Accade più in un’ora che in cent’anni.
Жарким днем Данте лежал на вулканическом песке частного пляжа Палермо, который примыкал к территории дедушкиной виллы. Самый теплый месяц Сицилии переступил свою середину, но парня погода ничуть не смущала: он целыми днями находился на улице, плавая в море, загорая на пляже и катаясь на лошадях, лишь в зенит уходя в прохладу дома. Риччи перевернулся на спину, подставляя солнечным лучам лицо, как сквозь закрытые веки почувствовал, что его накрыла чья-то тень. — Эй, хватит валяться! — раздался звонкий голос Эдди. — Что надо? — не глядя на сестру, спросил он и положил руки под голову, как вдруг его окатило холодной водой. — Какого?! Данте подскочил, хватая воздух ртом, и потряс головой, чтобы избавиться от лишней влаги в волосах. Над ним, покручивая палочку между пальцев, стояла Эдвидже и довольно улыбалась. — Мама приехала. Брюнет мигом поднялся и вместе с сестрой помчался к дому. — Давно? — Не больше получаса. — И ты только сейчас меня позвала?! — Я тебя искала. Эдди толкнула брата локтем в ребро, а он обхватил ее руками и стал яро щекотать. Войдя в дом, близнецы направились на кухню, где Джованна сидела напротив своего папы, а Анжела с Донной варили кофе. — И как он? — выдыхая дым сигары, спросил Луиджи. — Горбатого могила исправит. — цокнула Джина, затушив окурок сигареты о ракушку, а Луи усмехнулся, лукаво глядя на дочь. — Вы о ком? — бесцеремонно обратилась к ним Эдвидже, подходя к столу. — Да так, о старом знакомом. Джованна встала из-за стола и подошла к сыну, внимательно его рассматривая. — Милостивый Юпитер, Данте, ты как успел так возмужать за пару недель?! — с улыбкой спросила она, положив ладони ему на плечи, а брюнет мягко ее обнял и поцеловал в щеку. Он действительно стал выглядеть старше, но все дело было в сильном загаре, благодаря которому его кожа мерцала бронзой,в активном отдыхе, что был эффективнее любой тренировки, и морских деликатесах, которыми бабушка баловала их ежедневно. — Ты надолго приехала? — поинтересовалась Донна, ставя на стол поднос с кофе и домашним печеньем. — Дней на пять, не дольше. Вы поедете со мной в Лондон или хотите еще здесь побыть? Троица переглянулась, словно молча переговариваясь, и каждый коротко кивнул друг другу. — С тобой. — ответил за всех Данте. Он сел за стол рядом с дедушкой, а все дамы сели напротив. Луиджи открыл коробку с сигарами и протянул одну внуку, а тот с благодарностью принял ее и подкурил. — Это еще что такое? — удивленно глядя на них, поинтересовалась Джина. — Не смотрит так. — отмахнулся Луи. — Он уже совершеннолетний. И все равно курит, так пусть хоть что-то стоящее, а не эту вашу ерунду в папирусе. — Это не папирус… — Ой! — Луиджи махнул рукой, перебивая дочь, на что она лишь поджала губы, глядя на отца с прищуром. — Вам письма передали. — спохватилась Джина и полезла в сумку. Она протянула детям несколько конвертов, а они с жадностью принялись их рассматривать. — Флер? — изумилась Эдвидже. — Она заходила ко мне в магазин на днях. Ей дали работу в Гринготтсе. — Ей, наверное, так одиноко одной в Лондоне… — вздохнула Доната и положила голову маме на плечо. — Насколько мне известно, она уже нашла себе компанию. — Джина слегка приподняла брови и едва заметно ухмыльнулась, а близнецы недоумевающе посмотрели на нее, но никаких объяснений не получили. Данте бегло просмотрел свои письма, среди которых было одно от Джорджа и, что его весьма удивило, от Гермионы, но он предположил, что она гостит у Рона в Норе, поэтому и связалась с ним через Джованну.
*
Несколько дней спустя четверо Риччи переместились с помощью портала в один из заброшенных парков Лондона. Солнце непривычно ярко светило, словно пыталось сжечь все, до чего сможет дотянуться своими лучами, а ветер, казалось, взял выходной. — Уф, dannazione портали! — проворчала Эдвидже, потирая ушибленную спину. — Ти грациозна, как мешок картошки! — Данте протянул упавшей руку, помогая подняться. — Ой, sta’zitt’, Данте-идеальни-ребенок. — Эдди отряхнула джинсы от травы. — Не понимаю, как у вас получается парить по воздуху?! — Рожденни ползат летать не может! — игриво ответила Доната, изворачиваясь от брошенной в нее следом листвы. Их голоса привлекли внимание жителей парка, и стая ворон стала атаковать их желудями, но Джина вовремя выставила магический щит над ними. — Надеюсь, все целы? — она с волнением посмотрела на детей, отменяя защитные чары. Троица лишь нервно покачала головами, поражаясь реакции матери. — Перед тем, как мы продолжим дорогу, мне нужно знать, хотите вы остаться на каникулы со мной или присоединитесь к семье Уизли? — Они пригласили нас? — хором спросили дети, удивленно переглянувшись. Джина кивнула в подтверждение, и ребята преступили к бурному обсуждению, будто ответ не был очевиден изначально. — К Уизли! — также синхронно воскликнули они. — Действительно, зачем проводить время с родной матерью? — с наигранным огорчением произнесла Риччи, прислоняя руку к сердцу, на что подростки демонстративно закатили глаза. Закончив с театральной обидой, брюнетка повела детей в сторону мрачной площади и передала им в руки листок с адресом. Трио внимательно осмотрело соседние здания в поисках нужного номера, но были сбиты с толку его отсутствием. — Прочтите и произнесите номер про себя. — дети выжидающе смотрели на маму. — Юпитер всемогущий, просто сделайте, как я говорю. Обещаю, что объясню все на месте. Данте переглянулся с сестрами и заметил в их лицах такое же недоумение — зачем думать о доме, которого просто нигде нет? — но никто не решился испытывать терпение темпераментной итальянки. Вдруг между домами 11 и 13 появилось шестиэтажное здание, поражая юных волшебников своим величественным и зловещим видом на фоне соседних домов. Песочного цвета стены первых двух этажей, украшенные барельефом в виде растительного орнамента, на котором стояли статуи молодых Салазара Слизерина и Морганы ле Фэй, едва пробивались сквозь толстый слой копоти. Скульптуры людей и животных, богато украшающие окна и верх входной двери, были унизаны трещинами и сколами. Верхние этажи, когда-то облицованные цветной чешуйчатой керамической плиткой, сейчас покрывались плесенью и пылью, за которыми не были видны ни королевская лепнина, ни резное дерево оконных рам, ни убранство балконов с завитыми кованными перилами. Лишь уникальные изогнутые окна и верхний балкон, простилающийся по всей длине фасада, с колоннами из зеленого мрамора и каменными арками подчеркивали оставшееся величие этого дома. «Прямо как в фильмах ужасов». — подумал Данте, рассматривая танхаус. — Проходите быстрее и старайтесь не шуметь. Джина открыла тяжелые дубовые двери и пошла впереди, освещая путь по коридору, наколдовав множество маленьких летающих огоньков. — Что это за мьесто? — осведомился брюнет, с любопытством рассматривая готический интерьер дома, который резко контрастировал с французским убранством экстерьера. — Штаб-квартира Ордена Феникса. Вы ведь знаете, что это за организация? Парень пораженно уставился на маму, надеясь, что неправильно ее понял, но не успел ничего спросить: — Та-а-ак, и что мы здьес забили? — протянула Эдвидже, рассматривая головы эльфов, висящие над лестничным маршем. — Ты вьед знаешь, что Уизли живут в деревне? — Я, как и Молли с Артуром, являюсь частью Ордена, и вся их семья вместе с Гермионой проводит лето здесь. Вскоре присоединится Гарри. — шумно выдохнула Джина. В груди у Данте все неприятно сжалось от этих слов — ему меньше всего хотелось, чтобы мама участвовала в подпольной организации, какие бы благие цели та ни преследовала, — но он продолжил пытливо рассматривать лепнину и резные детали над дверьми, пока Джованна успокаивала Донну, что близко к сердцу приняла вид останков домовых. Со стороны кухни послышались торопливые шаги, привлекая внимание детей, заставляя их невольно насторожиться. — Добрый день, — Римус вошел в гостиную с доброй улыбкой на лице и мягко наклонил голову в приветствии каждому, — давно не виделись. — Профэссор Ремо! — радостно воскликнула Доната, увидев любимого преподавателя, а близнецы лучезарно улыбнулись. — Это ваш дом? — Мой. — неизвестный им мужчина оттолкнулся от дверного проема, проходя навстречу к компании. — Я… — Сирио Блэк! — на три голоса крикнули младшие Риччи, выражая абсолютно разные эмоции от страха до удивления. Блэк выглядел совсем не так, как на снимках в газетах двухлетней давности: он был одет в классические черные брюки и свободную светлую рубашку, что скрывала истощенное тело; его черные, как вороново крыло, вьющиеся волосы были ухоженнее и длиннее; цвет лица все еще казался болезненно-серым, но щеки не были столь впалыми, хотя он оставался слишком худым для своей комплекции. Глубоко посаженые серые глаза по-звериному смотрели на незнакомых людей, но не выражали враждебности. И что-то в его чертах казалось Данте отдаленно знакомым. Он кинул быстрый взгляд на маму, но весь ее вид выражал лишь личную неприязнь, но никак не страх перед самым разыскиваемым преступником волшебного мира. — Полагаю, вам еще не сказали о моей невиновности? — спокойно поинтересовался Сириус, и все в ожидании повернулись к Джованне, на что она лишь безразлично пожала плечами. Мужчина бросил недовольный взгляд на брюнетку, повернулся к детям, улыбаясь, и протянул руку для знакомства поочередно каждому из них. — Зовите меня Сириус. — Эдвидже. — с интересом рассматривая его, ответила она и коротко пожала протянутую руку. — Данте. — он приподнял в изумлении бровь, отказываясь до конца верить в происходящее, и тоже пожал руку мужчине, но более уверенно. — Донатэлла. — робко улыбнулась младшая, присев в реверансе. — Но можете называть меня Донна или Доната. Сириус с неприкрытым любопытством рассматривал каждого подростка, а после повернулся к Джованне: — Ты уверена, что это твои дети? Они вообще на тебя не похожи. — Нет, их перепутали в больнице. — язвительно ответила она, криво усмехнувшись, как с двух сторон от Эдвидже раздался громкий треск, вводя компанию в замешательство. — Эдди! — подхватывая подругу на руки, воскликнул Фред и начал ее кружить. — Фрэдди! — она обняла парня за шею и мягко коснулась его губ своими. Остальные Риччи лишь синхронно закатили глаза, ухмыляясь столь сладкой паре, а Блэк с Люпином удивленно смотрели на подростков, явно не ожидая такого развития событий. — О… — неловко начал Фред, словно только сейчас понял, что находится перед мамой своей девушки. — Здравствуйте, миссис Риччи. — он зачесал ладонью волосы назад, стараясь скрыть волнение. — Здравствуй... Фредди. — излишне мягко произнесла Джина, открыто издеваясь над парнем, и оценивающе оглядела его с головы до ног. — Здравствуй, Джорджи. — в той же манере обратилась она к младшему близнецу, слегка ущипнула его за щеку и с весельем стала наблюдать, как его шея и лицо покрывались красными пятнами от смущения. — Здравствуйте, Джованна. — Джордж попытался взять себя в руки, дерзко улыбнувшись старшей Риччи, и галантно поцеловал ее руку, и теперь уже Эдди закатила глаза. — Шикарно выглядите, как всегда! Ребята стали обмениваться приветствиями, а Данте подошел к Джорджу и тихо прошептал: — Пьерестан флиртоват с моей мамой. Это виглядит стыдно. — Я просто вежлив. — хмыкнул он, улыбаясь. — Да? Посмотрим, как тьебе понравится, когда я буду так же вежлив с вашей мамой. — коварно ухмыльнулся брюнет, а Уизли с резкостью посмотрел на него. — Наша мама замужем! — А-а-а… То ест, все дело лишь в том, что наша — вдова? — Риччи высоко вскинул брови, с вызовом глядя на друга, но его лицо не выражало злобы, а Джордж, не найдя что ответить, предложил остальным показать их комнаты. — Только не шумите. — прошептал Фред, поднимаясь по лестнице. — Этот портрет любит верещать, когда слышит чужие голоса. — Джордж кивнул в сторону гардин, которые закрывали часть стены, где, по всей видимости, находился тот самый портрет. — Не только голоса. — добавила Джина, а Данте сразу же посмотрел под ноги, чтобы проверить, нет ли прогнивших досок в полу. Дойдя до четвертого этажа, брюнет пошел за близнецами в их комнату, где ему поставили кровать, а Эдди с Донатой направились в соседнюю, специально подготовленную для них. — Гермиона с Джинни на третьем этаже. Рон пока один на втором. Как и родители. — сказал Фред, упав на свою постель. — А наша мама тоже здьес остается? — Нет. Она приходит на собрания, а вот Римус часто тут ночует. — отозвался Джордж. — А Перси? В комнате повисло неловкое молчание, и Риччи непонимающе посмотрел на парней. — Я что-то не то… — Перси — самое вонючее дерьмо в мире! — гневно воскликнули близнецы, а брюнет высоко вскинул брови. — Он ушел из дома вскоре после начала каникул. — добавил Джордж. Парни стали пересказывать ссору брата и родителей, а Данте внимательно слушал, совсем не зная, как может поддержать друзей в такой ситуации. Он понимал их чувства, особенно злость и ощущение предательства, но также знал, что никакие слова их не утешат. К счастью, парни и не ждали от него никакой поддержки — казалось, они были просто рады возможности высказаться — и сами перевели тему. — Зато Билл перевелся в местное отделение Гринготтс. — обменявшись с братом ехидным взглядом, сказал Фред. — И угадай, кто его новая коллега? — Флер. — усмехнулся Данте. — В яблочко! И теперь Билл дает ей частные уроки англесского. — насмешливо протянул Джордж, а брюнет понимающе закивал, осознав, о какой компании говорила им мама.*
Общение ребят прервала Джина, постучавшись к ним в комнату. Она позвала сына в спальню дочерей, чтобы ответить на их вопросы об Ордене и Сириусе, которых оказалось больше, чем могла предположить. Данте же предпочитал слушать и наблюдать за реакцией мамы, отмечая, что в ряде случаев она либо намеренно недоговаривает, либо мягко уходит от ответа, но каждый из подобных вопросов относился к делам тайной организации. Брюнет почувствовал облегчение, когда узнал, что Джина занимается лишь созданием убежищ и пытается связаться с прежней средиземноморской частью Ордена, взяв на себя прошлые обязанности дедушки, но все равно беспокоился, что ей придется участвовать в каких-то разведывательных миссиях. Узнав все, что им позволила мама, ребятам удалось убедить ее остаться на ужин, и она решила взять его приготовление на себя, чтобы Молли могла отдохнуть. Данте ушел к себе, чтобы переодеться, а после спустился на кухню, по пути наткнувшись на старого ворчливого эльфа, который бормотал оскорбления себе под нос. Внизу, помимо Джины с Молли, уже собрались Донна с Джинни и Гермионой, а вот Эдди с парнями и Сириуса с Римусом поблизости видно не было. — Привет. — улыбнулся Данте, входя внутрь. — Прив… — начали девушки, но застыли, уставившись на брюнета так, словно видели впервые. От внимания Риччи не ускользнуло то, как Джинни с Гермионой бегло рассматривают его руки и торс, облегаемый белой майкой, и быстро им подмигнул, смахнув упавшую челку со лба, а девушки смущенно отвернулись и стали о чем-то перешептываться. Парень подошел к маме, чтобы узнать, с чем ей помочь и стал готовить тесто для лазаньи, когда на кухню ворвалась Эдди, опрокидывая стул по пути. — Я сделаю тирамису! — Где ты так долго была? — поинтересовалась Джинни у девушки, хитро глядя на нее, а Донна оторвалась от разукрашивания дракона в альбоме. — Разбирала багаж. — она пожала плечами и принялась готовить тесто для печенья, не реагируя на многозначительные взгляды младших. Спустя мгновение на кухню трансгрессировали близнецы Уизли, вызывая негодование у Молли за использование магии без веских причин. — Эй, багаж, как разгрузка? — Доната коварно посмотрела на Фреда, не пытаясь скрыть насмешку. Фредерик лишь нахально улыбнулся Донне, прежде чем предложить содействие Эдвидже. Если воровство крема и готового печенья можно считать помощью. А Донатэлла присоединилась к брату, помогая делать салат из руколы и козьего сыра, пока Джованна готовила отбивные по-милански и классическое ризотто с шафраном. В течение часа путем совместных усилий стандартный итальянский ужин был готов, а к столу присоединились Рон с Блэком и Люпином. Сириус сидел во главе стола, беседуя с Римусом и Артуром, периодически, словно невзначай, бросая любопытные взгляды на младших Риччи, особенно на Данте. Рональд с упоением пробовал новые блюда, активно жуя, чем вызывал недовольство сестры и подруги, которые с брезгливостью поглядывали на него; Молли о чем-то говорила с Джиной; Эдди громко смеялась с Фредом и Джорджем; Доната с Джинни обсуждали какие-то свои новости, и только Гермиона спокойно ужинала, слушая рассказ Риччи об отдыхе в Италии. — Ты давно здьес? — спросил Данте у шатенки, наливая ей в бокал столовое белое вино, не сводя с нее пытливый взгляд, и на мгновение ему показалось, что ее щеки покрылись румянцем, но он счел это за игру света. — Около десяти дней. — Грейнджер сделала небольшой глоток напитка, глядя прямо перед собой. Брюнет удивленно поднял брови и хотел спросить, почему она не осталась со своей семьей, как раздался голос Сириуса: — Он очень похож на Луиджи. — неожиданно сказал он, смотря на Джину, а младшие Риччи удивленно уставились на него. — Ви знаете nonno? — спросила Эдди. — Его zio Альфард был другом отца, поэтому мы с Сириусом были знакомы еще до школы. — спокойно сказала Джованна. — Вы били друзьями? — Эдди не отводила любопытный взгляд от мамы, подперев подбородок ладонью. — Нет. — слишком быстро для своего же блага ответили они с Сириусом. За столом невольно повисло неловкое молчание. Данте пронзительно посмотрел на маму, но Джина продолжала свой ужин, не обращая внимания на реакцию детей. Сириус ковырял вилкой в тарелке, стараясь не смотреть ни на кого из младших Риччи, пока его сверлил взглядом Люпин. А у Данте в сознании промелькнула мысль, что мама им не договаривает о чем-то серьезном, но вот подробности ему знать ничуть не хотелось.