Будь корректен со всеми, общителен со многими,
близким с избранными, другом единицам.
Обратно в замок Данте возвращался с Арчи, Тиной и Мелиссой. Эдди осталась с хористами, а Фред с Джорджем и Ли покинули девушек и умчались куда-то втроем. Время шло к ужину, и брюнет надеялся, что его мороженное до сих пор держит форму — у него на десерт были большие планы. — Если увидите Донату в гостиной, скажите, что ми ее ждем у Большого зала, per favore. — обратилась Эдвидже к девочкам-пуффендуйкам из хора и присоединилась к компании брата. Однако долго искать Донатэллу не пришлось — она сидела на лавочке внутри школы, в соседнем от обеденного зала коридоре, с Джинни и Гарри. Вокруг них лежала гора оберток и коробок от конфет, а сами ребята сидели перепачканные шоколадом. Парень выглядел наиболее измученным и удрученно смотрел на остатки сладостей, словно съеденное им в любой момент могло попроситься обратно. — Привет! — радостно сказала Донна, помахав компании рукой, что тоже была в шоколадных пятнах. — Вижу, вам било не скучно! — усмехнулась Эдвидже. — Это что, конфеты с ликером? — изумленно спросил Данте, вытаскивая одну из коробок из-под фантиков, а младшие нервно переглянулись. — Ми их не ели, ми Эрри угощали. — поспешила оправдаться Донатэлла, а Гарри кивнул в подтверждение и икнул не то от переедания, не то от вишневого домашнего алкоголя, что был в сладостях. — Мерлин, вы что, здесь все это время были? — изумленно прошептал Арчи, оглядываясь по сторонам. — А если бы вас преподаватели поймали?! Ну-ка кыш отсюда, пока я с вас баллы не поснимал, и мусор свой заберите! Как и подобает старосте, он звучал весьма грозно и убедительно, а потому девочки быстро засуетились, распихивая фантики по карманам, а коробки — по сумкам. — Stai qui. — сказал Данте, положив руку Донне на плечо. Джинни обреченно посмотрела на девушку и, схватив Поттера под руку, умчалась в сторону башни факультета львов, а Доната, медленно повернувшись к брату, неуверенно улыбнулась. — Откуда они у тебя вообще? — спросил Данте, закинул одну конфету в рот и протянул полупустую пачку друзьям, чтобы угостились. — Ви забили их в моем чемодане. — брюнет понимающе переглянулся с Эдди, которая сразу же скрестила руки на груди. — Точнее, ти припрятала упаковку, когда ми забирали остальние? — спросила она, испытывающе глядя на сестру с хитрой улыбкой на губах. — Ви используете мои чемодани, чтоби прятат от родителей свои заначки! — воинственно ответила Донна, слегка топнув ногой. — Считайте, что это — арендная плата. Арчи с Мелиссой подавились конфетами, отчего облили свою одежду ликером, а Тина звонко рассмеялась. — Теперь понимаю, почему ты говорил про Слизерин! — опираясь одной рукой на плечо Данте, а другой держась за живот, сказал она. — Нам родители не запрещают их ест. — усмехнулся Данте и потрепал младшую сестру по волосам. — Их — нет, но они вряд ли знают, сколько бутилок наливок у бабушки ви взяли с собой. Предлагаю договор: ви не говорите родитьелям, что я взяла у вас конфети с ликером, а я молчу про настойки. — Доната выжидающе посмотрела на близнецов, протянув ладонь для рукопожатия. — Так ти все же признаешь, что стащила у нас коробку? — подловил ее Данте, на что девочка лишь закатила глаза и еще больше вытянула руку вперед, и брат ее пожал. — Ох, Слизерин потерял золото! — воскликнула Тина, озорно глядя на Донну. — Зато получил платину. — самодовольно сказал Данте и подмигнул девушке, слегка прикусив нижнюю губу. Тина смущенно отвела взгляд, а Эдди с Донатэллой демонстративно закатили глаза. Реакция подруги озадачила брюнета — неужели разговор о работе его мамы был лишь предлогом, чтобы начать с ним общение, а не причиной, как он считал изначально? Но развить свою мысль Данте не успел — его отвлек голос сестры: — У тебя хот осталос место для мороженого? — спросила Риччи у младшей, кивая в сторону коробки, что с другими покупками стояла у лавочки. — Данте скупил все виды в «Сладком королевстве». — усмехнулась она. — И все они клубничние? — уточнила Донна, на что близнецы кивнули, а Арчи с Тиной и Мелиссой изумленно посмотрели на брюнета. — Хотите с нами продьегустироват? — предложил он друзьям. — После ужина. Ребята переглянулись, вопросительно посмотрели на сестер Риччи, и, когда те им кивнули, согласились. — Только где? — спросила Эдди, задумавшись. — В подземельях, недалеко от нашей гостиной, есть пустующий кабинет. Можно посидеть там. — предложила Тина. — Это против правил. — Арчи испытывающе посмотрел на девушку, на что она лишь покачала головой. — Ну вот и проследишь за нами. — беззлобно усмехнулась Тина. Вскоре все разошлись по своим гостиным, чтобы подготовиться к ужину, а после него отправились в тот самый кабинет, где почти до отбоя объедались не только мороженым, но и прочими сладостями, из-за чего на следующий день попали в лазарет от переедания. Единственной, кто чувствовал себя хорошо, была Эдди — она не налегала на холодные десерты, чтобы не испортить голос, а единственным, кто ни о чем не жалел и не испытывал тошноты от одного упоминания клубники, был Данте.*
С началом октября началось и пари двух пар близнецов, и школа, казалось, погрузилась в хаос, а многие студенты начали бояться попасть под «раздачу». Уизли пользовались своим любимым оружием — навозными бомбами, иногда отвлекаясь на драже-вонючки, хлопушки и окрашивающие порошки. Эдди же предпочитала заклинания: разукрашивала личные вещи ребят и школьный инвентарь в кислотные или грязные цвета; зачаровывала чужие ботинки, чтобы они хлюпали так, словно были насквозь мокрыми; заставила чернила складываться лишь в матерные слова на письме, а подушки — бить парней по всему телу каждое утро, пока не проснутся. Однако ее проделки чаще всего носили ограниченный по времени характер, чтобы не мешать ребятам учиться и не портить чужую собственность. Данте же в основном прикрывал сестру, отвлекая на себя внимание. Профессора от усилившегося бедлама были не в восторге, но они не знали об участии старших Риччи, потому списывали все грехи на Фреда с Джорджем. Уизли — гневались, Эдди — злорадствовала, Филч все быстрее доходил до крайности в своей неприязни к шутникам, а Пивз с искренним удовольствием наблюдал за «сражением» и с радостью путал карты ребятам. И все же точкой, когда Фреду пришлось признать, что им с Джорджем лучше объединиться с Эдди, а не соперничать, стал инцидент за завтраком во второй половине месяца: он пытался подсыпать ей в напиток какой-то порошок, но чтобы сделать все незаметно, насыпал себе и поменял бокалы местами. Вот только парень не знал, что Эдвидже сделала то же самое. В результате: у Фреда вместо волос на голове выросли длинные зеленые водоросли, в которых ползали маленькие жучки, а итальянка «свой» напиток так и не выпила — она настолько сильно смеялась, что перевернула кубок, потому никто не узнал, какая участь ее ожидала. Он проходил с такими «локонами» до отбоя — Эдди хотела, чтобы Фредерик вслух признал, что ее навыки ничуть не хуже, чем у них с Джорджем, и в какой-то момент ему пришлось наступить себе на горло — если с неприятным запахом водорослей и их текстурой еще можно было смириться, то насекомые, которые лезли куда не надо, стали последней каплей. — … а скажите… — … что-нибудь… — … по-французски! — поочередно говорили Фред с Джорджем, выкрикнув последнее слово синхронно. — quelque… — … сhose… — … en… — … français. — в той же манере ответили Данте с Эдди, ухмыляясь друг другу, а Уизли удивленно переглянулись. — Что вы сказали? — спросил Джордж. — Что-нибудь по-французски. — синхронно ответили Риччи и задорно рассмеялись. — Ох, Мерлин, как остроумно! — иронично воскликнул Фред, прижав ладони к груди, а Эдди слегка толкнула его локтем в бок. — Здьес я вас, пожалуй, покину. — Данте остановился возле поворота, а остальные на него удивленно посмотрели. — Мне нужно в библиотеку. — О-о-о, брось! Дай себе передышку. — протянул Джордж, положив руку парню на плечо. — Я думаю, ви дальше бьез меня справитес. — улыбнулся брюнет. — Расскажи потом, как все прошло. — Если эта паста подействует, ты и сам все узнаешь. — усмехнулся Фред. — Иди-иди! Книги сами себя не прочтут! — саркастично сказала Эдди, слегка толкая брата в спину. В библиотеке было немноголюдно, но Данте все равно решил пройти вглубь, надеясь, что там ему никто не помешает, и вновь столкнулся с Гермионой, которая очень сердито что-то писала на пергаменте. — Привет. — тихо сказал он. — О, привет, Данте. — нахмуренные брови девушки на мгновение расслабились, но вскоре вновь вернулись в прежнее положение. — Что-то случилос? — осторожно поинтересовался Риччи, садясь напротив шатенки. Она посмотрела на него своими карими глазами, что от недовольства казались темнее обычного, и раздраженно вздохнула, мотнув пышной шевелюрой: — Сегодня в классе трансфигурации... Окруженная учениками, Лаванда Браун горько рыдала, а Парвати Патил, обняв подругу за плечи, что-то объясняла Симусу Финнигану и Дину Томасу; вид у них был самый серьезный. — Что случилось, Лаванда? — встревожилась Гермиона. — Ей утром пришло из дома письмо. — тихо ответила за подругу Парвати. — Ее кролика, Пушистика, задрала лиса. — Бедная Лаванда. — пожалела Гермиона. — Как же я могла забыть? — всхлипывая, корила себя Лаванда. — Ты помнишь, какое сегодня число? — Какое? — Шестнадцатое октября! «То, чего ты боишься, случится шестнадцатого октября». Помнишь? Она была права, так и вы-ышло! Вокруг Лаванды столпился весь класс. Симус сокрушенно качал головой. Гермиона, помолчав, спросила: — Так ты… так ты все это время боялась, что Пушистика съест лиса? — Ну… ну, не обязательно ли-лиса. — ответила Лаванда, сквозь слезы глядя на Гермиону. — Я бо-боялась, что он умрет. — А что, Пушистик был старый? — Не–нет, о-он был совсем еще детеныш. — Тогда почему ты боялась, что он скоро умрет? Парвати метнула на Гермиону сердитый взгляд. — Давай рассуждать логически. — Гермиона обвела весь класс взглядом. — Ведь Пушистик умер даже и не сегодня? Сегодня пришло письмо. — Лаванда разрыдалась еще громче. — Как же Лаванда могла бояться, ведь это произошло внезапно… — Не слушай ее, Лаванда. — перебил Гермиону Рон. — Ей плевать на чужих животных. Данте внимательно слушал девушку, стараясь не показывать свою удивленность, при том весьма неприятную. И от преподавателей, и от Эдди он слышал, что Гермиона самая умная на своем курсе, но все же знания еще не признак ума. Особенно, когда речь заходит о разных жизненных ситуациях. И по рассказу шатенки он понял, что у нее есть проблемы с социализацией и чувством такта. — Эрмиона, тебе не кажется, что это било несколько грубо с твоей сторони? — вежливо спросил Риччи, а девушка недовольно сжала губы. — Я понимаю твою позицию про это предсказание и согласен с твоими доводами, но Лаванда била в трауре. Ее питомца убили, и его смерт не назват бистрой и легкой. Ей явно било не до логических споров. Гермиона отвела взгляд на стол и уставилась на свой пергамент, а Данте, чтобы немного сгладить напряжение между ними, вытащил из сумки небольшую коробку мармеладных конфет и протянул девушке. — Угощайся. — Здесь нельзя. — поучительно прошептала она, оглядываясь по сторонам. — Если мадам Пинс увидит… — Ешь скорее, и не увидит. Гермиона, еще раз оглянувшись, схватила одну конфету и быстро закинула ее в рот, а брюнет положил коробку на свой стул ближе к стене, чтобы ее не было видно. — Вкусно. — она распахнула глаза, изумленно глядя на парня. — Они со специями, потому и вкус необичний. А что ви с Роном не поделили? — Ох, Рон уверен, что мой кот взъелся на его крысу и пытается ее съесть. — А он пытается? — Но он же кот! У него инстинкты. Что я могу сделать? Риччи откинулся на спинку стула и слегка приподнял брови, а в его взгляде однозначно читался вопрос «ты что, дура?», и Гермиона этот взгляд поняла. — Ти должна дрессироват своего кота. Это твоя обязанност, как владельца. — Рон тоже мог бы не таскать свою крысу с собой повсюду в сумке. — хмыкнула она, скрестив руки на груди. — Она живет не в клетке? — шатенка кивнула, а Данте слабо усмехнулся, качая головой. — Удивитьельно, что ее до сих пор никто не съел. Но в любом случае вам обоим стоит следит за своими животними. Ми в ответе за тьех, кого приручили, и все такое. Брюнет добродушно улыбнулся, надеясь, что не обидел девушку. Пусть он и считал, что полностью прав, доводить ее до слез ему не хотелось. — Риччи. — обратился к нему Хиггс, подходя к столу вместе с Пьюси. — Привет. — спокойно ответил парень, мысленно закатывая глаза на привычку британцев называть всех по фамилии. — Ты, кажется, заблудился. — небрежно сказал Эдриан, с презрением глядя на Гермиону. Девушка тут же отвела взгляд в сторону, пряча лицо за копной волос, а Данте непонимающе наблюдал за происходящим. — Ты бы пересел, чтобы не испачкаться о грязнокровку. Щеки Гермионы вспыхнули, а парни гнусно усмехнулись. — Что, прости? — уточнил Риччи, окончательно запутавшись. — Грейнджер — маглорожденная. — шатенка быстро начала собирать вещи, но дрожь в руках выдавала ее искреннюю обиду и смущение. — И что? — резко спросил брюнет. — Мне все равно, кто ее родитьели. — С такой семьей, как твоя, тебе не положено общаться с такими, как она. — Гермиона уже поднялась со стула, но Данте взглядом попросил ее остаться, и она на мгновение замялась. — С такими, как вы, получается, тоже. — Теренс с Эдрианом непонимающе переглянулись. — Не помню, чтоби ваши фамилии упоминалис в списке Священних 28… Так сколько же в вас самих магловской… или, как ви там сказали, грязной крови? — Да как ты… — Пьюси стал наклоняться над брюнетом, но он уже вытащил палочку из кармана и направил в сторону парней. — Следите за собой, а я сам разберус, как мне жит и что дьелат. Риччи вежливо улыбнулся, но палочку не убрал, а парни, не желая попасться на глаза библиотекарю, поспешили уйти. — Рoursuivre. — прошептал он, направляя заклинание на книги, и указал на однокурсников. Учебники полетел следом за ними, врезаясь им в спины, а Гермиона усмехнулась. Данте убрал палочку обратно в карман, взял коробку с мармеладом и подсел к шатенке, протягивая ей сладости. — Ты как? — она пожала плечами, поджав губы. — И часто такое происходит? — Н-нет. Слизеринцы с нашего курса постоянно с нами препираются, особенно с Гарри, но такое впервые. — девушка взяла мармеладку и стала медленно ее жевать, непроницаемым взглядом глядя на стол. — Мне жаль. — искренне сказал Риччи и осторожно положил свою ладонь поверх ее. — Это не твоя вина. — смущенно ответила Гермиона. — Спасибо большое, что заступился, но теперь они будут тебя доставать. — Не будут — не с такой семьей, как у меня. — копируя произношение Пьюси, сказал Данте, а Грейнджер рассмеялась, но, вспомнив, что они в библиотеке, прикрыла рот руками. Следующие несколько часов они занимались своими заданиями и потягивали мармелад из упаковки, даже не пытаясь спрятать конфеты под стол, а после Риччи вызвался проводить Гермиону на ужин, но суматоха в коридоре побудила их искать кого-нибудь, кто мог бы им объяснить, что стряслось. — На третьем этаже какая-то странная масса, похожая на маршмэллоу, облепила дверь в одну из подсобок! Профессора пытаются понять, как от нее избавиться. — крикнул кто-то из младшекурсников. — Маршмэллоу? — Это такая сладость, похожая на суфле… — начала объяснять Гермиона. — Да, я знаю, ми жарили их на костре, когда жили в Америке. — мягко перебил ее Данте. — Я просто, не понимаю, как… — Вероятно, очередная проделка Фреда с Джорджем. — хмыкнула шатенка. — Вероятно. — поддержал брюнет, стараясь сдержать лукавую ухмылку. Конечно, это был не тот результат, на который они вчетвером рассчитывали, когда обмазывали самодельной пастой дверь, но вышло весьма занятно, а Фреду с Джорджем будет над чем поработать. — Пойдем? — спросил он у Гермионы, и та кивнула и направилась с парнем в Большой зал. — Ты сказал, вы жили в Америке? — Да, еще до того, как пойти на 1 курс. Папу по работе перевели почти на целий год в Штати, и ми с мамой поехали с ним…