Овощное рагу

В пол четвертого вечера в зал физкультуры одновременно влетают двое учеников из 11 «Б» — Игорь Гуцулов, местный красавчик и главный бабник школы и Лена Кулемина, пацанка и спортсменка, гордость физрука. Они смеются над историей Гуцулова: Полина объедается огурцами на ночь глядя, а с утра жалуется на отеки. Потом все равно на завтрак намазывает на эти самые огурцы арахисовую пасту, от чего у Игоря глаза на лоб лезут. Теперь они чаще ночуют вместе — и Игорь этому рад, и очень ждёт рождения ребенка. Своего ребенка. Конец диалога долетает до Степнова, и тот понимает, почему Лена так беспрепятственно вернулась в его жизнь. Вернее, он в ее. — Так, разговорчики в строю! — кричит Степнов, выходя из подсобки. — Шагом марш, разминаться! — Ну Виктор Михалыч, дайте повеселиться, — смеется Кулемина, совершенно не обращая внимания на злой тон. И чего это он взъелся? И Степнов не знает чего взъелся — радоваться надо, что горизонт свободен. *** Когда ребята заканчивают разминку и бегают по залу с мячом, у Ленки звонит мобильник. Но ей так не хочется отвлекаться от игры, что она просто кричит Степнову: — Виктор Михалыч, если это не дед, сбросьте, пожалуйста! Гуцулов ржет как конь: нормальная такая просьба учителю физкультуры. И как они думают, что никто в школе еще не догадывается об их неформальных отношениях? Степнов сбрасывает звонок, и абонент услышит Лену не раньше вечера. Лене хочется потренироваться с кем-то еще, потому что быть командой это, конечно, хорошо, но она хочет сталкиваться с сопротивлением. Один Степнов его вряд ли оказать сможет, да и нечестно — двое на одного. *** Когда Лена взъерошенная и слегка запыхавшаяся вываливается из спортзала в раздевалку, часы уже показывают пол шестого вечера. Учитывая, что на улице не лето, понятно, почему Степнов вызвался ее проводить. Ничего личного, верно? Лена вспоминает поцелуй в лоб и краснеет: еще как ничего личного. Она быстро переодевается, хотя не очень понимает зачем. И та, и другая одежда одинаково грязные за день. Натягивает последний носок, и шумно выдохнув, идет к двери из раздевалки. Почему-то она волнуется, ее охватывает непонятно откуда взявшаяся тревога, но она старается игнорировать это чувство. Все же в порядке? За дверью раздевалки стоит Степнов. Как только дверь открывается, они сталкиваются нос к носу, и Лена негодует: — Виктор Михалыч, так и прибить случайно можно! — А тебе так хочется меня прибить? — и снова эти бесенята в глазах, — за что? — Я… не то имела ввиду… — Ладно, Ленок, шутки в сторону, пойдем домой тебя провожать! — переводит тему Степнов. — Только ли провожать? — Не волнуйся, я еще не забыл про обещание посидеть с дедом. И ты к нам присоединяйся — может, идей для романа подкинешь. И Степнов хватает Лену за руку и ведет к выходу из школы, как будто это что-то само собой разумеющееся — идти, вложив свою ладонь в ладонь ученицы. Лене одновременно некомфортно — а вдруг кто-то увидит и что-то подумает, а с другой стороны очень приятно: рука тренера горячая и нежная, большая, накрывает ее холодную и небольшую… И чувство такое щемящее в груди: как будто она маленькая, а папа ведет ее на прогулку в парк. Или все-таки большая идет в парк за руку со Степновым? Но вместо парка они, конечно, приходят домой. По пути смеются, веселятся, но Виктор Михайлович почему-то не отпускает ее руки. Что ж, так даже лучше: Лена чувствует себя спокойнее, от того что ее просто ведут, а физрук не волнуется, что Ленка куда-нибудь денется в этой темноте. Темнота действительно страшная: не видно ничего, кроме дальнего фонаря чуть ли не в соседнем дворе, а фонарь, стоящий прямо у подъезда Кулеминых, перегорел. На улице холодно, спортсменка вся мокрая после занятия, и сочетание это совсем не радует. *** В квартиру влетают весело хохочущие, но Лена тут же, сбрасывая на ходу куртку, устремляется в ванную комнату. Наконец-то! Лена садится в ванну, хотя та не набрана, и просто льет воду на себя. Тело приятно расслабляется под напором воды, щеки краснеют от теплоты в ванной комнате. Девушка закрывает слив в ванне и льёт на руки гель для душа с вишневым ароматом. Он так вкусно пахнет, что ей хочется попробовать его на вкус, но идея явно плохая. Она щедро натирает тело, смывая пот и усталость, и придавая себе этот вкусный аромат. Такой комфорт дарит это помещение, что Лена не уверена в том, кого любит больше, свою ванну или Степнова. Ах, а если бы… Последний, кстати, уже устроился на кухне с чашкой чая и фантастом. Они увлеченно думают над новым романом: написать продолжение «Это было вчера» или все-таки что-то на другую тему? — Петр Никанорыч, ну может дадим героям отдохнуть, а читателям оставаться в интриге? Зачем так быстро продолжение штамповать? Ну не станок же! — Витя, ну как ты не понимаешь, старый я стал, надо успеть порадовать читателей, пока я жив! — Петр Никанорыч, вас только из больницы выпустили здоровым, какое старый! Еще какой молодой! Еще повоюем обязательно! *** Под приятный шум разговора двух любимых мужчин блондинка выходит из душа и идет к себе в комнату. Хочется посидеть и поболтать с дедом, но сначала надо переодеться в домашнее. Она скидывает с себя полотенце, переодеваясь в пижаму, и думает о том, что ей хочется что-то поменять в своей внешности. Как-то выделиться, чтобы окружающие заметили, чтобы он заметил. Но как? С такими вопросами только к Новиковой. Лена вспоминает про свой телефон, на который кто-то еще пару раз за время тренировки звонил, но ни разу за два часа Лена не захотела отвлечься — не дед, и Бог с ними. А если что-то серьёзное, смску кинут. Серьёзного ничего и не было, судя по пустому экрану, не извещающему ни о чем, кроме пропущенных вызовов. Ритка! Лужина! А что хотела? Интересно! Лужина достаточно быстро поднимает трубку. — Привет, Ленка! Ты как? Чего не отвечала? — Да мы занимались в спортзале, когда ты звонила. Уж очень не хотелось выпускать мяч из рук, — а зачем врать? — Я хотела тебя на выходные на дачу позвать! Только я с родителями буду. Что думаешь? — слышно, что Рита на том конце телефона чуть-чуть волнуется. — Супер идея! Ритка! Я соскучилась, наверстаем упущенное! — Лена улыбается во весь рот. А может Рита ее накрасит или как-то интересно оденет? У нее вроде бы неплохой вкус. — Класс! В пятницу после школы с родителями на машине поедем, хорошо? — Рит, а я успею на тренировку заскочить…? — Посмотрим, ничего не обещаю! Давай завтра в школе поговорим. Мне пора бежать, — прощается Лужина. Лена молча сбрасывает. Пропускать тренировку не хочется, но авантюра провести время в семье кажется очень приятной: ей этого безумно не хватает. *** Лена выползает на кухню, чтобы спросить мнения у деда. Или скорее предупредить. Она стала слишком взрослой, чтобы просить разрешения, но еще недостаточно взрослой, чтобы не делиться. Дед, конечно, реагирует доброжелательно. А вот Степнову эта новость не очень нравится: он хотел позвать Лену куда-нибудь на выходных. С другой стороны, пусть девочка отдохнет от него и тренировок (она и на даче найдет физические активности), так что Виктор Михалыч улыбается вместе с дедом. — Ленка, какая ты уже взрослая стала! На ночевки у подружек остаешься! — Не все же мне с вами ночевать, Виктор Михалыч, — кокетливо смеется Лена. И убегает к себе в комнату. — Вот оторва! Как будто я тут просто так ночевал, от нефиг делать, — бурчит Степнов, совершенно не злясь. — Ох, Виктор! Большое тебе спасибо еще раз, что приглядел тогда за Ленкой. Я непутевый: внучку обобрал, чуть до гроба не довел, сам в больницу попал, ох! — вздыхает дед, — И ты в бои эти проклятые ввязался! — Так! Отставить сантименты! Что ж вы все заладили со своим спасибо: я себя в героях не нахожу. Сделал то, что должен был. — Степнов негодует, — а Вы, Петр Никанорыч, перестаньте заниматься самобичеванием. Внучка жива и здорова, как и мы с Вами, — хмурый как туча, — я пойду к Кулеминой зайду, а потом домой. Дед коварно улыбнулся и спорить не стал. *** Кулемина стояла посреди комнаты, напротив зеркала и рассматривала себя в белье, недавно купленном мамой. Зрелище отвратительное — лямочки, рюшечки, кружева, косточка, чашка не совсем по размеру, в общем страшный кошмар спортсменки. Это все вызывало желание блевать, но никак не покорять окружающих и любимого мужчину. Да еще и совершенно неудобно — давит на грудную клетку, при том что велик. Что же тогда подойдет ей? Если все белье такое, то Лене суждено до конца жизни ходить без белья. Шумно выдохнув, Лена принялась стягивать дурацкий лифчик, раздумывая, кому же из подружек она его «сплавит», а может вообще продаст на рынке. ну вдруг купят эту гадость? А она на эти деньги поест. В тот момент, когда недоразумение красного цвета полетело в сторону дивана, дверь в ее комнату открылась, от чего Лена шарахнулась, и потянула руки к груди, прикрываясь. «Будто есть что прикрывать», печально подумала Лена. — Степнов, твою мать! Дверь закрыл! — Она не выбирала выражений. Было обидно и очень не хотелось, чтобы он увидел ее голой, тем более в такой нелепой ситуации. — Леночка, извини! — Виктор Михайлович захлопнул дверь снаружи и облокотился об нее. Он вошёл без стука лишь потому что дверь была приоткрыта, он и не думал, что увидит то, что увидел. Красная тряпка полетела куда-то в сторону, но совершенно не привлекла его внимания несмотря на свой вульгарно-яркий цвет. Прямо перед ним стояла Лена, обнаженная и невероятно красивая. Мозг успел выцепить так много вещей: белая, стройная спина, со слегка розовым оттенком молодости, узкая талия, сильные женские руки, черные обтягивающие трусы на подкачанной заднице, и аккуратная грудь, которую Лена успела спрятать до того, как Виктор увидел ее. Интересно, какого цвета ее соски? Он действительно опешил и почувствовал себя виноватым: не было в его планах вот так рассматривать голую подругу. Подругу ведь? Да нет, что за слова, конечно, всего лишь ученицу. — Ты все? — стук в дверь. — Да… Степнов вошел в комнату и увидел очень печальную Лену, сидящую на диване, с тем самым красным недоразумением в руках. — Ленок, ну ты чего? Извини, что я так напугал тебя, я ничего такого не хотел сделать… просто дверь была не заперта, я подумал… — Да ладно, Виктор Михалыч, чего вы там не видели? — сокрушенно произнесла Лена, от чего учитель аж поперхнулся. — А что я, по-твоему, видел? — А-а-а, ну… — Лена прокашлялась, — Вы же мне голову мыли, вы меня обтирали, и Вы мазали меня мазями, когда я после ринга с сотрясением дома лежала. Всё видели… — Кулемина, ты думаешь, мне больше делать было нечего, пока я тебя мазал, кроме как рассматривать твое тело? Я не настолько грубиян, да и меня не волновало ничего, кроме твоих синяков и твоего состояния на тот момент. — Ага-а-а. — грустно протянула Лена. А лучше бы волновало. Она бы очень хотела, чтобы он посмотрел на нее, как на женщину. Что ж, может у Ритки получится что-то сделать для подвижек в эту сторону. — А что это у тебя в руках? И почему ты от него все не отлипнешь? — Степнов обратил внимание на то что последние пять минут блондинка теребит этот красный лифчик. — А это мама, видимо, решила поиздеваться. Не знаю, кому кроме Новиковой такое пойдет, — Лена посмотрела Виктору в глаза, — или это я ничего не понимаю в красоте? — Мне тоже не очень такое нравится. В этом спортом не позанимаешься… Лена прыснула от смеха. Чуть слезы не полились. Ну да, ответ в стиле Степнова. — Ну вы, Миктор Вихалыч, жжете. Спасибо, что повеселили. — Что ж вы заладили со своим спасибо! Пошел я! А эту дрянь несусветную действительно Новиковой своей сплавь, если в фильмах для взрослых не собираешься сниматься. Лена встала проводить его. Очень хотелось обнять любимого человека, и снова есть повод. Почему бы не обнимать его при встрече и на прощание? Стоя в дверях, Лена нежно прислонилась к телу Степнова, обвив его руками за спиной. Он тоже положил свои руки на ее спину, так что ей очень хотелось задержаться в этих объятиях, но она понимала, что нельзя. Пару формальных секунд, и пора отпускать тренера домой. Отстранилась и улыбнулась: — До завтра! *** Почистив зубы и умывшись, Лена свежая, как огурец направилась в кровать. Новость о том, что не одной ей это белье не по вкусу ее порадовала — значит, это не с ней что-то не так, а с маминым вкусом. Она вспомнила слова Степнова про спорт и подумала: а что если попробовать надеть на физру спортивный топик? Такой, какой раньше носила Полина в тренажерку, где они пару раз пересекались. Зеленка, конечно, качала не мышцы рук и ног, как Кулемина, а всего лишь ягодицы, но даже это показалось спортсменке похвальным. Да, спортивный топик, даже может оказаться удобным. Лене не то чтобы мешала грудь во время занятий спортом, но так, наверное, будет еще удобнее. В общем, задел на поход по магазинам с подружками был придуман, и Лена довольная своей фантазией легла спать.