***
Утро было наполнено совершенно удручающим настроением, причём это касалось почти всех девушек. Дивина и Йоко и так в последнее время часто отлынивали от работы, поэтому сегодня им предстоит просидеть занимаясь делами целый день, возможно даже задержаться из-за обилия накопившейся работы. А у Энид была назначена встреча с издательством на 9:30, куда опоздать точно было нельзя. Зато чуть ли не впервые за всю жизнь утро хорошо началось у Уэнсдей. Она проснулась в уютной кровати со стойким пониманием того, что она может себе позволить не работать ни над чем ещё один денёк. Рядом был кот, который ютился около ног своей хозяйки, тем самым хотя бы частично подняв температуру тела Аддамс до той, которая обычно свойственна людям. Такое ленивое настроение Вещи Уэнсдей всецело разделяла. Да, сегодня был ничем не распланированный день... такого Уэнсдей давно не наблюдала. Она довольно и лениво, сама даже чем-то смахивая на кошку, тянется в кровати. Девушка переворачивается на бок и берет в руки телефон, попутно коря себя за недавно появившуюся дурацкую привычку начинать день с интернета. Негативные мысли появиться не успели, ведь она увидела сообщение от Энид. Уголки губ писательницы приподнялись и она открыла чат с Синклер. "Надеюсь, ты не забыла, что в половине десятого встреча с твоим новым издателем? Классно вчера погуляли, спасибо тебе за всё😘" Где-то минуту Аддамс тупо пялилась в экран пытаясь соединить слова воедино. Когда до неё начала доходить сложившаяся ситуация, Уэнсдей резко повернула свою голову на часы, стоявшие на прикроватной тумбе и увидела ужасающие 9:02. В миг прекраснейшее начало совершенно обычного дня превратилось в забег на скорость. Уэнсдей не опаздывала. Никогда. В случае чего – она просто не приходила. Но сегодня была совершенно не та ситуация. Она резко поднялась с кровати на пол, попутно опрокинула кота и даже не извинилась. Она нарушила все её ритуалы "правильного" утра и постель так и осталась не заправленной. Первым делом она побежала в ванну, приводить себя в порядок. Чуть позже с зубной щеткой во рту и одном халате на теле она быстро насыпала корм коту. Пока Уэнсдей переодевалась, из шкафа на неё, как специально, вывалились вещи, которые до этого никогда и не думали падать. На часах 9:14. Если нарушит пару правил пдд, то сто процентов приедет вовремя. Аддамс остановилась и посмотрелась в зеркало, она не выглядела так плохо, как ожидала. Черные джинсы, белая рубашка и темный, под цвет штанов, жилет сверху. Достаточно неплохой аутфит. Уэнсдей как никогда была рада привычке гладить свои вещи и аккуратно по одной их развешивать в шкафу так, чтобы ни один кусок ткани не помялся там, где нету шва. Единственное, что не устраивало Уэнсдей – это прическа. Она не особо любила пучки "за их бесконтрольное разваливание и вечное желание попасть мне в глаза" – как говорила сама Аддамс. Но на косу, хотя бы одну, времени не было. Она выбежала из дома, чуть не прихлопнув дверью хвост своего кота. Аддамс завела машину и вырулила со двора, попутно помяв багажником свой почтовый ящик. Пока девушка выруливала на дорогу наикратчайшим путем, ей посигналили несколько машин, которым она загородила проезд, но замешательство было недолгим, ведь Уэнсдей плевать хотела на какие-то ограничения скорости, уж лучше она заплатит штраф. Люди, которые переходили дорогу на регулируемых пешеходных переходах, всегда молниеносно, без задержек ускорялись, стоило только этим зевакам столкнуться с недовольным и озлобленным лицом Уэнсдей. Какая-то бабушка, которая в силу возраста не могла переходить дорогу шустрее, даже перекрестилась пару раз после контакта с Аддамс. Криво припарковав машину, Уэнсдей мигом зашла в издательское агентство. На входе она недовольно и быстро спросила куда ей пройти. В таком же быстром темпе, с такими же уверенными, но рваными движениями она дошла до кабинета. Писательница постучалась, посмотрела на часы, которые показывали 9:29 и открыла дверь. — Доброе утро, Уэнсдей, я рад вас видеть! – мужчина, сидевший за большим креслом широко улыбнулся и помахал писательнице. — И вам ужасного утра, – безэмоционально проговорила она и увидела в кабинете Энид, что заставила её черты лица смягчиться. – Присяду? – лишь для некого приличия спросила Аддамс, и не дождавшись приглашения села напротив Энид. Теперь вся эта группа людей сидела треугольником. — Мне определённо нравится то, что я вижу... – задумчиво сказал молодой человек, не отводя взгляда от Аддамс. – Одну минуточку... – мужчина отвлёкся на какую-то стопку бумаг, а ещё по нему было видно, что длинноватые вьющиеся волосы ему мешают. — А ведь ты забыла про эту встречу... – шепотом сказала Энид. — Ничего подобного, я пришла вовремя, – Уэнсдей постаралась завершить диалог на корню, пока он не получил такое развитие, что она окажется в неловком положении. — Да ладно тебе, я тоже сегодня еле встала. И не отнекивайся, я вижу всё по глазам и твоему внешнему виду, обычно ты более собранная и аккуратная, а ещё ты какая-то раздражённая, – Энид говорила очень тихо, но несмотря на это очень уверенно. — Да даже если я и решила променять эту встречу на сон и вообще не держать в голове информации об этом дне, то что с того? – Аддамс немного наклонилась в сторону Синклер. — С того, что ты на самом-то деле далеко не так правильна во всем, как преподносишь, и то, что твоё идеальнейшее планирование всего также может дать сбой, – промоутер улыбнулась и подмигнула. Было видно, как подобное смутило Аддамс. — Но пришла-то я вовремя, всё в порядке, всё я контролирую, – Уэнсдей откинулась на спинку стула и старалась прервать зрительный контакт с Синклер. — Если бы ты всё контролировала, то ты бы пришла заранее, а если бы я не написала, то вообще бы не пришла. Маленький разгорающийся спор был прерван директором, который достал интересующие его бумаги. — Теперь я должен представиться перед своей новой знакомой, с которой, я надеюсь, мы будем сотрудничать. Меня зовут Юджин Оттингер, и с недавнего времени я возглавил не востребованное издательство своей матери, которое поднял своими необычными и смелыми решениями, – мужчина улыбнулся, радуясь тому, что вновь выдался случай рассказать кому-то о своих заслугах. – Книги с типичными сюжетами, классическая литература... всё это не про нас. Только новое. Только необычное. Только неизведанное, – глаза Юджина почти буквально светились. Теперь он кажется лишь ожидал реакции, какой-то ответной речи. — Думаю это то, что мне нужно, – коротко и даже сухо сказала Уэнсдей, не оправдав надежд парня на разделение с ним его детского восторга. — Вот и отлично, начало большому будущему положено, – сказал Оттингер, чуть поубавив свой пыл. – Думаю, что неординарность вашего образа вполне зацепит людей... вы ведь уже зарегистрированы в соц. сетях под вашим именем? — Да, вот её профиль и он уже делает маленькие успехи, – Энид, широко улыбаясь, протянула телефон с профилем Уэнсдей в инстаграме. — Тогда я просто обязан подписаться, — проговорил мужчина, набирая что-то в своём телефоне. — Теперь я могу сказать о том, с каких произведений мы можем начать сотрудничать... – задумчиво начала Энид. — Неужели ты прочла какие-то мои работы? – шепотом спросила Уэнсдей. — Да, разумеется... а из-за одной из них я чуть не опоздала сегодня, – Синклер с неким восторгом и гордостью посмотрела на писательницу. Дальше встреча пошла в совершенно обычном порядке для таких мероприятий. Дежурные вопросы, деньги, тираж, реклама... — Было бы славно обложку какую-нибудь к книге интересную сделать... – задумчиво сказал Юджин, читая фрагмент произведения в телефоне. — Думаю, что не надо. Лишние элементы... слишком ярко для такой истории, отвлекает от создаваемого настроения. Просто строгий стиль, с обычными надписями: название, автор... – ответила Уэнсдей, складывая руки на груди. — Но на полках будет пригляднее, и нет ничего такого, чтобы просто разок заплатить художнику, – Энид крутила ручку между пальцев. – Это привлечет внимание, ведь явно интереснее читать то, что ты видишь. — Не интереснее, а проще. А пока человек читает, образ складывается в его голове постепенно, меняется, деформируется с течением истории. Не обязательно всё давать "в лоб", – Уэнсдей настаивала на своём. Синклер скорчила обиженное выражение лица. — Не дуйся ты так, оно того не стоит, – равнодушно сказала Аддамс, отворачиваясь от стола директора издательства. Потом шепотом она добавила. – Но если этим сталкером окажется Ксавьер, то какая бы участь его не постигла от моих рук, то он до конца жизни будет обеспечивать меня обложками. Энид улыбнулась и издала вполне искренний смешок. Этот загадочный преследователь не пугал, когда рядом была Уэнсдей.***
— Я приехала сегодня на машине, могу довести тебя. Причем не до сердечного приступа, а до дома, – даже когда Уэнсдей шутила, её лицо оставалось таким же спокойным, как и в любой другой разговор. — Знаешь... не хочу пользоваться твоей добротой, – Энид хотела провести время с Аддамс, но тем не менее не хотела навязываться. — Это не доброта, а благодарность за хорошо сделанную работу и банальное уважение, – констатировала Уэнсдей. – А ещё мне казалось, что истории, которые мы рассказали друг другу вчера, обычно говорят друзьям... – Аддамс внезапно решила, что пора делать какие-то более конкретные шаги на встречу Синклер, поэтому решила попробовать, без плана, без подготовки, просто доверившись словам поддержки Бьянки, удаче и хорошему отношению Энид к ней. — Ого, Уэнсдей... не ожидала, что ты меня считаешь другом... Ты правда нас считаешь друзьями? – Энид немного оторопела. — А ты меня считаешь другом? – Аддамс было принципиально важно сначала узнать, не была ли она слишком самонадеянной. — Если... можно... Просто вряд ли ты кого-то допускала в свой круг друзей, поэтому я и старалась не торопиться лезть к тебе. Теперь мы... друзья? – осторожно спросила Синклер, внимательно смотря на писательницу. — Выходит, что да... Правда, друзей у меня не было, разве что недавно поняла, что считаю кем-то дорогим и важным для меня Бьянку... поэтому я в этом совершенно не знаток... просто предупреждаю, что могу ненароком сделать что-нибудь не так. — Сомневаюсь, что ты можешь настолько накосячить, — Энид рассмеялась. — Тогда садись, довезу, – без холода в голосе сказала Аддамс. — Вообще-то друзьями не командуют! – сказала Энид, продолжая посмеиваться. — Вообще-то с друзьями не спорят, а прислушиваются, – легко парировала Уэнсдей. Они сидели в машине и не спеша ехали по уже хорошо знакомому Уэнсдей адресу. Аддамс пока они едут всё искала хоть какую-то причину зайти к Энид, но решительно ничего не приходило на ум. — Уэнс... ты не поверишь, кто мне написал... как всегда в самый подходящий момент... Вместо ответа Аддамс припарковала машину, съехав с дороги и внимательно уставилась на промоутера. — Я зачитаю: "наша прошлая встреча не состоялась, предлагаю повторить все, на том же самом месте, но без лишних рукоприкладств без разбирательств", – плечи Синклер напряглись. – Место помнишь? — Конечно... – спокойно ответила Аддамс и без лишних разговоров изменила маршрут. Девушки не разговаривали, несмотря на то, что обе желали нарушить это молчание. Было страшно, было неловко. Внезапно телефон Уэнсдей зазвонил. Это была Бьянка. Разумеется Аддамс взяла трубку, ведь вести машину одной рукой она вполне способна, а Барклай надо поставить в известность, что всё хорошо, и Уэнсдей не устроила какой-нибудь теракт из-за свидания, пошедшего не по плану. — Какой сюрприз, ты как всегда не вовремя, Барклай, – чуть раздражённо сказала писательница. — Я старалась Аддамс, ты же знаешь. А вообще я хотела спросить.... – Бьянка хотела договорить, но Уэнсдей её перебила. — В данный момент я занята, давай позже, я еду на разборки с Энид, – быстро проговорила писательница. — Что? У тебя разборки с Энид, или вы вдвоём во что-то вляпались? – Бьянка даже не знала, за кого бояться больше, за Энид или за Уэнсдей. — К счастью для Энид – второе, ведь со мной разборки были бы наверняка опаснее, – Уэнсдей слегка улыбнулась, а Энид, услышав эту реплику рассмеялась. — Помощь не нужна? Всё-таки я хорошо умею убеждать людей, – Барклай хотела знать больше о ситуации. — Если ты не положишь трубку, то будешь своим даром убеждать полицию в том, что я не разговаривала по телефону, сидя за рулем, – Уэнсдей в подкрепление своих слов не стала и пытаться объезжать какую-то яму, более того, заехала в неё, чтобы певица услышала. — Зануда, – мелодично протянула Бьянка и положила трубку. Уэнсдей убрала телефон и продолжила управлять машиной как ни в чём не бывало. — Мне так нравятся ваши взаимоотношения, – задумчиво сказала промоутер, глядя куда-то в окно. — А ты ревнуешь? – спросила Аддамс, заметив на своей подруге грусть. — Немного да. Но оно с вами и понятно, вы знакомы больше, много пережили вместе, притерлись уже к характерам друг друга. Надеюсь, у нас тоже будет всё хорошо, – "Или даже лучше чем хорошо... если удастся добиться тебя. Ну ничего, официально друзья – это тоже большой шаг, тем более для такой, как эта мрачная тучка". — И я... надеюсь. Но сейчас я надеюсь, что мы наконец-то устроим переговоры хоть с одним из посредников этого ублюдка, – Аддамс взяла себя в руки и вдавила газ, как только цвет светофора сменился на зеленый и последний зевака перешел дорогу.***
Двор выглядел также, как и в прошлый раз. Девушки стояли рядом с машиной и обсуждали всё, что им сказал Аякс по поводу внешности того типа, с которым он обсуждал Энид. — Я точно помню: высокий, не молодой мужчина, был общителен с Аяксом, даже слишком, что с его образом и стилем совершенно не вязалось, чуть длинноватые волосы, и как там сказал Аякс... черт, не помню... слово такое, которое обычно к описанию внешности не применяют... — Помятый, – сразу же подсказала Уэнсдей. – Значит будем иметь ввиду это немного странное описание, если твои преследователи не подошлют никого нового. — Надеюсь, что не подошлют, надо же нам понять, с кем вообще разговаривать. В этом дворе было совершенно не много людей. Какая-то женщина с коляской, доказывающая кому-то что-то по телефону, группа детей, которые либо уроки прогуливают, либо, судя по их наисчастливейшим лицам, взорвали школу, и паренёк, уныло курящий на углу здания. Аддамс засмотрелась на него и погрузилась в глубины собственных мыслей. — Курила раньше? – попыталась начать разговор Энид, видя то, как сосредоточено Уэнсдей смотрит куда-то в сторону этого парня. — Да, это даже мне как-то помогало становится спокойнее, но быстро надоело. Слишком быстро поняла, что ощущения все эти временные, непрочные, вот и проявила свою природную силу воли. И сразу опережаю возможные следующие вопросы. Курить я начала на следующий год после Невермора, хотя логичнее было начать курить моим одноклассникам, а не мне. Мои родители не знали и не знают об этом, хотя я особо то и не пряталась, – Уэнсдей отвернулась от парня максимально в противоположную сторону. — Ты не сказала о главном – почему ты вообще начала? – Синклер, предвидя очередное отмалчивание Аддамс, решила, что теперь будет апеллировать тем фактом, что с недавнего времени они официально друзья. Уэнсдей лишь вздохнула, понимая, что после очередного недавнего сближения ей не отвертеться и без попыток закончить разговор и без недовольного выражения лица она начала короткий монолог: — Всё просто. Я с детства ничего не чувствую... вернее, раньше, когда была маленькая, чувствовала, но совершенно не так много, не так ярко, как все обычные дети. Со временем чувства притуплялись всё больше и больше, пока я не стала походить на камень. Разумеется мне, в экспериментальных конечно целях, хотелось понять – каково это – чувствовать, – Аддамс задумчиво подняла свою голову к небу. А Энид разумеется обратила внимание, как красива Уэнсдей: её глаза, которые становятся чуть ярче под солнцем, волосы, которые слегка колышет легкий ветерок... всё в этот момент в ней было прекрасно. – Всякую нудную и никому по сути не нужную теорию я знала, что все эмоции это так или иначе выплеск гормонов, вот и пыталась их хоть как-то получить... не поверишь, даже проверяться к разным врачам ходила... и ничего в моей голове не нашли... Они стояли, слегка опершись на бок машины, стояли близко друг к другу и смотрели куда-то вверх, будто стараясь найти там ответ хоть на какой-нибудь интересующий их вопрос. Энид медленно, стараясь сделать это незаметно, занесла свою руку за спину Уэнсдей. А Аддамс всё заметила, просто решила не останавливать. Потом, также осторожно, Энид легонько приобняла Уэнсдей. Казалось, в эту минуту обе девушки перестали дышать. Синклер, будучи повыше, незаметно старалась посмотреть, цела ли вообще её рука, раз Уэнсдей так спокойна. Убедившись, что всё в порядке, Энид сжала свою подругу чуть крепче. — Он должен появиться здесь с минуты на минуту, – не выдержав сказала Уэнсдей, отходя буквально на шаг. — Да, надо быть готовыми, – немного нехотя согласилась Энид. Они стояли молча, дальше друг от друга, чем в прошлый раз. Обе озирались по сторонам, стараясь найти того, кто был им нужен, хоть кандидатур в этом месте было совершенно не много. Во двор вошел кто-то невнятный, если такое определение вообще уместно к человеку. Он выглядел как человек, зарабатывающий совершенно не много, он не выделялся ничем, обычный проходимец: "хотя это может быть его специальным ходом, специальной фишкой в своих играх" – сразу подметила Уэнсдей. Лицо его хоть и могло показаться несколько зловещим, если всматриваться и немножечко приукрашивать, но всё же он не дотягивал до уровня людей, идущих после тяжелого рабочего дня. Он шел в полном одиночестве, и люди его, казалось не замечали, настолько не примечателен и не интересен он был. Мужчина сразу же увидел девушек и напрямую пошёл к ним, наплевав на газон и валяющийся на некоторых дорожках мусор. — Добрый день, – приторно вежливо сказал мужчина. – Хотя, я прекрасно понимаю, что до моего появления он был лучше... Как на счёт... — Давайте к делу: кто мешает нам жить, за что он это делает и как прекратить это? – Аддамс резко перебила этого незнакомца. На подобную дерзость мужчина как-то странно по-больному ухмыльнулся, на лице его появился оскал, а глаза блеснули. Он без объяснений и прочих комментариев полез к себе в портфель. А Уэнсдей правой рукой в своём кармане уже взялась за маленький швейцарский ножик и вышла чуть вперед Синклер, будто готовясь к нападению. — Зовите меня Джозеф. Думаю, нам так будет удобнее, – говорил он в такой же манере, как и Аддамс, но чуть более развязно. — Нам в принципе не будет удобно звать вас за чем то. Прошу, давайте по делу, мы пришли сюда за ответами, а не на дружеское чаепитие... его мы и без вас могли бы устроить, – Уэнсдей недоверчиво смотрела на человека, которые очевидно глазами изучал своих оппоненток, будто стараясь найти места, в которые можно надавить. А сама Уэнсдей далеко не раз участвовала в спорах, соревнованиях, она определённо знает, как ведут себя разные "игроки". — А вы решительно настроены, мисс Аддамс, – Джозеф с важным видом достал какую-то бумажку из своей сумки. – Думаю, вы и сами можете догадаться, что я не назову того, на кого работаю, слишком уж это было бы просто. Зачем? Скажу так: это делается не с целью вывезти из игры конкурентов, да ему вообще откровенно говоря плевать на писательство, – Он говорил немного "выплёвывая" слова. – А то, что можно с этим сделать вам подскажет данная бумага, прошу, – мужчина лживо-услужливо протянул лист Энид. Несмотря на речь мужчины, которую тот старался сделать максимально запутанной, девушки поняли, что работает этот Джозеф на Ксавьера Торпа, слишком уж это было очевидно. Да и сам мужчина прекрасно понимал, что они уже догадались. Какое-то время Энид, немного скривившись, читала этот лист, а в глазах так и читалась намерение порвать его. — Ну не кривись ты так, нет ничего постыдного в публичных извинениях. Просто написать короткий пост о том, что была не права, выставила в плохом свете невинного человека, – Джозеф улыбнулся. — Почему это она должна извиняться за то, что он мразота? – Уэнсдей вырвала из рук Энид бумагу с требованиями. – А при чём здесь удаление её аккаунтов? Причём здесь уход с работы? Если она заслуженно испортила карьеру одному придурку, это не значит, что все те, с кем она будет работать дальше – обречены на провал. И вообще, некоторые ваши требования... — Уэнсдей не успела договорить. — Чтобы люди увидели, насколько человек раскаивается, а значит, сильно был не прав, – спокойно проговорил мужчина. — Если вы думаете, что удалить что-то из интернета полностью, заставить людей забыть – реально, то вы поступаете глупо, – Аддамс закатила глаза. — А я и не добиваюсь этого, мне просто надо, чтобы люди смягчились. Да, поступок не красивый, но кто смотрит на поступки, если речь об искусстве? Многие музыканты пишут будучи... под кайфом, причём не отрицают этого. Согласитесь, что это не правильно. Ну, и где же ваше осуждение сейчас? — Их трипы не мешают другим людям, а сами они насильно девушек молчать не заставляют, – теперь уже у Энид в глазах черти плясали, а к своим длинным и ярким ногтям она была не против добавить красных оттенков. В данный момент ей мешала только стоявшая чуть в переди Уэнсдей. – Я давно вышла из возраста, в котором люди задевали меня и у них это получалось, сейчас вы ничего со мной сделать не сможете. — А вам самому-то приятно работать с эмоционально нестабильной истеричкой Ксавьером, который неуважительно относится к людям? – немного смешная морщинка на носу появилась у Уэнсдей. Джозеф рассмеялся, но речь свою продолжил спокойно: — О, ну поверьте, те девушки... — А девушки – не люди? Такое отношение – допустимо? – перебила Аддамс, прекрасно понимая, что этот мужчина ляпнет какой-то бред и тогда ей придётся оттаскивать от него разъярённую Энид, которая не обладает самоконтролем, как сама Уэнсдей. — Мы сделаем так, что весь негатив, который попал на парня, переключится на вас, если вы не будете... сотрудничать. И поверьте, не стоило так издеваться над Аяксом, он ведь не специально. Ну, конкретно он – не специально... Считайте это маленькой подсказкой, так скажем авансом, ведь я надеюсь, что вы примите правильный выбор. Джозеф удалился, а девушки не спешили шевелиться и каждая у себя в голове обдумывала случившееся, продумывая следующие шаги. — А давай заедем ко мне... – будто невзначай выпалила Уэнсдей, вспомнив фразу: "общий враг объединяет", а ведь она чертовски нуждалась в обществе Синклер. — Ты сейчас серьёзно, или это у меня галлюцинации из-за того, что мозг перегружен? – Энил удивлённо хлопнула глазами. — Да, более чем серьезно. Но поторопись с ответом, пока мой мозг не вышел из этого самого... перегруза.