, — щебетала Молли. Ведьма прослушала Себастьяна, говорящего название красного вина. Именно возле Арки началась любовь Гермионы к Пожирателю, но она была уверена, что это не упрёк. Она должна была прислушаться к Тони. Альбус хотел задать вопрос, чтобы узнать, почему ему поставили весы, но решил не бесить героя, который может не только палец отсечь. Поттер наслаждался гримасами гостей, как и Себастьян, который подошёл к Гарри. — Ты стёр все свои отпечатки пальцев в Хогвартсе? Замёл следы? — Не беспокойся. Осталось совсем мало времени. Ты уверен, что всё сработает? — Он придёт за ней. Мой план совершенен. Всё сработает, — ухмыльнулся Гарри, глядя на Гермиону, которая забросила кусок вафли в рот, пытаясь не подавиться от досады. — Но на всякий случай нужно у всех отобрать палочки. Сделаем это на улице, — ухмыльнулся гриффиндорец, — пора раскрывать карты. Мне не нравится, что они сидят беспечно.