О нежности, разнице в росте и любви

      Предположение Даниэля о наступающем тепле подтвердилось. Несмотря на прогноз, уже на следующий день вылезло солнце, быстро высушившее дороги и избавляющее улицы от всех следов недавней зимы. К концу недели тëплая погода полностью утвердилась в своих правах, а спустя ещë неделю, было настолько тепло, что люди забыли про куртки. — Ты свободен вечером? — Ева влетела в аудиторию ранним субботним утром как раз перед началом первой пары. — Отлично, тогда мы идëм в парк, наслаждаемся погодой и я сто часов слушаю про китайскую историю. Потом мы поднимаемся на ту сопку, смотрим на вечерний город, пьем чай, спускаемся и… Дальше я не придумала, посмотрим по ситуации. Согласен? — Согласен, — немного удивлëнно ответил Даниэль. — Завтра дождь обещают, — пояснила девушка. — А потом непонятно что творится. Так что нельзя упускать шанс. Ты видел эту погоду? Ах, красота ведь, Даниэль! Всë, я побежала. До вечера. — До вечера, — но след Евы уже простыл. Впрочем через мгновение она снова впорхнула, подлетела к мужчине и урвала поцелуй. «Весна…» — хмыкнул себе под нос Даниэль, проводив студентку взглядом. Та случайно хлопнула дверью и уже не возвращалась.       В следующий раз они увиделись и правда только к вечеру. Ева мерила шагами расстояние от дороги до ворот, ведущих в экологический парк, крепко держа два стакана с кофе. Ожидание убивало еë, Даниэль опаздывал, кофе неумолимо уменьшался и казалось не собирался дожидаться прихода мужчины. Ева сделала ещë глоток и наконец заметила знакомый высокий силуэт, быстрыми шагами приближающийся к ней. — Извини, малыш, у меня состоялось внеплановое капание на мозг по работе. О, спасибо, — Даниэль склонился, поцеловал девушку в щëку и взял протянутый ему стакан. Когда он отпил, то ничем не выказал недовольства кофе, однако Ева спохватилась и поменяла их напитки. — Зато я принëс тебе пироженку из того индийского кафе.       Девушка с улыбкой взяла коробочку и заглянула в неë, оставшись довольна тем, что увидела. — Спасибо, — удовлетворëнно протянула Ева. — Что-то случилось? Я имею в виду в универе.       Даниэль покачал головой. — Они просто проверяют лимиты моего терпения, — он легко подстроился под неспешный шаг девушки и снова отпил, на этот раз из своего стакана. — Всем составом ждут, когда я сорвусь. — Неужели существует хоть одна вещь, способная вывести тебя из себя? — притворно недоумëнно спросила Ева. — Целых две, пташка. Бесполезная деятельность, наподобие бесконечного заполнения бесполезной документации, и завуч. Хотя я, конечно, не должен посвящать тебя в подробности отношений между педсоставом. — И хотя мужчина говорил о раздражающих его вещах, было сложно сказать, что он и правда испытывает негативные чувства. Скорее, его лицо совсем ничего не выражало. — Но если Котовский появился на пороге, значит я должен закрыть какую-нибудь брешь. Даниэль Михайлович ведь так любит работу, не связанную с профессией. — А что с тебя требовали в этот раз? — голос Евы прозвучал сочувствующе, и она обхватила локоть Даниэля. — Я не вникал, — улыбнулся Старов. — Напомнил о командировке, сказал, что слишком занят подготовкой к ней, и ушëл. — Правильно, — важно согласилась девушка. — Нашли добряка.       Они не спеша продвигались вглубь парка. Солнце светило почти по-летнему ярко, несмотря на вечернее время, а люди, словно разбуженные теплом насекомые, сновали во все стороны. Кто-то так же медленно прогуливался, кто-то бегал; встречались одиночки в наушниках и шумные компании. Ева, цепляясь за руку Даниэля, благоговейно слушала про эпоху Троецарствия и подставляла лицо под солнечные лучи. Они обошли парк, останавливаясь возле небольшого озерца в центре, и дошли до подъëма в сопку, когда солнце уже начало приближаться к горизонту. Однако подъëмник всë ещë работал, поэтому и на вершине они оказались быстро. Сопка была не самой высокой, и тем более не могла сравниться с той горой, на которую они ездили зимой, но и с неë открывался чудесный вид на город, готовящийся окраситься в алые цвета заката.       Ева по-деловому постелила плед, заглянула в рюкзак и почесала голову. — Я забыла про чай, когда брала кофе. Будешь чай? — Девушка вытащила термос и, получив положительный ответ, кинула его на плед. — И ты, наверное, не ел ещë, поэтому я взяла сэндвич с лососем… — Ева глянула на наклейку на второй коробочке. — И тоже с лососем. — Выбираю с лососем, — серьëзно ответил Даниэль и улыбнулся, — Спасибо, милая. — Ерунда, — фыркнула Ева, протянула коробку мужчине и когда он сел на плед, ловко подлезла под его руку. — О, мне не показалось! У тебя и правда новый парфюм.       Она извернулась, чтобы оказаться лицом к Даниэлю и ткнулась носом ему в ключицу, шумно вдыхая. Потом поднялась немного выше, щекоча дыханием его шею. — Нравится? — весело усмехнулся мужчина, покорно дожидаясь, пока Ева не вернëтся на место. — Очень, — честно ответила она и прижалась губами к его коже чуть выше распахнутого воротника. — Ой, след немного остался.       Сырова отстранилась, зашарила по рюкзаку в поисках салфетки, чтобы вытереть зелëную помаду с шеи. «Вот уж кто по-настоящему проверяет моë терпение», — ласково подумал Даниэль, но, кажется, это ни капли не досаждало ему.       Конечно, он порой изнывал от желания — о, это происходило довольно часто, на самом деле, потому что эта девушка была очаровательна в своей природной соблазнительности. Она не видела этого и не понимала, что кто-то может быть пленëн ею. Не думала, что кто-то обмирает при мысли о том, какая она на самом деле под слоями одежд и тревог. А он обмирал, таял совершенно искренне, наполнялся самым ласковым, нетребовательным желанием.       Они дождались темноты, обнимаясь, и глаза Евы сияли похлеще, чем огни всего города. Вид и правда был прекрасен. А потом медленно побрели обратно к подъëмнику, пока Сырова вдруг не замерла, не округлила испуганно глаза. — Кажется, подъëмник работает ещë по-зимнему времени, — неуверенно пробормотала она и с неспешной ходьбы оба перешли едва ли не на бег. Это им не помогло. — Извини…       Ева уныло посмотрела на закрытые, неподвижные кабинки, со вздохом глянула на едва освещенный длинный-длинный спуск, и перевела по-щенячьи виноватый взгляд на Даниэля. — Я не подумала об этом. — Мы ведь никуда не спешим. Прогуляемся, — беспечно ответил мужчина. — Давай руку, принцесса.       Делать в любом случае было нечего, поэтому девушка взялась за протянутую ей ладонь и они прогулочным шагом двинулись по пологому склону. Ева даже боялась смотреть на часы, не желая знать сколько времени они потратят на спуск, однако Даниэль и правда не был недоволен. Так что Сырова вскоре заразилась его позитивным настроем и вернулась к своему приподнятому состоянию. Болтая обо всëм на свете (от «о, Леннон был полным кретином!» до «макароны разной формы имеют разный вкус, не спорь»), они преодолели и сопку, и широко раскинувшийся парк, и вышли за его ворота, когда по ощущениям уже стояла глубокая ночь. — Мы сделали это! — с облегчением выдохнула Ева, выскакивая на ярко освещëнный тротуар. Всë-таки практически тëмный, пустой парк, нервировал еë, пусть она и держала руку Даниэля в те моменты, когда ей не требовалось отчаянно жестикулировать. Она немного помялась, не желая заканчивать прогулку, хоть еë ноги ныли от неожиданно долгой ходьбы. — Уже поздно, да?.. Может быть ты голоден?       Даниэль посмотрел в еë умоляющие глаза, улыбнулся и кивнул: — Чертовски голоден. — Отлично! — Ева просияла. — Сейчас уже почти все закрыто, но в двадцати минутах ходьбы есть одно местечко… Надеюсь ты хорошо относишься к шаурме? Там она правда вкусная. То есть не то чтобы я часто туда хожу. Так, забегаю, когда есть время…

***

— Ева, душа моя, где ты пропадала! — Воскликнул с ярким акцентом пожилой мужчина, стоило им зайти внутрь. — Целую неделю тебя не было! О, вы вместе? Ай, Евонька, поздравляю!       Мужчина довольно лопотал, вгонял Еву в краску, расхваливал еë, явно приукрашивая, словно был еë добродушным родственником. — С сыром, как обычно? — Без лука.       Мужчина понимающе закивал. — Конечно, душечка. Без лука. А юноше? Тоже с сыром? Отлично. — Он громко позвал кого-то и из-за двери вышла крупная женщина, вытирающая руки о полотенце. Та, сразу узнав Еву, начала щебетать ещë активнее еë мужа. — Тëть, хватит, — взмолилась Ева и потянула Даниэля за руку. — Мы подождëм на улице. — Почему, милая? — притворно удивился Старов. — А какие у вас будут красивые дети! — продолжала восхищаться женщина. Еë муж поддакнул, но шутливо намекнул, что должен быть хоть один сын, а то если в доме сплошные женщины — будет тяжело. Жена озорно погрозила ему кулаком. — Я и правда похож на студента? — когда они наконец вышли наружу игриво спросил Даниэль, припоминая удивление женщины касаемо его возраста. — О, не льсти себе, — фыркнула Ева. — Да ладно тебе!       Сырова пробормотала что-то совсем невнятно, активно жуя, и блаженно прикрыла глаза. Выглядела она чрезвычайно довольной. — Спасибо за сегодняшний вечер, — с счастливой улыбкой проговорила она чуть позже. — Это тебе спасибо. — Даниэль поднял глаза к небу. — Показалось что ли…       Следующая капля приземлилась ему прямо на нос, а Ева ойкнула, когда почувствовала, как что-то капнуло ей на макушку. Не прошло и минуты, как начался дождь такой силы, что вся их одежда промокла за считанные мгновения. Ева счастливо рассмеялась, когда мужчина потянул еë в сторону остановки, и побежала следом. Мимо пронеслась стайка подростков, громко гогочущих и прикрывающих головы сумками. Вода заливала глаза. И ни на Еве, ни на Даниэле не было ни одного сухого места к моменту, когда спасительная остановка укрыла их. Даниэль весело хохотнул, рухнув на лавку. — Надеюсь пробежки под дождëм станут традицией.       Ева довольно согласилась и вдруг дыхание сбилось в еë груди. Что-то клокотало, бурлило в ней, пока Даниэль отжимал свои волосы, и девушка шагнула к нему. Это чувство покалывало ей внутренности, щекотало кончики пальцев и губы желанием поцеловать мужчину. И она не дала себе подумать — обхватила его мокрые щеки и наклонилась, целуя. Даниэль ответил так, будто ждал этого, и его руки обвили девичью талию, прижимая к себе. Ева жмурилась, покусывая его нижнюю губу, и сама не обратила особого внимания, как поставила колени по обе стороны от мужских бедëр. Она и раньше порой оказывалась на его коленях, но отчего-то сейчас это ощущалось по-новому. Может быть поэтому Даниэль, издав несдержанный, хриплый выдох, перешëл с губ Евы на еë шею. И звуки, которые вырывались из еë груди от каждого нового поцелуя, и то, как она ëрзала, зарываясь пальцами в мокрые рыжие волосы — о, Даниэлю это нравилось. — Даниэль, Даниэль, подожди, — пролепетала Ева и отстранилась, открывая глаза. И томную поволоку в них мужчина видел слишком явно. Он не убрал рук с еë бëдер, но внимательно посмотрел на девушку, дожидаясь того, что она скажет. Он даже было подумал, что она снова оттолкнëт его, но Ева глубоко вдохнула: — Завтра выходной… Может быть… Мы могли бы… — Поехать ко мне? — Да, — на выдохе прошептала она, не прекращая нервно ëрзать. — Дождь, наверное, скоро закончится. И мы… Дойдем до машины. — Хорошо, — согласился мужчина и взмолился, — Не елозь так, малышка. Сиди спокойно.       Ева покраснела сильнее, хотя казалось, что это невозможно, и замерла. Она дважды открыла рот, пытаясь что-то сказать. — Тогда может быть мы… Знаешь, дождь может идти всю ночь, — сбивчиво протараторила Сырова и сползла с коленей Даниэля. Больше ничего говорить не требовалось. И по дороге до машины, и в ней, они почти не разговаривали. Старов выглядел сосредоточенным, а Ева бледной от волнения — но оба дрожали от предвкушения.       Они целовались в лифте и на лестничной площадке, одновременно пытаясь открыть дверь, и влетели в прихожую, едва не наступив на собаку. Акела недовольно заворчал и скрылся в глубине квартиры. Даниэль на ощупь включил свет и запустил руки под мокрую толстовку Евы. Поцелуй они прервали только для того, чтобы стянуть еë и кинуть на пол. Следом упала футболка и джинсы. — Милые гуси, — хрипло прошептал мужчина, поглаживая большими пальцами еë соски, просвечивающие сквозь спортивный топ с нарисованными гусями. — Не смейся, я не знала, что… Дойдет до этого, — отвела взгляд Ева и сглотнула. — Я чувствую себя… Уязвимой, когда ты одет, а я почти нет. Давай ты тоже… — Точно, — Даниэль убрал руки, — Давай. — Я? Сама? Ладно. Хорошо, — девушка кивнула сама себе и потянулась к верхней пуговице на рубашке мужчины. Руки еë тряслись словно в ознобе, хотя в квартире было по-настоящему жарко. Но в конце концов пуговицы поддались и мокрая рубашка с тяжелым звуком упала на пол. Ева издала довольный стон, проводя дрожащими пальцами по груди Даниэля. Она очертила его пресс, скользнула к пряжке, молясь, чтобы та расстегнулась. — Давай ты дальше сам.       Ей пришлось от смущения зажмуриться, когда брюки мужчины отправились к их остальной одежде. — Не включай свет, — попросила Ева, когда они, преодолели гостиную и завалились в спальню.       Даниэль вздохнул и кивнул, но дверь не закрыл, чтобы комната хоть немного освещалась коридорной люстрой. Его ладони нырнули под топик Евы, легко стягивая тот через голову девушки. Она, конечно, невольно обхватила себя руками, прикрываясь, но Старов мягко взял еë за предплечья и опустил их вниз. Его взгляд, обожающе-нежный, очарованный, скользил по девичьему телу и алеющему лицу. — Я могу говорить честно и слащаво, прямо так, как ты не любишь? — его голос, всë ещë до щемящего ласковый, словно вибрировал и отдавал возбуждëнной хрипотцой. Та отзывалась жаром в глубине живота Евы и дрожью в бëдрах. — Только честно. — Тогда я просто скажу, что ты прекрасна. Я… Люблю тебя. Всю тебя, понимаешь? Ты очень красивая. Честно. Поэтому, прошу, не думай ни о чëм. Всë, что тебе говорили — не имеет значения. Не думай об этом, малышка. Хорошо?       Ева закусила внутреннюю сторону щеки, бегая взглядом по комнате. — Я… Пытаюсь. Но я не могу не думать. Но я не хочу думать. Потому что сейчас я хочу только… Тебя, — отчаянно пролепетала девушка, невольно сжимая ладони в кулаки. — Я знаю, — просто ответил Даниэль и мягким движением стянул с неë бельë. Почти одновременно с этим он аккуратно подтолкнул Еву к кровати. — Поэтому просто позволь мне позаботиться о тебе сейчас. И я позабочусь о том, чтобы ты не могла думать или говорить. Но всë равно сорвала голос. Хорошо?       Ева попыталась усмехнуться, но усмешка вышла фальшивой. Потому что она больше не слышала стука своего сердца. Вместо этого была лишь исступлëнная пульсация из еë живота, затрагивающая каждую клеточку тела. — Немного самодовольно, — всë-таки пробормотала она. — Возможно, — улыбнулся Даниэль и опустился на колени перед кроватью. — А теперь будь хорошей девочкой и расставь ножки для меня. — Погоди, погоди, что ты задумал? — испуганно пискнула Ева. — Малышка, — его руки легли на колени девушки, нежно, но бескомпромиссно разводя их в разные стороны. — Я хочу увидеть всю тебя, хорошо? И не только увидеть. Поэтому, пожалуйста, не своди ножки.       Девушка зажмурилась, борясь с желанием всë-таки свести ноги вместе, и еë бросило в новые пучины жара, когда Даниэль издал довольный тихий стон, перед тем, как поцеловать подрагивающую внутреннюю сторону бедра Евы. — Вот так, умница, — раздался его хриплый шëпот. А глубокое, тяжëлое дыхание обжигало и щекотало нежную кожу. — Ты такая красивая, Ева.       Поцелуи возобновились, и дорожка из них медленно поднималась всë выше. Ева невольно напряглась, чувствуя, как пальцы скользнули по губам, собирая стекающую на покрывало влагу, растирая еë. А попытку свести колени она всë-таки предприняла, стоило Даниэлю повторить это движение языком. — Не надо, — Даниэль мягко прикусил кожу на бедре, и Ева, ойкнув, развела их шире.       Его язык вернулся к еë губам, скользнул между ними, но его нежные движения так и не доходили до клитора. И когда нетерпение и желание взяли верх над смущением, Ева заелозила, пытаясь получить хоть немного прикосновений к нужному месту. И только тогда Даниэль смилостивился над ней. Он усмехнулся, почувствовав еë руку в своих мокрых волосах, даже если с каждым мигом хватка становилась крепче. А дрожь в еë бëдрах передавалась и ему. Поскуливающие, молящие стоны Ева уже не могла сдерживать, и она, подрагивающая, отзывчивая, непроизвольно пыталась податься навстречу движениям пальцев в ней. И каждый еë жест, звук, взгляд, лишь распалял желание в мужской груди. О, как он хотел еë — хотел всю, хотел еë удовольствия, хотел до болезненно твëрдого члена и ломоты в пальцах. Стоны сменились сиплым, прерывистым дыханием за несколько мгновений до того, как она с силой потянула за волосы Даниэля и вся сжалась. С трудом вернув контроль над дыханием, но не над трепещущим телом и покрытыми испариной бëдрами, Ева посмотрела на мужчину. Тот приподнял голову, не сводя взгляда девушки, и с его языка стекала слюна и (сердце Евы дрогнуло), очевидно, не только она.       Даниэль встал с пола, и Ева, бросив взгляд ниже, ойкнула и зажмурилась. Потом с любопытством раскрыла глаза, посмотрела на довольное лицо мужчины, и неловко бросила ещë один взгляд. — Можешь смотреть, — рассмеялся Даниэль, пока разрывал упаковку презерватива и раскатывал его по члену. Потом навис над Евой и голос его понизился. — А можешь и потрогать.       Девушка нервно выдохнула, укладываясь поудобнее и стараясь не смотреть на мужчину и вытянула руку. Еë ладошка робко обхватила горячий член, провела пару раз и снова отпустила. Даниэль упëрся рукой сбоку от головы Евы и увлëк еë в тягучий, влажный поцелуй. — Держись за меня, — в перерывах между поцелуями, предложил Даниэль, и подтянул Еву за бëдра. Она, словно испугавшись, обвила руками его шею, прижимая к себе. Судорожный вдох сорвался с губ, стоило Еве почувствовать, как головка медленно скользнула по еë чувствительному клитору и раздвинула влажные губы. — Я буду вставлять очень медленно. — Хорошо, — шепнула Ева и прижалась щекой к его.       Он и правда делал это медленно. Давая Еве привыкать к каждому сантиметру, к чувству этой наполненности, Даниэль вставлял всë глубже. Он целовал еë влажный висок, прислушивался к хриплому дыханию, стараясь не дышать сам, и беспорядочно бормотал успокаивающие слова. — Блять, — вырвалось из его груди вместе с рычащим звуком, когда он наконец вставил полностью. Даниэль набрал воздуха в лëгкие и обратился к Еве. — Ты в порядке? Больно? — Нет, я… — Ева ослабила хватку, позволяя Даниэлю отстраниться настолько, чтобы увидеть еë лицо. Он с обеспокоенным видом вытер большим пальцем слезу с щеки Евы. — Я в порядке. — Точно? Как… ощущения? — тяжело выдохнул Даниэль, всматриваясь в еë глаза.       И хотя было ощущение, что Ева даже дышит с трудом, она кривовато ухмыльнулась. — Что-то типа «в самое сердце на поражение».       Даниэль усмехнулся, прикрывая глаза, и перевëл дыхание. — Но это так… — Ева замолчала, чувствуя, будто мысли в еë голове ворочаются еле-еле. — Так, как надо. — Хорошо, — мужчина сделал медленное движение назад и снова скользнул вперëд, чувствуя, как ноготки девушки впились в его плечи. И хотя они были коротко пострижены, как и всегда, с каждым толчком она хваталась всë крепче, и они оставляли после себя приятно саднящие следы. То, что сказала Ева, чувствовал и он — лучше и не скажешь. Это и правда ощущалось «так, как надо». Естественно. Идеально. — Даниэль… — сорвано простонала Ева, цепляясь за его волосы. — Так хорошо… — Да, малышка, да… — Даниэль прижался губами к еë шее и, судорожно вздохнув, аккуратно сомкнул зубы. Еë дыхание сбилось сильнее, а стон стал звонче. — Так тебе нравится это?       Ева невнятно согласилась. Каждый след, который она ощущала на своей коже, сладко отзывался в груди тянущим чувством. Что-то накатывало волнами, топило, обжигало лëгкие невозможностью вдохнуть. Словно она задыхалась, а мозг плавился и было так хорошо-хорошо-хорошо. Ева вцепилась зубами в щеку Даниэля, закрыла глаза, запуская пальцы в его волосы. Даниэль понял еë раньше, чем она сама себя. — Кончи, милая. Кончи для меня, — мягко попросил он, пока Ева под ним дрожала.       Она распахнула глаза, попыталась вдохнуть, а еë спина выгнулась дугой. Это было пугающе приятно, до потемнения в глазах, лихорадочной тряски во всëм теле и брызжущих слëз. Так сладко, хорошо, что не описать словами. Стоило ли говорить, что раньше она не испытывала ничего хоть отдалëнно похожего. — Вот так. Ну что за хорошая девочка, — Даниэль мягко поцеловал Еву, а она лишь удивлëнно хлопала глазами. — Это… — ошалело пробормотала она спустя минуту-другую и сделала очередной глубокий вдох. — Это называется оргазм, — любезно заметил Даниэль, спокойно дожидаясь пока девушка отдышится.       Та, желая сказать, что знает, лишь махнула рукой и приподнялась на локтях. Разнеженная, довольная, ещë слишком чувствительная, Ева смотрела на мужчину влажными, блестящими, потемневшими от удовольствия глазами и вызывала в нëм практически экстаз лишь своим видом. Не выдержав, Даниэль притянул еë мягкое, горячее тело к себе. — Готова продолжить, принцесса? — хрипло выдохнул он и провëл языком по солоноватой коже еë шеи. — Мгм, — покрываясь мурашками, кивнула Ева. — Хорошо. Я, конечно, не хочу оставить тебя без сил, но… — Даниэль посадил Еву к себе на колени, аккуратно помогая вставить член внутрь, и на его губах мелькнула ухмылка. — На самом деле хочу. Вот так, не торопись. Я буду держать тебя, не волнуйся.       Ева начала двигаться, но когда дрожащие ноги начали подводить, в основном еë двигал Даниэль. Ева могла лишь цепляться зубами за его плечо, потом зализывая укусы, хвататься пальчиками за волосы, целоваться до опухших губ и сорванным голосом выстанывать его имя. — Дани, Дани…       И под конец сил у Евы и правда не осталось. Ни единой капли. Несмотря на всë еë желание уснуть вместе с Даниэлем, она вырубилась, как только он вылез из кровати, чтобы выкинуть использованные презервативы. Мужчина, поняв, что Ева уснула, укрыл еë одеялом, поцеловал и вспомнил про мокрую одежду в прихожей. Но даже она не могла омрачить его счастливого настроения. Поэтому потирая след от зубок на щеке, Даниэль вышел из спальни и аккуратно прикрыл за собой дверь.