I fanciulli trovano il tutto nel nulla, gli uomini il nulla nel tutto.
Наступил Сочельник, и все в доме были заняты подготовкой дома к празднику: Сириус распевал рождественские гимны, Молли с Джиной занимались выпечкой, а подростки активно украшали унылое жилище. И только Гарри продолжал сидеть в спальне, закрывшись ото всех, и даже не выходил поесть. Донна с Джинни порывались вытащить его из «убежища», но старшие убедительно попросили их оставить парня в покое. — Годрик, сколько здьес коробок! — Эдвидже медленно ходила между рядами хлама по чердаку, ища украшения для елки. — Может призовем с помощью акцио? — Не выйдет. Мы вьед даже не знаем, где примерно они могут быть. — Данте был не в восторге от предстоящих поисков, но не понимал удивления сестры — ее спальня была ненамного чище этого чердака. — Разделимся? — одновременно спросили они и, кивнув друг другу, направились в разные стороны помещения. Окруженные пылью, паутиной и спертым воздухом, близнецы бродили между рядами импровизированного склада битых полчаса, но нашли лишь нору, которую местные крысы сделали себе в одном из ящиков с одеждой. Данте осторожно перебирал содержимое коробок, перемещая предметы в них с помощью чар левитации, но ничего похожего на елочные украшения не находил, а с другой стороны чердака слышалось шуршание в сопровождении пыхтения и бормотания Эдди. Обойдя по второму кругу ряды ностальгического барахла, он заметил неподвижно стоящую сестру, которая что-то рассматривала с особой внимательностью. — Эдди, ты что-то нашла? Она подняла на него взволнованный взгляд, а Данте, мигом ощутив растущее беспокойство, поспешил к ней. — Это вьед мамина свадьба, да? — Эдвидже протянула ему чье-то фото, не сводя с него взгляда. На снимке были запечатлены двое молодых людей в свадебных нарядах, раскачивающихся в медленном танце. Они удивительным образом контрастировали и одновременно дополняли друг друга. Темноволосая девушка была одета в необычное для тех времён бежевое обтягивающее платье, расшитое тонким белым кружевом с длинным шлейфом. Узкие бретельки своим узором напоминали разные соцветия и спускались к очень глубокому декольте, но самое вызывающее в платье — полностью открытая до поясницы спина, которую прикрывала лишь невесомая фата. Высокий брюнет был в роскошном черном, как его волосы, костюме с шелковой черной рубашкой и точно таким же галстуком. Рука парня бережно покоилась на пояснице невесты, придерживая ее, словно хрупкий фарфор, а вторая нежно сжимала небольшую ладонь. Он смотрел на нее, как на священное сокровище, прежде чем коснуться ее лба своим, пока на его лице расплывалась элегическая улыбка. Данте потянулся к фото, чтобы лучше рассмотреть его, и сразу понял, чем была вызвана растерянность сестры: это действительно был снимок со свадьбы их родителей, вот только танцевала невеста не со своим женихом. — Не знал, что Сирио был приглашён. — ощущая, как беспокойство формируется в тошнотворный ком в горле, сказал Риччи и посмотрел Эдди в глаза, понимая, что они думают об одном и том же. — Почему… — отрешенно пробормотала Эдвидже, но не смогла закончить мысль. — Есть толко один способ узнат. — вздохнул Данте, крепче сжав уголок фотографии.*
Близнецы без стука вошли на кухню, где сидели Джина с Сириусом. Блэк самодовольно усмехался, держа в руке ломтик ветчины и кусок хлеба, а старшая Риччи смотрела на него снисходительно, как на маленького ребенка, с тенью улыбки на лице. Услышав звук шагов, они обернулись к двери и, заметив Данте с Эдди, напряжение которых ощущалось на расстоянии, насторожились. — Мы можем поговорит? — твердо спросил брюнет у мамы, бросая на нее взволнованный взгляд. Джина вопросительно приподняла бровь и указала рукой на стулья, стоящие напротив, предлагая им сесть. — Я, пожалуй, оставлю вас. — смутился Сириус и поторопился встать, чтобы выйти из-за стола, как вдруг его остановила Эдвидже: — Возможно, тебе стоит задержаться. Блэк слегка нахмурился, но остался за столом, а Данте сел напротив Джины и молча положил снимок поближе к ней, пытливо наблюдая за мельчайшей ее реакцией. Джованна тихо вздохнула, а парню показалось, что у нее дрогнули руки. — Мы искали игрушки на чьердаке, а это фото выпало из коробки. — словно бы в оправдание сказала Эдди. — Не знала, что у тебя есть копия. — сказала Джина Сириусу, продолжая разглядывать снимок. «Копия? — подумал Данте, пораженно глядя на маму. — Неужели у нее тоже есть этот снимок?..» — Джеймс сделал их для меня. — откашлялся Блэк, смотря на стол перед собой так, чтобы не столкнуться ни с кем взглядом. «Их?!» — вскинул брови брюнет, повернувшись к мужчине, как его внимание привлек спокойный голос Джины: — Так, о чем именно вы хотели поговорить? — Ты не говорила, что он бил у вас на свадьбе. — больше с удивлением, чем с укором сказала Эдвидже. — Мы перестали общаться вскоре. Это была последняя наша встреча до прошедшего лета. — Джованна приподняла бровь, ожидания дальнейших вопросов. Эдди с Данте смущенно переглядывались, не зная, как подойти к тому, что их на самом деле волновало во всей ситуации. — Ну же, — Джина сложила руки в замок на столе, смотря в упор на детей, — это ведь не то, что действительно вас двоих интересует. Брюнету показалось, что ее тон был наполнен неизбежной обреченностью, которую она смиренно принимала, и вопрос сам с необычайной легкостью сорвался с его губ: — Вы были влюблены? Сириус вздрогнул, Эдди приподняла плечи, вжимаясь в них от дискомфорта, и только Джованна продолжала невозмутимо рассматривать близнецов. — Да. — коротко ответила она, и три пары глаз шокировано уставились на нее, рискуя вылететь из орбит — никто из присутствующих не ожидал такой прямолинейности. Блэк изо всех сил старался слиться с интерьером, а Данте с сестрой молча ожидали подробностей. — Мы с Сириусом, — Джина бросила на него быстрый взгляд, — встречались на седьмом курсе, но разошлись сразу после выпускного — умереть на войне для него было предпочтительнее, чем остаться со мной. Ее тон был ровным, но сочился сарказмом, словно клыки змеи — ядом, и Данте словил себя на мысли, что мама намеренно уточнила причину их расставания, чтобы задеть Блэка. И у нее получилось: Сириус недовольно посмотрел на бывшую возлюбленную и сжал ладонь, лежащую на столе, в кулак. — Я хотел тебя защитить! — быстро воскликнул он, а близнецы ошеломленно переглянулись и уставились на мужчину. — Я это уже слышала. — устало отмахнулась Джованна, не глядя на него. — Есть ещё что-то, о чем вы хотите спросить? Она мягко посмотрела на детей, а они отрицательно помотали головами и поспешили выйти в гостиную.*
Данте с Эдди возобновили украшение елки, а с игрушками им помогли Фред и Джордж: парни трансфигурировали какой-то мелкий хлам в красивые шарики и мишуру, избавив Риччи от надобности возвращаться на чердак. Брюнет все время молчал, слушая болтовню сестры и друзей, пытаясь обдумать прошедший разговор с мамой. Он никак не мог отделаться от тошнотворного чувства, что узнал то, что для его ума не предназначалось. В этой истории было что-то… неправильное. И чем больше Данте думал об этом, тем отчетливее ощущал липкое отвращение ко всей ситуации. — Не говори им. — кивнув в сторону близнецов Уизли, которые пытались с помощью чар установить на верхушку елки звезду, прошептал Риччи сестре. — Я и не собиралас. — пожала плечами Эдди. — Но Донате стоит сказат. Парень согласно кивнул, хотя и не был до конца уверен в том, что это хорошая идея. Он не понимал, как сказать об этом, с чего начать, а главное — что Донна будет делать с этим знанием. Позвав Донатэллу с собой, Данте с Эдвидже поднялись в спальню девочек и заперлись изнутри. — Что случилос? — недоумевающе глядя на близнецов, поинтересовалась младшая Риччи. Данте взял на себя пересказ о находке, а глаза Донаты с каждой новой деталью округлялись все сильнее. — Мама и Сирио?! — недоверчиво воскликнула она, хлопнув ладонями по краю матраса, на котором сидела. — Да, я тоже не могу представить их вместе. — хмыкнул он. — Они слишком разные. — покачала головой Доната. — Я бы меньше удивилас, если бы оказалос, что мама в школе с Ремо встречалас. — Думаю, папа был би не в восторге от их дальнейшей дружбы. — беззлобно рассмеялась Эдди. — Так... Сирио поэтому к маме цепляется? — задумчиво поинтересовалась Донна. — Из-за того, что бросил ее? — непонимающе уточнил Данте. — Нет, из-за свадьбы. Прошло вьед несколько месяцев с их расставания… — Если бы он из-за этого злился, то зачьем пришел на торжество? К тому же, столко лет прошло — им разве не должно бить все равно? — задала встречный вопрос Эдди, и все трое погрузились в молчаливые размышления. — Может… — через пару минут тихо начала Доната. — Может он злится не на нее? Сирио вьед на многих срывается: на Кикимера, профэссора Снейпа, маму, синьору Уизли… Может дьело не в ком-то из них, а в нем самом? Данте пристально уставился на сестру, приятно поражаясь ее проницательности в таком возрасте. Он сам еще летом задумывался над тем, что Блэк больше раздражен на себя самого: за ошибки прошлого, за потерянные годы, за вынужденное и необходимое бездействие сейчас, а окружающие просто попадают под горячую руку. Ведь всегда проще обвинить другого, чем признать свою вину. Уточнив, что близнецам больше нечего ей рассказать, Доната вышла из комнаты, а они остались сидеть на кроватях, бесцельно рассматривая трещины на паркете. — Как думаешь, — облизав губы, взволнованно обратилась к брату Эдди, — когда мы играли в конце лета, и я спросила Сирио про отношения... — Про синий носок? — ехидно уточнил он. — Да, скорее всьего он говорил о маме. Риччи невольно вспомнил свой разговор с мамой в Италии, совсем иначе воспринимая ее слова о том, что она знает о Сириусе то, чего не знает никто другой, и не мог не задаться вопросом, строили ли они планы на совместную жизнь после школы до того, как Блэк решил разорвать отношения. Он множество раз видел фотографии родителей с их свадьбы и замечал, что на каждом снимке мама натянуто улыбалась, но списывал это на то, что ей пришлось выйти замуж по договору. Но теперь, зная, что ее сердце принадлежало другому, не мог отделаться от чувства обиды и горечи за нее — одно дело выходить замуж за близкого друга без любви, совсем иное — желая быть с другим. А по тому, с какой болезненной нежностью она смотрела на Сириуса на той фотокарточке, Данте не сомневался, что мама была поразительно равнодушна к отцу. Блуждая в потоке мыслей, стараясь собрать воедино все осколки воспоминаний, которые разрушились как карточный домик из-за одной небольшой, но столь весомой детали, Риччи, к собственному сожалению, вернулся к вопросу, который мучительно беспокоил его в детстве, и в ответ на который слепо верил родителям: Действительно ли их с Эдди рождение было выбором мамы?*
Весь вечер Данте практически не показывался, увязая в беспокойстве, вновь и вновь прокручивая в голове все, что знал о браке родителей. Поверить, что отец мог принудить маму к рождению наследников было кощунством по отношению к нему: тирания была не свойственна Леонарду, и Джина не из тех, кто станет терпеть подобное обращение к себе, а их привязанность друг к другу, которую наблюдал брюнет всю сознательную жизнь, никак не смогла бы появиться после подобной жестокости. И все же Риччи не в силах был признаться, что его пугало больше: вероятность того, что их отец был не совсем тем человеком, которого они знали, или что он и Эдвидже были плодом насилия. За самокопанием Данте пропустил звонок в дверь, что раздался около шести часов вечера и разбудил портрет Вальбурги, которая тут же начала визжать, хотя должен был ему удивиться: все члены Ордена входили в дом свободно, а это действие означало наличие гостя. Потому столкновение с Гермионой поздним вечером во время ужина ненадолго ввело его в легкий ступор. Риччи сидел в середине стола недалеко от Донаты и Джинни, когда в кухню вошла Грейнджер вместе с Роном и Гарри. Парни заняли места напротив, около Фреда, Джорджа и Эдди, а Поттер взглядом искал крестного, который еще не спустился, и избегал остальных. — А ты что тут делаешь? — поинтересовался брюнет, глядя на девушку, как на призрака. — И тебе привет. — беззлобно усмехнулась она, садясь рядом с ним. — Ты вьед должна была уехать в горы... — Дамблдор вчера сказал мне о случившемся, и я решила, что лучше будет провести Рождество здесь. Пришлось только дождаться окончания семестра и ехать на «Ночном рыцаре». — Ты бы попросила Макгонагалл передат, что приедешь — я мог бы тьебя встретит на вокзале и перемьестит сюда. Гермиона растерянно посмотрела на него. — Я… я была так встревожена новостью о мистере Уизли, что не подумала даже предупредить… Данте понимающе кивнул и предложил налить что-нибудь выпить. Грейнджер согласилась на сливочное пиво и стала рассказывать о том, как разозлилась Амбридж, что всем удалось улизнуть: — Дамблдор ей объяснил, что мистер Уизли в больнице святого Мунго, и он дал разрешение навестить его. — А что насчет нас? — Вас якобы забрали по просьбе вашей мамы, а причины не уточнялись, как личные. — Думаешь, Амбридж не увидит совпадения? — На самом деле, она не знала, что вы втроем ночью покинули замок. Амбридж лишь за завтраком заметила, что тебя нет, и профессор Снейп сказал, что вы уехали до него. Ужин прошел к удивлению в спокойной атмосфере. Блэк, однако, взволнованно поглядывал на младших Риччи, но они не смотрели в его сторону, чтобы не смущать ни его, ни себя самих. Джованна одна из первых покинула кухню, ссылаясь на усталость и необходимость раннего подъема ради поездки в Мунго, а Молли поддержала ее и, попросив детей не засиживаться, ушла вскоре после итальянки. Данте же наоборот уходил последним — они с Эдвидже взяли на себя уборку со стола, но он решил задержаться, желая побыть один в тишине. — Эрмиона? — изумленно прошептал Риччи, войдя в гостиную, освещенную пламенем камина, около полуночи. На софе сидела Грейнджер, окруженная мотками нитей и какими-то тряпочками, и вручную вязала что-то напоминающее по форме ската, а на фоне тихо шел какой-то черно-белый фильм — с недавних пор у Блэка благодаря Джованне и Артуру появился заколдованный телевизор, который пользовался бы большим спросом среди подростков, если бы не их волнение о мистере Уизли. — О, Данте, я думала, все уже спят. — зевнула она и потерла рукой глаза. Брюнет подошел к подруге и осторожно сел рядом, рассматривая ее работу. — Что вяжешь? — Кикимеру подарок. Покрывало для комнаты. — Знаешь, я не видел его ни разу с тех пор, как мы оказалис в доме… — Может прячется где-то? Данте пожал плечами и присмотрелся к изделию, пытаясь распознать в нем покрывало, но выходило с трудом. — Очень плохо? — вздохнула Грейнджер, заметив его пытливый взгляд. — Нет, просто форма… необичная. — быстро улыбнулся брюнет, но девушка поджала губы, давая понять, что совсем не верит ему. — Рон говорит, что мои шапки похожи на мочевые пузыри… — пробормотала она с нескрываемой горечью, вновь вернувшись к вязанию, а Риччи закашлялся, стараясь подавить смех. Эта обида на Рона странным образом задела его: Данте почему-то очень не хотелось, чтобы младший Уизли был причиной ее огорчений, но вспомнив, как отчитывал ее за эту задумку в библиотеке в начале семестра, быстро отбросил размышления, надеясь, что чувство вины не кольнет его глубоко. — Прости, что я тогда взъелся на тьебя за эти... шапки. — тихо сказал он, рассматривая ее изделия, которые действительно больше напоминали мочевые пузыри, чем элементы одежды. — Это хорошее дело, но для эльфов может казаться весма радикальным. — Надо с чего-то начинать. — мягко улыбнулась она, благодарно посмотрев на него, и отложила спицы, растирая затекшие ладони. — С магией у меня намного лучше получается, но я не успела доделать все в замке. — Давай помогу. Гермиона так резко посмотрела на Данте, что он невольно отодвинулся. — Что? Толко скажи мне заклинание — я не понимаю в шитье и вязании ничьего. — О-о, спасибо. — выдавила она и поспешила отложить вязь в сторону. Используя спицу вместо палочки, Гермиона стала показывать, как нужно произносить и выполнять заклинание, а Риччи, внимательно наблюдая за ее движениями, повторял и через несколько попыток смог правильно зачаровать набор для вязания. — У тьебя только один комплект спиц? — поинтересовался он. — Да, надо будет купить парочку, чтобы быстрее дело пошло. В школе еще столько домовых не получили свои шапки! Данте опустил голову, слабо ухмыляясь, но промолчал — он вообще сомневался, что эльфы что-то забирают из оставленных им вещей, а не выбрасывают, ведь продолжают трудиться в Хогвартсе, несмотря на «освобождение», но говорить об этом совсем не хотел. — Что за фильм? — перевел тему Риччи, удивленно глядя на экран. — «В джазе только девушки». — тихо смеясь с шутки, которую парень не понимал, ответила Гермиона. — Я о нем слышал от мамы, но никогда не видьел. — А ты вообще фильмы смотрел когда-нибудь? — с неприкрытым любопытством спросила она. — Да, но толко в кинотеатрах. Мы обично на каникулах ходим с девочками. — Вы первые чистокровные из моих знакомых, которые так много знают о магловском мире… — Кино маме Ремо открыл еще в школе: как-то летом они пошли гулят, и он предложил сходит в кинотеатр. — И ей сразу понравилось? — Не сразу. — тихо рассмеялся Данте. — Сперва она ничьего не понимала, потом ее это пугало, но любопытство пересилило страх, и она начала смотрет почти все подряд. А когда мы родилис, нам с папой интерес прививала. Подожди, это что, мужчины в женских нарядах? Грейнджер рассмеялась, прикрыв лицо ладонью, заметив недоумение на лице друга, а, успокоившись, стала пересказывать ему сюжет. Риччи пытался понять происходящее, но выходило с трудом, хотя некоторые шутки его откровенно веселили. — У тебя все в порядке? — поинтересовалась Гермиона. — Д-да… — неуверенно протянул он, больше из-за удивления вопросом. — Просто ты выглядел подавленным на ужине, и я подумала… Знаешь, если тебе нужно с кем-то поговорить, я всегда выслушаю. Данте сосредоточенно смотрел Гермионе в глаза, в которых отражался неспешный танец языков пламени, придавая им янтарный оттенок. У него промелькнуло желание поделиться с ней своими переживаниями о родителях, но он быстро его подавил — Грейнджер не знала его семью и никак не смогла бы избавить от беспокойства. К тому же, мама не просто так держала в секрете подробности об их с Блэком отношениях, и Данте считал, что у него нет права говорить об этом. — Нет, все в порядке. — успокаивающе улыбнулся он. — Просто много забот. Гермиона неуверенно кивнула, закусив нижнюю губу, и молча начала разматывать новый клубок ниток. Риччи вновь зачаровал спицы на создание шапок и шарфов, а она стала рассматривать готовые. — Ты никогда не вязал прежде? — недоверчиво спросила Грейнджер. Данте отрицательно промычал, следя за фильмом. — Это нечестно… У тебя уже получается лучше, чем у меня, а я почти полгода этим занимаюсь. — беззлобно вздохнула она. — Талантливые люди талантливы во всем. — с игривым высокомерием ответил он и широко ухмыльнулся, а Гермиона кинула в него одну из шапок. Ребята вернулись к молчаливому просмотру фильма, изредка обсуждая отдельные моменты, пока Данте не почувствовал неожиданное прикосновение к своему плечу. Он искоса посмотрел вбок и заметил, что Гермиона уснула и невольно легла головой ему на руку. Стараясь не потревожить девушку, Риччи плавно призвал из кресла плед и положил его подруге на ноги, а она, пригревшись, еще крепче прижалась к его плечу. Ее кудри бесцеремонно лезли ему в лицо, щекоча ухо и щеку, но как бы он ни крутил шеей, спастись от этого нападения ему не удавалось. Издав тихий, смиренный вздох, Данте прислонился щекой к ее макушке, надеясь, что давление успокоит буйство волос. Сидя с Гермионой в обнимку на софе, греясь о тепло камина, Риччи не заметил, как сам начал засыпать. Он старался дождаться концовки фильма, гадая, как же сложатся судьбы героев, но Морфей украдкой забрал его в свое царство.