Я добьюсь твоего внимания.

      Должна сказать, со стороны, выглядел крайне комичным тот факт, что на вид маленькая хрупкая девушка Уэнсдей Аддамс являлась обладательницей громоздкого чёрного гелендвагена. Энид даже испугалась, допустив мысль о том, что Уэнсдей вполне себе могла нанять каких-нибудь людей, и намеренно увезти её куда подальше, чтобы избавиться. Энид отгоняла подобные мысли, как только могла, стараясь держать в голове финал их с Уэнсдей разговора. Всё-таки промоутер изо всех сил старалась давать каждому шанс, и не один, если потребуется. Уэнсдей лишь коротко буркнула: «Адрес?». Энид от резкости вопроса даже забыла кто она и где она, но через пару секунд всё-таки смогла называть дом, в котором живёт.              Уэнсдей достаточно уверенно вела машину. Энид слишком сильно засмотрелась на руки Аддамс, которые крепко держали руль, обхватив его пальцами. Удивительно, какой минимум в движениях применяла Аддамс для того, чтобы спокойно управлять этим монстром. Пару раз встречались на дороге водители, которые завидев за рулём гелендвагена миниатюрную красивую девушку, пусть и с хмурым выражением лица, решали «погоняться». Но эти гонки быстро прекращались, когда Уэнсдей, ни капли не напрягаясь, прижимала их к высоким бордюрам с помощью своего «танка». После подобных манёвров на дороге, опасаясь за целостность своей машины, гонщики сбавляли скорость и меняли маршрут. — Никогда бы не подумала, что ты развлекаешь себя такими экстремальными ночными покатушками по городу… – начала разговор Энид, пока они стояли, ожидая сигнала светофора. — Приятно видеть удивление на лицах тех, кто тебя недооценил.  – Коротко подметила Уэнсдей. — По этой же причине хочешь стать известной писательницей? – Энид и не представляла, насколько точно попала. — В некотором роде… – смазано ответила Уэнсдей, стараясь скрыть изменения в мимике лица. — Но ведь творчество создано не только для этого! Оно может помочь сделать наш мир хотя бы чуточку лучше! — Я и без своих романов могла бы сделать мир лучше. В исполнении этого мне мешает лишь уголовный кодекс. – Уэнсдей решила настроить диалог на уже привычную для неё волну. Энид не стала продолжать диалог, а лишь немного напряжённо вжалась в кресло, заинтересованно посматривая в сторону писательницы.       Какое-то время они провели в неловком молчании. Уэнсдей продолжала смотреть на дорогу, уверенно ведя машину, а Энид продолжала наблюдать за Уэнсдей: «В этот момент, в ней прекрасно всё! Впервые немного отстраненный, но внимательный взгляд ни капли не пугает, а наоборот заставляет доверять этому человеку. А как красиво руки расположились на руле... как тонкие бледные пальцы, не напрягаясь, еле держат его, направляя... Так. Стоп. С каких это пор я так сильно интересуюсь чьими-то руками? Всё, Синклер... заработалась, сошла с ума, пора на пенсию...»       Какое-то время Энид понуро сидела, при этом, не шевелясь, но всё ещё наблюдая за Аддамс. Промоутер, дабы разбавить тишину, решила начать разговор: — Расскажи что-нибудь о себе, Уэнсдей, – умоляюще сказала Энид. — Ты что, за этот короткий промежуток времени изобрела эликсир бессмертия? – Уэнсдей отвлеклась от дороги и посмотрела пустым взглядом на Синклер. – Слабо верится. Я ненавижу повторять что-либо много раз, тем более, когда факт совершенно очевиден: я не желаю ни с кем сближаться. И ты исключением не станешь. Ты не герой клишированного фильма, который будучи самым обычным человеком, оказывается Избранным. — Ну не ехать же нам в тишине! Тем более, сейчас час пик, все едут с работы, долго простоим! – таким же умоляющим тоном сказала Энид, строя щенячьи глазки. — Если тебя так напрягает тишина, то попробуй включить радио и найти то, от чего мои уши не станут кровоточить, – безразлично отозвалась Аддамс, поглядывая в зеркало заднего вида.       Поиски радиостанции, чья музыка устроила бы и Энид и Уэнсдей закончилась ничем. На разные песни Аддамс реагировала одинаково недовольным тихим ворчанием по типу: «Отвратительно. Очередная песенка про разбитое сердце» или «Убожество. Это как будто бы специально сделали для того, чтоб в этом... как его... ТикТоке исполнять странные дерганные танцы». — И какая же музыка тебе нравится? – недоумевающе спросила Энид, потому что абсолютно не понимала, композиции какого жанра ей следует искать. — Во-первых, исполненная вживую. Во-вторых, желательно классическая, в редких случаях жанр какой-то современный, только если возможно сыграть композицию на виолончели или фортепиано. – Уэнсдей говорила чётко, не раздумывая над ответом, вопрос был слишком легким. Но боковым зрением она заметила, что для Энид её ответ не показался достаточно полным, ведь на лице Синклер виднелось недопонимание. – И в-третьих, я не обязана перед тобой отчитываться и отвечать полным ответом. — Ну, можно хотя бы ещё один вопрос по этой теме? – взмолилась Энид, которая очень желала узнать Уэнсдей более подробно. Слишком уж необычной девушкой являлась Аддамс. — Один, – отрезала Уэнсдей, не обращая никакого внимания на промоутера. Машина стояла, ожидая зелёного сигнала светофора, а Аддамс размеренно постукивала пальцами по рулю от скуки. — Ты упомянула фортепиано и виолончель. Умеешь играть на них? Занимаешься музыкой? А пробовала сочинять что-нибудь сама? – Энид переполнял энтузиазм, ведь Уэнсдей разрешила сделать Синклер маленький шажочек к таинственной тёмной пропасти, которую звали Уэнсдей Аддамс. — Это три вопроса, – холодно констатировала Уэнсдей. Она с некоторой издёвкой в глазах посмотрела на Энид. – Не смей делать эти «щенячьи глазки». Ты не маленький ребёнок, а я не твоя мама, которая отказывается купить тебе сладости. — Уэнсдей, ну пожалуйста! – последнее слово Энид жалобно протянула, задерживаясь на втором и последнем слогах. – Мне действительно очень интересно! — А мне интересно, через какое количество времени человек потеряет сознание, если отрезать у него какую-либо конечность, – писательница вернула свой взор на дорогу, и с гробовым спокойствием продолжила вести машину. Энид же напряглась, из-за этой фразы и немного вжалась в кресло, при этом достаточно громко сглатывая.       Уэнсдей повернула голову в сторону промоутера, с какой-то жалостью посмотрела на неё и закатила глаза на сколько это было возможно, возвращая голову в прежнее положение: — Думаю, я выполнила свой план по запугиванию людей на сегодня. Даже скорее – перевыполнила, – спокойно сказала Уэнсдей, посмотрев на Энид, но при этом не поворачивая голову полностью. – Да, я умею играть на обоих инструментах. С фортепиано я начинала, но уже долгое время играю только на виолончели, фортепиано в моём доме даже нет. Написала пару сонат, но только ради «развлечения». А виолончель помогает мне расслабиться. – Уэнсдей, разумеется, умолчала о том, что порой выплескивает накопившиеся за большой промежуток времени эмоции. – Но в последние недели, времени на подобное совершенно нет. Теперь довольна, Энид? — Более чем... – Синклер была удивлена, что Аддамс всё-таки решила что-то рассказать о себе. – Спасибо тебе... – Энид была удивлена тем, что Уэнсдей уже второй раз за день рассказала что-либо о себе.       Оставшаяся часть пути прошла в тишине. Энид сидела и глупо улыбалась, прожигая дыру взглядом в Уэнсдей. Воображение Синклер старательно пыталось изобразить Аддамс, умиротворённо сидящую и исполняющую что-нибудь классическое на виолончели. Промоутер теперь просто горела от желания улицезреть это в реальности. А сама Аддамс пыталась насладиться тишиной, что воцарилась в машине, но ей, почему-то, не хватало шума, который обычно исходил от Синклер, когда та увлечённо о чем-то говорит. Уэнсдей, пытаясь найти смысл в таком странном желании и пришла к достаточно простому выводу, что за такой период времени, Энид у неё уже просто стала ассоциироваться с яркими цветами и речами, полными эмоций и воодушевлённости. Обоснование было абсолютно логичным.       Машина остановилась у дома, где находилась квартира Энид. Перед тем как выйти, Синклер осыпала Уэнсдей словами благодарностями и кучей извинений за случившееся в кафе. — Не стоит так напрягать свой словарный запас. Иди домой, Энид, тебе явно надо выспаться. Видимо, даже те два бокала сладкого красного вина пить не следовало, хотя конечно до Танаки тебе далеко... – сказала Уэнсдей, ожидая, когда Энид покинет её машину, чтоб дать Аддамс спокойно подумать. — Эй, что ты имеешь против красного сладкого вина? – возмутилась Энид, останавливая свой выход из машины. — То, что это какое-то извращение даже по моим меркам. Я бы предпочла брют, – Уэнсдей посмотрела на лобовое стекло машины и заметила пару дождевых капель, медленно стекающих по нему. – Дальше маленькие тротуары и дорожки, я не проеду. Советую бежать быстрее, пока ты не постирала свою одежду. На этот раз Энид без лишних вопросов окончательно вышла из машины и спешно дошла до двери. В голове промелькнула мысль: «А сидеть так в машине... пока вокруг дождь... рассказывать что-то друг другу... делиться чем-то... это было бы достаточно уютно и даже романтично... Стоп, что я несу? Да, меня куда-то не туда уносит... А всё Йоко виновата! Надеюсь, Дивина её за это покусала!»       Обычный дождик крайне быстро превратился в суровый ливень, ситуацию осложняло то, что кто-то написал Энид. Она пыталась одновременно накинуть капюшон и достать телефон, ведь это могла быть директор Уимс с новой партией претензий или Аякс, который опять захотел предпринять попытку позвать Энид куда-нибудь. Дождь продолжал литься с неба, голова и одежда Энид стали быстро намокать, ведь скорости, с которой она шла по дорожкам, не было достаточно, но не ответить на телефон она не могла.       Внезапно капли дождя перестали касаться головы Синклер, да и вокруг стало немного темнее. Неожиданно из-за спины послышался голос. — Похоже, у меня добавилось причин не любить гаджеты. И что там могло быть настолько важного, что теперь тебя вполне можно запихнуть в стиральную машину на режим «Отжим», – сзади стояла как всегда холодная и отстранённая Уэнсдей, которая держала над собой и Энид чёрный зонтик. От неожиданности её появления, Синклер почти подпрыгнула на месте. – Я подумала, что совершенно некультурно, буквально, за пару метров до твоего дома тебя бросать и оставлять мокнуть. — Спасибо... это... было весьма неожиданно, – неуверенно сказала Синклер, удивлённо глядя на Аддамс.       На телефон пришло ещё одно уведомление. Энид подняла гаджет к лицу и поняла, что сообщения пришли с какого-то незнакомого номера. Но, несмотря на это, промоутер прочитала их. Первое гласило: «Мне казалось, ты освободишься позже». Текст заставил Энид насторожиться, но она всё ещё надеялась, что кто-то просто ошибся номером. Но второе было более пугающим: «Думаю, твоя спутница любит подобную погоду». Текст сообщения тоже можно было списать на совпадение, если бы к сообщению не прикрепили фотографию... где были Энид и Уэнсдей, стоящие напротив дома Синклер. — Энид, ты решила таким странным способом вдохновить на написание триллера? – удивление, которое читалось на лице Уэнсдей, у неё не получилось скрыть, а Энид не могла этого не заметить. – Поздно, у меня уже есть книги в этом жанре. — Уэнсдей, я не понимаю, что происходит,… я к этому никак не причастна. – Энид повернула голову в ту сторону, откуда предположительно было сделано фото. — Если хочешь пойти туда, то не советую. Именно так по-глупому и умирают большинство персонажей ужасов и триллеров, – тон Уэнсдей стал немного повеселее, что опять же не ускользнуло от Энид. Кажется, Синклер начинает понимать предпочтения своей клиентки не только в музыке, но и фильмах. — Спасибо, ты очень хорошо успокаиваешь людей, – тихо сказала Энид, пятясь назад от подозрительно шевелящихся кустов на придомовой территории. Внезапно Энид показалось, что она видела подобие человеческих очертаний в той стороне. — А теперь, мой дорогой бракованный Шерлок, успокойся. В тех кустах уже никого нет. Посмотри на ту размытую дождем грязь, – Уэнсдей указала на клочок земли за небольшим деревом, – на ней свежие следы, которые не успел смыть дождь. И судя по форме – человек уходил, вернее, убегал, – признаки вовлеченности в происходящее быстро покинули лицо Аддамс, когда она разгадала эту маленькую загадку. — Но ведь я только сегодня днем видела непонятного подозрительного типа, следившего за мной! – Энид тут же вспомнила фрагмент сегодняшних сборов: силуэт в какой-то чёрной балахонистой одежде. — Если это не какой-нибудь дилетант-фанатик, которому просто слишком нравится твой блог, то я, пожалуй, в случае чего, оставлю на тебя отсылку в будущем романе, – Уэнсдей была абсолютно спокойна. – Давай же, вперёд, до двери осталась пара шагов. И напомню, что существует такая чудесная и многофункциональная вещь, как кухонный нож. — Уэнсдей, ты невыносима! За мной шпионят, не понятно чего хотят, а ты… Я даже не знаю, смогу ли заснуть сегодня… – несмотря на страх Энид медленно, маленькими шажками подходила к дверям дома, где находиться её квартира. Уэнсдей шла чуть позади, гордо держа зонтик над их головами. — Поверь мне, сможешь, от банального переутомления. Только смотри, не перепутай, спать надо обычным сном, а не, как говорят, вечным. Просто знай, у этого… фанатика, пока что, единственная цель – напугать. — Вот что значит это твоё – «пока что»!? И почему именно напугать!? – ещё немного, и Энид бы набросилась на Аддамс, чтобы вбить ей в голову то, что отвечать надо развёрнуто, а не заставлять людей мучиться. — Была бы цель сложнее, чем напугать, давно бы сделал, без этих глупых киношных прелюдий. А на счет «пока что» – я ни пророк, ни ведьма и ни медиум, а просто умный человек, но вот откуда я могу знать, что у постороннего человека на уме? – Уэнсдей еле заметно изогнула бровь, ожидая ответного нападения от Синклер, но Энид просто понуро подошла к двери и вставила ключ в замочную скважину. — Ты права, Уэнсдей. Всё это звучит очень логично. Ты выбираешь какие-то странные способы, чтобы успокоить или поддержать… – но Энид действительно стало легче. Она была благодарна Уэнсдей. И если бы Аддамс позволяла быть к ней близко, то прямо сейчас Энид бы обняла её. — До скорой встречи, Энид. – спокойно сказала Аддамс, убрала зонтик, и, намокая под дождем, направилась к своей машине.       Промоутер лишь смотрела в след удаляющейся писательнице. Разумеется, она хотела остановить её, продолжить беседу… Но это ведь сама Уэнсдей Аддамс, с ней такое совершенно не получится.       Энид зашла в свою квартиру и закрыла входную дверь, впервые на все три замка и щеколды. Синклер пугалась не только таинственного сталкера, но и того, что на этой почве маленькими шажочками развивается нервозность и паранойя.       Энид плотно закрыла окна и несколько раз проверила, действительно ли закрыты двери. Уэнсдей, разумеется, успокоила её, но всё равно для такого эмоционального человека, как Энид, этого было недостаточно.       Девушка собиралась лечь и отоспаться, но её потревожил неожиданный телефонный звонок, который заставил вздрогнуть. Но Энид быстро успокоилась, когда поняла, что звонок от Йоко. — А мне казалось, что, будучи уставшей и под градусом, ты легла спать! – недовольно проворчала Энид. — Я не могу спокойно спать, пока в холодильнике мерзнет еда, да и... – начала свой стендап Йоко, но была прервана. — Я так понимаю, сейчас моя очередь шутить про суши из Дивины? Давай серьёзно, чего стряслось, время то уже позднее, – сказала Энид, будучи в шаге от того, чтобы просто сбросить звонок, зарыться в одеяло и уснуть, но, по совету Уэнсдей, не вечным сном. — Просто я не сбила режим сна, я его свергла! – Йоко опять начала шутить, но, услышав недовольное ворчание Энид, успокоилась, и перешла к делу. – Ну, а причиной тому – ситуация в кафе. Как и происходит в большинстве ситуаций – мои шутки всему виной, но извиняться я не буду, ведь шутки у меня отменные! Ты хоть морально жива осталась после поездки с Аддамс? — Чисто технически – да. Меня наверно спасло то, какой фразой она закончила нашу словесную перепалку в кафе. Да и скорее всего, она просто смирилась с таким моим навязчивым поведением, – Энид находила такой расклад вполне логичным. – В любом случае, с моим поведением смириться проще, чем с твоим. Я удивляюсь, как ещё Дивина тебя терпит. — Сама с себя удивляюсь... – раздался тихий сонный голос Уотсон, которая была рядом с Танакой. – Йоко, давай шустрее, хотела извиниться за то, что накосячила – так извиняйся! Я тут, между прочим, спать пытаюсь! — Хорошо-хорошо, мой морской конёк, – шепотом сказала Йоко, отодвигаясь от Дивины. – Уэнсдей действительно не тот человек, при котором стоило так шутить, да и появляться бесшумно наверняка в её стиле. Додуматься стоило. Но ведь думать, когда шучу, это не моё. — Ничего себе... Йоко, да и извиняется за шутки... Это точно ты? Или тебе уже звонила с угрозами Уэнсдей? – Энид была удивлена поведением подруги. Но в тоже время она испугалась своей шутки, ведь «звонить с угрозами» достаточно в стиле сталкеров, а один такой уже ворвался в относительно спокойную жизнь Энид. Девушка немного нервно сглотнула. — К счастью, нет. Но понервничать она меня тогда в кафе заставила. Уверена, эта ситуация украла у меня пару лет жизни, – девушка шумно вздохнула, понимая, что как минимум пока что её никакая загадочная писательница не тронет. – А пока вы в машине ехали, она таким же убийственным взглядом на тебя смотрела? — Скорее, она смотрела спокойным, слегка холодным взглядом. Она была сосредоточена на дороге. Но зато нам удалось поговорить, и я узнала кое-что о ней! – Энид была горда своим достижением, не смотря на то, что информации о жизни Уэнсдей у неё всё ещё было ничтожно мало. — И что же ты узнала? Где она прячет трупы? Как расправляется с жертвами? Сколько их у неё? Может, именно поэтому о ней нет ничего в интернете? Чем конкретно занимается её отец? Кем является её младший брат? И... из тех небольших кусочков информации всё ещё не ясно, один у неё брат или два? Кем работает или работала её мать? Встречалась ли она с кем то? И когда... — Так. Стоп. Йоко, ты перебарщиваешь. Видимо, работа журналистом тебе подошла бы больше... или ведение какого-нибудь шоу-прожарки. Нет, ничего такого... кхм... неординарного она о себе не рассказывала. Она умеет играть на виолончели, говорит, что это помогает ей расслабиться. А из алкоголя предпочитает брют. — Не удивлена, что такая девушка, как Уэнсдей, любит подобную кислятину, – Йоко демонстративно изменила голос, показывая всё презрение к такому вкусу. – Но я надеялась, что ты узнаешь что-то более значимое или в принципе больше информации. Теряешь хватку, волчонок. Теперь тебе только с глупыми подкатами Аякса возиться. Этот тугодум всё ещё пытается подкатить? — Не так часто, как раньше, но пару глупых фразочек в день, стабильно пару сообщений. – Энид, пока говорила это, проверяла, закрыты ли все окна и двери в квартире, дергая за каждую ручку. — Так, подруга, мне кажется, или сейчас во время нашего разговора ты какая-то нервная. В обычный день ты дослушала бы мои шутки до конца, да и отвечала бы более развернуто, кинув пару шуток-ответок. Что стряслось, и почему я слышу, как ты щелкаешь всеми дверными ручками в квартире? – Йоко может и была в душе стендапером, но также была очень хорошим, понятливым другом. — Даже не знаю, как сказать... сегодня за день уже дважды я заметила, как за мной следят... Но ни лица, ни каких-то особенностей у человека я не заметила. Да и выглядел он также, как и самое типичное описание модного гопника, который следит за следующей жертвой. Напрягло то, что сегодня он мне написал. Цитирую: «Мне казалось, ты освободишься позже» и «Думаю, твоя спутница любит подобную погоду». Очень напрягает то, что потом он прикрепил нашу с Уэнсдей фотографию, пока мы стояли около моего дома. — И ты молчала? Уэнсдей знает, а я нет? Ну ты конечно даёшь, подругой ещё зовешься... – от части, обида Йоко была наигранной. – А твоя писательница уже до двери прямо тебя провожает? Настоящий джентльмен! Хотя, жаль, что ваше первое фото – дело рук какого-то мутного типа. — Йоко, мне казалось, что мы договорились оставить твои шутки. Учти, Танака, ещё одна такая фраза, и я тебя сброшу! Не переживай, не с окна, а с телефона. Хотя Уэнсдей бы больше понравился первый вариант. И, в любом, случае, прости меня, днем я этому типу действительно просто не придала значение, а  сейчас… да ты в любом случае уже о нем узнала. — Ладно-ладно, прощаю. И раз уж не желаешь послушать новый юморной подкаст, то с полной серьёзностью... – Йоко изо всех сил пыталась изобразить деловой стиль разговора, но выходило неудачно, и её интонации почти заставили Энид смеяться. – ...заявляю, что это... обычный, немного психически нестабильный человек, который желает познакомиться, угроз ведь тебе не сыпалось. А твоё имя и твой блог много раз промелькнули на разных новостных сайтах после разоблачения Торпа. — Звучит вполне логично, но знаешь, не совсем комфортно, когда за тобой так нагло шпионят! И это тебе не стоит бояться, Йоко, ты бизнесвумен, у тебя даже охрана есть! — И девушка, что в случае необходимости покусает за эту стендапершу кого угодно! – опять Дивина вовремя встроилась в разговор Танаки и Синклер. — Как же это мило, моя акула… – раздался голос Йоко, а потом логично предположить, что та оправила воздушный поцелуй своей девушке. — Какие же вы комфортные, я не могу. Даже начало казаться, что мне не хватает подобного в моей жизни, хотя я уже давно смирилась с этим и погрузилась в работу, – Энид улыбнулась, ведь была рада за своих подруг. — Всё в твоих руках, волчонок! Дерзай, но, бога ради, не сходись с Аяксом. Он, разумеется, милый, но реально  тугодум. Ума не приложу, как он справлялся с ответами на уроках в школе. Помню, как он рассказывал тебе, что хотел когда-то учиться в Неверморе, но у родителей не было средств. А теперь в моей голове строится настоящая причина, почему он туда не попал – его собственная глупость и затупы на ровном месте. Ну вот серьёзно, когда он поймет, что его упорные подкаты к тебе не работают… – Йоко вспоминала тот единственный раз, когда она с Дивиной, Энид и Аяксом встретились в каком-то шумном баре, это было второе и последнее свидание, на которое согласилась Синклер. — Не переживай Йоко, я найду кого-нибудь другого, – Энид была явно недовольна темой для разговора, которую выбрала Танака. — А мне кажется, кое-кто другой уже нашёл тебя, и я имею в виду не того подозрительного сталкера, – было слишком очевидно на кого намекала Йоко. — Я тебя предупреждала – никаких больше шуток на эту тему. Разговор на сегодня окончен, тем более, что пора спать! Завтрашнюю работу никто не отменял! Это у тебя относительно свободный график… – немного печально отозвалась Энид. — Да, серьёзно, Йоко, завтрашние дела никто не отменял… А у меня очень строгий начальник… – опять раздался голос Дивины, которая подошла поближе к своей девушке. — С твоим начальником можно договориться, и мне кажется, я знаю парочку способов, как ей объяснить всю ситуацию… понятным языком… – Йоко отвлеклась на Уотсон, что обнимала её талию. – Ну а ты, волчонок, будь осторожнее. Потому что завтра ещё не понятно какая подстава может ждать: Уимс, недовольная твоим очередным опозданием, или Уэнсдей, раздражённая твоей очередной попыткой поболтать.       Звонок с Танакой завершился, Энид облегченно выдохнула. Но заметила новое уведомление, которое пришло ей, пока она болтала по телефону. Сообщение вновь было от неизвестного номера: «Спокойной ночи, новый герой интернета». Энид чуть не выронила телефон из рук, но вовремя вспомнила про функцию «Заблокировать» около номера телефона того, кто написывал ей. Она прекрасно понимала, что это не спасёт её от проблем, но это сможет вновь вернуть хоть какое-то спокойствие в её жизнь.       Когда Уэнсдей говорила, что «банальное переутомление» и свалит Энид в сон, она не ошиблась. Тяжелый день: долгожданная встреча с друзьями, непростой разговор с непростым человеком, достаточно важный для открытия тайн разума Уэнсдей разговор в машине и странные сообщения, пришедшие на телефон промоутера. Всё это было слишком для такой хрупкой и ранимой девушки.       Уэнсдей же всеми силами пыталась заснуть вовремя, чтобы восстановить хотя бы подобие некого режима, но работа была превыше всего. Разумеется, с новыми книгами её никто не торопил, ведь те издательства, что согласились выпустить предыдущие книги, явно не горели желанием продолжить сотрудничать с Аддамс. Но Уэнсдей была сама себе начальником и мотиватором, она привыкла всё делать в чёткие установленные ею же рамки. Поэтому ночь она провела размеренно, но громко постукивая по клавишам ноутбука, а кот свернулся клубочком где-то у её ног, согревая вечно холодное тело Уэнсдей. Писательница лишь под утро позволила себе хотя бы на пару часиков заснуть.       Для Синклер утро началось ровно в восемь, по будильнику,… но то, что на 8:00 стоял уже шестой будильник, уже не столь важно. Энид проснулась с каким-то гнездом вместо причёски и с недовольным выражением лица, ведь явно ранний подъем не её стихия. Её успокаивало лишь то, что когда она училась в школе, ей приходилось вставать раньше.       У Аддамс же утро началось раньше, уже в семь она сидела за своим рабочим столом, а рядом была непонятная и немного кривая башенка из чашек, где пару минут назад ещё был кофе. Сегодня она побила свой предыдущий рекорд по потреблению кофеина «за один присест», и ей было употреблено целых семь чашек. Вещь даже не мог находиться рядом с хозяйкой, ибо теперь её рабочая зона пропахла чертовски крепким кофе. Поэтому коту пришлось переместиться в спальню, ведь кровать уже который день принадлежала только ему – Уэнсдей пользовалась только диванчиком в кабинете. Вновь бледные пальцы уверенно печатали по клавиатуре, время от времени зажимая «Backspace». Единственное, что Уэнсдей уважала в своём ноутбуке, это то, что теперь она не переводила тонны бумаги для напечатания идеальной версии романа.       Часы показали «9:23», и вот уже почти на полчаса Энид задерживалась на работу. В любом случае это был один из лучших результатов её прибытия в компанию. Некоторые сотрудники даже удивились и проверили, не отстают ли в офисе часы. Из-за одной из дверей выглянул Аякс, который улыбнулся промоутеру. — Доброго утра! Это один из лучших твоих результатов. Как на счет отметить это чашечкой чая из этого автомата? – добродушно проговорил парень, указывая на небольшой автомат рядом с обеденной зоной. — Тогда я приступлю к работе ещё позже. Я уже должна сидеть в кресле и мониторить разные сайты, чтобы помочь Уэнсдей, – Энид достаточно мило улыбнулась, чтобы как-то сгладить свой отказ, и удалилась в свой кабинет, не оборачиваясь на парня.       Стоило Синклер только войти в кабинет, поставить сумку на стол и развернуть себе кресло, как в дверь кто-то спешно постучал. — Да-да, я уже на месте, входите! – громко сказала промоутер. На входе показалась достаточно миловидная женщина с рыжими волосами и с очками, немного спустившимися на нос. Это была Мисс Торнхилл – заместитель директора их PR-компании. — Добрый день! Чем могу помочь? – отозвалась Энид, доставая разные документы из своей сумки. — Директор вас вызывает к себе… – немного грустно начала разговор Торнхилл. – Знаю, вы, скорее всего, не понимаете, почему я к вам пришла с таким простым сообщением, но спешу вас предупредить, что мисс Уимс явно чем-то недовольна, и причина этому – не ваше опоздание, я уверена. — Что могло произойти за один день, пока я работала из дома? – промоутер оторвалась от своего рабочего стола и с непониманием и страхом в глазах посмотрела на заместителя директора. — Вчера как раз таки ничего не произошло. Сегодня утром на почту пришло какое-то важное письмо, после того как она увидела отправителя, сообщила, что разберётся с ним сама. Уже после этого она ходила напряжённая, всё ухудшилось, когда пришло настоящее письмо, – мисс Торнхилл была взволнована не меньше самой Энид. — В каком смысле настоящее? – ладони Синклер плотно сжали край стола. — На бумаге, в конверте, но отправитель указан не был. После этого она потребовала вас к себе в кабинет, и в этот момент как раз таки вы и пришли сюда.       Без лишних слов Энид оторвалась от стола и с неким ужасом, что застыл на её лице, направилась в сторону кабинета директора, минуя мисс Торнхилл, что на половину стояла в коридоре. Женщина направилась следом за Синклер.       Энид легонько постучала в дверь кабинета, и после низкого и сурового «Войдите» открыла дверь, оставаясь стоять на пороге. Лишь сейчас Торнхилл, понимая, что её содействие тут никак не поможет. Энид сделала шаг в кабинет, дверь сзади захлопнулась. — Проходи, присаживайся, – тон Уимс был холоден, но не так пугал, как взгляд и речь Аддамс.       Энид покорно выполнила эту просьбу, оказываясь почти перед лицом директора компании. — Позволь спросить, кому ты или твоя Уэнсдей Аддамс перешли дорогу на этот раз? – глаза мисс Уимс недобро блеснули. — Никому, честное слово, разве что по пешеходному переходу я переходила дорогу! Мы ещё ни одного поста даже не выложили ни в одной соц-сети! – начала свои оправдания Энид, хотя ещё даже не знала в чём была претензия. — Синклер, на твоем таймере до выгона из компании всё меньше и меньше времени. Но ты поясни, как думаешь, почему вдруг мне на почту приходит сообщение от издательства, которое чудом благодаря работе предыдущих PR-компаний согласилась печатать романы Уэнсдей, пусть и мизерны тиражом, где они мне заявляют, что работа с текстами Аддамс прекращена. — Что?... Этого не может быть, но почему же… мы ещё даже ничего туда не отправляли и с ними не связывались… – Энид на несколько секунд лишилась способности дышать, руки крепко обхватили нижний край свитера. — Вот и я понятия не имею. Говорят, что подобные текста не являются тем, что можно выпускать в свет, что они выходят за рамки «нормальности». Наверняка подобное электронное письмо пришло и самой мисс Аддамс. Но на всякий случай я уже лично проинформировала её о том, что они написали нам. – Уимс напряглась, представляя последствия гнева Уэнсдей. – Не может без чьей-то помощи издательство с ничего взять и решить прекратить тиражирование, тем более какой-то доход оно всё же приносило. — И что же мне делать? Что делать Уэнсдей? – Энид с мольбой в глазах посмотрела на своего директора, ведь сейчас она ощущала себя мышью, загнанной в угол или же брошенной уличной собакой. — Это уже твоя забота, Энид. Я прекрасно помню наш с тобой договор. Уэнсдей – твой клиент, и я надеюсь, что не последний. Очевидно лишь то, что в кратчайшие сроки вам нужно что-то со всем этим сделать. — Мисс Торнхилл сказала, что вам приходило ещё бумажное письмо, это как-то связано с этим? – Энид была на нервах, но не потеряла способностей хоть как-то строить логические цепочки. — А вы догадливы. Да, и текст был достаточно краток. – Уимс достала письмо, развернула и зачитала: «Вы доверили перспективного человека не тому. Ошибки не делают сильнее». В голове Энид начал складываться пазл: ситуация с мистером Торпом, таинственный сталкер и это письмо. Теперь даже ребёнок мог понять всю суть происходящего. — Это дело рук Ксавьера. Он обозлён, это понятно, плюс ко всему – недавно за мной по-настоящему следили. – Энид поймала на себе удивлённый взгляд директора. – Никаких угроз, будто человек просто пытался показать что-то по типу: «Я здесь и я слежу», возможно, не так опасно, но от этого менее жутко не стало. — В виду подобного обстоятельства ваше предположение логично, дедукция сработала на «ура», проблема лишь в том, что на данный момент Ксавьер находится в изоляции, под надзором полиции. Слухи о том, что были не только измены будущей жене, что нарушает нормы морали, но и сексуальные домогательства к тем девушкам, что заявили о себе недавно, подтвердились. Неужели один из лучших промоутеров не читает подобные новости? – Уимс косо посмотрела на Синклер, будучи и в правду удивлённой, ведь об этом ещё со вчерашнего раннего утра кипела вся сеть. — И кто же… стоит за всем этим тогда… – все логичные цепочки рушились, здравый смысл покинул окончательно комнату. Энид винила себя в том, что не смогла предотвратить подобной подставы. Её не пугал гнев Аддамс, его расстраивало то, что она провалилась. — Кто угодно, любой, кто хоть капельку ненавидит Уэнсдей или видит в ней конкурента, причём неважно в каком смысле этого слова. Или всё ещё проще: проблема – ты. Всё же твоё имя прогремело на весь интернет, наверняка найдутся фанаты Ксавьера, которым ты будешь неугодна. – Уимс немного печально вздохнула, черты её лица смягчились. – Теперь твоя задача усложнилась, придётся начать работу со становлением Уэнсдей как писателя с самого нуля. Теперь она никто и звать её никак, сомневаюсь, что издательство всё-таки продаст оставшиеся копии, думаю, в лучшем случае их ждёт приёмник макулатуры.       Подобную грусть и разочарование в себе и своем деле Энид не испытывала давно. Почти не слыша, что продолжила говорить мисс Уимс, Синклер встала и на ватных ногах пошла прочь из кабинета. Маленькие капельки слёз уже застыли в её глазах: «Это конец» – уныло твердил разум, «Это новое начало» – старалось подбадривать сердце.       У Энид было стойкое ощущение, что она предала Уэнсдей. Просто взяла и испортила ей жизнь своим присутствием. Сейчас ей буквально хотелось встать на колени перед Аддамс и просить о прощении. Никогда Энид не ощущала себя настолько ничтожно. Даже ситуация с Ксавьером не так сильно подкосила девушку.       Промоутер кое-как доплелась до своего кабинета, игнорируя вопросительные взгляды коллег, она уже морально готовилась к прощанию с этим местом. Она взяла телефон в раздумьях о том, что следует написать Уэнсдей. От мыслей её отвлекла открывающаяся дверь и вваливающийся в кабинет Аякс. — Энид, что случилось? Что тебе там такого наговорили? – парень был искренне обеспокоен. — Я полностью провалилась… я даже никак не могла повлиять на это… договориться не смогла… – Энид было сложно говорить из-за подступивших слёз. — Так что случилось-то? На что ты должна была повлиять? – Аякс подошёл ближе, смотря Энид в глаза. — Работы Уэнсдей… их отказались печатать… единственное издание, что согласилось раньше… – слёз становилось всё больше и больше. Аякс подошёл ещё ближе и обнял Синклер. — Не переживай, ты обязательно придумаешь что-нибудь, ты ведь можешь это… – Аякс старался подбадривать Энид так как только мог. — И что же мне делать? Разум мне мой чётко говорит: ты провалилась, ты во всём виновата. — Но ты ведь наш гениальный промоутер! Ты вытащишь любую неприглядную вещь в свет! Что-что, а придумывать разные варианты достижения цели ты умеешь, – Аякс действительно восхищался талантом Энид. — У меня одна голова, и это хорошо. Но всего лишь один мозг, и это просто ужасно. И не могу я просто заставить подсознание не думать об этом. Подсознание не мама, его не обманешь. Я ведь за вчерашний день даже ничего полезного не сделала… а могла бы хотя бы поговорить с издательствами о причинах такой неприязни к книгам Уэнсдей. Я могла… я должна была. Понимаешь?       Аякс так и остался молча стоять, легонько приобнимая Синклер. Вскоре девушка выбралась из его рук и вновь взялась за телефон. Она вошла в чат с Уэнсдей, который пока пустовал и состоял только из пары звонков. Энид уже хотела начать набирать сообщение, как увидела рядом с именем «Уэнсдей» слово «печатает…».