Никакая победа не принесет столько, сколько может отнять одно поражение.
Погрязнуть в злости на Эдвидже у Данте не было возможности из-за начавшихся выпускных экзаменов. И с одной стороны, он был рад шансу отвлечься от семейных драм, но с другой — боялся, что потом, когда начнется долгожданный отдых, загнанные в дальний угол чувства разыграются с большей силой. Доната же, напротив, была настроена агрессивнее. И видеть ее в подобном расположении духа было для Данте совсем непривычно. Им приходили письма от Эдди, которые они оба бесстыдно игнорировали. Донна их поначалу читала, но бесцеремонность старшей сестры, которая выражалась в манере общаться так, словно ничего не случилось, гневила ее. И она начала их рвать с особым остервенением, а последующие, даже не распечатывая, выбрасывала в камин. Данте же читал каждое послание, в безотчетной надежде, что в одном из них найдет хотя бы намек на раскаяние, но лишь вредил себе, раздражая не зажившую рану. Он пытался еще раз поговорить с Донатой, считая, что это может облегчить переживания их обоих, но она наотрез отказалась, аргументируя тем, что все ее слова предназначаются лишь одному человеку. И для личной встречи. Две экзаменационные недели промчались удушающим водоворотом, из которого студенты выбрались морально еле живыми. Кто-то сразу же попал в больничное крыло с нервным срывом; другие просто отсыпались, но находились и пустившиеся в бурное празднование. Данте относился ко вторым. У него не было ни сил, ни желания что-то отмечать. Ему хотелось побыть в тишине, подышать свежим воздухом и наконец погреться в теплых июньских лучах. Вечером после сдачи последнего экзамена он лежал с закрытыми глазами на поляне около Запретного леса вместе Донатой и жевал колосок, пока сестра плела разнотравный венок. Солнце садилось, озаряя небо багровым светом, а прохладный, освежающий ветер медленно колыхал зеленую молодую траву. Приоткрыв одно веко, Риччи взглянул на кроны деревьев, вокруг которых кружили небольшие темные птицы, щебеча. Все вокруг, казалось, достигло равновесия, покоя. И ничто не могло его потревожить. Ничто, кроме громкого спора приближающейся компании, с одним очень узнаваемым голосом: — Гарри, что ты выяснил через камин? Сам-Знаешь-Кто действительно схватил Сириуса? Данте резко привстал и обернулся через плечо, а Доната поднялась на ноги, уронив венок. В сторону леса практически бежали Гарри, Гермиона, Рон, Невилл и Полумна с Джинни. Все выглядели растрепанными, будто только что с кем-то дрались. — Что случилос? — взволновано глядя на подруг, спросила Донна. — Сириуса схватил Волан-де-Морт. Они в Министерстве. — ответил за них Поттер. — Я уверен, что Сириус жив, но как туда добраться и ему помочь — не знаю. Доната ахнула, прикрыв рот ладонью, и с тревогой посмотрела на брата. Он был хмур и пытался не поддаваться волнению, которое неожиданно настигло его, словно пощечина. — Что Блэку дьелат в Министерстве? — поинтересовался Данте. Мысль о том, что Сириус не мог покинуть дом из соображений безопасности, отрезвляла и успокаивала. — Скорее всего, ушел на задание. — негодующе сказал Гарри. — Надо сообщить Снейпу и Макгонагалл. — спохватилась Донна. — Профессора Макгонагалл нет в школе — она ушла по директорским делам, и мы не знаем, когда она вернется. — с беспокойством объяснила Гермиона. — А профессор Снейп… — А Снейп сделал вид, что не понимает, о чем я говорю! — взбесился Гарри и зажмурился, потирая шрам. — Нужно спешить. Все испуганно притихли. Задача казалась неосуществимой. Данте все еще не мог поверить, что Блэк действительно попал в Министерство: Дамблдор весь год ему запрещал выбираться, и вряд ли бы кто-либо посмел ослушаться его приказов даже в его отсутствие. И все же Сириус был достаточно своенравным и взбалмошным, потому мог проявить инициативу из-за усталости от собственного безделья. Риччи не переживал о Блэке, как о члене семьи, но и относиться к нему, как к совсем постороннему, не мог. — Придется нам полететь. — промолвила Полумна самым что ни на есть будничным тоном. — Так. — раздраженно набросился на нее Поттер. — Во-первых, нам, если ты включаешь в это понятие себя, ничего делать не придется. Во-вторых, у всех, кроме Рона, метлы стережет тролль-охранник, поэтому… — У меня есть метла! — возразила Джинни. — Есть, но ты никуда не летишь. — сердито заявил Рон. — Прошу прощения, но судьба Сириуса волнует меня не меньше, чем тебя! — воскликнула Джинни и сжала зубы так, что ее сходство с Фредом и Джорджем стало просто удивительным. — Ты тоже... — начал Гарри, но Джинни яростно перебила его: — Я на три года старше, чем ты был, когда дрался Сам-Знаешь-С-Кем за философский камень! Это я сейчас напустила в кабинете Грэй огромных летучих тварей, чтобы вы смогли улизнуть… — Да, но… — В Отряде Дамблдора мы были вместе. — тихо сказал Невилл. — Разве не для того мы его создали, чтобы сражаться Сам-Знаешь-С-Кем? Вот мы в первый раз получили шанс сделать что-то по-настоящему. Или, по-твоему, ОД — это была игра? — Нет... конечно, не игра... — нехотя согласился Гарри. — Тогда нам всем надо отправляться. — бесхитростно рассудил Невилл. — Мы хотим помочь. — Верно. — поддержала его Полумна с радостной улыбкой. — Впрочем, это не имеет никакого значения. — уныло промолвил Гарри. — Все равно мы не знаем, как туда добираться… — А я думала, это решено. — вмешалась Полумна. — Мы летим! Было от чего прийти в бешенство. — Так, послушай-ка меня. — сказал Рон, едва сдерживаясь. — Ты, может быть, и умеешь летать без метлы, но нам-то, остальным, где прикажешь взять крылья? — Летать можно не только на метлах. — безмятежно возразила Полумна. — А на чем еще? На мерзляках твоих козлорогих? — поинтересовался Рон. — Морщерогие кизляки не летают, — сказала Полумна с достоинством, — а фестралы летают, и еще как, и Хагрид говорил, они запросто могут доставить тебя куда нужно. Данте напряженно вслушивался в быстрый спор ребят, пытаясь по их репликам собрать какую-то картину происходящего, которая могла бы хоть немного прояснить ситуацию. Но кое-что все равно не сходилось. — Тогда поспешим. — уверенно сказал Поттер, глядя в сторону леса. — Подожди. — Риччи положил руку ему на плечо. — С кем ты связивался через камин? — Пытался с Сириусом, но Кикимер сказал, что его нет дома. — Кикимер мог солгать. — Поттер непонимающе уставился на него, а лицо его выражало крайнее раздражение. — Ты же ему не хозяин. Давай я отправлю в штаб своего эльфа и… — На это нет времени! Мы и так уже достаточно его потеряли, я не собираюсь терять еще больше! Гарри стряхнул руку Данте с плеча и стремительно побежал в лес, а ребята поспешили за ними. — Эрмиона… — попытался остановить ее Риччи, но она лишь посмотрела на него через плечо извиняющимся взглядом и тихо сказала: — Прости, мы должны быть там.*
— Да чтоб вас! — прорычал Данте, глядя на отдаляющиеся силуэты ребят, а Донна осторожно коснулась его ладони. — Позови Бьянку. Скажи ей про ребят, пуст передаст маме. Если мама не у сьебя, то в штаб ее проведут Мими и Лори. Доната активно кивала, слушая брата с серьезностью, а он развернулся к замку. — Я пойду искат Снейпа. — бросил напоследок Риччи. Декана он нашел, к своему приятному изумлению, быстро: тот шел навстречу из подземелий к выходу из школы. Снейп пытался отмахнуться от Данте, ссылаясь на срочное дело, но парень торопливо шел рядом с профессором, игнорируя его попытки. Только он произнес волшебное слово «Поттер», как Северус замер на месте и резко обернулся к нему. Снейп попросил его повторить все, что Данте услышал от ребят, а также перечислить, кто именно составил Гарри компанию. Когда он узнал, что Риччи уже отправили одного из своих эльфов к Джованне, то попросил вернуться в свои гостиные. Тоном, не терпящим возражений. Однако у Данте были другие планы: только Северус скрылся из виду, он побежал к директорской башне, надеясь, что застанет Минерву на месте. Риччи ходил взад-вперед возле горгульи, которая не хотела его впускать. Он был уверен, будь «страж» живой, то уже начал бы на него ругаться за надоедливое мельтешение. Данте же ходьба успокаивала. Он судорожно думал о том, в какой западне могут оказаться ребята, не зависимо от того, был честен Кикимер или нет. Если Блэк все же попал к Волан-де-Морту, то как Гарри планирует его спасти? Неужели они думают, что смогут выстоять против такого мага? — Да не думают они! — раздраженно пробормотал Данте себе под нос, проводя рукой по волосам. — И Эрмиона туда же… Беспокойство о подруге было сильнее, чем обо всех остальных. Но еще сильнее была злость на нее. За то, что не переубедила Гарри. За то, что даже не пыталась ему возражать. За то, что молча согласилась идти с ним в Министерство, рискуя погибнуть. За то, что совсем не думала ни о ком, кроме него. Словно, кроме Гарри, у нее никого не было. Ни семьи, ни друзей.*
Ночь давно опустилась на землю, забирая ее в свои владения, а Данте продолжал ждать директрису, сидя на каменном полу и стуча ногой. — Мистер Риччи? — раздался над ним удивленный голос Макгонагалл. Он поднял голову, пытаясь рассмотреть профессора, но глаза слипались от усталости. — Мистер Риччи, прошу, пройдемте в кабинет. Минерва слегка наклонилась, мягко касаясь ладонью его плеча, словно пыталась его успокоить, и от этого жеста у него внутри все скрутилось неприятным узлом. Вид директрисы тоже не успокаивал: бледная, уставшая, немного растерянная. Совсем не похожая на себя. К его удивлению, она повела его в другой коридор, который вел к кабинету трансфигурации. Шли они быстро, хотя Данте едва волочил ноги из-за судорог — неподвижно сидеть в одном положении оказалось плохой идеей. Минерва открыла класс и прошла к рабочему столу: — Прошу, садитесь. — она показала рукой на стул напротив своего и с тихим вздохом села сама. Предчувствие тяжелых новостей усиливалось. Он грузно сел на место, валясь с ног, и уставился на директрису, надеясь, что она не станет его томить. — Я бы хотела поблагодарить вас, мистер Риччи, за сообразительность. Благодаря тому, что вы сразу вызвали своих эльфов, мракоборцы успели в Отдел Тайн вовремя. — С ребятами все в порядке? — хрипло спросил он — от волнения в горле все пересохло. — Они ранены, но мадам Помфри быстро поставит их на ноги. — потирая брови, ответила Макгонагалл и посмотрела на парня с сочувствием, которого тот не понял. — Блэк правда был там? Его схватили? — Нет, его там не было. Это оказалась ловушка, — вздохнула она и выпрямилась, — но Сириус отправился ребятам на помощь вместе с мракоборцами, Римусом и… вашей мамой. Данте резко вытянулся, будто на него выплеснули ушат воды, и наклонился к столу, с недоверием глядя на Макгонагалл. — Моя… мама? Минерва с осторожностью всматривалась в брюнета, будто он мог взорваться в любой момент, как слива-цеппелин, и сняла свои очки, откладывая их в сторону. — Мне жаль это говорить, мистер Риччи, но ваша мама тяжело ранена. Ее доставили в больницу Святого Мунго и ввели в волшебную кому. Целители пока затрудняются сказать, каким именно проклятием ее атаковали, но они делают все возможное, чтобы его снять и восстановить повреждения. Данте пустым взглядом смотрел куда-то сквозь Макгонагалл, не веря услышанному. Эта новость в точности напоминала ранение отца: неизвестное проклятие, кома, повреждения. Он не готов был вновь с этим столкнуться. Он не верил, что это действительно с ним происходит. Ему казалось, что он бредит. Что это всего лишь злая шутка сонного сознания. Но Макгонагалл продолжала говорить, хоть Риччи и не слышал ее. Он ощутил чужое прикосновение к своему плечу и со страхом развернулся, пытаясь увернуться. — Мистер Риччи, вы меня слышите?! — трясла его за плечо Минерва. — Данте, вы меня слышите, вы меня узнаете?.. Данте!.. — Мне нужно в больницу. — Данте резко поднялся, невольно заставив директрису отшатнуться. — Мне нужно в больницу сейчас же! — Мистер Риччи, боюсь… — Моя мама УМИРАЕТ! — взревел он, хлопнув ладонью по столу. — Я должен ее увидеть! Я должен быть рядом, пока она… пока она не… Слова комом встали поперек горла. Данте не мог вдохнуть; в груди все горело огнем, а в глазах собиралась влага. Он ощущал, как спина покрылась холодным потом, отчего рубашка неприятно прилипла к телу, ладони были ледяными, но сам будто сгорал в огне. Риччи стал оттягивать галстук и расстегивать верхние пуговицы на рубашке, надеясь, что это поможет ему охладиться, но руки его не слушались, а галстук, точно удавка, лишь сильнее затягивался на шее. Ему было страшно. Как никогда в жизни не было. Что он будет делать, если мама погибнет? Как он сможет позаботиться от Донате? Как вырастит ее? А Эдди? Она никогда не простит себе собственных слов, если они окажутся последним, что от нее услышала мама. И он с Донной тоже. Тревогу о собственном будущем и жизни сестер незаметно стало вытеснять другое чувство. Ненависть. Она, словно вязкий туман, застилала собой прочие переживания. А внутренний голос твердил: — Это все из-за Поттера. Если бы Гарри не улетел в Министерство, никто бы не пострадал. Это была его вина. Его и Сириуса. Не было бы их, не было бы всех этих проблем. Данте устал от них. Особенно от Блэка. И в его голове пронеслась гнусная мысль, которая бы в любой другой миг заставила бы его устыдиться. В любой, кроме этого: — Если моя семья будет без них в безопасности, то лучше бы они оба умерли.