Ogni principio è duro.
Учебная неделя подходила к концу, и Данте успел порядком устать от нагрузки, которую на них взвалили все профессора с самого начала года. В Шармбатоне экзамены первой ступени сдавали в конце 6 курса, а высшую аттестацию — на 9. Сейчас же им с Эдди нужно было изучать не только текущую программу, но и все отличия за предыдущие 4 года, которых, к счастью, оказалось не так много. Занятия с Флитвиком и Макгонагалл более чем себя оправдали. Оба профессора владели своими предметами на высочайшем уровне и очень доступно объясняли новые заклинания, формулы, движения. И Минерва, и Филиус отметили предрасположенность близнецов Риччи к своим дисциплинам, а декан Когтеврана гордо заявил, что Джованна была лучшей в чарах на своем курсе, поэтому он и не ожидал иного от ее детей. Данте сразу же записался к нему в кружок по заклинаниям, понимая, что с практикой ему будет намного проще выучить все неизвестные для себя чары, которые могли бы попасться на СОВах, а Эдвидже должна была пройти прослушивание в школьный хор. Хуже всего дела обстояли с историей магии — в Хогвартсе обучали в основном истории Великобритании и Ирландии, едва упоминая о событиях в других странах волшебного мира. Благо Данте интересовался этим предметом с детства и знал больше, чем было положено по установленному плану. Немного проще было с травологией и уходом за магическими существами: пусть с растениями у близнецов всегда была обоюдная неприязнь — в общих чертах они знали, что где растет и для чего используется — спасибо дедушке Луи, — но ухаживать за ними никогда не умели, да и не особо хотели, но такой теоретической базы было вполне достаточно, чтобы получить «У» или даже «В» на экзамене, а больше им и не нужно было. Единственным человеком в семье, кто ладил даже с самыми капризными экземплярами мира ботаники была бабушка Анжела, но ее талант не достался никому. Не обошлось на уроке и без шуток Данте над Эдди: — Посмотрите внимательно! — обратилась к классу профессор Стебель. — Это не обычная герань — видите — у нее есть зубы и весьма крепкие, и она не прочь укусить зазевавшегося садовода. Так что будьте внимательны с ней и осторожны. — Oh Eddie, sei tu! — указывая на растение, прошептал брюнет, намекая на крупные и слегка кривые зубы сестры, за что получил от нее со всего размаху подзатыльник. Занятие с Хагридом прошло… сумбурно. Во время его первого урока в году вечно недовольный блондин из поезда травмировал руку, а профессору теперь грозило разбирательство в Министерстве за халатность, из-за чего он решил больше не экспериментировать и обучать строго по плану. Рубеус очень нервничал, знакомя класс с фестралами, которых, к счастью, никто из пятикурсников не мог видеть. Но именно поэтому урок прошел скучно почти для всех студентов. Для демонстрации профессор позвал своего любимого коня, и тот был очень хорошо приручен, что искренне изумило Данте. У него был опыт общения с крылатыми лошадьми, которых разводили в Шармбатоне, но фестралы всегда оставались для него загадкой, поэтому он первым вызвался покормить Тенебруса. — Можешь его погладить. — предложил Хагрид, когда конь доел кусок сырого мяса, и Данте протянул руку в сторону, где ориентировочно должна была быть голова фестрала. Он выставил ладонь вверх, ожидая, когда Тенебрус его обнюхает и сам прислонится лбом или носом к руке. — О, ты знаешь, как с ними обращаться! — радостно сказал Хагрид, глядя, как Риччи прижался лбом ко лбу фестрала и что-то ему говорил, поглаживая шею. — Я занимался вьерховой ездой в Шармбатоне. — Если хочешь, на нем можно прокатиться. — осторожно предложил профессор, а Данте поднял на него удивленный взгляд. — Синьор Хагрид, ви уверены, что у вас не будет из-за этого проблем? — мужчина слегка нахмурился, похлопывая себя руками по бокам, словно раздумывал над словами парня. — Я би с радостью, но лучше вне занятий. — прошептал итальянец. — Я мог бы помогат вам иногда с ними, когда у мьеня будет свободное врьемя. Рубеус охотно принял предложение Риччи и даже выписал ему бумажку для Филча, заверив ее у директора, чтобы брюнет мог спокойно покидать школу по утрам и вместе с лесничим уходить на поляну, где паслись фестралы. И вот за 20 минут до начала завтрака Данте вернулся в свою комнату, а Арчибальд только вышел из душа, вытирая волосы полотенцем на ходу. — Мерлин, Данте, от тебя воняет, как от конюшни! — поморщился шатен, отходя от итальянца подальше. — Ничьего такого, что ньельзя исправит. — пожал плечами Риччи и, взяв чистую одежду, пошел в ванную. — И не лень тебе в 7 утра тащиться в лес ради этих коней? Нет бы поспал подольше перед занятиями. — Я всьегда рано встаю. После завтрака ребята вместе с Эдди отправились на свое первое практическое занятие по ЗОТИ в этом году, уже зная, что им будут показывать боггарта, но менее интересным урок от этого не становился. — Добрый день, класс. — обратился к ним Люпин, одетый в новый костюм темно-синего цвета с бежевой водолазкой с высоким горлом под ним. — Вы, вероятно, догадываетесь, что вас сегодня ждет, потому давайте сразу пройдем в другой кабинет. Подростки семенили следом за профессором: кто-то обсуждал чего боится больше всего, некоторые девушки рассуждали о том, что новый педагог весьма привлекательный, несмотря на раннюю седину и усталый вид, а Фред с Джорджем над чем-то громко смеялись, и их смех звонко отскакивал от каменных стен и разносился эхом по коридору. — Сегодня мы будем бороться с боггартом, как вы знаете, это оборотень, который может принимать облик вашего самого сокровенного страха… Спокойный голос Римуса плавно растекался по комнате, а студенты безропотно слушали каждое его слово. Пока однокурсники проговаривали новое заклинание, Данте думал о том, чего же боится больше всего, но ничего не приходило на ум — у него не было фобий или какого-то травмирующего опыта в прошлом, потому и найти образ, который помог бы ему победить боггарта, он не мог. Когда началась практическая часть, Риччи занял место в конце ряда, чтобы побольше понаблюдать за успехами других. Преимущественно боггарт принимал облик змей, пауков, крыс, вампиров или бешеных собак, но вот настала очередь Эдди. Перед классом появилась сама Эдвидже, которая немо открывала рот и хваталась за горло, и, казалось, никто не понимал, чего же боится девушка, но все было достаточно просто — она боялась потерять свой голос, ведь тогда ее цель навсегда останется детской мечтой. — Ридикулус! — громко и резко воскликнула Эдди, и оборотень принял облик марионетки в глупом пестром костюме, которая читала похабные стишки, от чего весь класс разразился хохотом: Down the river drifts an axe From the town of Byron Let it float by itself — Fucking piece of iron! — Следующий. — прокашлявшись, сказал Римус, стараясь скрыть собственную ухмылку. Через несколько человек подошла очередь Данте, и он с любопытством стал ожидать, чем же окажется его сокровенный страх. Боггарт долго вращался, примеряя разные образы, и вдруг в голове парня всплыло воспоминание пятилетней давности о том, как мама во время последней беременности попала в больницу — у его нерожденной сестры на 6 месяце развития остановилось сердце. Миг, и перед ним лежит Джина с затуманенными глазами, а по ее ногам обильно течет темная кровь, заливая пол. Шум в классе сразу же стих. Эдди испуганно смотрела на брата, но Данте ничего не замечал — липкий ужас объял его тело так сильно, что он забыл как дышать. Лишь звук шагов профессора, который пытался закрыть ему обзор, вывел его из транса. — Ридикулус! — взмахнув левой рукой, твердо сказал Риччи, и вместо умирающей Джины появился дедушкин доберман, который гнался за собственным хвостом, кусая его. — Что ж, урок окончен. — прогнав боггарта обратно в гардероб, сказал Люпин, неловко глядя на учеников. — Вы все прекрасно справились. Я уверен, что в течение года вы только улучшите свои навыки в защите. Профессор дал студентам задание на следующее занятие, и обратился к близнецам Риччи: — Задержитесь, пожалуйста. — Классний костюм. — лучезарно улыбнулась Эдди, когда они остались в кабинете одни. — Спасибо. Это подарок подруги. — мягко усмехнулся Люпин, засунув руки в карманы брюк, и Риччи понимали, что речь о маме. — Я рад наконец-то познакомиться с вами лично. Джина много о вас рассказывала. — Мы тоже. — хором сказали близнецы. — Правда, не думал, что знакомство пройдет на такой ноте… — добавил Данте, поджав губы, а Римус протянул ему небольшой кусок молочного шоколада. — Знаешь, если тебе захочется поговорить об этом, можешь прийти ко мне. И вообще, если захотите что-то обсудить. — Спасибо. — искренне сказал брюнет. — Скажите, синьор Люпин… — Вне занятий можете называть меня Римус. — мягко перебил его профессор. — Хорошо, Ремо, — на итальянский манер обратился Данте, — ви знаете, какие вопроси будут на экзамене? — Да, я составлю списки для вашего курса через несколько недель и раздам всем. Если вдруг понадобится помощь с какими-нибудь заклинаниями, не стесняйтесь обращаться. Я знаю, что в Южной Европе водятся другие существа, потому вы вряд ли знаете, как бороться с теми же гриндилоу. Близнецы с радостью приняли предложение, ведь хотели изучать ЗОТИ на более высоком уровне, и, попрощавшись с профессором, ушли, торопясь на следующие занятия.*
Вечером, когда все уроки закончились, Данте с сестрами гулял по внутреннему дворику школы, в котором был небольшой сад. — Вы написали родителям? — спросил он, садясь на одну из лавочек под деревом. — Да, сегодня отправим или завтра утром? — Лучше сегодня — совы же ночные птицы. — ответила Эдди Донате. — Как тебе Снейп? — Ох, ужасно! Он такой грубый. — младшая недовольно сморщила нос и зажмурилась, качая головой. — Но у него очень подробные лекции и рецепты. Если все делать, как написано, то зелье не испортить. Данте переглянулся с Эдди, вспоминая их неудачу на первом уроке, но в свою защиту ему нечего было сказать — он просчитался с количеством помешиваний, сделав на половину оборота больше. Именно такие моменты не нравились ему в этом предмете: все нужно выверять до миллиграмма, лишний поворот ложкой хотя бы на 1 градус — пиши пропало, и вообще непонятно по какой причине нужно двигать то по часовой стрелке, то против. Как число помешиваний влияет на ингредиенты? Есть ли в этом связь с нумерологией? Какие закономерности прослеживаются? Не ясно. А в детстве он думал, что зельеварение не сильно отличается от обычной готовки еды. Ах, святая наивность! — Мама написала, что он всегда был хамом. Поэтому они особо не ладили и держались друг от друга подальше. — брюнет приобнял Донну, а она положила голову ему на плечо. — Я бы удивилась, если бы нашелся хоть один человек, который мог бы с ним поладить. — усмехнулась Эдди. — Как там твои соседки? — спросила у сестры Доната. — Ох, курицы. Не все, конечно. Эмилия и Патриция хорошие, Алисия… Не могу ничего сказать — она ко мне не цепляется, но и общаться не рвется. А Джонсон… Не понимаю, что я ей сделала. — Ну, с виду она явно была лидером из них четверых, а ты — конкурентка. — пожал плечами Данте, а Эдди недоверчиво посмотрела на него. — Я занимаюсь своими делами и вообще их не трогаю. — Но ты делаешь то, что хочешь. — А разве должна делать то, что хотят они? — Нет, конечно, но мы новенькие и с первого дня открыто вступаем с ними в конфронтацию — своевольных никто не любит. — Это их проблемы. — Эдди пожала плечами и, сорвав небольшой цветок, украсила им волосы Донаты. — Я вот чего не понимаю: почему вы с Арчи делите комнату на двоих, хотя вас пятеро парней на курсе, а мы с девочками все живем в одной? — Потому, что слизеринцев порядком меньше, чем любых других студентов. У нас в целом спальни рассчитаны на 2-3 человек. — Несправедливо. — одновременно сказали Эдди с Донной. — Ладно, мне пора. — Донатэлла слезла с лавочки и закинула сумку на плечо. — Мы с девочками договорились попить чай с домашним печеньем в гостиной. — Веселитесь. — улыбнулся Данте, а младшая умчалась в замок. — У тебя есть планы? Я хотел в библиотеку сходить. — спросил он у Эдди. — Мне нужно к Флитвику — хочу узнать, когда прослушивание в хор. Сможешь сыграть? — Определись с песней. — вздохнул брюнет, а девушка игриво потрепала его по волосам. — Спасибо. — ребята вместе пошли в замок, а Эдвидже перед тем, как пойти в другой коридор, обратилась к брату: — Нам бы не помешала карта школы, как думаешь?*
Найдя все необходимые книги для эссе по рунам, Данте подошел к одному из дальних столов, за которым в одиночестве сидела девушка с факультета Эдди. Та самая с очень пышными кудрями. — Прости, не помешаю? — спросил он, а шатенка подняла на него удивленный взгляд. — Там вьезде занято. — Садись, конечно. — спохватилась она, пододвигая ближе к себе книги и пергамент, чтобы немного расчистить стол. — Я Данте. — представился он, раскладывая учебники. — Гермиона. — бросив на брюнета короткий взгляд, ответила она. Риччи удивился, услышав столь редкое имя. Почти такое же редкое, как его собственное. — В чьест дочери царя Спарты или по Шекспиру? — Шекспир. — изумленно ответила девушка, в упор глядя на Данте. — Ты знаком с магловской литературой? — Мама любит пьесы и поэмы. — добродушно усмехнулся он. — Особенно итальянские. — Тебя в честь Алигьери назвали? — Риччи кивнул, достал перьевую ручку и принялся за эссе. Пара молча работала над домашними заданиями почти час, и только скрип перьев по бумаге нарушал тишину. Гермиона изредка поглядывала на парня, не то удивляясь, что он левша, не то потому, что пользовался ручкой вместо пера, или просто хотела что-то спросить, но Данте не обращал внимания, недовольно расшифровывая древний текст. — Va fa'n'fica. — пробормотал он, потирая лицо ладонями, и отодвинул от себя задание. — Очень сложно? — осторожно поинтересовалась девушка, поглядывая на текст. — Просто запутанно… Один символ может имет больше двух значений, а некоторие из них противоречат друг другу. — Гермиона понимающе кивнула, а Данте посмотрел на ее учебники. — А ты над чем работаешь? — Прорицания. — недовольно фыркнула она. — Не нравится? — Это просто глупость. — Почему? — искренне удивился брюнет. — Не могут чаинки, сны и звезды предсказывать будущее. — уверенно сказала Гермиона, слегка взмахнув волосами, а Данте тихо усмехнулся, опустив взгляд. — Ты слишком скептична. — шатенка прищурилась, глядя на парня, и поджала губы. — Хотя я и сам не понимаю, почему прорицаниям питаются обучат. Здьес либо дар ест, либо его нет, и научит этому ньельзя. — Не думаю, что он есть у нашего профессора. — холодно сказала Гермиона. — Она только и делает, что предсказывает всем смерть и невзгоды. — Может это ее, как би сказат… Конек? — Не похоже. Девушка недовольно посмотрела на свои свитки и стала аккуратно складывать готовые. — Могу я спросить? — несколько неуверенно обратилась она к парню. — Вы же в Шармбатоне учились? Данте кивнул, а Гермиона сразу же воодушевилась: — Я знаю, что каждая магическая школа хранит особенности своего образования в секрете от других, — шепотом тараторила она, наклонившись над столом, — но программа во Франции сильно отличается от нашей? Риччи добродушно усмехнулся, прекрасно понимая ее любопытство и, откинувшись на спинку стула, стал думать о том, что же именно можно ей рассказать. — Да, в Шармбатоне намного больше дисциплин. — улыбнулся брюнет, а шатенка стала увлеченно слушать. — С 1 курса помимо чар, трансфигурации, ЗОТИ, гербологии и зелий все изучают магловедение, уход за магическими существами, этикет и вьерховую езду. — Риччи скрестил руки на груди, потирая подбородок. — Со второго добавляются профильние предметы — у меня были руны, астрономия и волшебние народы. На четвертом — магическое право и искусство риторики и дипломатии. Но ест еще целительство, артефакторика, алхимия, боевая магия, магический транспорт, нумерология и что-то еще, но я не помню всьего. А с 7 по 9 курси можно изучат окклюменцию и лигилименцию. Гермиона была настолько сосредоточенной, словно пыталась запомнить все, что скажет Данте, а ее глаза периодически загорались чистым любопытством. — У тебя в прошлом году было 12 предметов и 2 факультатива? — уточнила она. — Три. Еще музика. — И ты все успевал? — брови девушки приподнялись от удивления, а Риччи не понимал, что в этом такого особенного. — Конечно, нам очьен грамотно составляли расписание. Студенты во всей библиотеке стали постепенно направляться к выходу, а Данте, посмотрев на часы, понял, что скоро начнется ужин. — Ты идешь? — Д-да… — засуетилась Гермиона и стала быстро собирать свои вещи. — Сколько у тебя там книг? — ошеломленно спросил брюнет, наблюдая, с каким трудом девушка надевает сумку на плечо. — Я изучаю все предметы, которые есть в программе… — Давай я понесу. — он протянул руку, чтобы шатенка передала ему свой багаж, а она отрицательно покачала головой. — Эрмиона, мне не трудно, а ти и так с ней целыми днями ходишь. Риччи не убирал руку до тех пор, пока девушка не отдала ему сумку, пусть и весьма неохотно. — Спасибо. — тихо сказала она, опустив взгляд, а брюнет добродушно улыбнулся. — Тогда на обеде, — после нескольких минут молчания задумчиво начала Гермиона, — девочки не имели ничего против тебя лично… — Да, я понял, что дело в факультете. — спокойно ответил он. — Обычно у нас не очень хорошие отношения со слизеринцами. — Я знаю. Мама училась в Хогвартсе, тоже на Слизерине, и дружила с ребятами с других факультетов. Она сразу предупредила о предвзятом отношении домов друг к другу, так что… Это било даже ожидаемо. — Ваша мама ведь новый заместитель Председателя Попечительского совета? Я читала в газете… — Да, новий Председатель предложил ей свое старое место, когда узнал, что она переводит нас сюда. Но, как я понял, мама занимается только финансированием. Честно говоря, вообще не понимаю, в чем смысл этой должности, если у нее такие же права и обязанности, как у других членов Совьета... — Данте активно жестикулировал, случайно задевая пряди волос девушки пальцами. — Ти случайно не знаешь, почему прошлый глава ушел с поста? Гермиона задумалась, словно пыталась решить, стоит ли рассказывать, что произошло. — Малфой шантажировал других членов Совета, чтобы они подписали документ об увольнении Дамблдора, и когда это стало известно, то его сразу отстранили. — Малфой? Как тот блондин с моего факультета? — Да, его отец был Председателем долгое время. — Но зачем ему увольнят Дамблдора? — Он приверженец чистоты крови и ему не нравится, что Дамблдор не разделяет эти взгляды. — Риччи почувствовал горечь в ее словах, словно для нее эта тема была личной. — Он не хотел, чтобы в школе учились маглорожденные и полукровки, у которых один родитель не человек. Данте внимательно слушал Гермиону, и ее истории ему совсем не нравились. Приверженцы чистой крови встречались повсеместно в магическом мире, но после Шармбатона, где учатся волшебники почти со всей Европы, и подавляющая часть из них это именно маглорожденные и полукровки, в роду которых встречались вейлы, вампиры, гоблины, эльфы и другие существа, такая неприкрытая ненависть к подобному происхождению была для него дикостью. Да, некоторым из них все еще приходилось скрывать свое происхождение, но все же прогресс шел своим чередом. Риччи считал, что после прошлой войны взгляды консервативной Великобритании пошатнулись против идеи о чистокровном превосходстве, но не зря ведь говорят — родившись ослом, не умрешь лошадью. Философия и целительство сделали человека самым разумным, гадание и астрология — самым безумным, а суеверие и деспотизм — самым несчастным. И многие маги продолжают жить древними установками, отдаляя себя и общество от развития, не понимая одного — сhi vive nel passato, muore disperato. Данте с Гермионой, погрузившись в рассуждения, не заметили, как дошли до Большого зала. Как и не заметили удивленные взгляды, встречающихся по пути студентов, которыми те их провожали.