Шоу должно продолжаться

      После последнего раунда прошло двадцать четыре часа, и вот в чёрной дымке на своих местах снова появились наши гостьи. Правда, судя по их внешнему виду, перемещение в данную локацию произошло несколько неожиданно для них самих. Барклай хмуро оглядывалась, сидя в кресле в тапочках и длинном махровом голубого цвета халате с полотенцем на голове, явно недавно вышедшая из душа. Йоко и Дивина, едва появившись, попросили выдать им запасную одежду. Рубашка вампирши была пропитана кровью, в ней же перемазаны губы, вторая сирена отчаянно пыталась закутаться в длинный плед, из-под которого виднелись босые ноги. А вот Аддамс и Синклер, кажется, повезло больше: писательница удобно устроилась в кресле в своей любимой безразмерной толстовке, полосатой майке и шортах, рядом с ней сидела немного хмурая волчица в своём любимом полосатом свитере и пижамных штанах. Пока пара из вампира и сирены копошилась, пытаясь переодеть Дивину и сменить рубашку Йоко, Бьянка тяжело вздохнула, поднимая глаза к потолку.       — Значит, опять это шоу… Я всё ещё не понимаю, за каким чёртом здесь я? — она хмуро обвела всех взглядом и еле слышно цыкнула, подпирая подбородок рукой, оперившись локтём о подлокотник и закинув ногу на ногу. — Бокал мартини, пожалуйста. Леди нужно отдохнуть от всего этого мракобесия, — на столе перед сиреной действительно материализовался бокал, и та чуть снисходительно улыбнулась этому, забирая его в руку, вольготно устраиваясь в кресле.       — Добрый вечер, дорогие зрители и участники. Мы продолжаем наше шоу, и первый вопрос сегодня для Энид Снклер: как отреагировала Ваша стая на то, что Вы встречаетесь с человеком? Или они ещё не в курсе? — голос диктора снова не оставил никому времени для того, чтобы прийти в себя после такого резкого появления здесь.       Уэнсдей недовольно сморщилась на этот вопрос. В этот раз их кресла были объединены в один маленький диванчик, так что Энид была к ней ближе, чем в прошлый. Аддамс чуть приобняла волчицу за плечи, заметив, как та напряглась. Синклер сильнее вжалась в объятие брюнетки, кратко кивнув ей, выражая немую благодарность.       — Я поначалу, конечно, пыталась не привлекать к нам внимания, но сами понимаете, вечно в тени быть невозможно. Всем рано или поздно всё становится известно, — Энид старалась звучать как можно стабильнее, но внутреннее волнение дало ей хлёсткую пощёчину.       — Они явно были не в восторге. Это же оборотни, они всегда такие… — девушка запнулась. Она вовремя осекла себя, изо всех сил стараясь не сказать ничего лишнего или непотребного про свой род. — В общем, они всегда крайне консервативны, но это не имеет значения. Кто-то из них в самом начале осмеливался кидать в спину что-то вроде: «Лесбуха, чудачки пошли» и всё в этом роде, но, когда Уэнсдей чуть не отрезала этому парню палец, он стал весьма толерантен к моему выбору.       Энид склонила голову на бок, искоса поглядев на свою девушку. Она понимала, что вопрос несёт в себе одинаково негативные воспоминания для них обеих, но от последней реплики Синклер на алых устах Аддамс проскользнула призрачная улыбка. Лицо Йоко исказилось в шакалистой ухмылке, и та, развернувшись к мрачной туче, взор на которую ей старательно закрывала нагая сирена, протянула руку, поднимая большой палец кверху и явно одобряя поступок Уэнсдей.       — Вопрос к Йоко Танаке: многие знают, что вампиры живут очень долго, а сирены так же, как и люди. Задумывались ли Вы о том, что когда-нибудь настанет момент, когда Дивина погибнет, а Вы останетесь одни? — шаловливая маска лишь на долю секунды спала с лица Йоко, давая понять окружающим, что данная тема является тяжёлой даже для такой экстраординарной вампирши.       — А кто сказал, что я буду одна? — быстро справившись со смятением, Танака вновь широко заулыбалась, фигурально слыша мысли и намерения Ватсон. Казалось, ещё секунда и по всему эфемерному помещению раздастся звонкий шлепок пощёчины. — Ну, я к тому, что могу и покусать Дивину за все досягаемые и не очень места и превратить свою девочку в себе подобную, — руки без спроса пробрались под ткань пледа, замирая на чужой талии.       — Конечно, если Дивина сама того захочет, — уточнила вампирша.       — Иисусе, что же это за зверь получится? — расширив голубые глаза, спросила Энид, ладошкой прикрывая рот.       — Ммм… рыба-меч? — засмеялась Йоко, а после громко вскрикнула, когда почувствовала острые зубки сирены на своём плече, — О-о-о! Моя несносно любимая пиранья! — Танака притянула свою девушку за подбородок, оставляя на чужих губах вкус не смытого железа и вводя в неловкое положение окружающих участников интервью.       Уэнсдей на заднем плане закатила глаза к потолку, презрительно фыркнув, но чуть сильнее сжала плечи Синклер, пододвигаясь на пару сантиметров ближе. Бьянка приподняла брови, отпивая из своего бокала. Не то чтобы она о подобном не слышала, но вживую не встречала никогда.       — Это будет любопытно… — сирена ухмыльнулась, смерив парочку взглядом.       — Раз уж речь зашла про возраст, то следующий вопрос к Дивине Ватсон: чувствовали ли Вы когда-нибудь себя неловко из-за разницы в возрасте с Вашим партнером?       — Ну, по большей части я такого не чувствовала. В своём общении и юморе Йоко скорее напоминает несносного подростка в самом разгаре его юношеского максимализма, — Дивина улыбнулась, глядя на свою девушку, что вытянула чёрную бровь, пародируя Дуэйна Джонсона, — Но иногда в Йоко просыпается какой-то поток умных слов о разных исторических событиях последних десятилетий, рассуждения о разных уже покинувших мир знаменитостях… Не то чтобы я чувствовала себя неловко, просто ощущаю себя каким-то маленьким ребёнком, которому родители говорят: «вырастешь — поймёшь», — Танака довольно оголила клыки, на флюидном уровне крича: «Да-да, это я самая умная и зрелая вампирша!»       — А если так задуматься, то для вампиров Йоко в любом случае ещё ребенок. А как ты ощущаешь себя с её родителями? — поинтересовалась Бьянка, вновь отпивая мартини из бокала.       — Ну, тут действительно я себя ощущаю немножко некомфортно. Даже складывается ощущение, что они разбираются во всех темах для разговора, которые только можно придумать.       — О, не переживай, акулёнок. Мы больше никогда не пригласим этих зануд на ужин, — Танака схватила за чешуистую талию второй рукой, притягивая девушку к себе и располагая по периметру своего тела, — не хватало ещё, чтобы моя русалочка обменяла слух на ноги и ускакала, так и не дослушав любовную серенаду в моём исполнении, — Ватсон на это закатила глаза и, засмеявшись, умостилась на вампирше удобнее, не забыв при этом пихнуть Йоко локтём.       — Вопрос к Бьянке Барклай: что Вас больше всего задело в поведении Уэнсдей Аддамс, и по какой причине вы стали соперничать?       — Хм, — с серьёзным лицом размышляла темнокожая сирена, и со стороны это выглядело довольно смешно, ибо Барклай сидела в халате с полотенцем на голове, но, закончив свои размышления, она пришла к долгожданному ответу. — Думаю, то, что долго самой лучшей была я. И тут появляется какая-то новенькая «нетакуша», которая была на одном уровне, — Бьянка сделала паузу и добавила: — Но всё же тогда, на фехтовании, выиграла я, а не Аддамс, — с усмешкой закончила свою речь сирена.       — «Нетакуша»? Барклай, мне казалось, твой словарный запас был более впечатляющим. Или так влияет на тебя алкоголь? Я разочарована, — Уэнсдей фыркнула, чуть сморщив аккуратный нос, отводя взгляд.       — Вопрос к Уэнсдей Аддамс: Ваши родители знают, что Вы встречаетесь с Энид? И как давно они это знают, если Вы их оповестили.       Аддамс едва заметно качнула головой, вздохнув и, не моргая, оглядев окружающих.       — К моему неудовольствию, родители в курсе. Более того, я сказала им об этом сама, а на следующий же родительский день они возжелали видеть Энид воочию. Это было… Не самое удачное воспоминание в моей жизни. Если бы я могла, то сгорела бы от стыда, но такой радости мне никто не предоставил. Что категорически меня расстраивает. Сожжение на костре вполне в духе наших предков.       — Перестань, твои родители очень милые, в отличие от моих. Единственный конфуз, что был на этой встрече, — это когда я не сразу поняла значение их фразы об«ужасающем выборе» и «горестном ожидании даты». Если бы ты потрудилась с самого начала перевести на нормальный человеческий язык ваши семейные способы выражения чувств, я бы, может, так не испугалась, — Энид так же недовольно сморщила нос, словно копируя выражение лица Уэнсдей.       — Вопрос для Энид Синклер: каковым был самый приторно-милый комплимент, адресованный Вам от Вашего партнера?       Энид вновь обратила глаза к потолку, невольно усмехнувшись новому вопросу.       — Какой… — Бьянка даже не могла нормально сформулировать словесную реакцию на только что сказанный вопрос, но, собравшись с силами, всё же сказала: — Какой необычный вопрос, — запнулась та. — Энид, а Аддамс в принципе тебе говорила когда-нибудь человеческие комплименты? — с неподдельным интересом поинтересовалась сирена.       Синклер перевела взгляд сначала на брюнетку, потом на Барклай, незаметно снисходительно пожала той плечами.       — Самое приторно-милое, на что способна эта грозовая тучка… — начала было Энид, но её тут же прервали.       — Бога ради, я больше не подпущу тебя к моим родителям ближе, чем на десяток метров. «Грозовая тучка»? — протянула Уэнсдей. Сегодня одна вампирша умерла от смеха. Аддамс окутала девушку недоумённым, почти издевательским взглядом. Хотя где-то на подсознательном уровне слишком ясно почувствовала разницу между миленькими словечками родителей и тем, как это прозвучало с мягких губ Синклер.       — Хорошо, мисс Аддамс, я буду величать Вас так, как Вы прикажете. Не обозлитесь на меня при всех, расскажете о своих пожеланиях потом в комнате, — непринуждённо ответила Энид. Она кончиками пальцев провела по изящной талии любимой, якобы не обращая внимания на смятение и застенчивость брюнетки, уголок губ только неуловимо дрогнул в превосходствующей улыбке.       — «У тебя очень мягкие волосы, волчонок». Она ещё тогда перебирала пальцами мои цветные пряди. Наверное, тогда во мне трижды умерла и воскресла просто туча бабочек, это был «бум». А так у неё свой метод флирта. Как и у всех нас, согласитесь, если Уэнс кидает какие-то красивые и изящные фразы, то Йоко кидает… Шуточки про суши. И то, и то классно.       — Кто-то сказал «суши»? — Танака выглянула из-под своей девушки.       — Вопрос к Йоко Танаке, — вампирша довольно потерла ладошки, — когда Вы пытались свести Энид Синклер и Уэнсдей Аддамс, какую самую жестокую пытку устроила для Вас вторая? — Ватсон неприятно поморщилась, вжимаясь в девушку сильнее от гадких воспоминаний.       — Я могла стерпеть всё: ругательства, ножи, мечи и прочую хтонь, но чеснок в зубной пасте?! — Танака смимицировала глубокую тоску и опустила уголки губ вниз, театрально вздыхая, — это как всадить серебряный кол в сердце! Нет, даже хуже! Я понимаю, что у тебя своеобразная форма благодарности, Аддамс, конечно, — Йоко развела руками, — но в следующий раз давай обойдёмся простым «спасибо»?       — Мы же тогда ещё пытались понять, чьих это рук дело, но всё оказалось тщетным, — раздосадовано поддержала Дивина.       — Должна сказать, что весьма прискорбные из вас Шерлок Йоко и Доктор Ватсон, конечно, — Уэнсдей презрительно фыркнула, отворачиваясь и утыкаясь носом в плечо Энид.       — Ты хотела сказать: «хреновые»? — волчица мило улыбнулась, накручивая на палец одну из чёрных кос, мурлыча себе что-то под нос и довольно улыбаясь.       — Очень, mon cheri, — Аддамс хитро сощурилась. — В следующий раз постараемся с Вещью быть более изобретательными.       — Боже, меня от вас стошнит, — Бьянка вымученно закатила глаза к потолку, перевела взгляд на вампира с сиреной и добавила: — И от вас тоже.       — Вопрос для Дивины Ватсон: что самое первое бросилось в глаза при виде Йоко, или чем зацепила вампирша с первого взгляда?       — Ну, разумеется, этот немного странный предмет её гардероба, как её круглые солнечные очки. Сначала я увидела их, а потом самодовольную ехидную ухмылку Йоко, которая немного «высвобождала» пару вампирских клыков, — Дивина взглянула на полулежащую под ней Йоко, которая сейчас точно также улыбалась. — Да, именно так, комар мой надоедливый, — сказала сирена, чмокнув девушку в лоб. — И вообще, даже ходя по Невермору в школьной форме, Танака умудрилась выделиться. Пока у всех эти немного неудобные костюмы, у неё — широкие штаны с полосочками по бокам и большая, не заправленная в них белая рубашка.       — Ты реально помнишь то, как выглядела Йоко несколько лет назад? — скептически изогнула бровь Энид, позволив себе ироничную улыбку.       — В мельчайших подробностях, — Дивина, скопировав фирменную улыбку своей девушки, ненавязчиво положив руку ей на бедро.       — Дивина, похоже, не простая сирена… а крайне глазастая и с очень долгой памятью. Может, ты черепаха? Ну знаешь, как Тортилла. И твой золотой ключик. Правда, очень клыкастый, — ухмыльнулась Барклай и тут же поправила себя: — Рыбами можем только мы с Дивиной друг друга называть! Сирены — не рыбы, — подытожила Бьянка, одновременно с тем пристально посмотрев в глаза Йоко и Дивине, и, увидев на мгновение руку другой сирены на бедре вампира, закатила глаза, сморщившись, — Ей богу, успеете вы друг друга потрогать. Ощущение, что я в программе «Давай поженимся». Отвратительно.       — Вопрос к Бьянке Барклай: Вы скрываетесь от матери и её секты. Но они вас ищут. Какие хитрости используете, чтобы обойти преследование?       — Эй, мам, ты что ли в заложники диктора взяла? Или диктор работает на ФБР? Иначе я просто не понимаю, к чему этот вопрос, — Барклай крайне хмуро огляделась, беря себя в руки и отпивая из почти опустевшего бокала. Отставив его в сторону, она произнесла: — Мне ещё бокал, и добавьте оливок пару штук. В самом деле, никакой эксклюзивности, — она презрительно фыркнула, медленно оглядев каждого присутствующего, внимательно заглядывая им в глаза. — То, что вы здесь услышите, вас не касается. Это дела моей семьи, и, к сожалению, я ничего не могу с этим сделать. Так что воздержитесь от комментариев, — Йоко попыталась открыть рот, но Дивина его ей тут же захлопнула, понимающе кивнув сирене, чем заслужила её благодарный кивок.       Барклай устроилась поудобнее и, тяжело вздохнув, продолжила свой ответ:       — Они меня уже нашли, если вы об этом. Мне удавалось скрываться несколько лет, за которые я смогла попасть в Невермор. Но на этом моя удача закончилась, — Бьянка снова отпила из нового бокала, вынув кончиками пальцев зубочистку с наколотой на неё оливкой и с удовольствием её прожевав, откинув ненужную щепку в сторону, — Что до способов сокрытия, то всё достаточно просто. Голос сирены позволяет многое провернуть. Новые, якобы восстановленные документы, деньги на переезд, новые телефонные номера и смена имиджа, липовые свидетели, которые точно помнят, что видели меня в другом конце Америки, и многое другое. Да я вас умоляю, что, никто детективов не читал в этой жизни, что ли? — она повернулась на пытавшуюся что-то сказать Аддамс и подняла ладонь, предупреждая, что комментарии излишни, — Не ты. Твои детективы разве что Говард Лавкрафт одобрит, и то с натяжкой.       — Пф… Сочту за комплимент, — Уэнсдей чуть вздёрнула подбородок, довольно щурясь, но не продолжая фразу, как сирена и просила.       — Вопрос к Уэнсдей Аддамс: Как Вы справились с освоением интернета?       — Она не справилась. Во всяком случае, не сразу, — тихо прыснула Энид, ловя на себе угрожающий взгляд чёрных глаз, но не сумев скрыть ответную клыкастую ухмылку, притягивая обратно решившую отодвинуться Аддамс.       — Нет ничего, с чем бы я не справилась. И, хочу заметить, пока ещё Синклер, что ты мне помогла только завести эти странные соцсети. Дальше я разобралась сама, — гордость Уэнсдей не позволяла ей признать того, что с открытием интернета в своём мире она справилась действительно только с подачи Энид. — А дальше я обнаружила тот факт, что вообще любой вопрос можно просто загуглить. Так что в последующем руководстве Энид уже не было необходимости.       — Ты уже пользуешься такими словами, как «загуглить»? Моя ты умная девочка, — протянула Синклер, слащаво улыбаясь, а в мыслях при этом уже прогоняя свой «лимит подколов». Ей нужно было понять, сколько ещё шуток осталось на её счету, пока она окончательно не вывела Уэнсдей из себя. Аддамс в свою очередь опасно сверкнула тёмными глазами, но постаралась сдержать себя, когда почувствовала, как блондинка, дразня, провела тыльной стороной указательного пальца по её шее.       — Видимо, я всё-таки положительно на тебя влияю, ты понемногу вникаешь в тему, — сказала Энид и, немного поразмыслив, добавила:— По крайней мере, ты больше не кидаешь посты с окровавленными телами в Твиттер.       — Во-первых, — перебила девушку Уэнсдей, немного горделиво задрав голову. — Благодаря этому число моих последователей всё равно возросло. А во-вторых, это удобный способ хранить на странице кошмарные воспоминания, в положительном смысле этого слова.       Энид тихо фыркнула, покачав головой на эту реплику своей девушки.       — Да ладно? А то есть тот момент, когда она перепутала камеру на фронтальную и фактически сфотографировала себя на месте преступления? — Йоко злорадно усмехнулась. — Я, между прочим, даже на память сохранила!       — Бедный Петрополус. Даже не понял вовремя, кому дорогу перешёл. Мне его даже жаль. Почти,— Бьянка меланхолично повела рукой, отмахиваясь от сказанного.       — Подсунутое Аяксу зеркало в кабинку туалета вряд ли можно назвать преступлением, — Аддамс разочарованно фыркнула, вспоминая тот провал. Прежде чем она успела удалить пост, несколько человек его успели заметить и сохранить. И пара из этих нескольких человек как раз были сейчас здесь, что не добавляло им плюсов в карму.       — Вопрос к Энид Синклер: насколько далеко Вы зашли с Уэнсдей, была ли у вас близость в определённом значении этого слова?       Глаза Синклер мгновенно округлились, она растерянно моргнула, чувствуя, как стремительно заливаются краской её щеки, да и, Господи спаси, всё лицо разом. Маска отстранённости Уэнсдей тоже дала трещину, она отвела взгляд, в котором странным образом смешивалось дикое смущение и желание испытать на авторе вопроса все её новые орудия пыток.       — Знаете, у меня есть крайне подходящая к этому случаю аббревиатура, — наконец пришла в себя Энид, прочищая горло. — Н.В.Г.       — Непременно, всегда и грандиозно? — игриво встряла Йоко, играя бровями.       — Нож всему голова, — ровно ответила Уэнсдей, будто провокационный вопрос был поставлен вовсе не им и вообще его никто и никогда не задавал.       — И что это значит? — злорадно улыбнулась Барклай, явно потешаясь этой ситуацией. Градус накалялся, наконец, хоть какая-то остринка, а не только эти розовые сопли, что они разводили на протяжении всего интервью.       — Это значит: неужели человек серьёзно рассчитывает остаться в живых после такого вопроса Уэнсдей? — недовольно кинула Энид. Кажется, она побагровела ещё на несколько тонов сильнее, чем во время своей прошлой реплики.       — Именно поэтому он задал его тебе, а не ей, — так же легко, как и до этого, отвечает Йоко, переводя глаз с одной ярко-красной «свёколки» на вторую.       — Только его это не спасло… — устало выдыхает и Дивина, что тоже не осталась в стороне этого горячего казуса. Она, да и, понятное дело, все в этой комнате уже понимали, чем закончится это чрезмерное любопытство анонимного фанатика.       — Достаточно опрометчиво и нетактично было настойчиво делать попытку заглянуть в чужую личную жизнь. И слишком наивно думать, что настоящего адресата вычислить невозможно, — голосом Уэнсдей можно было замораживать лаву, глаза недобро сощурились, а движение мыслительного процесса, казалось, даже было слышно.       Энид взволнованно метнула взгляд на Уэнсдей и на плотно сжатую в кулак смуглую ладонь. Волчица понимала, что ещё немного и фронтальная камера сработает специально не в ту сторону, когда тот, кто задал этот вопрос, попадёт на радар Уэнсдей.       — А мы можем не отвечать на этот вопрос? — спросила Синклер, хотя уже изначально понимала, какой она ответ сейчас получит.       — Вы не покинете помещение, пока не ответите на каждый из заданных вопросов. Если вы попытаетесь солгать, ответ на вопрос также не будет засчитан и вы не сможете уйти отсюда, — как всегда совершенно без колебаний ответил невыразительный голос невидимого диктора.       Энид почесала светловолосую макушку, а потом собрано ответила, украшая лицо натянутой улыбкой, лучшей из её фирменных, и стараясь не вспоминать о том, насколько сейчас красное её лицо:       — В такие моменты главное говорить уверенно: да, были. А также, дорогой автор вопроса, удачных вам голодных игр.       Уэнсдей только неуловимо кивнула головой, явно серьёзно раздумывая насчёт того, как и каким образом вычислить того, кто этот вопрос задал.