Chi lascia la strada vecchia per la nuova sa quel che lascia,
ma non sa quel che trova.
— Dove pensi che saremo posizionati? — спросила Донна, повернувшись к близнецам. Троица сидела в купе поезда, который должен был отвезти их в школу. Каждый смотрел в окно на родителей, и пусть они им ласково улыбались, но в их взглядах читалось беспокойство. Риччи были в Лондоне уже неделю и, несмотря на тревожную ситуацию в стране, смогли вдоволь насладиться новым городом, хоть и с рядом ограничений. — Non lo so. Sinceramente non mi interessa. — ответил Данте, а девочки стали обсуждать факультеты школы. Он искренне не понимал принципа распределения учеников по чертам характера: люди многогранны и изменчивы, особенно в столь юном возрасте, а отправлять ребенка в дом хитрых, храбрых, трудолюбивых или умных — все равно, что ставить клеймо. Безусловно кто-то с раннего детства более амбициозен или доброжелателен, злопамятен или отважен, но жизнь вносит свои коррективы, и прожитый опыт может изменить человека в корне. Сортировка по предрасположенностям к наукам, как это было в Шармбатоне, ему нравилась куда больше. Не желая участвовать в беседе, Данте стал с любопытством наблюдать за прохожими, которые с неприкрытым интересом рассматривали его родителей. Они действительно были красивой и очень контрастной парой. Джованна — высокая, стройная брюнетка с широкими бедрами и плечами. Точеный профиль, овальное лицо, тонкий прямой нос с небольшой ромбовидной горбинкой, пухлые губы, смуглая кожа и черные как беззвездная ночь глаза, в которых, казалось, не было грани, где заканчивается радужка, и начинается зрачок — все в ней сочеталось с дивной гармоничностью, а злые языки не уставали упрекать ее в ненатуральности. Леонард же был среднего роста для мужчины, всего на полголовы выше жены, подтянутым и жилистым. Во внешности волшебника, несмотря на итальянское происхождение его отца, преобладали французские и датские корни его матери, а пронзительного синего оттенка глаза, походили на сапфиры. Пара стояла в обнимку, куря сигареты, не обращая внимания на прохожих зевак. Женщины смотрели на Лео с обожанием, а на Джину — с неким презрением со смесью зависти, в то время как мужчины одаривали ведьму недвусмысленными взглядами. Данте, заметив, как мама с видом полного отвращения тушит окурок об очередную листовку с фотографией Блэка, которая висела на столбе слева от нее, тихо рассмеялся, а сестры удивленно посмотрели на него. Эдди собиралась что-то спросить, как дверь в купе открылась, и на пороге показались два высоких рыжеволосых парня-близнеца с обилием веснушек на лице и руках. — Это наше купе! — изумленно сказал один из них, а второй слегка толкнул его локтем в бок. — Да? Может у вас ест документи на ньего? — язвительно спросила Эдди, с вызовом глядя на ребят, а те от такой неожиданной резкости пораженно приоткрыли рты. — Вы новенькие? Я вас раньше не видел. — мягко спросил второй близнец, не отрывая заинтересованный взгляд от Эдвидже. — Si, я Эдди. — она протянула руку парню, лучезарно улыбаясь, а тот неловко пожал ее в ответ. — Я Фред, а это мой брат Джордж. — он сразу занял место рядом с Эдди, а Джордж сел с Данте и Донной. — Данте. — брюнет кивнул, протягивая руку каждому из рыжих по очереди. — Донатэлла. — девушка дружелюбно улыбнулась и повернулась к окну, чтобы посмотреть, видят ли родители, что у них нашлась компания. — Вы откуда? — спросил Фред, обращаясь скорее к Эдвидже, чем ко всем троим. — Из Италии. Брюнетка отбросила волосы с плеча, садясь к парню полубоком, а его взгляд невольно упал на ее декольте. — Мои глаза више. — усмехнулась Эдди, а Фред слегка покраснел и резко повернулся к Джорджу. Данте с Донной поджали губы, чтобы не смеяться. — А вы в где учились раньше? — поинтересовался Джордж, лукаво поглядывая на своего брата. — В Шарбатоне. — О, так вы со школы знакомы? — Ну, вообще Данте мой брат-близньец, а Доната наша младшая. — О, мы с Фредом тоже близнецы. — Да? А так сразу и не скажешь. — беззлобно ухмыльнулась Донна, глядя на Джорджа из-за спины брата. Парень смущенно покраснел, Эдди ему ободряюще подмигнула, а Фред, заметив это, невольно скривил губы. Данте, видя легкое недовольство нового знакомого, в шутку успокаивающе подмигнул ему, а тот мягко усмехнулся. — Вы на каком курсе? — спросил он у парней. — На пятом. — ответил Фред. — Ми тоже! — радостно воскликнула Эдди, повернувшись к нему, и хлопнула в ладоши. — А Доната идет на первый. Фред улыбнулся, глядя на брюнетку, и закусил губу, а Данте с Джорджем обменялись понимающими взглядами. Риччи не был удивлен, что его сестра уже кому-то приглянулась — флирт был частью ее общения, и она даже не всегда понимала, что заигрывает с собеседниками, из-за чего у нее уже бывали проблемы. — О, ми кажется едем. — взволнованно сказала Доната и полностью повернулась к окну, активно махая родителям на прощание. Эдди отправила им воздушный поцелуй, а Данте меланхолично улыбнулся и кивнул, глядя маме в глаза, как бы говоря «не переживай, мы будем в порядке». — Кто это? — поинтересовался Джордж, смотря на Джину, которая положила голову на плечо Лео и с тоской смотрела на уходящий поезд. — Это наша мама. — Мама? В смысле мачеха? — уточнил он, глядя на ребят, но те отрицательно покачали головами. — Она вас в 12 родила? — В 19. — спокойно ответил Данте, привыкнув слышать подобные предположения за свои 15 лет. — Мерлин, она очень красивая. — мечтательно протянул Джордж, глядя в окно. — Вы совсем на нее не похожи. — О, а ти мастер комплиментов! — съязвила Эдди. — О, я не то имел ввиду… — начал тараторить Джордж, но троица лишь лукаво переглянулась между собой и рассмеялась. — А мужчина, который был с ней — ваш папа? — спросил Фред, переводя тему, и все одновременно кивнули. — Это случайно не Леонард Риччи? — Да. Парень недоверчиво уставился на Эдвидже, а она вопросительно выгнула бровь. — Леонард Риччи, который один из ведущих ликвидаторов заклятий в Европе? — уточнил он, и девушка кивнула, улыбнувшись. — Наш старший брат Билл работает в Египте в Гринготтсе. Он был в экспедиции с вашим отцом! — Билл, а как фамилия? — поинтересовался Данте, в надежде узнать, рассказывал ли им папа об этом парне. — Уизли. — Он тоже рижий? — спросила Эдди, и близнецы кивнули. — У него еше очьен длинние волосы и серьга в ухе? — ребята снова кивнули, не скрывая своего удивления. — Да, папа как-то говорил, что он хороший специалист. — Мы, кстати, в этом году ездили к нему в Египет. — сказал Фред. Уизли наперебой стали рассказывать о каникулах и своей большой семье, а Доната, забрав свой рюкзак с формой и сладостями, вскоре ушла искать себе купе с кем-то из первокурсников, в надежде подружиться с ровесниками. — Фред! Джордж! — воскликнул темнокожий парень с дредами, на плече которого сидел паук, заходя в купе. Столкнувшись взглядом с Данте и Эдди, он застыл в проходе. — О, привет! Мы не знакомы — я Ли Джордан. — Очьен приятно. — хором сказали они и принялись вновь отвечать на все вопросы о себе. — А почему вы решили перевестись? — поинтересовался Ли, пытаясь снять своего тарантула с головы, но тот нашел прическу парня очень удобной. — Меня отчислили. — пожала плечами Эдди, а Уизли и Джордан изумленно посмотрели на нее. — Мне нравилос устраиват небольшие розигрыши, а в Шармбатоне такое неприемлемо. — О-о, ребята, у вас, кажется, появилась конкуренция. — протянул Ли, ехидно глядя на друзей. — Ну, громко сказано. — беззлобно, но самодовольно сказал Фред. — Всего лишь небольшие розыгрыши… — Это визов? — уточнила Эдди, обмениваясь лукавым взглядом с Данте. — Вызов. — Фред протянул ей руку, которую она сразу же пожала, а Джордан «разбил» рукопожатие. — Аlea jacta est. — усмехнулся Данте. — Но нам нужна фора на изучьение замка. — Без проблем. Месяца достаточно? — сказал Джордж, вопросительно глядя на брата. Фред пожал плечами, не имея ничего против, а Риччи улыбнулись, соглашаясь. — Так, Эдди отчислили, а ты почему перевелся? — поинтересовался Фред, возвращаясь к прошлой теме. — Она без меня не справлас бы. — хмыкнул Данте, ехидно глядя на сестру, но она лишь закатила глаза и отмахнулась от него. — В Шармбатоне на французском преподают? — поинтересовался Ли, а Риччи кивнули. — То есть, вы знаете три языка? — Да. Родитьели с детства нас обучали. — Вы хорошо говорите по-английски. — заметил Фред, а Данте с Эдди ему благодарно улыбнулись, говоря «спасибо». — Расскажите о Хогвартсе. — с энтузиазмом попросила Эдвидже. Парни с радостью стали рассказывать им все, что знали о школе, о педагогах, о факультетах, и Данте заметил, что истории мамы об учебе в Хогвартсе и странных преподавателях не были преувеличением. Он до сих пор не понимал, как мог призрак вести историю магии, если только тот не был свидетелем всех событий, о которых рассказывал на занятиях. Риччи надеялся, что история будет не такой унылой, как о ней говорят, ведь ему нужен был этот предмет для работы в будущем. Почему сквиб был единственным завхозом — также оставалось загадкой. Как вообще можно было весь замок повесить на пожилого человека без магических способностей, когда вокруг множество волшебников, призраков и полтергейст, который только и делает, что портит имущество? Данте это казалось достаточно жестоким отношением, но он держал свое мнение при себе и просто внимательно слушал новых знакомых. Отсутствие четкой программы по ЗОТИ из-за того, что каждый год в Хогвартсе был новый профессор, тоже не было хорошим показателем. Однако брюнет с нетерпением ждал занятий по трансфигурации и заклинаниям, ведь высокий уровень обучения этим предметам был известен далеко за пределами Великобритании и Ирландии. — А вы чем-то увлекаетесь? — поинтересовалась Эдди у парней. — Мы загонщики. — сказал Фред. — В квиддиче. — следом добавил Джордж. — А я комментатор матчей в школе. — улыбнулся Ли. — Данте, ты играешь в квиддич? — Нет, мне нравится летат, но командные игры мьеня не привлекают. — Странно, ты выглядишь спортивным. — сказал Джордан. — Я занимался вьерховой ездой. — В Шармбатоне есть конный спорт? — изумленно спросил он, а Уизли, казалось, не совсем понимали, о какой езде говорил Риччи. — Да, там больше спортивних секций, чем в Хогвартсе. И всяких художественних кружков тоже. — И в скачках участвовал? — брюнет кивнул, а Ли присвистнул. — Какие скачки? — спросил Фред, переводя взгляд между парнями. — На лошадях. Это одна из дисциплин конного спорта. Ест еще дрессура, конкур — преодоление препятствий, троеборье, но его не практиковали в школе, и вольтижировка — акробатика и гимнастика верхом на лошади. Может выполняться сольно, парой и группой. Я начинал практиковат одиночную акробатику, но пришлос бросит из-за перевода. — То есть, ты наездник? — уточнил Джордж, а Данте кивнул. — И ты тоже? — спросил он у Эдди, на что брюнет тихо фыркнул. — Сavaliere. In una certa misura. — усмехнулся Риччи. — Fottiti! — прошипела ему сестра. — Tocca a voi. Парни переглянулись, не понимая ничего из того, что они сказал, но не стали лезть с семейные «разборки». — У тебя есть своя лошадь? — спросил Ли, а Риччи отрицательно покачал головой. — Не жалеешь, что бросил? — Нет, я не планировал заниматься спортом профессионально. Меня больше интересует магическое право. Уизли как-то странно переглянулись, но брюнет не придал этому значения. — А ты чем-то занимаешься? — спросил Фред у Эдди. — Я пишу стихи и пою. Данте иногда помогает мне с музикой. — ответила она. — Я хочу стат певицей после школы. — На чем играешь и как давно? — спросил у него Джордж. — Фортепьяно. Ми начали заниматься музикой еше в 5 лет. Парни хотели спросить что-то еще, но разговор прервался из-за резкой незапланированной остановки поезда где-то в поле, за которым виднелся густой лес. — Что такое? — поинтересовался Риччи, глядя на окно, медленно покрывающееся инеем. — Не знаем, такого раньше не было. — обеспокоенно сказали близнецы Уизли. Эдди обхватила себя руками от холода, а Данте передал ей свою кофту. — Grazie. — стуча зубами, сказала она, но судорожно вдохнула, когда мимо купе проплыла фигура в длинном темном плаще. — Это что, дьементори? — не веря своим глазам, спросил брюнет, с отвращением и инстинктивным страхом глядя на костлявые руки, покрытые струпьями, которые выглядывали из рукавов накидки. — Они ищут Блэка. — предположил Фред, но от этого легче никому не стало. — Надо проверит Донну. — обеспокоенно сказал Данте, вставая, но Джордж потянул его за руку обратно. — Не сейчас — пусть сперва уйдут. В вагоне началась суматоха. В купе вбежал какой-то светловолосый подросток, бледный, как снег, но вскоре так же стремительно умчался куда-то, когда дементоры ушли. А следом за ним появился высокий мужчина с легкой сединой в каштановых волосах, одетый в весьма поношенный костюм с заплатками. — У вас здесь все в порядке? — поинтересовался он, с волнением глядя на ребят. — Да, все отлично. — ответили Фред с Джорджем, а Данте узнал в волшебнике маминого школьного друга Римуса Люпина, которого прежде видел только на фото, но не успел ничего ему сказать, ведь тот пошел проверять остальных студентов. Близнецы Риччи, убедившись, что путь свободен, пошли искать в вагоне Донату и встретили ее в одном из последних купе. — Привьет. — поздоровалась Эдди, глядя на ребят, с которым сидела сестра. — У вас тут все хорошо? — Да, если встреча с дьементорами может бит такой. — хмыкнула Донна. — Прекрасное начало 1 курса. Рыжеволосая девушка, сидящая рядом с Донатой, мягко рассмеялась, светловолосый парень робко усмехнулся, а блондинка продолжала отрешенно смотреть на Данте с Эдди, мечтательно улыбаясь. Донатэлла принялась знакомить брата и сестру со своими новыми приятелями. Рыжеволосая оказалась младшей сестрой Фреда и Джорджа — Джинни, о которой ребята уже успели им рассказать. У девушки со светлыми волосами было необычное имя Полумна, но Доната уже решила, что будет называть ее Луной. Они с Джинни были второкурсницами, в отличие от парня, который был самым старшим в этой компании и перешел на 3 курс. Его фамилия — Долгопупс — показалась Данте знакомой, но он не мог вспомнить, что слышал об этой семье прежде, и решил спросить у мамы при случае. Убедившись, что Донна в безопасности, ребята вернулись в купе к Уизли и Джордану и принялись угощать их всякими конфета и печеньем, которые им собрали родители в дорогу. Оставшийся путь компания провела за непрекращающимися разговорами и шутками, не замечая, как пришло время покидать поезд. — Красивая мантия. — сказал Джордж, когда ребята переоделись в форму. — Спасибо. — мягко ответил Данте. Он чувствовал себя слегка некомфортно: мама со словами «нет у них там хороших тканей» сама создала эскиз школьной формы, соблюдая принятые для Хогватса параметры и фасон, и заказала у своей напарницы-швеи по два комплекта каждому ребенку — летний из хлопка с сатиновой мантией и зимний из смеси хлопка и кашемира, из-за чего они с сестрами очень выделялись среди других учеников. Мантии Фреда с Джорджем были им слегка коротки, а местами виднелись заплатки, но с таким количеством детей в семье экономия на некоторых вещах была обычным делом. Брюнет искренне поражался тому, как их отцу удалось прокормить, обуть, одеть и оплатить школьные расходы всем семерым детям в одиночку. И это не могло не вызывать к нему чувство уважения. — Первокурсники, все сюда! — услышал Данте громкий низкий голос очень крупного мужчины, когда вышел с сестрами из поезда. — А нам куда? — риторически спросил он, видя, что старшие студенты идут в другую сторону. — Спросим у него? — кивая в сторону мужчины с фонарем в руке, обратился брюнет к Эдди, а она тут же с ним согласилась. — Привет! — громко сказала девушка незнакомцу, и тот удивленно посмотрел на нее. — Ми новенькие, перевелис на 5 курс и… — О, вы Риччи, да? Дамблдор предупредил меня. Вы тоже идете со мной. Я Хагрид. — Данте вежливо протянул ему руку для рукопожатия, а Эдвидже добродушно улыбнулась. Хагрид повел учеников в сторону озера, на берегу которого стояло множество лодок и предупредил, что они выдерживают не больше четырех человек. — А вы поедете вдвоем. — сказал он близнецам, но те даже были рады не мешаться с малышами. — Così bello. — прошептала Эдди, глядя на огни замка, которые виднелись вдалеке, и Данте не мог не согласиться. Он с восхищением наблюдал за открывшимся видом: высокие башни старинного замка возвышались над могучими кронами многовековых деревьев; из витражных окон на улицу лился мягкий теплый свет, освещая очертания школы; а звездное небо серебром отражалось в темной непроглядной глади озера. Средневековая архитектура Шотландии сильно отличалась от привычной ему итальянской и французской, но казалась не менее привлекательной, хоть и грубоватой. Созерцая замок, в котором ему предстояло провести следующие три года своей жизни, Данте не мог перестать думать только о том, что же новый этап ему принесет.