A goccia a goccia, si scava la roccia.
Вернувшись в Хогвартс на следующий день, Данте чувствовал себя в приподнятом расположении духа и был готов встретиться лицом к лицу ко всему, что ждало его в последние месяцы учебы. После разговоров с мамой ему стало действительно спокойнее: он понимал, что прошлого не изменить, и что ему придется смириться с нынешней реальностью, но все же перестал сомневаться в себе и не допускал и в мыслях считать себя бастардом. Говорят, мама — не та, что родила, а та, что воспитала. Но так ведь можно сказать и про отца. Да, Данте знал, что от себя не уйти, а кровное родство не сотрешь пальцем, как пыль. Знал, что от Сириуса ему перешла внешность, какие-то таланты и вкусы, и все же не смог бы назвать себя Блэком. И даже Геррой. Он был Риччи. Это отражалось в его слегка вальяжной походке, в неторопливой манере речи, в плавности жестов, в обходительности и учтивости. Он мог казаться услужливым, но не делал ничего, что противило его душе. Любознательность, наблюдательность, умение ждать, молчать и слушать — черты, которые взрастил в нем Леонард. Лео учил его трудолюбию, вере в свои силы и мечты и самое важное — умению брать на себя ответственность. И теперь Данте с полной уверенностью мог сказать, что папа и сам учился вместе с ним. Он был безмерно благодарен отцу за то, что тот не отвернулся от мамы, узнав о ее беременности, что не пренебрегал ими, что не поставил крест на них с Эдди, когда узнал о «предательстве» Сириуса, и не списывал все их промахи на наследственность. Лео растил сына Человеком. И Данте хотелось верить, что ему удалось. За прошедшие каникулы Данте еще острее ощутил, как скучает по папе, но знал, что всегда сможет его найти: в себе, в Эдди, в Донате.*
Ранним утром Риччи увильнул из замка, чтобы спокойно покурить на улице перед завтраком. Он прислонился спиной к влажной мшистой стене, прикрыв глаза, и медленно вдыхал прохладный апрельский воздух, свежий запах которого смешивался с терпким сигаретным дымом. Ему нравился этот контраст: теплый, слегка обжигающий аромат смородиновых листов согревал изнутри, заставляя проснуться быстрее, чем крепкий кофе, а легкое благоухание ландышей и гиацинтов успокаивало раздраженное горло. Данте искренне не понимал, как до сих пор не попался на курении Амбридж — она бы не оставила его безнаказанным, невзирая на все привилегии, что получали от нее слизеринцы, — но снятие баллов с факультета и отработки не беспокоили его, не считая возможных шрамов: год подходил к концу, и на его оценках подобные «нарушения» уже никак не скажутся. — Так и знала, что найду тебя здесь! — раздался сбоку со стороны замка звонкий голос Гермионы, а брюнет невольно вздрогнул от неожиданности. Он повернулся к арочному окну, из которого выглядывали бойкие кудри девушки, и добродушно усмехнулся, поднося сигарету к губам. — Можно сказат, у нас ест личное место встречи. — Гермиона мягко рассмеялась и, обежав проем, вышла на улицу и встала рядом с Риччи. — Как каникулы? — Неплохо. — Данте удивленно посмотрел на нее, ожидая услышать что-то более радостное о встрече с семьей, а Грейнджер, заметив недоумение в его взгляде, поспешила объясниться: — Мы отмечали Пасху с друзьями родителей. Их дети — мои друзья детства, но с тех пор, как я попала в Хогвартс, мы почти не общались. Сложно поддерживать легенду о школе-интернате, которой нет на карте. Но выходные прошли весело, жаль только, что я не успела дочитать, что планировала… — Ты даже на праздниках готовилась к СОВ? — Конечно! А ты — нет? Данте отрицательно покачал головой, а Гермиона высоко вскинула брови и уже стала набирать воздух в грудь, чтобы, вероятно, указать на его безалаберность, но не успела: — Каникулы нужны для отдыха. Если все врьемя что-то изучат, устанешь и толко хуже сделаешь. — спокойно сказал Риччи, но по взгляду подруги понял, что она с ним скорее несогласна. — Спасибо за конфеты. — перевела тему Грейнджер. — Честно, не ожидала, что ты напишешь… Данте почувствовал, будто в груди что-то упало от этих слов, — они показались ему неприязненными, но решил не делать поспешных выводов: — Почему? — Мы же обменялись подарками до праздников. — растеряно сказала она. — Я думал, что увижу тебя на Пасху. Хотел поговорить. — Мы же не виделись всего пару дней. — беззлобно усмехнулась Гермиона. — И что? Я уже не могу соскучиться по тебе? — слегка наклонив голову, хитро спросил он. Шатенка на миг застыла, округлившимися глазами смущенно глядя на парня, а ее щеки покрылись румянцем, словно тонкой вуалью. Данте дружелюбно фыркнул, чем смутил ее еще больше и сразу же был атакован в бок портфелем. — Да ну тебя! — несколько нервно рассмеялась она и, закончив с избиением, позвала поторопиться на завтрак. Риччи беспрекословно последовал за ней, отмечая про себя, что ему нравится так ее волновать и наблюдать, как морщиться ее нос, когда она пытается скрыть свою застенчивость.*
Спустя первые учебные дни семестра Данте понял, что погорячился в своей готовности ко всему: Амбридж чрезмерно комфортно чувствовала себя на месте директора и потому решила, что вправе регулировать состав школьного Совета. И у нее на прицеле была, естественно, Джованна. Данте немало удивился, увидев маму в школьном коридоре в сопровождении одиннадцати других членов Совета, но причину их визита узнал лишь к вечеру. Однако разговоры о присутствии коллегии в полном составе не стихали в течение дня: многие ученики сходились во мнении, что попечители несогласны с единоличным решением Фаджа назначить Амбридж на место Дамблдора, потому решили его оспорить. Риччи, как бы ему ни хотелось верить в их правоту, подозревал, что недовольство Совета не имеет никакого веса против слов министра. Да и с ухода Дамблдора прошло достаточно времени, чтобы этот момент обсудить. После ужина к нему в комнату нагрянул Дино и пересказал возмущения Джины о прошедшей встрече. Конечно, он уловил лишь отрывки — итальянка расхаживала по квартире, периодически делая набеги к папкам с документами, и недовольно восклицала на родном языке, используя не самые цензурные выражения. Со слов домового Данте понял лишь то, что Амбридж попыталась подвинуть его маму с поста заместителя Совета из-за того, что она якобы поддерживает Дамблдора, а следовательно — выступает против политики Министерства. В качестве доказательств директриса ссылалась на участие Эдди и Донаты в ОД. Совет решил, что повод существенно натянут, и попечители встали на сторону Джованны: даже если бы ее действия компрометировали Министерство, ее бы не сняли с поста все равно — трудно найти желающих финансировать школу из собственного кармана, особенно во время учебного семестра. Джина это прекрасно знала, потому позволяла себе дерзить замминистра с самого начала года. А Данте знал, что Амбридж теперь еще больше взъестся на них троих, но понимал, что ему остается лишь устало вздыхать и стараться спокойно заниматься своими делами. Пока что тактика «быть ниже травы, тише воды» его не подводила. Но вот у Эдвидже на этот счет было другое мнение.*
Риччи неспешно шел на первый урок после завтрака, когда с двух сторон к нему присоединились Фред с Эдди и Джордж. Парень поприветствовал друзей и, заметив сосредоточенность на лице сестры, спросил: — Что нужно? Ребята молча оглянулись и быстро оттащили его в ближайший проем. — Мы скоро уходим. — воодушевленно сказал Фред, а Данте от неожиданности выпрямился, с беспокойством переводя взгляд между ним и Джорджем. — П-поздравляю. — улыбнулся он, стараясь расслабить лицо. Риччи был искренне рад за парней, понимая, что в школе им искать нечего, и все же немного расстроился из-за обычного эгоизма — ему будет их не хватать, особенно в эти тяжелые последние недели. — Не переживай — скоро выпустишься, и увидимся! — Фред ободряюще хлопнул его по плечу, а Джордж закивал. — Я так понимаю, вы не собираетесь уйти, не попрощавшись? — лукаво посмотрев на близнецов, улыбнулся Данте. — Как мы можем?! — рассмеялся Фред. — У нас есть несколько прощальных подарков на память… Один вот будет сегодня. Эдак так часиков в пять пополудни будь в восточном крыле на шестом этаже. — Вас нужно прикрыть от Амбридж? — уточнил Риччи, ведь в том крыле располагался ее кабинет. — Не нас. — посмотрев на Эдди через плечо, сказал Джордж. — Еще мне нужен Дино. — добавила она. — А он зачем? — слегка напрягся брюнет. Эдвидже поджала губы, от чего Данте нахмурился и строго на нее посмотрел. — Только не сердис. Мне нужно, чтобы он проник в кабинет Амбридж. Брови Риччи резко взмыли вверх, а грудь поднялась, наполняемая воздухом, но ему не дали ничего возразить: — Нужно достать перо. — серьезно прошептала Эдвидже. — Одно из тех, которые она использует для наказаний. У нас нет другой возможности пробраться к ней незамеченными. — Мы сможет отвлечь Амбридж минут на двадцать. — добавил Фред. Данте внимательно слушал сестру и был согласен с ее идеей, но что-то в ней не сходилось, и он пытался понять, что именно. — Так, я понимаю, как Дино может попаст в запьертый кабинет, но… но как он найдет перо? И как поймет, что это именно то перо, а не обычное? Эдди приподняла сведенные брови и задумчиво посмотрела на Фреда, словно он мог мысленно дать ей ответ. Он успокаивающе ей улыбнулся и уверенно кивнул, а Риччи повернула голову и посмотрела брату в глаза: — Тогда… Тогда я пойду с ним. — решительно сказала она. Данте тихо выдохнул через рот, нервно сжимая и разжимая пальцы на руках. Им нужно будет сделать все возможное, чтобы Эдди осталась незамеченной, ведь за проникновение со взломом и попытку кражи она одним отчислением не отделается. Но если ее подобная участь не пугала, то вот на нем бы это могло сказаться. Теперь Данте понял, почему сестра решила его предупредить — на этот раз он действительно может потерять возможность устроиться в Министерство из-за ее преступления. И не только в Великобритании. И сейчас ему необходимо решить, что для него важнее: многолетний труд ради мечты или шанс восстановить правосудие. Они ввязывались в серьезную игру. Но она стоила свеч. — Измени внешность, насколко сможешь, до того, как пойдешь к кабинету. И смени форму на повседневную одежду. — быстро сказал Данте, наклонившись к сестре. — Мы с Дино будем ждат тьебя у ее кабинета без четверти пять. И постарайся не опоздать.*
Брюнет скрывался в одной из ниш недалеко от кабинета Амбридж, беспокойно поглядывая на часы, а рядом с ним, раскачиваясь с носков на пятки, стоял Дино. Эдди должна была появиться с минуты на минуту, и парень надеялся, что не перепутает сестру с какой-то другой студенткой после ее трансформации — все же она была намного искуснее него в трансфигурации и могла привнести в свою внешность значительные изменения. Заметив у кабинета директриссы длинноволосую блондинку, Данте тихо вышел из «укрытия», но указал эльфу оставаться на месте. — О, вот ты где. — улыбнулась Эдди. Риччи с изумлением рассматривал сестру, которая изменила не только цвет волос, но и цвет глаз на карий, увеличила нос и сделала нижнюю челюсть выпирающей. — Ужасно. — специально, чтобы подразнить ее усмехнулся он, на что Эдвидже лишь отмахнулась. — Тебе нужно попасть в этот кабинет и открыть нам дверь. Я уверен, что ее можно открыть изнутри без ключей. Если нет, то постарайся переместить нас туда. Эльф кивнул и с хлопком исчез, а следом послышалось шуршание изнутри помещения. Секунды по ощущениям тянулись годами. Данте то и дело бросал нервный взгляд на часы и оглядывался на каждый шорох, чувствуя, как ладони покрываются испариной. Сердце стучало в ритме тарантеллы, и парню совсем не нравилось это состояние, и только Эдди оставалась с виду спокойной. И будто бы даже приятно взбудораженной. «Какой отец, такой сын». — подумал Данте, глядя на сестру, как наконец дверь отворилась. Близнецы быстро проскользнули внутрь и закрыли дверь за собой. Эдди сразу же подошла к учительскому столу и начала рыться в полках в поисках пера. — Ты уверена, что оно там? — Она всегда их из стола вынимала. — не отвлекаясь от поисков, ответила девушка. — Ага! Эдвидже подняла над головой перо и помахала им. — Уверена, что это оно? — нахмурился Данте. — Нужно проверить. — спокойно пожала плечами она и стала искать какой-нибудь листик. — Ну уж нет. — твердо сказал брюнет и выхватил из рук сестры перо. Данте вытащил из портфеля тетрадь, положил ее на стол и стал выводить пером бессмысленные знаки. Вскоре ладонь начало жечь, а следом на коже показались следы каракулей. Он протянул перо сестре и вынул из сумки толстый сверток с фотографиями и пустой конверт. — Спрячь к себе. Эдди поспешила сложить перо в конверт и убрала все под кофту, а Данте достал обычное гусиное перо. — А это попробуй трансфигурировать в похожее. Пока Эдвидже заменяла «особое» перо Амбридж подделкой, брюнет скомандовал Дино спрятаться в его комнате и не высовываться, пока он не вернется, и эльф мигом удалился. — Выходим вместе, я буду вести тебя за руку, словно поймал на нарушении правил. — обратился Риччи к сестре, и та согласно кивнула. — Как дойдем до уборных, зайдешь внутрь и вернешь себе прежний вид. Потом встретимся уже на представлении. Эдди ехидно усмехнулась, накинула на голову капюшон кофты, и протянула брату руку, сказав «веди!»*
Близнецы почти бегом покинули кабинет Амбридж, но оказавшись в коридоре невольно притормозили: из вестибюля доносились шум и крики. Данте оглянулся по сторонам и, убедившись, что рядом никого нет, повернулся к сестре: — Беги к уборным одна. Я пойду вниз. В холле не подходи ко мне и по возможности держись как можно дальше. Нужно затеряться. — тон его был серьезен, потому Эдди даже не попыталась как-то отшутиться и сразу же поспешила уйти от брата подальше. Данте направился к мраморной лестнице и, сбежав по ней, увидел, что внизу собралась чуть ли не вся школа. Зрелище было примерно таким же, как в тот вечер, когда увольняли Трелони. Стоящие вдоль стен ученики образовали огромный круг (некоторые из них были покрыты чем-то очень похожим на Смердящий сок). Были в толпе и учителя с привидениями. Среди наблюдателей выделялись члены Инспекционной дружины — они явно были чрезвычайно довольны собой. Под потолком болтался Пивз, взирающий сверху вниз на Фреда и Джорджа, которые стояли посреди вестибюля с таким видом, что было яснее ясного: их наконец загнали в угол. — Итак! — торжествующе сказала Амбридж. Она стояла на противоположной лестнице всего на несколько ступеней ниже него и коршуном смотрела на близнецов. — Итак! Вы полагаете, что превратить школьный коридор в болото — это смешно? — Мы полагаем, что да. — сказал Фред, глядя на нее без малейшего страха. Филч протолкался поближе к Амбридж, чуть не плача от счастья. — У меня есть документ, директор. — хрипло сказал он и помахал куском пергамента. — У меня есть документ, и розги готовы... Прошу вас, позвольте мне сделать это сразу… — Очень хорошо, Аргус. — сказала Амбридж. — А вам двоим, — продолжала она, глядя вниз на Фреда и Джорджа, — предстоит узнать, что бывает с нарушителями в моей школе… — Знаете что? — перебил ее Фред. — Боюсь, у вас ничего не выйдет. Джордж, — сказал он, повернувшись к брату, — по-моему, в нашем с тобой случае идея школьного образования себя исчерпала. — Да, у меня тоже такое чувство. — весело откликнулся Джордж. — Пора испытать себя в настоящем мире, как ты считаешь? — спросил Фред. — Согласен. — сказал Джордж. От их слов у Данте все сжалось в груди: он никак не рассчитывал, что они расстанутся так скоро. А в следующий миг, когда парни, подняв палочки, хором воскликнули «Акцио, метлы!», стал выискивать глазами в толпе Эдвидже, переживая о том, как эта ситуация скажется на ней. Он заметил Эдди, стоящую неподалеку от ребят из Инспекционной дружины. Она смотрела на Фреда со смесью восторга и тоски, и брюнет уже догадывался, что сестра сделает дальше. Возможно даже раньше, чем она сама это поняла. Где-то в отдалении послышался громкий треск. Взглянув налево, Риччи пригнулся, и как раз вовремя: метлы Фреда и Джорджа — на одной из них еще болталась тяжелая цепь с железным крюком, к которому приковала их Амбридж, — неслись по коридору к своим хозяевам. Они свернули влево, скользнули вниз над лестницей и резко затормозили перед близнецами — цепь громко прозвенела по вымощенному камнями полу. — Надеюсь, мы больше не увидимся. — сказал Фред профессору Амбридж, перекидывая ногу через свою метлу. — И не стоит нам писать. — подхватил Джордж, оседлав свою. Фред обвел взглядом собравшихся учеников — молчаливую, настороженную толпу. — Если кто надумает купить портативное болото вроде того, что выставлено у вас наверху, милости просим в Косой переулок, номер девяносто три, в магазин «Всевозможные волшебные вредилки». — громко сказал он. — Это наш новый адрес! — Специальные скидки для тех учеников Хогвартса, которые пообещают, что используют наш товар в целях избавления от этой старой крысы. — добавил Джордж, показывая на профессора Амбридж. — Держите их! — взвизгнула Амбридж. Члены Инспекционной дружины кинулись на близнецов, а рядом с ними побежала и Эдвидже. Заметив ее, Фред слегка оттолкнулся от пола и подлетел к ней, в то время, как Джордж взмыл достаточно высоко, а железный крюк угрожающе раскачивался внизу. Эдди грубо толкнула какого-то пятикурсника, который попытался оттащить ее от Фреда, от чего тот неуклюже свалился на пол, увязнув ногой в болоте, и запрыгнула сзади на метлу, крепко обвивая торс парня руками. Фред ей игриво подмигнул и поравнялся с Джорджем, а она отвечала ему лучезарной улыбкой. — Задай ей жару от нашего имени, Пивз. — обратился Фред к полтергейсту, парившего вровень с ними по другую сторону вестибюля. И Пивз, который на памяти Данте еще ни разу не послушался ни одного ученика, сорвал с головы свою шляпу с бубенчиками и отсалютовал ею, а Фред, Эдди и Джордж под громоподобные аплодисменты толпы описали в воздухе полукруг и вылетели из распахнутых парадных дверей навстречу сияющему закату.