Величайший враг спрячется там, где вы будете меньше всего искать.
Гарри шлепнулся лицом на траву рядом с Седриком, крепко цепляясь рукой за ручку Кубка, а трибуны радостно загудели, поздравляя чемпионов. Школьный оркестр начал играть, а судьи и профессора направились к ребятам, чтобы проверить их состояние. Вслед за ними с трибун стали спускаться ученики, родители Диггори, миссис Уизли с Биллом. Дамблдор наклонился к Гарри, о чем-то у него спрашивая, и попытался помочь ему подняться, но парень лишь крепче вцепился в Седрика, отпустив кубок. — Он мертв! Он мертв! Седрик Диггори! Мертв! — слова Фаджа пронеслись над окружавшей толпой. — Седрик? Н-нет… — прохрипела Доната, прикрыв лицо ладонями, а Данте обнял ее со спины, прижимая к своей груди. Он обернулся, чтобы посмотреть на друзей, пытаясь понять, не послышалось ли ему. Флер истошно закричала, глядя на тело Седрика, а Одри с Годаром крепко обняли ее, пытаясь успокоить; Эдди плакала, уткнувшись лицом в шею Фреда, который медленно ее поглаживал по спине, непроницаемым взглядом глядя на парней; Гермиона с Роном пытались добраться до Гарри, но профессора преградили им дорогу. Чжоу стояла в стороне, тихо плача и качая головой в неверии, когда раздался отчаянный крик. Крик боли и ужаса, который Риччи прежде не слышал. Мистер и миссис Диггори стояли на коленях над телом сына, отмахиваясь от Бэгмена и Фаджа. — Уходите. — твердо сказала Джина, глядя Данте в глаза. — Возвращайтесь в замок и ждите меня в гостиной Слизерина. Брюнет растерянно смотрел на маму, не двигаясь с места. — Скорее! — умоляюще вздохнула она и ушла к Макогонагалл. Риччи помотал головой, собираясь с мыслями, и плавно развернул Донну в сторону школы. Проходя мимо Эдди с Фредом и Джорджем, он кивнул им, чтобы они шли за ним. Учителя стали отводить студентов в замок, игнорируя их вопросы о случившемся. Кто-то побежал в школу сломя голову, другие еле плелись, сотрясаясь от рыданий. Сам же Данте все еще не мог осознать случившееся: всего несколько часов назад они с Седриком шутили о чем-то бессмысленном и обсуждали планы на ближайшее будущее, а теперь это осталось лишь тягостным воспоминанием о мечтах, которым не суждено сбыться. Он перевел затуманенный взгляд в сторону, как заметил недалеко от трибун крупного косматого черного пса, который напряженно смотрел в сторону лабиринта, будто понимал происходящее.*
Риччи сидел в гостиной на дальнем диване вместе с сестрами, Арчи, Лис и Тиной. Все молча смотрели на пламя камина, не решаясь нарушить тишину. Даже русалки не плавали возле замка и не стучались от скуки к ученикам. Некоторые слизеринцы, заметив в своем «логове» посторонних, попытались высказать свое никому в компании ненужное мнение, но Олдридж на правах старосты быстро заткнул всем рты и отправил по комнатам. — Как это могло произойти?.. — не обращаясь ни к кому конкретно, прошептала Мелисса и крепко сжала ладонь Арчибальда. Ответом был лишь треск поленьев в камине. Донатэлла надрывно вдохнула, подтянув ноги к груди. Она лежала на коленях брата, пока он осторожно заплетал ей волосы в косы. — Они обещали, что в этот раз Турнир будет безопаснее предыдущих. — буркнула младшая Риччи, нахмурившись. — Обещали, что никто не погибнет… — Это какие ловушки они в лабиринте расставили? — испуганно поинтересовалась Тина. — На Флер кто-то напал, Виктора оглушили, Гарри вообще весь в крови, а Сед… — Вопрос не в том, как это случилос, а в том, что делат дальше. — пробормотал брюнет, нервно покусывая губу. Они не знали, как долго просидели в тишине, когда в гостиную стремительно вошла Джованна. Заметив ее, ребята приободрились и выпрямились, надеясь, что узнают хоть что-то. — Мам… — привстала Эдди, но Джина покачала головой. — Не могу ничего вам сказать. Не сейчас. — встревоженно ответила она, не глядя никому из ребят в глаза. — Вам все должны объяснить в ближайшие дни, а сейчас будет лучше, если вы пойдете спать. Джованна села на ковер возле Донны и нежно погладила ее по плечу. — У вас есть успокоительные или снотворные зелья? — посмотрев на близнецов, поинтересовалась она, а они кивнули. — Выпейте что-то одно на ночь и поделитесь с другими. Я могу попросить, чтобы вам подготовили комнату здесь. Джина вопросительно глянула на дочерей, но Эдди покачала головой. — Мы с Донатой пойдем ко мне. — Хорошо… Вас провести? Мне нужно к Дамблдору. Эдвидже кивнула и встала с дивана, а Данте помог подняться Донатэлле. — Если будет что-нибудь нужно, позовите эльфов. — обратилась она к ребятам напоследок и с дочками вышла из гостиной.*
Следующим утром Дамблдор обратился за завтраком к ученикам школы. Он просил всех оставить Гарри в покое, не задавать вопросов и не просить рассказать, что же произошло в лабиринте, но и сам отвечать на вопросы студентов не спешил. Самого Поттера не было видно в Большом зале первые несколько дней совсем. Эдди сказала, что он уже вышел из больничного крыла и почти все время проводил в компании Рона и Гермионы, и никто из троих не был разговорчив. Данте заметил, что многие обходили Гарри стороной, а некоторые шептались, когда он проходил мимо, но парень не реагировал на такое поведение. Сам брюнет целыми днями был рядом с Донатой и Эдвидже. Близнецы пытались облегчить переживания сестры, которой за последний год пришлось столкнуться с гибелью двух близких ей людей. Пусть с Седриком они не были сердечными друзьями, он все же был ее старостой и помогал адаптироваться в школе все это время. Близился Прощальный пир, которого все в какой-то мере боялись: обычно это было радостное событие с награждением факультета-победителя, но в этом году праздновать было нечего. Вместо цветных полотен зал был задрапирован черным, как дань уважения Седрику. За столом преподавателей пустовал стул Каркарова, который куда-то исчез после последнего испытания, бросив своих учеников на произвол судьбы. Данте понятия не имел, в чем была причина такого поступка, но ему с каждым все больше казалось, что что-то происходит не только в Хогвартсе, но и за его стенами. Мадам Максим сидела рядом с Хагридом и о чем-то тихо переговаривалась, и брюнет беззлобно усмехнулся, наблюдая за профессором. Слышать он о ней ничего не хочет, как же! Его размышления прервались, когда профессор Дамблдор поднялся со своего места, а в Большом зале повисла гулкая тишина. — Закончился еще один учебный год. Он замолчал и посмотрел на стол пуффендуйцев. За этим столом было тише всего, а лица студентов были самыми грустными и бледными во всем зале. — Многое я хотел бы сказать вам сегодня вечером, — продолжил Дамблдор, — но прежде всего я должен признаться, что мы потеряли очень хорошего человека, который должен был сидеть здесь и вместе с нами радоваться Прощальному пиру. Я хотел бы, чтобы все сейчас встали и подняли стаканы в честь Седрика Диггори. И они это сделали. Заскрипели отодвигаемые скамьи, и все присутствующие встали, подняли кубки, и по залу прокатилось: «За Седрика Диггори». — Седрик обладал многими достоинствами, которыми отличаются студенты Пуффендуя. — снова заговорил директор. — Он был хорошим верным другом, любил труд, высоко ценил справедливость. Смерть его подействовала на всех вас, независимо от того, знали вы его или нет. Поэтому я думаю, вы имеете право узнать, как это случилось. Седрика Диггори убил лорд Волан-де-Морт. По залу пронесся взволнованный шепот. Одни смотрели на Дамблдора с ужасом, другие — с недоверием, а Данте взволнованно посмотрел через стол на Эдди, губы которой дрожали. — В Министерстве магии не хотят, чтобы я сообщал вам это. — продолжил он, когда шум стих. — Возможно, некоторые из ваших родителей будут в ужасе от того, что я сделал. Либо потому, что они не верят в возвращение Волан-де-Морта, либо потому что считают вас слишком маленькими, чтобы говорить об этом. Но я уверен: правда в любом случае предпочтительнее лжи, а пытаться представить смерть Седрика несчастным случаем или заявить, что он сам в этом виноват, было бы оскорблением его памяти. Ошеломленные и испуганные лица одно за другим поворачивались к Дамблдору, но поворачивались далеко не все: Риччи увидел, как Малфой о чем-то шепчется со своими дружками-переростками, игнорируя речь Дамблдора. — По шее бы ему дать. — гневно прошипел брюнет, повернувшись к Арчи, а тот согласно кивнул. — Есть еще один человек, которого необходимо упомянуть в связи со смертью Седрика. Я говорю, конечно, о Гарри Поттере. По залу будто пробежала волна, когда многие головы повернулись сначала к Гарри, а потом снова к директору. — Гарри Поттер сумел ускользнуть от лорда Волан-де-Морта. — продолжал Дамблдор. — Он рискнул жизнью, чтобы вернуть тело Седрика в Хогвартс. Он проявил храбрость, которую перед лицом лорда Волан-де-Морта проявлял не каждый взрослый волшебник, и теперь я пью в его честь. Дамблдор тяжело повернулся к Гарри и снова поднял кубок. Почти все в Большом зале повторили его движение. Они назвали его имя, так же, как назвали имя Седрика, и выпили в его честь. Но некоторые слизеринцы продолжали вызывающе сидеть на своих местах, не притрагиваясь к кубкам. Когда все снова заняли свои места, Дамблдор продолжил свою речь: — Цель Турнира Трех Волшебников — укреплять взаимопонимание среди волшебников всего мира. В свете случившегося — то есть возвращения лорда Волан-де-Морта — такое взаимопонимание становится, как никогда, важным. Дамблдор перевёл взгляд с Хагрида и мадам Максим на Флер Делакур и студентов из Шармбатона, а затем на Виктора Крама и дурмстрангцев за слизеринским столом. — Каждый гость этого зала будет с радостью встречен здесь всегда, в любое время. Хочу повторить еще раз: в свете возрождения лорда Волан-де-Морта мы сильны настолько, насколько мы едины, и слабы настолько, насколько разъединены. Лорд Волан-де-Морт славится способностью сеять раздор и вражду. Мы можем бороться с этим, создавая прочные связи, основанные на дружбе и доверии. Различия в наших традициях и в наших языках несущественны, если у нас общие цели, а наши сердца открыты навстречу друг другу. Я уверен — и никогда еще я не хотел бы так сильно ошибиться, — что впереди нас ждут мрачные и тяжелые дни. Некоторые из присутствующих в этом зале уже пострадали от рук лорда Волан-де-Морта. Многие семьи были разрушены. Неделю назад погиб ваш товарищ. Помните Седрика. Если настанет время делать выбор между легким и правильным, вспомните, что случилось с честным, добрым, смелым мальчиком только потому, что он случайно встал на пути лорда Волан-де-Морта. Помните Седрика Диггори.*
С чемоданами в руках Данте, Эдди и Доната толкались в холле среди других студентов, ожидая карет до станции. Брюнет выглядывал друзей из Шармбатона, чтобы успеть попрощаться перед отъездом, но они нашли их первыми. — Данте! — Флер и Одри помахали ему, подбегая. — Привет. — улыбнулся он и обнял девушек, а после пожал руки парням, что шли за ними. — Сумасшедший год. — вздохнув, горько усмехнулся Годар, а ребята неловко закивали. — Надеюсь, мы ско‘го вст‘гетимся. Я хочу получить здесь ‘габоту, хочу улучшить свой англесский. — улыбнулась Флер. — В Гринготтс? — уточнила Эдди, а девушка кивнула. — Напиши нам, когда приедешь. Эдвидже начала рыться в сумке и вытащила перо с листком бумаги. Написав новый адрес мамы, она протянула его Флер. — А у вас какие планы? — поинтересовался Данте. — Буду учиться дальше. — ответила Одри, и Годар кивнул, поддакивая. Риччи удивленно посмотрел на девушку и невольно стал искать глазами Джорджа, а Одри потупила взгляд: высшая аккредитация во Франции длилась три года, а это значило, что их роман останется лишь небольшим, но приятным школьным приключением. К ребятам подошли ученики Дурмстранга с Тиной и стали прощаться со всеми. Данте пожал руку Петру и Виктору, а Доната обеспокоенно поинтересовалась: — А как вы вернетьес, если ваш директор уехал? — Мы сами управляем кораблем. — спокойно ответил Крам, хоть вид его был мрачен. — П‘гостите, я пойду — хочу успеть поп‘гощаться с ‘Арри! — сказала Флер и, поцеловав друзей в щеки на прощание, умчалась искать в толпе Поттера. — Спасибо, что были с нами вежливы, несмотря на репутацию нашей школы и директора… — коротко поблагодарил Виктор. — Был рад знакомству. — Мы тоже. — радушно улыбнулась Доната и расставила руки, предлагая обняться. Крам слегка нахмурился, но осторожно приобнял девушку, а она продолжила обнимать всех дурмстранговцев. Виктор, заметив в толпе пышную шевелюру Грейнджер, ушел к ней, а Риччи, схватив чемоданы, направились к каретам, у которых уже стояли Фред, Джордж и Ли. В поезде Доната решила занять купе со своими подругами, Джордан ушел к Джонсон со Спиннет, а близнецы Риччи остались с Уизли вчетвером. — Вы на каникулах будете в Лондоне? — спросил Джордж, плюхнувшись у окна и протянув длинный ноги вперед под сиденье брата, который сидел в обнимку с Эдвидже. — Нет, мама на днях отправит нас в Палермо к бабушке с дедушкой. — ответил брюнет. — Надолго? — поинтересовался Фред. — Не знаем, но скорее всьего до конца месяца. — вздохнула Эдди, прижавшись спиной к груди парня. — Вам разрешат вернуться, чтобы погостить у нас? — брюнетка изумленно посмотрела на Уизли, который лукаво ей улыбался. — Ваши родитьели не будут против? — уточнила она. — С чего бы? Рон почти каждый год своих друзей в Нору приглашает! Джордж слегка пихнул Данте в бок и кивнул в сторону двери. — Смотрите, там Малфой со своими бугаями куда-то идут. — Надо бы за ними проследить, вдруг опять будут Гарри донимать. — предложил Фред, и все с ним согласились. Ребята тихо вышли из купе и стали на расстоянии идти за младшекурсниками. Слизеринцы остановились у чьего-то отделения и стали препираться, но ни Риччи, ни Уизли ничего не слышали и решили подойти ближе: — Ты на стороне проигравших, Поттер! — самодовольно сказал Драко, скалясь. — Я предупреждал тебя! Я говорил тебе, что нужно тщательно выбирать себе компанию, помнишь? Когда мы встретились в поезде в первый день в Хогвартсе? Я говорил тебе, не общаться с этими отбросами! — он дернул головой в сторону Рона и Гермионы. — Слишком поздно, Поттер! Они умрут первыми, когда Темный Лорд вернется! Грязнокровки и маглолюбцы будут первыми! Нет… вторыми, первым был Диггори… Данте стиснул челюсти, гневно глядя на парней, и потянулся к палочке, как в купе раздался взрыв, будто кто-то поджег целую упаковку фейерверков. Малфой, Крэбб и Гойл лежали без сознания в дверях. Рон с Гермионой и Гарри стояли посреди купе с палочками в руках. Все применили разные заклятия, впрочем, не только они одни. — Я подумал, что стоит последить за этой троицей. — просто заметил Фред, наступив на Гойла, перед тем как войти в купе. В руках у него была палочка. У Данте и Джорджа тоже. Уизли старательно прошелся по Малфою, а Риччи спокойно переступил, брезгливо глядя на слизеринцев. Эдди же с силой пнула носком туфель одного в бок, якобы споткнувшись. — Интересный эффект. — заметил Джордж, глядя на Крэбба. — Кто применил заклятие Фурункулюс? — Я. — признался Гарри. — Странно. — весело произнес он. — Я использовал Ножное заклятие. Похоже, их нельзя смешивать. Теперь у этого типа все лицо покрыто маленькими щупальцами. Ладно, давайте выкинем их отсюда, они не украшают купе. Рон, Гарри и Джордж выволокли Малфоя, Крэбба и Гойла в коридор. Те еще не пришли в сознание и выглядели просто отвратительно из-за того, что на каждого пришлось по нескольку заклинаний, и они смешались друг с другом. Друзья вернулись в купе и закрыли дверь. — Играть кто-нибудь будет? — спросил Фред, вытаскивая из кармана колоду карт. Все согласились и постарались уместиться всемером так, чтобы не видеть карты друг друга. Они играли уже пятый кон, когда Гарри все же решился задать вопрос: — Так вы скажете нам, кого вы шантажировали? — обратился он к Джорджу. — А, — мрачно ответил Джордж. — Это… Парни стали рассказывать о своей дилемме с Бэгменом, о его долге гоблинам, о том, как он обманул других магов на деньги, в том числе и отца Джордана, а Данте вышел в тамбур, соединяющий вагоны, чтобы покурить. Он облокотился о поручень, что находился под небольшим прямоугольным окном, и стал выдыхать дым в форточку, рассматривая пейзаж. — Как дела? — раздался голос Гермионы, и брюнет обернулся, удивленно глядя на девушку, не ожидая ее компании. — Трудно сказат. — он пожал плечами, затягиваясь, а она понимающе кивнула. — А твои? — Неплохо… Грейнджер встала рядом с Риччи и схватилась руками за поручень. — Какие планы на лето? — Домой едем — в Италию, — уточнил Данте, — а дальше не знаю, а у тебя? — Сперва с родителями буду… — А потом поедешь к Виктору? — брюнет ехидно ухмыльнулся, наискосок глядя на девушку, а она смущенно поджала губы и стала смотреть в окно. — Возможно. — сухо сказала шатенка, а Риччи мягко рассмеялся и потушил окурок. — Как твои успехи со Скитер? Твоя теория подтвердилась? — Еще как! — восторженно сказала Гермиона, посмотрев на парня. — Обещай, что это останется между нами. Данте заинтересованно выгнул бровь, глядя на девушку сверху вниз, и кивнул. Она попросила его наклониться и прошептала: — Скитер — анимаг. Незарегистрированный. — Ого, и как ты это поняла? — Ну, я много думала, и Гарри натолкнул меня на мысль… Мы часто сталкивались с жуками, когда говорили на темы, которые потом просачивались в «Пророк», и оказалось, что этим жуком была Скитер. — Ты ее узнала? — Я ее поймала. Брови Риччи взлетели на самый верх лба, а губы невольно приоткрылись. — Ты… что? Ты словила репортера в его анимагической форме? — Да… Она сейчас у меня в сумке… В банке… Данте фыркнул, смеясь, и прикрыл глаза ладонью. — Хах, то есть ты прижучила ее в прямом смисле? — Гермиона сперва непонимающе посмотрела на него, а после — рассмеялась, вероятно вспомнив их разговор. — И поэтому она целую ньеделю ничего не пишет? Девушка кивнула, а брюнет отклонил голову, сдерживая смех. — Мерлин, Эрмиона, из тебя вышла бы прекрасная слизернка. — добродушно сказал он, а Грейнджер зарделась, но по ней не было понятно — обижается она или, наоборот, воспринимает его слова как комплимент. — Пойдем? — предложила шатенка, и Данте направился с ней в купе, хотя мыслями уже был на пляже в Палермо.