Овощное рагу

Яна Ивановна Малахова задержалась на работе, потому что составляла характеристику нескольких непослушных ребят из 9 «Б», к которым у школы было много претензий, и их не очень-то хотели в следующем году брать в 10-й класс. Малахова, как специалист своего дела, к характеристике приложила советы по обращению со сложными детьми и долго думала, как же помочь и родителям, и детям, и школе. Когда она закончила, в школе уже успело стемнеть. Дядя Петя выключил свет на всех этажах, и создавалось впечатление апокалипсиса. Полностью темная школа, ни одного звука, за окном темнота и почти нет горящих фонарей — в общем атмосфера располагала к просмотру хоррор-кино. Психологиня подумала пару минут и решила, что до дома хочет добраться безопасным способом и поэтому позвонила мужу: — Марк, любимый, можешь заехать за мной в школу? — Да, Яночка, сейчас подъеду, — послышалось на том конце провода, — ты чего засиделась? — Любимые ученики задержали. Через еще двадцать минут после смс мужа «подъехал.», Яна спустилась на первый этаж и застала очень странную сцену: из спортзала за руку с Леной Кулеминой, вылетел учитель физкультуры, Степнов Виктор Михайлович. Они достаточно быстро удалились из школы, и Яна, спрятавшаяся за углом, вышла в холл. Из школы было не особо понятно, в какую сторону они направляются, да и вряд ли ей бы это что-то объяснило, но даже собственное любопытство подогревало узнать. Малахова не волновалась за Лену: она знала, что такой человек, как Витя, ничего плохого девочке не сделает, а эта бойкая спортсменка кому угодно сможет прописать по первое число. «Что же будет с ними дальше?» в последний раз подумала психологиня, и закрыв тему чужих отношений, отправилась к своим. Любимый мужчина встретил ее на машине, заключил в свои надежные объятия, и открыл переднюю дверь. Яна подумала обсудить с ним работу, так как он был профессионалом в той же области, но поняла, что слишком устала за день. Самое время отдохнуть от работы. Домой доехали быстро, по пути заскочив в «Продукты 24», но психологиня уже клевала носом. Очень хотелось спать, погода располагала. *** Для Виктора следующее утро началось с мысли о прекрасной, цветущей, любимой ученице. И раз она цветет, как самый прекрасный цветок, было решено подарить ей что-то такое же прекрасное, прямо перед утренней пробежкой. Глаза открывались с трудом, до обычного времени подъема Степнова было еще полчаса, но мысль о радостном личике Кулеминой заставила его встать с кровати. Такое приятное, белое, пуховое одеяло манило к себе в объятия, но спортсмен пересилил это желание и пошел умываться. Зубная паста вместе с гелем для лица освежили Виктора, и желание спать как рукой сняло. Протерев лицо от воды, он взглянул на наручные часы: 6:55. Виктор вошел на кухню и понял, что в холодильнике остались недоеденные рубленые котлеты и картофельное пюре. Это как никогда радовало: получится не задерживаться за завтраком. Разогрев в микроволновке остатки вкусной маминой еды, учитель физкультуры задумался, чем он хочет порадовать Ленку. Цветочные обычно полны похабных красных роз, которые в целом ничем не отличаются от вчерашней тряпки, что Лене зачем-то купила мама. Такого впечатления своим букетом он производить не хотел. Что там дальше? Тюльпаны? Слишком строго. Как будто бабушке на юбилей. Лилии? После опыта с лилиями, от которых пахло смертью, а вода из под них была красно-кровавого цвета, к этим цветам Виктор больше не приближался. Что ж, значит будет выбирать в магазине вместе с продавцом и надеяться на хороший вкус последнего. *** «Цветочный 24» действительно был полон пошлых роз. Однако, прямо при входе в лавку стоял легкий букет, с аккуратными маленькими бутончиками, нежно-белыми и слегка розовыми, совсем без листьев и лепестков, и тонкими-тонкими стебельками. Выглядел он как именно то, что так подойдет любимой Кулеминой. — Извините, что это за цветок, и сколько он стоит? — Это гипсофилы, — кокетливо улыбнулся очень манерный хозяин лавки, — можете купить и поставить в воду: проживет около трех недель. А можете оставить без воды: подсохнет и станет декоративным растением, будет стоять годами, — он подмигнул, — стоит 500 рублей. Но я бы на вашем месте взял несколько разных цветов, — мужчина указал на другие такие цветы, синие, розовые и желтые, — и сцепил в один большой, эффектный букет. — Спасибо, не стоит, — Виктор даже думать не стал: если это будет что-то пышно-пошлое, то Лена скорее расстроится. Такой букет вполне выглядит как собранные на даче цветы, а не предложение выйти замуж, — давайте один, — протянул деньги. Красавчик за кассой сделал вид, что совсем не расстроился такой скромной продаже, и продолжал искриться удовольствием. Было в нем что-то напоминающее Лену: светлые волосы, зеленые, изумрудные глаза, высокий рост, только очень уж игривое выражение лица. Лена на его фоне казалась слишком серьезной. Уверенные, умелые, длинные пальцы начали выбирать одежду для букета: — Бумага или пленка? Виктор замолчал в неведении. Почесал затылок. — А в чем разница? — Пленку надо будет снять и выкинуть, как донесете, она лишь защитит букет. А крафтовая упаковка выглядит эстетично и привлекательно, и может остаться на букете, если вы решите его засушить. — Хорошо. — не очень понимая, что от него хотят, ответил Степнов. — Что хорошо? — Все хорошо. — Му-ужчина-а, — протянул блондин, — какую упаковку берём? — А, ну, эту, — Степнов замялся, — которая эс-те-ти-чнее, — произнес по слогам и засмеялся. Длинные пальцы начали аккуратно упаковывать букет. Может, он тоже был музыкантом? Как Ленка… Они расправляли каждый сантиметр упаковки, чтобы та легла идеально. Виктор заметил на правом предплечье тату в виде красной розы. Ого! Ну и вкус у паренька. — Открытку кладем? — весело смотрит прямо в глаза мужчины. — Нет, спасибо. — Еще секунду, — парень что-то написал на картонке, и протянул Степнову вместе с букетом, — и это тоже вам, всего доброго! Степнов вышел из лавки и взглянул на картон: номер телефона и надпись «Масик». Ладно, будет чем поделиться с Кулеминой. Масик и масик, только непонятно, что он в Викторе разглядел, ну разве физрук похож на «своего»? *** Лена спала, и ей снилось что-то нежное, ароматное и вкусное. Как будто мама приготовила ватрушки с творогом, и теперь они все вместе пьют чай на даче. Из приятного сна ее вырвал звонок в дверь. Она поворочалась в постели, и решила, что дед откроет сам. Взглянула на время на дисплее мобильника: «7:25». Есть еще пятнадцать минут на поспать, так что девушка закрыла глаза и попыталась расслабиться. Но этого не позволил сделать стук в дверь. — Да? Дверь открылась, и в комнату вошел Степнов. Вот это гости в такую рань. Лена натянула одеяло повыше на голову и проворчала: — А почему вы не спите? — Хотел пораньше к тебе зайти, порадовать тебя. Посмотришь на меня? Лена сняла с носа одеяло, разлепила глаза и увидела Виктора Михайловича со странным аккуратным букетом цветов, названия которых она точно не знала. Букет был очень красивым, но Лена не понимала кому он и за какие заслуги. — А что это? — А это тебе. — А почему? — Лена занервничала. Что происходит? Она тоже ему нравится? Быть не может… — Чтобы тебе было приятно. — Мне… — она замялась, не понимая своих чувств. Это шутка, розыгрыш? Или ей это снится? Что значат цветы от Виктора Михайловича? — непонятно. Виктор посмотрел на нее удивленным взглядом. Что может быть непонятного? Вот она, вот цветы от него, что ж еще? — А что непонятно? — Ну, к примеру, зачем цветы? — Ты не любишь цветы? — Люблю. — Значит за этим. — Степнов тоже начинал нервничать, полагая, что сделал что-то не то. — Я, наверное, просто еще не проснулась. Спасибо Вам, Виктор Михайлович. Они очень красивые. — Лена улыбнулась. — Как называются? — Гипсофилы. Их можно засушить и оставить как декоративное растение. «Вау. Так это еще и подарок на долгие годы», подумала Лена. Она поднялась с кровати и аккуратно обняла красивого мужчину с букетом. Тот погладил ее по голове, все еще не понимая, сделал он что-то плохое или скорее хорошее. Будь, что будет… — А теперь чистить зубы! — и Лена убежала, оставив Виктора с букетом в руках. *** — Петр Никанорыч, не найдете мне вазу? — Степнов вернулся в коридор, пребывая в неведении, как ухаживать за этой неугомонной девчонкой. — Да, сейчас, Вить, — Кулемин хищно улыбнулся, — подожди секунду. Через пять минут сидели на кухне: Петр Никанорыч, Степнов, Лена и букет гипсофилов. Лена уже проснулась, но все еще не понимала, что только что произошло. Ладно, это правда приятно! Букет стоял на столе перед ней, и она невольно залюбовалась: будто принесенный из поля, но гармоничный. Такой, какой она и хотела бы. Если бы на столе стояли розовые розы или жирные пионы, у нее бы скорее был повод расстроиться. Но эти цветы выглядели как то, что ей подходит, и было очень приятно, что Виктор Михайлович так постарался с выбором. Захотелось сказать слова благодарности, но возникло ощущение, что либо уже поздно, либо просто не время: хочется сказать это наедине. *** Кулемина со Степновым вышли в школу с запасом на пробежку: как без этого. Бежали через парк, по пути встречая только самых дотошных учеников и учителей — Стародубцеву, Борзову и еще парочку ботаников из 10-х классов. — Виктор Михалыч, спасибо вам большое за цветы. Они очень красивые, и мне приятно. — Лена улыбнулась. — О! Ленка! Забыл рассказать, — Степнов начал смеяться, — пока я выбирал тебе цветы, меня пытался склеить сотрудник цветочного. Даже номер мне свой дал. Лена весело рассмеялась. — И как? Красивый хоть? — подмигнула, — Понравился вам? — Красивый… на тебя похож. Только я совсем точно не гей. — Как же так, Виктор Михайлович… От такой партии отказаться! — Лена продолжала смеяться, хотя в груди приятно кольнуло от слов тренера. — Кулемина, а тебе так хочется меня в геи заделать? — Виктор Михайлович несерьёзно нахмурился, — Совсем надоел физрук со своими цветами? Лена смутилась. Это точно звучит как намек… Ладно, вдох выдох… — Ну-у-у, Виктор Миха-алыч… просто пошутила. Дальше до школы бежали молча. Не потому что стало некомфортно или неловко, а потому что Степнов запретил «глотать холодный воздух». Сказал, что «бегают с закрытым ртом». *** На уроках Кулемина удила носом окуней, как будто те пятнадцать минут такого сладкого сна действительно были нужны. Зевала, периодически засыпая на парте, очень болела голова, и в целом чувствовалась слабость. Неужто заболела? Еще чего не хватало! Сейчас зайдёт к Игорю Ильичу и попросит чего нибудь бодрящего: терафлюшку или горячий кофе. И этой дурацкой сонливости и след простынет. *** — Ну какое тебе терафлю, Лена! Это с температурой только пьют. Или ты температуришь? — Да вроде бы нет. — Сейчас узнаем это экспериментальным способом, — Игорь Ильич подошел к Кулеминой и приложил ладонь ко лбу, отчего та вздрогнула, — я бы измерил градусником, непонятно. — Ну-у, Игорь Ильич, меня сейчас медсестра еще домой отправит. А я прогуливать не хочу! — Не вешай нос, Ленка, сейчас найду тебе градусник так, чтобы никто ничего не узнал. А будет температура — действительно домой отправлю с запиской от деда, — сказал Рассказов и удалился из кабинета. Кулемина села на парту, в ожидании своего спасителя. Начала рассматривать кабинет: кружка Ирины Ренатовны (интересно, что же она здесь делает?), футляр от очков Игоря Ильича, и недоеденный крекер на столе; на доске осталась надпись мелом «Петр 1». Кабинет резко открылся, но вместо Игоря Ильича в него вошел никто иной, как Виктор Михайлович. — О, Ленка, привет! — улыбается широко, — А я Игоря Ильича ищу, не знаешь где он? — А он к медсестре пошел, я его тоже жду. — А зачем ему туда? Ногу сломал? — Нет… — Лена замялась, не желая делиться подробностями своего состояния, так как понимала, что Степнов сейчас пол школы на уши поднимет, — я просто хотела температуру померить.. вот тому цветку, — и Лена смеясь, показала на горшок в углу класса. — Ты как себя чувствуешь? Нормально? — Голова болит и спать хочется. Все в порядке. — Ты мне смотри, — Степнов прищурился, — если у цветка будет больше 36,6, я вас вдвоем домой на руках отнесу. — Виктор Михалыч! Я сама справлюсь, а цветок Игорю Ильичу оставим, это его. «А это мое» — промелькнула мысль в голове у Степнова. «Тем более у меня уже есть цветы» подумала Лена и улыбнулась своим мыслям. — Лена! Я принёс… — крикнул Игорь Ильич, заходя в класс, и тут же притих, увидев Степнова, — а.. ручку! — спохватился, вытаскивая из кармана брюк гелевую ручку, — вот! — Никакой конспирации, Игорь, я уже в курсе. Давай, меряй, я проконтролирую, чтобы она тебя вокруг пальца не обвела. — Да знаю я, что эта разбойница и с температурой здесь останется, и на физру побежит, — сказал Игорь, протягивая градусник Кулеминой, — вот, держи. Крепко подмышку клади. *** Операция «не отправиться домой» закончилась успешно, потому что Кулемина оказалась здорова, как бык, и с температурой «36,6», таблеткой от головы и стаканчиком кофе из автомата, смеясь отправилась обратно на урок, попутно «случайно» задев Виктора Михайловича плечом. Что значил этот жест она не знала — просто хотелось подурачиться. *** В коридоре Лену выловила Рита Лужина — с напоминанием о поездке на дачу. «Точно, сегодня не четверг!», промелькнуло в Лениной голове. А она совсем забыла собрать вещи… — Рит, я забыла собрать вещи. Сможете меня подождать? — Давай мы тебя на машине подвезем до дома, так быстрее же будет? — Рита нахально посмотрела, — Тем более ты почти как солдатка, соберешься за 45 секунд, я уверена. — Да… это не пропьешь. — сказала Лена, хлебнув переслащенный кофе. — Тогда после уроков у входа в школу! — И после тренировки…? — Лена смотрела так жалобно, что Лужина не могла отказать. — Я спрошу у родителей. *** Через два часа в спортивный зал Лену не пустил сам Степнов. Рявкнул что-то про «постельный режим и отдых от тренировок» и запер дверь. Такой резкой смены настроения Лена не смогла понять, но подумала, что это, наверное, Виктор Михайлович так обороняется от ее уговоров. Набрала на сотовом номер Лужиной и известила о том, что они могут ехать прямо сейчас. Лужины-старшие закинули ее домой, она действительно собралась за рекордные пять минут, и выскочила из подъезда, крикнув деду «Пока! Не забывай кушать!». У подъезда ее все также ждала машина, из которой она вышла, как и пять минут назад. Лена уселась на заднее сидение к Лужиной и застала ту в наушниках. — Что слушаешь? — Не поверишь, Ранеток! Лена рассмеялась. Так странно играть в молодёжной рок-группе.