Workout

      Темное время суток было прекрасным сразу по нескольким причинам: городская суета стихала, позволяя облегченно снять с головы наушники, людей на улице практически не было, а пыльный офис, осточертевший Чимину донельзя, оставался за спиной на несколько счастливых безмятежных часов. Выйдя на своей остановке из полупустого автобуса, альфа поправил на плече тяжелую сумку и бросил взгляд на окна спортивного зала, который посещал уже несколько месяцев к ряду. Как и всегда, в такое позднее время посетителей практически не было. Это заставило Чимина невольно улыбнуться, и он, преисполненный желанием как следует размяться, направился ко входу в тренировочный центр.       Здесь Чимину тоже нравилось по нескольким причинам: относительно недорогая плата за абонемент, вежливые и доброжелательные тренеры, комфортный интерьер и, самое главное, большой выбор снарядов и инвентаря для различных видов занятий. Сам Пак чаще всего любил бегать: включал составленный специально для тренировок плейлист и бежал, пока силы окончательно не покидали его. Иногда, когда настроения совсем не было, альфа мог прибегнуть к силовым упражнениям: то штангу потягает, то на турниках повисит.       Все было хорошо и прекрасно ровно до того момента, пока с ним в одно и то же время не начал ходить в спортзал один паренек. Лицо его было настолько смазливым, что у Чимина сводило скулы каждый раз, когда он видел белозубую улыбку Чонгука, обращенную к очередной прилипшей к нему омеге. О да, этот альфа явно пользовался спросом у слабого пола. Он был, как большинство представителей альф, высоким (отчего у Чимина автоматически добавлялся пунктик к личной неприязни), рельефным и фигуристым молодым человеком. Широкий разворот плеч, объемная мягкая грудь, которая превращалась в камень, стоило Чону схватиться за штангу, аккуратная сформированная задница и нереальных размеров литые бедра, которым мог позавидовать любой мужчина этого мира. В довесок ко всему его главным украшением являлась талия. Она была настолько тонкой, настолько изящной и хрупкой, что создавалось впечатление, будто принадлежит вовсе не человеку мужского пола, к тому же альфе. Было видно, как Чонгук много старался ради своего тела, но это ведь не значит, что все вокруг автоматически должны были попадать в его тень?       Не так уж он и хорош, успокаивал себя Чимин, повышая скорость беговой дорожки. Когда сквозь ненавязчивую мелодию прорезался громкий заливистый смех очередной девицы, альфа плотно сжимал губы и прибавлял громкости, чтобы не отвлекаться от релаксации. Он сюда ходил именно за этим — отдохнуть от чертовых людей, которые пили его кровь с утра до самого вечера.       То, что все омеги в радиусе двадцати метров становились одержимы Чон Чонгуком, Чимин принял давно. Как и то, что этот факт его неимоверно расстраивал и бил по гордому альфьему эго. Он упустил тот момент, когда неосознанно начал сопоставлять свою почти идеальную персону с этим напыщенным индюком.       Во-первых, на лицо Чимин считал себя куда симпатичнее, чем Чонгук. Да, разрез его глаз не шел ни в какое сравнение с оленьими глазищами Чона, но зато он мог похвастаться аккуратным маленьким носом и пухлыми сочными губами, от которых все девушки приходили в восторг. Пак так же, как и Чонгук, держал себя в форме, и был доволен своим телом, не считая, конечно, роста — с этим ему немного не повезло.       Если собрать в кучу все плюсы и минусы, Чимин приходил к такому выводу: все дело в чертовом запахе Чонгука и его ауре цветочной феи.       Пах этот альфа, ни дать ни взять, гребаным имбирным печеньем. Чимин сладким не злоупотреблял, потому как придерживался строгой диеты, что вошло в привычку за несколько лет, но боже, как же ему хотелось после тренировки зайти в магазин и купить несколько пачек сладостей, чтобы успокоить буйство гормонов и вкусовых рецепторов, которые молили его съесть что-нибудь действительно вредное!       Весь Чон Чонгук по своей сути был вреден для Чимина и его сошедшего с ума волка. Не думать об этом молоденьком альфе получалось только в офисе: попросту не было времени, чтобы отвлечься на тяжкие мысли о своем бренном существовании.       Продолжительных отношений у Чимина давно не было, как и кратковременных интрижек. Гон он проводил в одиночестве, иногда — стационаре для альф, где его пичкали таблетками и держали взаперти в одной из палат, специально для этого предназначенных. Впрочем, по этому поводу он не беспокоился — понимал, что если приложит хоть немного усилий, то непременно обзаведется постоянным партнером, однако за последние годы он стал таким избирательным и капризным, что мысли заводить новые знакомства вгоняли его в праведный ужас.       Чимин, как сказала бы его дорогая матушка, одичал. Заперся у себя в квартире да на работе, иногда выбираясь в спортзал, чтоб совсем не зачахнуть, и тратил свое время на безалаберных друзей вроде легкомысленного Ким Тэхена, у которых вместо будущего в голове гулял сплошной ветер. Об этом Чимин так же не беспокоился — Тэхен ему нравился, а потому он продолжал с ним общаться и иногда встречаться за дружеской кружкой пива в разгрузочные пятницы.       В общем и целом, Чимин считал себя среднестатистическим привлекательным зрелым мужчиной, но вся его уверенность рассыпалась в пыль каждый раз, когда он оказывался рядом с тем самым юным альфой по имени Чон Чонгук.       Открывая тяжелую дверь в тренировочный центр, Чимин молил всех богов о том, чтобы избежать столкновения с причиной своего беспокойства. Казалось, всевышний смилостивился: ни смазливой мордашки, ни вездесущего запаха имбирного печенья. В приподнятом настроении Чимин отправился в раздевалку, миновав приветливую девушку на ресепшене, и стал переодеваться.       Одежда для тренировок у него была закуплена на несколько размеров больше — Пак не имел моды хвастаться своими мускулами, а еще не любил стесняющие движения велосипедки, легинсы и идиотские обтягивающие футболки, которые промокали от малейшего взмаха рук и являли всему миру позорные мокрые пятна подмышками, на спине и горловине, если те были не черного или белого цвета. Оверсайз — вот то, в чем Чимин чувствовал себя максимально комфортно.       Чего не скажешь о Чон Чонгуке, молоденьком альфе, о котором он никак не мог прекратить думать.       Что помешало тому прийти на тренировку в поздний вечер среды, когда они с Чимином обычно делили один беговой зал на двоих?       — Легок на помине, — закатил глаза Пак, когда унюхал в спертом воздухе помещения сладкие нотки печеного имбиря.       Он медленным шагом преодолевал первые метры на беговой дорожке, когда ощутил появление Чонгука. Где-то в глубине души он испытал облегчение от того, что никто не нарушал его привычный установленный режим (Чонгук вошел в его список после четвертого совместного занятия), но внешне Чимин лишь закатил глаза и ткнул несколько раз кнопку тренажера, переходя на легкую трусцу. Если Чонгук в зале, покоя можно не ждать, пока он не уйдет домой.       Музыка в наушниках тоже заиграла громче. Это было сделано для того, чтобы отпугнуть тренеров, которые из рабочей этики обязаны были раз в несколько минут справиться о самочувствии клиентов, а еще потому, что Чонгука снова окружила толпа восхищенных девиц. Все они были крайне глупы, вполне себе заурядны и абсолютно точно наивны: кто-то просил Чонгука принести побольше дисков для штанги, кто-то жаловался на слабые крепления у снаряжений, а кто-то, полностью игнорируя тренеров, пытался заманить юношу в свои паучьи сети для того, чтобы лишний раз насладиться близким контактом с красавчиком.       Нет, Чимин абсолютно точно не хотел заводить интрижку в спортзале с какой-нибудь недальновидной омегой, но господи боже, почему все они стелились перед Чонгуком, будто он сраный идол?       Сомкнув челюсти крепче, Чимин снова повысил скорость. Ответы на терзающие вопросы лежали прямо у него перед носом, но альфа был настолько упрям, что намеренно игнорировал их и пытался придумать другое, более подходящее для его эго оправдание такой заинтересованности другим альфой.       — Эм… — рука говорящего дрогнула, когда он осторожно прикоснулся к чужому плечу. — Не мог бы ты убавить музыку?       Брови Чимина взмыли вверх, когда он, не прерываясь от бега, повернулся и нос к носу столкнулся с обезоруживающим взглядом Чонгука, который буквально умолял его выполнить просьбу. Черт возьми, откуда только взялся этот ребенок в теле Аполлона?       — Извини?       — Не мог бы ты убавить музыку? — громче повторил вопрос Чонгук, чуть отходя в сторону. Ну конечно! И как Чимин только сразу не учуял рядом омегу?       Рядом с альфой стояла миловидная девушка, но ее суровый нахмуренный взгляд красноречиво давал понять, что милая она только для одного конкретного человека, и это явно не Пак Чимин.       Раздражение взвилось в груди альфы, когда он снова перевел взгляд на Чонгука.       — Вам, ребята, если что-то не нравится, можете отойти подальше, — Чимин махнул рукой в другую сторону зала, где в ряд стояли точно такие же беговые дорожки.       — Я всегда занимаюсь только здесь!       О да, потому как за соседним тренажером постоянно обитал Чонгук. Пак не дурак и прекрасно понимал, в чем здесь дело, однако уступать не планировал — не его проблемы, что эта омежка за несколько месяцев до сих пор так и не добилась внимания Чонгука должным образом. Помогать ей он не собирался.       — Что ж, тогда это будет твой первый раз с другой беговой дорожкой. Если это все, то я вернусь…       — Чувак, серьезно? — Чонгук гулко выдохнул, покачивая повисшими вдоль тела руками от незнания, как разрешить ситуацию. — Ей осталось всего тридцать минут, можешь…       — Нет, — строго обрубил Пак, прожигая ненавистным взглядом альфу. — Не могу. Если ей что-то не нравится и она вздумала, что окружающие будут плясать под ее дудку только потому, что она омега… У меня для нее плохие новости, — альфа вернул зрительный контакт с пышущей недовольством особой, еле сдерживаясь не передразнить ее, — никто тут перед тобой распинаться не будет. В зале куча свободных тренажеров, выбирай любой. А меня оставьте в покое.       — Козлина! — рыкнула омега, круто развернулась и бросилась из зала.       — Как грубо! — картинно возмутился альфа, возвращая наушники на место. Он хотел было продолжить занятие, но краем глаза заметил, что Чонгук не торопился от него отходить. — Что? — не выдержал Пак, всем своим видом выражая крайнюю степень утомленности этим не имеющим смысла разговором. Запах его горчил, отчего кроличий нос Чонгука постоянно дергался и морщился.       — Если у тебя был плохой день, это не значит, что ты имеешь право портить его остальным, — в голосе альфы чувствовалось осуждение, однако лицо его не было столь напряженным, как у Чимина — он беззаботно осматривал человека перед собой, как если бы собирался узнать о нем чуточку больше. Пак этот взгляд не оценил — он ему что, в друзья набиваться собрался?       — Она тоже не имеет права портить мне настроение только потому, что хочет забраться к тебе в шорты.       Брови Чонгука удивленно взмыли вверх, а потом он внезапно расхохотался, нисколько не стесняясь громкости голоса.       Смех его был таким лучистым и заразительным, что Чимин еле подавил желание растянуть губы в улыбке. Чон смеялся красиво — так искренне и светло, что вмиг забывалось все раздражение, которое альфа к нему питал.       Сладкий аромат имбирного печенья стал ярче от такого открытого проявления эмоций.       — Так ты расстроился, что в твои шорты никто не лезет?       — Чувак, просто исчезни, — покачал головой Чимин, делая музыку еще громче, чем была до этого.       Оставшись наедине с собой, своим волком и испортившимся настроением, Чимин обернулся назад для того, чтобы убедиться в догадке: Чонгук действительно пошел за той девушкой, чтобы принести извинения.       Фыркнув, Пак побежал быстрее, чувствуя, как с виска срывается первая капля пота.       Он ведь только пришел на тренировку, почему он уже так промок?       Понимая, что от напряжения избавиться так просто не получится, Чимин в скором времени переместился к турникам. Рядом с ними располагались различные тренажеры для ног, и он, игнорируя присутствие других людей, принялся усиленно подтягиваться на подрагивающих от злости руках.       Альфе хотелось верить, что негативные эмоции он испытывал из-за рабочего стресса, но убедить себя в этом было практически невозможно: то и дело Чимин мысленно возвращался к короткому разговору с Чонгуком, прокручивая в голове его звонкий голос и слишком нежное лицо для альфы. Природа, наверное, жестоко ошиблась, когда дала такому парню мягкий нрав — лучше бы он родился омегой. Так, по крайней мере, было бы проще смириться с мыслью, что Чимин по-настоящему заинтересовался другим человеком.       То, что Чонгук являлся альфой, не давало Паку никакого покоя, и все те омеги, которые продолжали усиленно наступать на Чонгука, доводили его до белого каления.       — Черт, — шикнул Чимин, почувствовав вибрацию в кармане. Он спрыгнул на пол и утер тыльной стороной ладони мокрый лоб, зачесывая спутавшиеся волосы. Телефон разрывался от пропущенных сообщений и звонков. Что Тэхену понадобилось так поздно? — Тэ? — Чимин прижал телефон плечом к уху, направляясь в сторону раздевалок.       — Наконец-то! — облегченно выдохнул друг. — Я быстро! — пообещал он, прежде чем скороговоркой выпалить следующее: — Слушай, прости, что напрягаю, но не мог бы ты завтра заехать покормить моего кота? У Джина течка, поэтому я буду немного… Занят.       — Что, настолько все серьезно? — удивился Чимин, вспомнив нового знакомого Тэхена. — Неужели он сам предложил тебе провести течку вместе?       — Да, представляешь?! — восторженно воскликнул Тэхен. — Так ты заедешь? У тебя ведь гон только на следующей неделе? Я к тому времени как раз успею вернуться!       — Да, не волнуйся. Приятно повеселиться, Ромео!       — Пожелал бы я тебе того же, да жаль, что у тебя никого нет! — на заднем плане послышался чей-то голос, после чего Тэхен принялся быстро прощаться. — Ладно, спасибо, дружище! Буду должен! На связи!       — Ага, на связи, — хохотнул Пак, слушая монотонные гудки в телефоне. Он убрал сотовый в карман, порылся в сумке, чтобы достать термос, и жадно присосался к нему, чувствуя адскую сухость в горле.       О своем предстоящем гоне Пак старался не думать. Он еще не решил, где его проведет, а потому думал действовать по ситуации: если внезапно накроет вне дома, он обязательно вызовет скорую и оформит себе палату. С этими не совсем радужными мыслями альфа вернулся в зал.       Картина, которую он застал у турников, практически повергла его в шок.       Чонгук, ни на секунду не закрывая рта, о чем-то весело трепался с той самой девушкой, которой Чимин имел наглость нагрубить. Они вдвоем лежали на соседних тренажерах с платформой для ног и в одном темпе разгибали колени, прокачивая внутренние мышцы бедер. Проигнорировав их взгляды (недовольный омеги и заинтересованный альфы) Чимин размял кисти, тряхнул головой и запрыгнул на высокую перекладину.       Сладость перемешанных феромонов вызывала в его груди кучу противоречивых эмоций. Во-первых, от приторного запаха розы Чимин хотел зажать нос рукой и поскорее убраться от раздражающего источника, а во-вторых, в дополнение к его и так испортившемуся настроению, он продолжал наслаждаться ароматом имбирного печенья, проклиная своего волка на чем свет стоит. Сдался же ему этот чертов Чонгук!       Решив и дальше делать вид, будто его не интересует происходящее, Чимин ускорил подъемы, как если бы хотел окончательно выбиться из сил.       Через несколько минут к ним подошел тренер. Он мило побеседовал с Чоном, подмигнул расплывшейся в улыбке девушке, а затем перевел заинтересованный взгляд на альфу, который продолжал пытать себя выматывающими упражнениями. Когда мужчина обошел турник и встал прямо перед лицом Пака, тому пришлось спрыгнуть на пол и снять наушники.       — Мистер Пак, я наблюдал за вами с самого начала. Думаю, пора сменить тренажер и перейти к другой группе мышц. У вас руки дрожат от перенапряжения.       Чимин опустил взгляд на подрагивающие ладони, вены на внешних сторонах которых вспухли и шли буграми под кожей. Он тяжело дышал, пытаясь восстановить сердечный ритм, но получалось из ряда вон плохо. Альфа ничего не мог поделать с тем, что продолжал злиться непонятно на что без особой на то причины.       — Не желаете размять ноги? Вы достаточно прогрели мышцы на беговой дорожке, мистер Чон показал бы вам замечательные упражнения.       — У мистера Чона уже есть напарник, — усмехнулся Чимин, зыркнув в сторону хихикающей парочки. Те не обращали на них никакого внимания, и Чимин изо всех сил старался подавить зарождающийся в глубине горла рык. Его волку хотелось рвать и метать, хотелось нарычать на каждого, кто смел отвлекать внимание Чонгука от его хозяина.       Это были странные мысли, но Пак с ужасом понимал, что его зверь давно заприметил себе пару. Чонгук был красивым, сильным и добрым, он отзывчиво шел на помощь любому, кто в этом нуждался, и никогда не ввязывался в конфликты, как иногда делал сам Чимин в силу своего буйного нрава. Чонгук пах сладко, нетипично для альфы, и этот аромат заставлял волка Чимина буквально скулить и жать уши к голове, как преданному щенку в попытке получить хоть немного внимания. Если бы у Чимина был хвост, он непременно ходил бы ходуном, как маятник, сдавая с потрохами владельца.       — Как знаете, — вздохнул тренер, понимая, что переубедить такого капризного клиента, как Чимин, у него не получится. — Но все же настоятельно советую сменить тренажер, чтобы не травмировать руки.       Оставив троицу в покое, мужчина перешел к следующим посетителям, коих было немного в пустынном спортивном зале. Из колонок доносилась бодрая мотивирующая песня, и под этот задорный бит Чимин решил внять просьбе тренера и все же лечь на ножной тренажер по другую сторону от Чонгука.       Упершись спиной в крепкую ложу, Чимин глянул на установленный на подвижной платформе вес. Этого было многовато для его комплекции, но так как Чимин занимался не первый год и прекрасно знал, как опасны жимы ногами, проигнорировал этот факт и приставил ступни поближе к краям. Он точно не допустил бы оплошности.       — Связки порвешь, — раздалось сбоку, когда Чимин сделал первый медленный жим. Стиснув рукоятки снаряжения до побелевших костяшек, альфа раздраженно повернулся к Чонгуку. Поза того была расслабленной, а ноги покачивались в такт незамысловатой мелодии.       — Я похож на человека, который пришел в зал впервые? — ощетинился Чимин, невольно понизив тон голоса. Чонгук снова обвел его тело заинтересованным взглядом, а затем широко улыбнулся, являя свету большие передние зубы.       — Да, — без раздумий ответил он. — Иначе как назвать то, что ты делаешь? Разве знающий человек будет так издеваться над своим телом?       Чимин жадно сглотнул слюну и поморщился от рези в пересохшей глотке. По вискам бесконтрольно стекал пот, впитываясь в горловину свободной кофты, и он приложил ладонь тыльной стороной к своему лбу. Череп накалился так сильно, что на его лице можно было жарить яичницу. Наверняка вся кожа Чимина была в уродливых красных пятнах, как если бы он неподвижно лежал под палящим солнцем или сидел в перегретой сауне. Чего не скажешь о Чоне. Засранец был мокрым с головы до ног, но выглядел так сногсшибательно, будто его просто облили водой и оставили на всеобщее обозрение.       Выдохнув, Чимин не нашелся с ответом. Он прекрасно понимал, что все эти упражнения приносили больше вреда, чем пользы, но как еще он мог выпустить пар? Как еще мог избавиться от терзающих мыслей и очистить свою голову хоть на короткое мгновение?       Может, ему просто нужно записаться в другой зал? Где не будет надоедливых тренеров, где не будет заносчивых омег и всяких Чон Чонгуков с прекрасным сладким ароматом…       Приняв поражение, альфа встал с тренажера и снизил вес платформы до оптимального, чем вызвал одобрение со стороны Чонгука.       — Другое дело! — подбадривал он, вновь упираясь ногами в снаряд. — Давай с нами?       Омега, которая с неприязнью смотрела на Чимина, удивленно воззрилась на Чона, как если бы желала возмутиться. Наверное, она понимала, что ей не удается как следует удержать внимание альфы, поэтому молча поджала губы и приготовилась к старту. Чимин был рад, что ее грязный рот не проронил ни слова. Состояние, в котором он находился, было шатким, а потому он не сомневался, что мог красавицу попросту обидеть или задеть едким комментарием. Его волк по-прежнему чувствовал в ней соперницу, а потому злость на Чонгука только усиливалась. Правильно ли было винить парнишку в том, с чем Чимин сам не мог совладать?       Смирившись со своей участью, он вздохнул и по команде начал упражнения. Из Чонгука вышел бы отличный тренер, думалось Паку, пока он слушал его размеренный голос и считал вместе с ним у себя в голове. Когда десяток жимов закончился, они снова взяли передышку.       — Любишь побегать? — обратился с вопросом Чонгук, снова повернувшись к Чимину. Руки его лежали на животе, сцепленные в замок, и Чимин дал себе мысленную оплеуху за то, что позволил опустить взгляд ниже лица альфы.       Одежда Чонгука не скрывала ничего абсолютно. Его светло-серый обтягивающий костюм, облепивший тело как вторая кожа, почти насквозь промок и изменил цвет. Мышцы бугрились под тонкой тканью, и Чимин не мог остановиться разглядывать тело, которое восхищало своей силой и выносливостью.       Рельеф накачанной груди плавно спускался к впалому животу. Если Чонгук напрягался, были видны все восемь кубиков, нижние из которых были развиты меньше, чем остальные. Тазобедренные косточки, выпирающие по бокам, давали нездоровой фантазии Пака дополнительную возможность дорисовать в голове пробелы. Например, как удобно можно было бы держаться за бедра Чонгука, когда…       — Да, — резче положенного выпалил альфа, когда понял, что его мысли текут совсем не туда, куда нужно. Он прервал этот бессмысленный поток порно-картинок и проморгался, сбрасывая наваждение. — Ненавижу бегать по городу, на дороге постоянно мешают прохожие.       — Мог бы заниматься в парке, — вставила свое слово омега, боком развернувшись к парням, — и музыкой своей никого бы не отвлекал.       — Тренироваться на улице сейчас небезопасно, — размышлял Чонгук, не дав Паку возможности закрыть рот хамке. — Ветер промозглый, можно с легкостью подхватить простуду.       — Ага, — безразлично согласился Чимин, переводя взгляд к потолку.       Разговаривать с Чонгуком было действительно сложно. Все его естество страстно желало обратиться к альфе, но он не мог так открыто выражать интерес, как это делали другие омеги. Чимин даже не знал, как Чонгук относится к однополым отношениям. Что, если он гомофоб?       Их общество давно переступило ту черту, где принято было считать традиционные ценности единственной истиной, которая имела право на существование. Более того, законом давным-давно было разрешено заключать браки между однополыми партнерами, кем бы они не являлись: женщинами или мужчинами. Демографический цикл нисколько не пострадал, потому как люди повсеместно находили возможности обзавестись ребенком. Кто-то усыновлял малышей из детского дома, кто-то пользовался услугами суррогатного материнства.       Чимин в свое будущее так далеко не заглядывал, но был готов к тому, что захочет связать свою жизнь с альфой. Это он понял еще тогда, когда ему стукнуло пятнадцать и все лицо его было усеяно пубертатными прыщами. С тех пор все и началось: между кратковременными интрижками с омегами Пак часто нуждался в сильном партнере, который в случае чего мог сам о нем позаботиться.       Вообще, Чимин считал себя довольно властным альфой. Он любил контролировать все, что мог, если это не соприкасалось с чужими границами, брал на себя ответственность и чаще всего выступал инициатором, когда заводил новые отношения. Несмотря на это, ему так же нравилось быть и ведомым. Альфы, с которыми встречался раньше Чимин, были в равных с ним отношениях — никто не пытался встать на ступень выше или ниже, и это ему очень нравилось. В паре с омегами Чимин не мог позволить себе дать слабину — волчье начало отчаянно требовало вести себя, как настоящий самец, и нести ответственность за них обоих.       Случай с Чонгуком выбивал его из колеи. Он сразу ему не понравился — было что-то такое, что заставляло его волка реагировать на альфу не так, как на всех остальных. В чем было дело, Чимин себе до конца признаться не мог, но сейчас, глядя на профиль Чонгука и эту беззаботную улыбку он понимал, что влюбился, наверное, сразу, как только почуял его сладкий аромат имбирного печенья.       Было ли совпадением то, что его кофейный запах идеально сочетался с чонгуковым? Смог бы этот мягкий на первый взгляд альфа позаботиться о нем в случае чего?       Чимин не позволял себе раньше думать об этом молодом человеке как о потенциальном партнере. Ему проще было отмести эту заинтересованность и списать все на личную неприязнь, вызванную надуманными и абсолютно глупыми фактами, чем принять то, что впервые за несколько лет одиночества он почувствовал не только физическую тягу к человеку, но и искреннее желание сблизиться и узнать кого-то поближе.       То, каким Чонгук казался со стороны, очаровывало любого, и Чимин не стал исключением.       — Мы на штанги, — сообщил альфа, когда ноги его «подружки» окончательно устали. Чимин молча кивнул и проводил пару пристальным взглядом, оставаясь наедине со своими никому ненужными чувствами. На штангах ему делать было нечего — тренер бы сразу пресек любую попытку переусердствовать с руками. Чимин и так сегодня много глупых вещей сделал.       В теле не осталось ни капли сил. Альфа был так измотан, что единственным его желанием было телепортироваться домой и оказаться в кровати.       Вместо этого же Пак продолжал валяться на тренажере, то и дело косясь в сторону штанг.       Чонгук с серьезным видом пытался подобрать для девушки нужный вес дисков, а когда с этим было покончено, он с легкостью поднял снаряд и осторожно передал в чужие руки, контролируя процесс.       Омега начала медленные приседания, и когда она наклонялась сильнее положенного, Чонгук тут же ее поправлял, то и дело касаясь руками: невзначай надавливал на разлет ключиц, чтобы выправить осанку, придерживал за спину, когда девушка садилась быстрее, чем нужно, и не сводил с нее глаз, будто сам являлся тренером.       К сожалению, лица Чонгука больше не было видно. Со своего места Чимин мог наблюдать лишь за перекатывающимися мышцами на спине, когда юноша шевелился, и его прекрасными ягодицами, которые были в постоянном напряжении. Какие они наощупь? Позволил бы ему Чонгук прикоснуться к ним?       Жар тела неслабо дурил голову. Чимину хотелось стянуть с себя кофту и утереть ей пот с пылающей кожи, желательно, переодеться в шорты, чтобы почувствовать хоть каплю свежести, но спертый горячий воздух спортзала не оставлял никаких надежд. Он бесконечно вытирал сбегающие с висков капли пота, облизывал соленую влагу с ложбинки над верхней губой и морщился, когда промокшая насквозь одежда липла к телу.       Чимину было нестерпимо жарко, но еще больше настораживало тепло, блуждающее внизу живота. Глаза жадно пожирали каждое действие Чона, и от этого становилось только хуже. Когда альфа сам взялся за штангу, которая была многим тяжелее, чем у омеги, Чимин вообще забыл, как дышать. Он ничего не мог поделать с тем, что неотрывно наблюдал за юношей, который тягал неподъемный вес, будто он совсем не ощущался. Чонгук, расставив ноги на ширину плеч, скрупулезно выполнял упражнение, чуть нахмурив темные брови. Волосы, превратившиеся в сосульки от пота, постоянно лезли альфе в глаза.       Тихий рокот, вырвавшийся из горла Чимина, заставил его вздрогнуть от неожиданности. Чертова омега, приблизившись к Чону непозволительно близко, ласковым движением руки убрала его челку в сторону, напоследок скользнув пальцами по блестящему виску.       Гнев, охвативший все естество Чимина, заставил вскочить на ноги. Он не знал, что ему делать с окатившей с головы до ног яростью, будто вся злоба трансформировалась в уродливого монстра и управляла им изнутри. Растерянно заозиравшись, Пак не придумал ничего лучше, чем немедленно покинуть это место. Он не мог больше смотреть на то, как его альфу уводили у него из-под носа. Желание вгрызться в горло безмозглой омеге и переломить ей шею было сильнее, чем что-либо из того, что альфа ощущал.       В раздевалке ему стало легче дышать. Чимин вихрем ворвался в прохладную комнатушку, бросаясь к своей сумке. Оттуда он выудил сложенную сменную одежду, полотенце и чистое белье. Мысли хаотично метались в воспаленном мозгу, а руки подрагивали от злобы, которую некуда было выплеснуть.       Чимин продолжал сильно потеть, он больше не думал о том, как плохо его телу, потому что все остальное затмило рассудок. Прямо сейчас там, в душном спортивном зале находился человек, с которым Пак действительно хотел бы попробовать завязать отношения, и преградой к нему была ни в чем неповинная девушка.       Чимин прекрасно понимал ее, потому как сам поддался чарам альфы и позволил захватить себя в ловушку. Он и не заметил, в какой из моментов стал Чонгуком так одержим. Все эти взгляды в его сторону, будто он гребаный сталкер, все эти мысли, которые не отпускали ни на секунду…       Если бы он только понял все раньше!       — Йоу, — дверь в раздевалку приоткрылась, когда Чимин собирался снять кофту. На пороге мялся Чонгук. — Как ты себя чувствуешь? — с неприкрытым волнением спросил альфа, не сводя глаз с нервных движений Чимина. Тот дергано пытался избавиться от одежды, путался в мокрых рукавах и матерился себе под нос, желая скорее исчезнуть отсюда.       — Все в порядке, — осипшим голосом выдавил Пак, оставшись, наконец, по пояс раздетым. Он скомкал бесформенный кусок тряпки и кинул в сумку, краем глаза скользнув по зеркалу. Чонгук продолжал оставаться на месте, подпирая задницей дверь. Взгляд его блуждал по оголенным участкам тела, но лицо не выражало каких-то конкретных эмоций, кроме искреннего волнения в глазах. Было в них что-то еще, что заставляло волка Чимина насторожиться. Красные искорки, только зарождающиеся из пепла, еле проглядывались. Собственный пламенный взор уже разгорался по полной. Удлинившиеся клыки, царапая нежную кожу губ, свидетельствовали только об одном — Пак нестерпимо хотел драться. Или, быть может, тому была другая причина?       Маленькое помещение вмиг наполнилось различными ароматами. Кофейная горечь Чимина, которая была сильнее всех, смешивалась со сладостью имбирного печенья. Чонгук чувствовал, как зол и огорчен чужой волк, а потому не мог оставаться в стороне. Для него все давным-давно было ясно.       — Как сильно? — прохрипел альфа, вцепившись в дверную ручку за своей спиной. Крылья его носа порхали, жадно втягивая чужой аромат, а сам он упорно ждал ответа.       — Как сильно что? — взбрыкнул Чимин, швырнув кроссовок в пакет. Он продолжал судорожно избавляться от одежды под испытующим взглядом и всеми силами пытался игнорировать третий мерзкий, до жути раздражающий запах. Крупицы приторной розы, очевидно, осели на коже Чонгука, когда его облапала та омега. Волк Пака готов был выть от разочарования, впрочем, как и его хозяин. Буйство гормонов творило с ним страшные вещи, и больше всего Чимин боялся затеять драку прямо в тренировочном центре. Он, в конце концов, уже не подросток, и ему не пятнадцать лет, чтобы не иметь сил взять в узду своего зверя.       — На какой стадии твой гон?       Чимин взмахнул мокрыми волосами, когда резко обернулся к Чонгуку. Тот не сводил глаз с его лица, обнаженного торса и шеи. Он постоянно облизывался, стискивая до побелевших костяшек дверной проем, и только тогда осознание свалилось на Пака, будто по голове ударили обухом.       Гон. Его гон должен был начаться лишь в конце следующей недели!       Вздрогнув, Чимин отшатнулся назад, прижав снятый кроссовок к груди, как если бы пытался им защититься. Заалевшие глаза широко распахнулись, и альфа пораженно уставился на другого альфу, который догадался обо всем раньше.       Как? Как, черт возьми, он понял, что у Чимина начался гон?       — Ты… Тебе нужна помощь? — снова подал голос Чонгук, гулко сглатывая. Чимин отмер, вернувшись к реальности, и снова отвернулся, продолжая свое дело.       — Чем ты собрался мне помогать? — фыркнул он, рывком избавившись от штанов. Чимин невольно глянул себе между ног, пытаясь оценить состояние. Член был полувставшим, а внизу живота зарождалось то самое тепло, которое одолело его еще в зале. Как можно было так глупо проворонить вспышку? Чертов молоденький альфа!       — Я мог бы…       — Стой на месте!       Грозный рык раздался в глухой тишине раздевалки, и Чонгук тут же остановился, так и замерев посреди комнаты.       — Не приближайся, — предостерегающе рычал Чимин, всем своим видом давая понять, что настроен серьезно.       Было заметно, что Чонгуку тяжело сдерживаться. Тело то и дело порывалось приблизиться, а во взгляде смешивался коктейль из огненного желания и вынужденного повиновения.       — Чимин, я ничего не сделаю, — в подтверждение своим словам альфа поднял раскрытые ладони, показывая, что полностью перед ним безоружен. Красные глаза и удлинившиеся клыки Чимина не пугали. Гораздо больше он боялся того, что сейчас Чонгук находился во власти его феромонов. Он не собирался завоевывать его таким грязным способом. — Хочешь, я помогу тебе?       — Я альфа.       — Да, да, я знаю… — затараторил Чонгук, бегая растерянным взглядом по чужому лицу. — Это проблема для тебя? — он снова тяжело сглотнул, как если бы тревожился услышать ответ.       Он ведь не мог ошибиться? Там, в зале, запах Чимина раскрывался ярче, когда находился рядом с Чонгуком. Он ведь видел его заинтересованный взгляд, чувствовал, как тот ревнует к этой несчастной омеге!       Самое глупое было то, что оба понимали: гон Чимина спровоцировал альфа, который имел самый сладкий и самый притягательный запах из всех, что Чимин когда-либо ощущал.       — Для меня? — усмешка сорвалась с губ Пака. — Я трахался с альфами, — как само собой разумеющееся выдал он.       — Я тоже! — с жаром выпалил Чон. — В чем тогда дело? У тебя есть постоянный партнер? Тебе есть с кем провести гон?       Отчаянные надежда и тревога сквозили в умоляющем голосе Чонгука. Он хотел Чимина так сильно, что услышать отказ было равносильно смерти.       Пак заметил, что возбуждение альфы растет, как и у него самого. С этим быстрее нужно что-то сделать. В любой момент сюда могут войти, и если это будет омега, проблем не избежать. Запах Чимина рядом с Чонгуком с каждой секундой становился все ярче.       — Да, есть. У меня есть омега.       Альфа надеялся, что срывающийся голос не выдал его лжи. Он быстрым шагом направился в сторону душевой, когда его мягко схватили за руку.       — Ты врёшь, — утвердительно рыкнул Чонгук, тут же прикусив язык, когда понял, что позволил себе лишнего. — От тебя никогда не пахло омегой. Почему ты отказываешься от помощи? Я же чувствую, как ты тянешься ко мне! Твой волк этого хочет!       — Слушай, помощник, — Чимин дернул рукой, чтобы избавить себя от лишних соблазнов. — Со своими проблемами я разберусь сам!       — Я твоя проблема! — пылко воскликнул Чонгук. — Просто позволь мне…       — Нет! — снова зарычал Пак, пригвождая альфу к месту. Тот тихо заскулил, а взгляд его был таким потерянным, что сердце Чимина рвалось на тысячи кусков.       Было нестерпимо больно отказываться от того, чего больше всего хотелось.       Если позволить сейчас Чонгуку приблизиться, все может закончиться плачевно в первую очередь для самого Пака.       Он не врал себе, когда думал о том, что Чонгук вызывал в нем искренний интерес и чувство влюбленности. Чимин не хотел бросаться в омут с головой, чтобы по прошествии гона остаться с разбитым сердцем. Что, если это все его гормоны? Что, если Чонгука так тянет навстречу, потому что их запахи идеально сочетаются?       — Чонгук, пожалуйста, просто дай мне уйти, — взмолился Чимин, не имея больше сил смотреть на расстроенного Чонгука.       Все, чего он хотел — это подойти ближе и утешить альфу, позволить ему сделать все, чего тот желал, и безропотно отдаться в его сильные руки.       — Я уйду, если ты скажешь, что твой гон никак не связан со мной.       — Черт возьми, я не могу этого сказать, потому что это неправда! — заорал Чимин. — Мой гон должен был начаться только на следующей неделе, но ты все испортил! Я должен был раньше сменить зал, чтобы не видеть каждый раз твою рожу!       — Но ты хотел ее видеть! Я не слепой, не надо держать меня за дурака! Я чувствовал, как ты на меня реагируешь! Настоящий ты, а не твоя маска!       — Я не хочу трахаться с тобой только потому, что тебе снесло крышу от моих феромонов. Просто выпей блокаторы и отвали.       — Чимин, прошу, не делай поспешных решений. Феромоны здесь ни при чем! Давай разберемся со всем после того, как твой гон закончится? Я не могу оставить тебя одного, пожалуйста…       Мольба в алом взгляде Чонгука добила Чимина. Он устало выдохнул и покачал головой, понимая, что не может больше противостоять. Чонгук прав. Они оба друг друга хотели, и, очевидно, не смогли бы успокоиться, даже если разъехались бы по домам. Чимину, возможно, пришлось бы лечь в стационар, который он ненавидел, потому как альфа мог озвереть от того, что не может находиться со своей парой.       Называть так Чонгука было привычно и правильно…       — Раздевайся.       Скорости, с которой Чонгук содрал с себя вещи, могли позавидовать даже самые опытные бойцы. Он мигом выпрыгнул из своей промокшей одежды, проходя за Чимином в светлую душевую.       Комнатушка мгновенно наполнилась перемешанным ароматом печенья и кофе. Чимин жадно вдыхал спертый воздух и не мог надышаться. Прикрыв глаза, альфа дал себе последнюю секунду форы, чтобы подготовиться к неизбежному. Чонгук здесь, прямо за его спиной, и он готов оказать помощь, наплевав на всех омег, которые не один месяц пытались его заполучить. Чувство победы и ликования наполнило грудь Чимина жаркой волной, и та рухнула вниз, где сейчас концентрировались все самые важные ощущения.       Чонгука хотелось до дрожи в коленях, до чесотки в ладонях и нестерпимого рыка, который драл его глотку. Альфа избавился от последней детали одежды и бросил трусы под ноги Чонгука, который отупело перевел на них взгляд. Казалось, будто он погружен в прострацию. Ярко-алые глаза светились чем-то внеземным, и Чимин счел эти искры за природное желание обладать.       Мурашки побежали по его коже, когда он подумал, что Чонгук действительно готов о нем позаботиться. Ему так давно этого хотелось…       — Ну же, альфа, — тихо позвал Чимин, остановившись под лейкой душа. — Куда растерялся весь твой настрой?       Он медленно повернул краны смесителя, настроив воду погорячее, и прикусил губу, как если бы пытался Чонгука соблазнить. Жадным взглядом Чимин следил за тем, как Чонгук раздевается. Член его, возбужденный и крепкий, мокро шлепнулся о живот и прижался к нему, измазав бархатную кожу предэякулятом. Тяжелые шаги альфы застревали у Чимина спертым воздухом в горле. Чем ближе Чонгук становился, тем ярче было желание вцепиться в него мертвой хваткой и никогда не отпускать.       Во время гона Чимин чаще всего становился пассивным и раздраженным. Он пил огромное количество подавителей и большинство времени старался спать, но обычно дома ему было трудно справиться самостоятельно. Врачи из стационара справлялись с этой задачей куда оперативнее — и не таких на своем веку повидали.       Если же по счастливой случайности Чимину доводилось проводить гон с кем-то, он полностью передавал контроль волку.       Обычно его гон занимал пять календарных дней, три из которых он не выпускал партнера из постели. Отличительной чертой Чимина было то, что альфа каждый раз вил гнездо. Некоторым это не казалось чем-то странным и ненормальным, многие омеги даже умилялись такому трогательному жесту, но чаще всего альфы чувствовали себя некомфортно в таких условиях.       Гнезда обычно вили омеги для того, чтобы подготовиться к потомству. Какое потомство мог подарить другой альфа, созданный лишь для того, чтобы зачать?       — Так долго за тобой наблюдал, — с жаром выдохнул Чонгук, когда остановился напротив мужчины. Взгляд его хаотично носился по мокрому лицу, цепляясь за все, что так сильно хотелось поцеловать: чуть припухшие веки, аккуратный нос с изящной горбинкой, пухлые манящие губы, искусанные обладателем до алого цвета. Горячая вода змеями струилась по их телам, распаляя все больше растущее напряжение. Когда чужие бедра прижались к собственным, Чимин судорожно выдохнул и под магией момента прикрыл глаза, слепо наклоняясь ближе.       Чонгук упоенно следил за тем, как альфа доверчиво льнет к его протянутой ладони. Крупная кисть легла на щеку мужчины и приласкала нежную кожу ласковым касанием подушечек пальцев, растирая скопившиеся капельки воды. Ресницы Чимина трепетали, а губы самопроизвольно раскрылись, как если бы жаждали поцелуя.       Чонгук, сверкая алым взглядом истинного вожделения и страсти, медленно склонился к альфе и едва коснулся шеи носом, чтобы в следующее мгновение шумно втянуть воздух. Рокот из груди Чимина был тихим и еле слышным. Казалось, что волк урчит, реагируя на обнюхивание. Так они знакомились — позволяли распробовать вкусы друг друга, расщепить ароматы на составляющие и установить незримую связь, которая скрепила бы их особым надежным союзом.       Насладившись терпким запахом кофе, Чонгук судорожно сглотнул и перешел на другую сторону, туда, где под медовой сверкающей кожей билась запаховая железа. Здесь феромонами пахло ярче всего — волк Чимина так усердно выделял их, как будто Чонгук уже не был ими пленен. Юноша закатил глаза на очередном вдохе, а затем сдался и впился губами в сильную шею, присасываясь к пульсирующей железе.       Чимин тихо вскрикнул от неожиданности и выгнулся в опутавших его руках, теснее зажимая сочащийся орган между телами. Он обхватил голову Чонгука ладонями и тихо застонал, чувствуя сыплющиеся на кожу поцелуи. Чонгук ласкал его шею нерасторопно, нежно, а руками скользил по рельефной спине, пальцами отслеживая каждую напряженную мышцу, каждый изгиб и впадинку, не упуская ни миллиметра.       Добравшись до бедер, Чонгук огладил их внешние стороны раскрытыми ладонями, а затем накрыл поджарые ягодицы, сминая в руках мягкую плоть.       — Теперь я, — еле слышно прошептал Чимин, распахнув поплывший опьяненный взгляд. Сладость Чонгука душила его.       Ему хотелось укусить альфу в шею, сомкнуть челюсти на его железе и бесконечно обновлять метку, заявляя свои права на этого человека. Гон Чимина превращал его в одержимого, и он боялся, что может напором спугнуть альфу. Что, если ему не понравится такое проявление власти над собой?       Не то что бы Чимин всерьез собирался его метить, нет, но волк, который сходил с ума в груди, требовал полного подчинения. Он рычал и метался из стороны в сторону, скулил и вилял хвостом, когда Чимин приподнялся на носочках, чтобы достать носом до чужой шеи. Аромат имбирного печенья забил все легкие, и Пак заскулил в голос, склоняя юношу ниже, еще ближе, чтобы осторожно прижаться мягкими губами к мокрой коже.       Чимина переполняло от испытываемых эмоций. Он нестерпимо хотел целоваться, а потому мазнул еще раз губами по шее альфы и впился в его рот жадным, изголодавшимся поцелуем, тут же врываясь языком в самую глубь. Чонгук с жаром ответил, и они сплелись воедино, не прекращая исследовать друг друга руками.       Тихий рокот двух альф, целующихся в душевой, разбавлял монотонную трель разбивающихся о кафель потоков воды. Они снова и снова хватались друг за друга, лишь на мгновение прерываясь, чтобы глотнуть каплю свежего воздуха. Воздуха, который был наполнен их благоухающими ароматами.       — Так вкусно… — промычал Чонгук, запыхавшись, когда оторвался от чужих губ и снова зарылся носом в шею Чимина.       Альфа вновь выгнулся, а затем несдержанно толкнулся бедрами навстречу, застонав от слабой стимуляции. Он терся каменным стояком о чужую ногу, и Чонгук для удобства согнул ее, вжав в чужой пах.       — Запах очень сильный, — прохрипел Чон, нехотя отстранившись. Глаза его налились багряным, а в зрачках светились искры возбуждения и неудовлетворенности.       — Да, и что с того? — опьяненно выдохнул Пак, потянувшись следом за юношей. Тот ускользнул от поцелуя, а когда волк заскулил, наградил его извиняющимися чмоками в щеки.       — Мы должны скорее закончить и убраться отсюда. Другие могут почувствовать нас.       Чимин расстроенно рыкнул, запрокинув голову к потоку воды, и отошел от Чонгука, чтобы трезво оценить масштаб бедствия.       У него начался гон в общественном месте. Рядом с ним альфа, за которого Чимин любому, кто только посмотрит на него, перегрызет глотку. Они действительно должны как можно скорее уехать, пока Чимин может рассуждать без вмешательства волка. Старается, по крайней мере.       — Да, да, хорошо, — торопливо закивал он, оглядываясь. Схватив с полки бутылочку с гелем для душа, которую предусмотрительно взял с собой, Чимин вылил на ладони побольше и размазал в руках, взявшись за чужие бедра.       Крепко поцеловав Чонгука в губы, он мягко развернул его спиной к себе и не сдержал рыка, прорезавшего тишину комнаты. Альфа, опершись о прохладную стену, выгнулся и выставил напоказ сочную задницу, повиливая ей. Горящим кровью взглядом Чимин уперся в манящие ягодицы Чонгука, вожделенно сжимая их обеими ладонями. Не выдержав, он сел на колени и приблизился лицом к чужим бедрам, чтобы шумно вдохнуть сочащийся из интимного места аромат печенья. Словно в забвении, альфа медленно развел ягодицы в стороны и вжался губами в промежность, собирая языком терпкие нотки пота и сладость имбиря.       Рык не прекращал вырываться из его груди. Волк урчал, наслаждаясь моментом, и Чимин, подключив к языку пальцы, надавил двумя на сжимающееся колечко мышц, чтобы скользнуть внутрь одним.       Чонгук принял его легко. Он чуть шире расставил напряженные ноги, а сам прижался щекой к кафелю, чтобы хоть немного остудить пыл. Губы Чимина ощущались как прикосновения бабочки: альфа не прекращал целовать его в упругие ягодицы, то и дело соскальзывая ниже, туда, где пропадали в отверстии уже два его пальца. Он облизывал растягивающийся сфинктер и разрабатывал вход, чтобы подготовить для безболезненного проникновения.       Что-что, а трахаться с альфами Пак умел.       — Достаточно, — нетерпеливо выдохнул Чонгук, когда Чимин ввинчивал в него уже три пальца. Он разводил их в стороны и скользил горячим языком внутрь, вырывая из альфы судорожные стоны. Чонгук цеплялся за стену мокрыми ладонями и выгибался сильнее, желая скорее слиться с этим мужчиной воедино.       То, как ласково обращался с ним Чимин, несмотря на только что начавшийся гон, заставляло его сердце трепыхать в груди.       Выпрямившись на негнущихся ногах, Чимин снова взялся за бутылочку с гелем, а затем глянул неуверенно на затылок Чонгука.       — У меня нет презерватива. Я не думал, что…       — Думаешь, я готовился трахнуться в спортзале? — усмехнулся юноша, обернувшись. — Как давно ты проверялся?       — Недавно проходил ежегодную медкомиссию.       — Отлично, я в начале учебного года тоже проходил медосмотр, с тех пор у меня не было секса. Скорее, Чимин, я не могу больше ждать, — жалобный взгляд альфы побудил Чимина к действиям, и он, щедро налив скользкого геля на член, размазал прозрачные капли ладонью, зашипев от внезапной стимуляции.       Приставив головку к покрасневшему входу, Чимин закусил губу и надавил на пробу, проскальзывая внутрь без сопротивления. Чонгук же, запрокинув голову, максимально расслабился и затаил дыхание, пока толстый член наполнял его до краев. Он любил этот момент — первое проникновение. Было что-то особенное в том, как он соединялся с кем-то не только запахами, которыми они с Чимином уже обменялись, но и телом.       Когда бедра Пака крепко вжались в поджарые ягодицы, он испустил утробный рык и склонился вперед, чтобы повернуть лицо альфы к себе. Взгляд того был поплывшим, как будто его оторвали от реальности. Мольба, застывшая в глазах, стиснула сердце Чимина с тянущей болью. Он не мог больше заставлять его ждать.       Поцеловав юношу в губы, Чимин крепко взялся за его бедра и сделал первое осторожное движение, чувствуя, как горячая волна в теле захлестывает с новой силой. Гон, который только набирал обороты, в этот раз грозился извергнуться вулканом. Чонгук со своим сводящим с ума ароматом пробуждал в нем первозданного зверя, такого, какого Чимин сам еще не знавал. Закусив губу острым клыком, он принялся усерднее двигать бедрами, шипя от узости юноши.       — Так тесно, — жарко выдохнул альфа, порыкивая от приятных ощущений. Дрожащие руки соскальзывали с мокрой кожи, поэтому он принялся исследовать чужое тело, которое так хотелось потрогать.       Чонгук был сотворен Богами, не иначе. То, что простиралось перед поплывшим взором Чимина, не могло быть реальным. Спина, мощная и широкая в плечах, извивалась, а сочные бедра, окутанные упругими мышцами, звонко шлепались о его кожу. Чонгук сладко постанывал от особенно глубоких толчков, а когда Чимин сменил угол и нашел простату, громко зарычал, запрокидывая голову к потолку.       — Нравится, альфа? — хрипло выдавил Чимин, продолжая трахать юношу в установленном ритме.       — Не представляешь, как сильно, — довольно проурчал Чонгук, подаваясь бедрами навстречу. Он выпрямил руки, которыми опирался о стену, и начал подмахивать в скором темпе, чуть сжимая внутри толстый член.       Чимин распирал его так хорошо и правильно, что хотелось насадиться по самые яйца и запечатать внутри, чтобы согреть твердый орган. Ногти Чимина, впившиеся в тазобедренные косточки, подначивали ускориться. Хватка его рук была сильной, этот мужчина казался Чонгуку таким привлекательным и красивым, что он снова не сдержал жалобный скулеж и уткнулся лицом в согнутый локоть, хныча, будто омега.       Почуяв в воздухе вяжущую тоску и грусть, Чимин замедлился и погладил юношу по спине.       — Что такое? — обеспокоенно спросил он, заглядывая за дрожащее плечо альфы. — Я сделал тебе больно? Хочешь остановиться?       — Нет! — тут же выпалил Чонгук, распахнув свои невозможные оленьи глаза. Щеки его покраснели от горячей воды и сильного возбуждения, а шея пестрела розовыми метками, которые так и не превратились в засосы. Чимин еле сдержал себя от того, чтобы не наставить ему их для того, чтобы все видели, кому этот волк принадлежит. — С ума сошел? — возмутился альфа, нахмурившись. — Продолжай!       — Ты чем-то обеспокоен, — протестовал Чимин, вместо возобновления движений продолжая поглаживать мокрые ягодицы Чонгука. Вода разбивалась на тысячи брызг о его спину, поясом стекала на тонкую талию и скользила ниже, по длинным стройным ногам, заканчивая свой путь на ступнях. Чонгук был таким красивым, что Чимин не мог перестать любоваться его совершенным телом.       — Я просто… — альфа вымученно застонал, запрокинув голову к потолку. — Я так сильно этого хотел, что… Ты мне нравишься, Чимин, я не могу это сдерживать! Я совсем не знаю тебя, но мне кажется, будто мы знакомы целую вечность! Мой волк тянется к тебе так сильно, и я не могу остановить его! Гон начался у тебя, но мне кажется, что меня кроет так же! Просто продолжай, пожалуйста, иначе я умру, — заскулил он, снова уткнувшись лицом в сгиб руки.       Сердце Чимина болезненно сжалось. Все его опасения насчет парнишки были напрасны — их волки были гораздо умнее хозяев. Все было предрешено с самого начала. Этот альфа принадлежит только ему.       — Мой маленький альфа, — заворковал он, наклонившись к спине Чонгука. Вдохнув сладкий аромат печенья, Чимин прижался губами к коже и приласкал ее языком, чуть посасывая. Ладони, соскользнувшие с бедер, переползли к животу альфы, чтобы погладить напряженные мышцы. Скользнув одной рукой к мягкой груди, он сжал мышцу, с наслаждением закатывая глаза, а второй потянулся к кипяточному члену, уверенными движениями стиснутого кулака надрачивая крепкий орган.       Чонгук в его объятиях задрожал, и Чимин начал урчать, уперевшись лбом ему в спину.       — Детка, ты мне тоже сильно нравишься, разве ты еще это не понял? — мягко усмехнулся Чимин, продолжая неспешно дрочить альфе. — Я хотел прибить ту девчонку, которая вертелась вокруг тебя. Думал, вырву ей руки, если она посмеет еще хоть раз прикоснуться. Ты спровоцировал мой гон, альфа, — заговорщически прошептал Чимин в самую кожу Чонгука, будто желая, чтобы слова впитались в его тело, — ты пахнешь так сладко, что я хочу сожрать тебя до последней крошки.       — Пожалуйста, трахни меня как следует, чтобы я больше не мог думать, — тихо попросил Чонгук и высунулся, наконец, из своего укрытия, облизывая мокрые губы. Алый огонь в его глазах чуть поугас, превратившись в равномерный костер, но Чимин все равно видел, как жадно его волк хочет внимания. Прекратив дразниться, он поднялся с чужой спины и опустил взгляд туда, где соединялись их тела.       Мокрый член, перемазанный в собственной смазке и геле для душа, распирал дырочку Чонгука так хорошо и славно, что хотелось наблюдать за этим вечность. Чимин принялся покачивать бедрами и неотрывно следить, как растягиваются между ними ниточки вязкого геля, вспенившегося от быстрых фрикций. Это зрелище завораживало. Ускорившись, Чимин возобновил быстрый темп и начал трахать альфу так, как желал того волк — сильно глубоко.       Каждый новый шлепок мокрых яиц о кожу отдавался в ушах Чонгука звоном, и он стонал и скулил, продолжая самозабвенно насаживаться на член. Оргазм, блуждающий на горизонте, с каждым толчком становился все ближе. Почувствовав это, альфа скользнул рукой к собственному члену и начал быстро дрочить, упершись лбом в стену.       — Ты скоро? — запыханно спросил Чимин, заметив действия Чонгука.       — Да, — выдохнул тот, стискивая ствол в кулаке.       Движения Чимина сбились с темпа. Он вколачивался в Чонгука беспорядочными движениями, загонял себя еще глубже и выскальзывал почти до конца, чтобы почувствовать каждый сантиметр этой горячей тесноты. Чонгук сводил его с ума. С клыков капала слюна, и Чимин бесконечно облизывался, громко рыча. Он так сильно хотел впиться в ароматную плоть и вонзить в нее зубы…       — Детка, я сейчас, — выдохнул альфа, из последних сил вытрахивая из Чонгука все мысли.       Когда последние капли семени подтянулись к поджавшимся яйцам, Чимин выскользнул наружу и додрочил рукой, орошая тугими струями спермы сверкающие в искусственном свете ламп ягодицы. Чонгук громко зарычал, когда понял, что Чимин сделал, а затем бурно кончил, излившись в собственный кулак.       Обернувшись, он налетел на Чимина с поцелуями, больно приложив затылком о стену. Он весь сжался и втиснулся в тело мужчины, держась за его мощную шею.       — Узел, твою мать, — болезненно зашипел альфа, насилу оторвавшись от сладких губ.       Чонгук опустил руку вниз и обхватил основание чужого члена, с наслаждением представляя, как этот узел окажется в нем. Он вожделел получить вязку с этим альфой, а потому упал на колени и распахнутым ртом вжался в уплотнение, горячо вылизывая расширившееся основание. Чимин затрясся в новом оргазме и кончил Чонгуку на шею и грудь снова, испачкав горячей спермой.       Юноша продолжал целовать и вылизывать узел, пока грудь его не стала пестрой от белесых пятен. Жидкость стекала ему на живот и доходила до лобка, путаясь в темных курчавых волосках. Чимин кончал так много, что Чонгуку не терпелось быть заполненным этим альфой.       — Нужно помыться и ехать домой, — устало выдохнул Пак, зачесывая мокрые волосы назад. Он с нежностью посмотрел на сидящего перед собой альфу и протянул руку, чтобы поднять его лицо за подбородок. Красные глаза Чонгука светились счастьем. Он поднялся с колен и снова жадно поцеловал мужчину, прижавшись нуждающимся телом ближе.       Ему нестерпимо сильно хотелось еще.       Вместо этого альфы быстро ополоснули с тел остатки секса и пота и вышли румяные в раздевалку, с облегчением заметив, что там никого нет. Они быстро оделись и собрали свои сумки, чтобы отправиться, наконец, к Чимину домой.       В зале по-прежнему было пустынно. Тренер, заскучав ближе к полуночи, рылся в своем телефоне, а остатки посетителей занимались самостоятельно.       Омега с приторным запахом розы, которая не давала Чонгуку прохода, даже не смотрела в его сторону, намеренно делая вид, что не замечает. Усмехнувшись в приподнятый воротник кожаной куртки, Чимин уверенно взял альфу за руку и повел за собой к выходу, наслаждаясь тем, как вкусно пахло от них двоих. Обменявшись запахами, они идеально дополнили друг друга: из аромата Чимина исчезла вся горечь, а печенье Чонгука превратилось в изысканный десерт с примесью кофе.       Хихикая, альфа засеменил за мужчиной, и они вместе вышли на улицу, где разгуливал промозглый ветер. Съежившись, Чимин повыше поднял воротник и достал телефон, чтобы вызвать такси.       — Ты в порядке? — тихо спросил Чонгук, обняв альфу за плечи. Он уперся подбородком ему в макушку, собирая с подсыхающих волос кофейную сладость.       — Нет, — честно ответил Чимин, дрожащими пальцами тыкая в нужные кнопки, — хочу домой, чтобы… — он замялся, не зная, как сообщить о том, что хочет сделать. Неуверенность отразилась в его запахе кислинкой, и Чонгук встревожился, оторвавшись.       — Чтобы?..       — Я… На время гона я делаю гнездо, — тихо выдохнул Пак, опустив голову. Молчание Чонгука затягивалось, как и росла тревога Чимина. Пока Чонгук не сделал поспешных выводов, он поторопился объясниться. — Это только для меня! — выпалил Чимин. — Мой волк на инстинктивном уровне готовится к оплодотворению, мне лучше, когда я знаю, что все готово для… Господи, я не обижусь, если ты скажешь, что я чокнутый, но пожалуйста, не бросай меня после того, что было в душевой. Иначе я изобью тебя до смерти, Чонгук, и трахну на глазах у прохожих.       Чонгук рассмеялся и снова обнял альфу, чтобы спасти от пронизывающего ветра.       — Не вижу ничего чокнутого в том, что волк заботится о своей паре. Пусть я и не омега, но мне бы очень хотелось побывать у тебя в гнезде.       — Правда? — Чимин с искрящейся надеждой поднял голову, распахнув глаза.       — Конечно. Хочешь, я дам свои вещи? Моя форма как раз… Ну, я после тренировки, и она сильно пахнет…       — Боже, конечно хочу! — облегченно засмеялся Чимин. — Это то, что нужно! Спасибо, что так настырно предлагал свою помощь! Не будь ты таким упорным, навряд ли бы я позволил тебе приблизиться.       — Разве мог я упустить такого альфу? — хихикнул Чонгук, щелкнув мужчину по носу. — Всегда мечтал о том, чтобы мы, наконец, перешли к чему-то другому, нежели игра в гляделки. Честное слово, ты так грозно выглядишь со стороны, что к тебе подойти страшно!       — Это все твои чертовы омежки, — зашипел альфа, плотно сомкнув губы. — А ты и рад стараться! Вон как лыбился им!       — Это ведь не значит, что я кому-то из них давал шанс, — подмигнул юноша, заставив плечи Чимина расслабиться. — Ты мне сразу понравился, как только я тебя увидел.       — А вот ты мне нет, — поддел его Пак, — таким напыщенным качком казался.       — Это я напыщенный? — взвизгнул Чонгук, отшатнувшись. — Да ты!..       — Наше такси, — Чимин смущенно кивнул в сторону подъехавшего автомобиля, поправив на плече сумку. — Не передумал?       — Еще чего, — закатил глаза альфа, — я от тебя теперь не отстану.       Разнеженные после секса и сокровенных признаний, они сели в машину и отправились по указанному адресу.       В такси Чимин немного вздремнул: сказывался тяжелый рабочий день, изнуряющая тренировка и начавшийся внезапно гон. Когда альфы снова оказались на улице, Чимин достал мобильник и принялся за звонки. Работодатель оформил Чимину стандартные пять дней выходных по случаю гона, а Тэхен, который просил позаботиться о своем четвероногом друге, упорно не брал трубку.       Решив оставить эту проблему на утро, Чимин повел Чонгука в свою скромную обитель.       Дома у него было уютно. Коричневые тона интерьера расслабляли после рабочего дня, а еще отражали характер Чимина: запах кофе витал повсюду, темные пятна в виде большой черной кровати и плотных портьер говорили о том, что альфа довольно скрытен. То было правдой — за последние годы в его окружении не появлялось новых знакомых, но Чонгук, возникший из ниоткуда в его скучной серой жизни, обещал это исправить.       Избавившись от обуви, Чон первым делом принюхался и расплылся в нежной улыбке.       — Пахнет тобой, — довольно заключил он, проходя глубже и осматриваясь.       На кухонном островке Чимин занимался скорым сбором еды: готовил им с Чонгуком перекус на утро, потому что знал, как проголодается за ночь. Во время гона он увеличивал свои порции, чтобы дать волку больше сил. Все это, конечно, делалось тогда, когда у него был партнер. В иных случаях он практически не нуждался в еде, ибо спал по двенадцать-четырнадцать часов, а то и больше.       Сейчас же ему надо было позаботиться сразу о двух альфах, которые готовились провести его гон вместе.       — Конечно мной, я здесь живу. Пойдем в постель? Я сильно устал, хочу поспать, прежде чем меня накроет.       Переместившись к кровати, альфы зашуршали одеждой. Сбросив все в кресло, Чимин достал из шкафа несколько одеял и подушек для гнезда. Свои вещи он не любил использовать: стирки прибавлялось в несколько раз, а еще ему лень было тратить время на глажку. Поэтому зачастую ему хватало постельных принадлежностей и нескольких вещей партнеров, если таковые имелись. Смастерив аккуратное гнездо, Чимин придирчиво осмотрел его и повернулся к Чонгуку.       — Где твоя форма?       Альфа, порозовев щеками, достал из сумки все еще влажную спортивную одежду. Кое-где на ней были темные пятна от пота, но это только радовало Чимина, потому как пахла она просто божественно. Феромоны так сильно пропитали ткань, будто кто-то раскрошил имбирное печенье и втер его в вещи.       Закончив, он разделся догола и нырнул в ворох одеял, разнеженно потягиваясь и ворочаясь в гнезде.       — Это так… Красиво, — выдохнул Чонгук, сверкающим взглядом наблюдая за Паком.       Тот утробно заурчал, довольный похвалой, и стянул с волос резинку, выбросив ее за пределы кровати.       — Почему? — тихо спросил он, продолжая втираться лицом в чужую одежду, расположенную у изголовья гнезда, там, где к ней будет самый лучший доступ.       — Никогда не видел, чтобы альфа строил гнездо, — честно признался Чонгук, все еще не решаясь приблизиться. Он знал, как это серьезно бывает для омег, а потому ожидал приглашения, чтобы не нарушить момента. Чимин омегой, конечно, не был, но если он делал гнездо, то для него это являлось так же важно, как и для слабого пола. — Красиво, как ты заботишься о своем партнере, — прошептал он, любовно оглядывая стройную фигуру на черных простынях. — Как ты беспокоишься о будущем и делаешь все, чтобы…       Чимин вдруг громко зарычал, воззрившись на альфу покрасневшим взглядом.       — Тогда почему ты все еще стоишь там? — недовольно спросил он, привстав на локте. Чонгук растерянно забегал глазами по постели, а затем быстро выпрыгнул из трусов и осторожно опустился в перину коленом, заметив, как морщинки на лице Чимина разглаживаются. Он облегченно улыбнулся, когда понял, как ревностно к нему относится чужой волк. Гон набирал силы, а это значило только одно — он не покинет эту постель ближайшие несколько дней без особой на то причины, например, как поход в туалет, за водой или едой.       Осторожно улегшись рядом с альфой, Чонгук расслабился и с наслаждением выдохнул, тут же сплетаясь с ним телом. Контакт обнаженной кожи был так приятен, что он поерзал и прижал Чимина за талию крепче, уткнувшись в его длинные волосы носом. Сам альфа, закрыв глаза, устроился лицом у запаховой железы Чонгука, наслаждаясь его ароматом.       — Я проснусь через несколько часов, — начал тихо Чимин, опаляя нежную кожу дыханием. — За это время мне может позвонить Тэхен, это мой друг. Ответь ему, пожалуйста, если заметишь, и скажи, что я не смогу приехать покормить его кота. Если он не объявится до утра, то позвони ему сам, хорошо? На моем телефоне нет блокировки, он подписан как «Тэтэ».       — Хорошо, — проурчал Чонгук, почесывая между волосами Чимина. Он подтянул одеяло выше и накрыл их обоих, закрывая глаза.       На несколько спокойных часов альфы погрузились в сон. Было четыре утра, когда Чонгук проснулся от раздавшейся трели мобильника Пака. Потерев глаза, он осторожно выпутался из объятий Чимина, чтобы ответить на звонок.       — Ты какого черта названиваешь мне, придурок?! Джин подумал, что это какой-то омега! У него течка, идиот! — незнакомый голос раздраженно шипел в трубку, как если бы пытался говорить тихо, чтобы не разбудить человека. Чонгук улыбнулся и перевел влюбленный взгляд на мирно спящего альфу, не удержавшись и погладив его по плечу.       — Кхм, это Чонгук. Чимин сейчас спит, у него начался преждевременный гон. Он просил передать, что не сможет приехать покормить твоего кота.       — Ты… ЧТО?! — взвизгнул собеседник, зашуршав на фоне чем-то. Было слышно, как щелкнула дверь. — Чонгук?! Тот самый качок из спортзала? Ты что, у Чимина дома? Господи, вы что, ВМЕСТЕ СЕЙЧАС?!       Чонгук хихикнул на этот обрушившийся шквал вопросов, понимая, что Тэхен заведомо его знает. Что такого, интересно, нарассказывал ему Чимин?       — Да, мы вместе, — отсмеявшись, ответил Чонгук, — Чимина не будет на связи пять дней, я выключу его телефон, чтобы никто не беспокоил. Если хочешь, я попрошу своего друга съездить к тебе домой, чтобы позаботиться о котике.       — Господи, ты бы спас мою жизнь! Вернее, жизнь Рори! Буду очень благодарен, если поможешь! Спроси ключи у Чимина, у него есть запасные! Твой друг может остаться у меня, пока я не вернусь, если так будет удобнее. Я задержусь дней на шесть максимум.       — Хорошо, я передам ему и отпишусь с номера Чимина. Не волнуйся, с Рори все будет в порядке.       — Спасибо! — радостно воскликнул Тэхен. — И, это… Ты с Чимином поосторожнее, он во время гона очень злой. Делай то, что он говорит, и не пытайся спорить.       — С этим я как-нибудь разберусь, но спасибо за заботу, — снова хихикнул Чонгук. — До связи!       Отключившись, альфа убрал телефон на тумбочку, а потом вздрогнул, когда наткнулся на два изучающих глаза, сверкающих в темноте комнаты алыми искрами. Чимин смотрел на него не моргая, будто гипнотизируя, и совсем не шевелился.       Чонгук, вернувшись в постель, улегся обратно и зарылся в одеяла.       — Извини, Тэхен позвонил. Мы разобрались с Рори, за ним присмотрит мой друг из универа. Дашь завтра ключи?       — Да, — прохрипел Чимин, оплетая тело Чонгука руками и ногами. — Прости, я плохо себя чувствую. Не обращай внимания, я иногда немного…       — Злишься во время гона? — улыбнулся Чонгук, зачесывая растрепанные волосы альфы назад.       — Откуда ты знаешь?       — Тэхен заботливо рассказал, как сохранить свою шкуру, — хохотнул Чон, прижимаясь губами к горячему лбу. — У тебя жар, — взволнованно сообщил он, отбрасывая одеяло в сторону.       — Интересно, по какой причине? — фыркнул альфа, а затем взял чужую руку и сунул себе между ног, чтобы дать ощутить нарастающее возбуждение.       Аромат Чонгука уже пьянил ему голову, а волк готовился присвоить свое.       Затихнув, альфа сжал в чашечке пальцев тяжелые яйца Чимина и покатал между собой, переходя изучающими ласками на член. Обогнув орган ладонью, Чонгук провел ей вниз, чтобы стянуть кожицу, и обнял ствол кулаком, медленно водя туда-сюда.       Насыщенный аромат кофе усилился в разы, а тяжелое дыхание Чимина сбивчиво опаляло его кожу у шеи, где в опасной близости с клыками находилась запаховая железа. Чонгук изо всех сил старался подавить животное желание склонить голову, а потому привстал на локте и склонился к альфе, чтобы прижаться тягучим поцелуем к горячим губам.       Чимин тут же зарычал и оплел чужую шею руками, заставив Чонгука повалиться на него сверху. Он судорожно опустил руку вниз, чтобы тоже подрочить альфе. Член Чонгука уже был полувставшим, а на головке явственно проступали первые капли предэякулята.       — В тумбочке все необходимое, — шепнул Чимин между поцелуями, откинувшись на подушку. — Презервативы не бери, — добавил он, когда Чонгук кинул на кровать бутылочку смазки.       Вернувшись к альфе, юноша накрыл его тело собой и улегся между ног, вжимаясь твердым членом в чужую промежность. Бедра машинально начали тереться в попытке заполучить больше стимуляции для нуждающегося органа, а потому он начал имитировать секс, тихо порыкивая в мокрые губы Чимина.       — Хочешь трахнуть меня? — жарко выдохнул Пак.       — С самого первого дня мечтал об этом.       — Тогда вперед, — мужчина шлепнул альфу по крепкому бедру, побуждая к действиям. — Мой волк не успокоится, пока мы этого не сделаем.       — А… Твой гон, он… Ты действительно сможешь лечь под альфу во время гона?       — Чонгук, я не раз это делал, не переживай. Драки не будет, — хихикнул Чимин, кончиками пальцев поглаживая скулы Чонгука. Он любовно смотрел ему в искрящиеся глаза и нежно улыбался, наслаждаясь присутствием альфы в своем гнезде. Ему было так приятно не испытывать напряжения, которое обычно бывало с другими альфами. Почему каждый не мог так спокойно относиться к тому, что он проводил гон в гнезде?       — Спасибо, — выдохнул Чонгук, а затем крепко поцеловал Чимина, ласкаясь с его мягким языком. Губы скользили друг о друга, как нежные лепестки, и Чонгук никак не мог нацеловаться, жадно глотая примесь их ароматов. Чимин был таким вкусным, что оторваться было практически невозможно.       — За что ты благодаришь меня, дурачок? — хихикнул Чимин, переходя ласкающими прикосновениями на объемную грудь Чонгука. Он ногтями задел острые соски, смял в ладонях пухлые мышцы, а затем принялся с усилием тереть их, наслаждаясь величиной. Грудь у Чонгука была завидной. Однажды Чимин обязательно трахнет ее.       — За то, что согласился провести со мной гон.       — Поторапливайся, альфа, я и передумать могу, — Чимин подмигнул юноше, а затем перевернулся на живот, чтобы предоставить лучший доступ к заднице.       Чонгук взял флакон со смазкой и вылил ее в ладони, растирая и согревая жидкость. Усевшись Чимину чуть выше коленей, он обвел упругие ягодицы руками и сжал на пробу, наблюдая за реакцией. Когда поясница под его прикосновениями прогнулась, Чонгук наклонился и прижался губами к коже, чтобы поцеловать каждую половинку. Распределив смазку по всем доступным участкам, альфа медленно раздвинул ягодицы Чимина и провел средним пальцем от самых яиц до окончания промежности, намеренно надавливая на пульсирующий ободок мышц.       Чимин задышал чаще, начав ерзать по постели.       — Трахни меня, альфа, — соблазнительно выдохнул он, обернувшись к Чонгуку. Юноша, склонившийся над его бедрами, захватывал дух.       У Чимина сперло дыхание, когда он увидел нависающего над собой Чонгука. Рассеянный свет одинокого ночника создавал причудливые тени на его бархатной коже, волосы были растрепаны из-за долгого нахождения в постели, а лицо, все еще имеющее следы прошедшего сна, выглядело заспанным и уютным. Сердце Чимина в который раз за все время рядом с альфой сжалось, и он тихо заскулил, покорно склоняя голову. Чонгук навострил уши, отвлекшись от своего занятия.       Внутри Чимина сновало уже два пальца, растягивая его тугие мышцы для чего-то более крупного.       — Все хорошо? — озаботился Чонгук, продолжая одной рукой растяжку, а второй успокаивающие поглаживания по ягодице и промежности.       — Да, более чем, — слабо кивнул Чимин, сморгнув с глаз пелену набежавшей влюбленности. В нем боролось будто два волка: один хотел вытрахать из Чонгука весь дух, а второй приласкаться к альфе, зацеловать до смерти и обнять до хруста костей.       Чонгук Чимину очень сильно нравился, и этот факт его больше не пугал.       — Пожалуйста, позаботься обо мне. Гон нарастает, — устало выдохнул Пак, чуть шире разводя ноги. Он уперся коленями в матрас и приподнял бедра, чтобы прикоснуться к своему позабытому члену. С головки сочилась влага, она впитывалась в простынь и пачкала кожу, сверкая в редких лучах светильника. Чимин, закусив губу отросшим клыком, начал с оттяжкой дрочить, закатив побагровевшие глаза.       В груди разгорался привычный пожар, который огненным шаром спускался все ниже, концентрируясь возле члена, яиц и ануса. Чимину хотелось всего и сразу: чтобы его оттрахали, как последнюю шавку, ни капли не жалея, и оттрахать Чонгука самому. Ему не терпелось окунуть в него член, засадить по самые яйца и трахать, трахать его до изможденных криков и сорванного голоса. Волк в груди утробно рычал, и он выгибался на темных простынях, предоставляя свое тело альфе, которому всецело доверял.       Когда с растяжкой было покончено, Чонгук смазал свой член и замер над Паком.       — Хочу видеть твое лицо, — выдохнул он, погладив искусанные ягодицы Чимина. На них виднелись розовые пятна от пальцев и зубов, а еще мелкие царапинки, оставленные клыками Чонгука. Было видно, как этот пожар сжигает и его, и Чимин обрадовался, в предвкушении перевернувшись на спину.       — Садись, — указал он, освободив место в изголовье гнезда. Когда Чонгук прижался к спинке кровати, Чимин тут же оседлал его бедра и подобрался поближе, чтобы завести руку за спину и приставить тяжелый толстый член Чонгука к своей дырочке. Он замер, вглядываясь в сверкающие красные глаза альфы, и этот контакт был таким тяжелым, таким наэлектризованным, что по коже побежали микроразряды, заставляя мурашки толпами собираться на затылке, бедрах и животе. Чимин гулко выдохнул, а затем начал медленно опускаться на ствол, поглощая миллиметр за миллиметром.       — Господи, как хорошо, — застонал он, возведя глаза к потолку.       Чонгук зашипел от узости альфы, вцепился в его талию и прижался лицом к торсу, начав вылизывать напрягшиеся соски Чимина. Он всосал один в рот, второй рукой перекатывая в пальцах горошину. Ему было так хорошо, что впору было задуматься, а не в рай ли он случайно попал?       Первые движения Чимина были осторожными и медленными. Он привыкал к размеру Чонгука, пристраивался, как будет удобнее, и держался за плечи альфы подрагивающими пальцами, выгибаясь в спине.       Тело Чимина было красивым. Хоть оно и отличалось от типичного строения альфы, Чонгук был восхищен изяществом линий, изгибов и выпуклостей. Он жадно смотрел на прыгающего на своем члене альфу и не мог поверить, что такой мужчина достался ему одному. Он собирался как следует его отблагодарить, а еще обязательно позаботиться во время гона и после, чтобы точно быть уверенным, что когда все закончится, они начнут заново и познакомятся, как нормальные люди, и сходят на свидание.       — Твой запах, — сквозь стоны выдавил Чимин, — о чем ты думаешь?       — О том, как мне хочется быть с тобой, альфа.       Пак утробно зарычал и ускорил движения, шлепаясь задницей о промокшие бедра Чонгука. Он перепачкал их в смазке, которая в изобилии сверкала на коже ягодиц, и продолжал усерднее скакать, чувствуя, как ноги сводит от напряжения. Чонгук, заметив это, положил ладони Чимину на ляжки, чуть сжав плотные мышцы пальцами.       — Давай поменяем позу, — выдохнул он, с разочарованием покинув желанное тело. Чимин соскользнул с члена и зашипел от пустоты внутри, улегшись спиной в гнездо. Он призывно развел ноги в стороны и погладил себя по лобку, стиснув основание члена кулаком. Оргазм, такой скорый и сильный, уже грозился подступиться. Первые дни всегда были переполнены сексом — Чимин не успевал менять постельное белье, потому как все время пачкал его обилием спермы. Этот раз не будет исключением, он был уверен в этом.       Когда Чонгук снова ворвался в него, Чимин потянул альфу за шею, чтобы поцеловать. Они слились в жадном поцелуе, царапая друг друга клыками, а потом уперлись лбами и принялись тихо порыкивать, наслаждаясь ритмичными толчками Чонгука. Он вбивался в альфу быстро и сильно, шлепки мокрых тел отлетали эхом от стен. Чувствуя, что держаться больше не может, Чонгук изо всех сил толкнулся в последний раз и излился глубоко внутрь, наполняя альфу горячей спермой.       За ним последовал и Чимин. Из напряженного члена брызнула сперма, и он начал додрачивать, орошая грудь и живот белесыми каплями.       — Чонгук, узел!       — Да, я чувствую, — судорожно кивнул альфа, крепче вжимаясь в Чимина. Его тело дрожало, и он боднул голову Пака в сторону, чтобы тихо заскулить и уткнуться носом в ароматную железу. Он возил лицом в чужой шее и изо всех сил сдерживался не впиться клыками в горячую плоть. Это было так трудно…       — Чонгук, вытаскивай, — зашипел Пак, ощущая, как анус распирает от увеличивающегося узла на члене Чонгука. Он плотно его запечатал, а затем еще раз излился, когда мужчина сильнее стиснул внутри орган. — Господи, ты меня вяжешь, — заскулил в ответ Чимин, и альфа снова закивал как болванчик, не в силах выдавить и слова. Он весь был поглощен необратимым процессом единения со своей парой, пусть омегой Чимин и не являлся.       — Да, да, это вязка, — сбивчиво соглашался Чон, продолжая изредка толкаться в его задницу, — заполню тебя спермой, — шептал альфа на ухо мужчине, закатывая глаза от наслаждения, — трахну еще раз, когда спадет узел.       — Да, альфа, — вторил ему Чимин, пьяно ласкаясь с урчащим Чонгуком. Они терлись о лица друг друга и иногда лениво целовались, концентрируя все внимание там, внизу, где альфа продолжал время от времени кончать в Чимина. Он снова и снова заливал его спермой, как и обещал, и лишь когда силы иссякли, лег на бок, чтобы передохнуть.       Через десяток минут узел ослаб, но он не спешил покидать приятной теплоты.       — Можно я погреюсь, пока вторая волна не началась? — прошептал Чонгук в волосы Пака, не прекращая целовать его в лоб, щеки и губы. Чимин кивнул, и они так и остались лежать, дожидаясь следующей волны гона. Гона, который вызвал молоденький альфа с нетипичным сладким запахом имбирного печенья и покорил не только сердце Чимина, но и его внутреннего волка.