Немая

      В машине было непривычно тихо. Обычно мать постоянно рассказывала о том, как провела день с детишками из детского сада, но сегодня она молчала. Она хмуро наблюдала за падающими капельками дождя через окно, не желая ни с кем говорить. Её можно было понять: ведь не каждый день узнаёшь о том, что твоя дочь была в компании дерущихся парней. Лиён дорожила своей младшей дочерью и боялась потерять её. И её немота всё усугубляла.       Чонгук же тоже в не самом лучшем настроении. Он переживал за свою сестру, боялся даже допустить мысль о том, что ей могли причинить боль. Как старший брат он должен её защищать, и он будет её личной крепостью, остерегающей её от опасностей. Вот только жаль, что он понял это спустя года. Жаль, что тогда он не понимал этого и постоянно пытался обидеть её.       Погода, будто бы ощущая их паршивое настроение, сразу же ухудшилась после того, как они вышли за пределы школы. Сомин впервые так нерадостно приняла появление дождя. И вообще ей хотелось просто закрыться в комнате и не выходить оттуда целый день, а желательно - целую неделю. Ей было стыдно, хоть она ничего плохого не сделала. Сомин всего лишь пыталась остановить парней, но директор школы принял это совсем по-другому. А теперь её мать за неё тревожится, сердится и сдерживает свои слёзы, в чём она уверена. И от этого ей так плохо становится на душе, что невольно она задумывается о том, что не будь её, всё было бы хорошо. Мать и отец бы не тратили бы все свои сбережения на неё, чтобы помочь дочери обрести голос, Тэхён бы не дрался из-за неё, никто бы не наверстал бы себе проблем. Ей казалось, что она и есть плод всех неприятностей. Поэтому ненависть к самой себе безжалостно вернулась, а чертики внутри с превеликим удовольствием делали бедняжке Чон только хуже, заставляя обжечься от своих же горестных мыслей.       Они доехали до дома в такой же тишине, с которой и сели в машину. Лиён вышла из автомобиля самой первой, а брат и сестра всё сидели в напряжении, слыша многочисленные удары капель о стекло. Подавленная произошедшим Сомин проклинала саму себя, виня в том, в чём она не виновата, Чонгук же старался подобрать нужные слова, которые ей бы помогли сейчас. Он, опустив голову, перебирал медленно пальцы и вслушивался в шум дождя, уверенный в том, что этот же шум приносит спокойствие сестре. Но он знал и чувствовал, что её боль не проходит.  - Сомин... - тихо начал он, поднимая голова и оборачиваясь к ней на бок. - Ты не виновата. Я это знаю, мама это знает, папа тоже. Не вини себя в том, в чём твоей вины нет. Разгони эти серые мысли, они не сделают тебе лучше.        И замолчал. Она не шелохнулась, не подняла голову, не посмотрела ему в глаза. Её тусклый взгляд был опущен, как и голова; губы поджаты, и в глазах скапливались слёзы. Ей хотелось побыть одной, обдумать всё, вслушиваясь в успокаивающий шум снаружи, и Чонгук это чувствовал. Поэтому неуверенно хватается за дверную ручку и тянет на себя. Холодный ветерок заставил съёжиться и её, и брата. Дождь чуть успокоился. Чонгук, закрыв дверь, облокотился об машину и откинул голову назад, чувствуя на своём лице хрупкие капли. Он дал ей возможность побыть наедине с собой, позволив сестре поддаться своим нахлынувшим эмоциям. Если поддержать, то только так. И он здесь простоит столько, сколько потребуется.       Потому что он её старший брат.

***

      Хосок и Юнги, сидя под крышей автобусной остановки, молча наблюдали за проезжающими впереди машинами. Пред ними предстала завораживающая картина: дождь волной поил сухую почву под зелёными гигантами, над которыми густые серые облака проплывали, пряча за собой лучистое око. Это жутко нервировало Юнги. Казалось, что сама погода издевается над ним, что ненавистно вспоминал слова директора о скором звонке отцу, в котором просветит того о его драке с новеньким. Он с замиранием сердца  ожидал разговора с отцом. И также ожидал разочарованного взгляда Сокджина на себе, когда тот завтра появится на занятии, когда должен был сегодня. Но хён его поймёт, он уверен. Однако доверять перестанет.  - Почему ты подрался с ним, хён?  - Он мне просто не нравится, Хо. - А если честно? - настойчиво продолжил Хосок. Юнги вздохнул. Сложив руки в замок, что покоились на его коленях, он перевёл взгляд на друга, чьи волосы очень намокли и взгляд которого терпеливо держался на лице Юнги. - В детстве мы с ним были неразлучны, - неуверенно начал он, отводя взгляд в сторону. - Когда мне было плохо, когда мне казалось, что больше никто не посмотрит с теплом мне в глаза, появился он, его отец и мать. Я всегда проводил дни с ним, боясь однажды потерять его. Я дорожил нашей дружбой, уверенный в том, что она будет жить вечно, но в один день он покинул меня. Было неприятно, но самое неприятное то, что мой отец всегда давил на меня словами "Тэхён лучше тебя", - Хосок внимательно слушал, не смея перебивать друга, что тут же помрачнел, заговорив об отце. - Мне казалось, что я навсегда потерял отца, что он не любит меня, а его. Я ненавидел Тэхёна и завидовал ему. И завидую по сей день.       Замолчал. Неприятный ком застрял в горле, и слёзы наворачивались на глазах, однако Юнги тут же смахнул их, ругая себя за слабость. Отвернувшись от Хосока, что с сожалением глядел на него, он взъерошил свои мокрые волосы и тут же принял непринуждённый вид. К тому времени автобус подъехал к остановке. Парни поднялись, подбежали к дверям, что громко распахнулись, и оплатили водителю за проезд. Сели в самый конец и так до следующей остановки они молчали, пока Хосок не попрощался с другом и вышел из автобуса, с теплом посмотрев на Юнги, что проводил его взглядом.        Юнги не знает, что с ним происходит. Он хотел показать Тэхёну, как не рад ему, как сильно его ненавидит, но получил ли он удовольствие от этого? Чувствует себя виноватым, и это чувство вины его так угнетает. Юнги всегда считал, что прав во всём, но это оказалось совсем не так. - Мам, что мне делать? - тихо прошептал он, коснувшись окна головой. - Мне постоянно кажется, что я делаю что-то не так. Ведь я ни в чём не виноват, так? Я сделал всё правильно. Я... - он устало прикрыл свои глаза. - Я не уверен в себе, мам. Я окончательно разрушил эту хрупкую стену нашей дружбы. Я всё испортил. Прости меня.       Он в себе разочаровался.

***

- Сомин, я могу зайти? - прозвучал голос брата, который, просунув голову через проём двери, обеспокоенно смотрел на неё. Сомин же молча и слабо кивнула ему, продолжая смотреть в одну точку и теребя свои тоненькие пальцы.       Чонгук молча подошёл к кровати и присел напротив сестры, скрестив ноги. Он всё также с беспокойством смотрел на неё, пытаясь собрать все свои мысли воедино. Чонгук всё ещё хотел поддержать её, чтобы Сомин больше не мучила себя мыслями о том, что она во всём виновата. Он был уверен, что после того случая она продолжает винить себя, хоть и в том, что произошло, нет её вины. Ему не хочется видеть, как она мучает себя. - Сомин, знаешь, в ту минуту, когда маме позвонил директор вашей школы, она за тебя начала очень волноваться. Ей было страшно подумать о том, что тебя могли обидеть. Она больше всего боялась за тебя, чем злилась. И сейчас, сидя в кухне и попивая свой любимый лимонный чай, она душу изливает отцу и говорит о том, как ты ей дорога. Сомин, ты ни в чём не виновата. Поэтому перестань убиваться и спустись на кухню. Что бы ни случилось, ты не должна быть такой уязвимой и не должна постоянно себя винить в чём-либо. Это тебя убьёт, Сомин. Ты сама не заметишь, как начнёшь медленно гаснуть. Никто тебя не хочет терять, слышишь? В том числе и я.       Вздохнув, он встал с кровати и вышел из комнаты, оставив её наедине с мыслями. Пожалуй, она впервые в своей жизни прислушается к своему брату. И будет ему благодарна. Когда она вышла из комнаты, побежала к маме, сдерживая свои слёзы. Ей было безразлично то, что босые ноги касаются холодного пола, что спокойно шедший Чонгук чуть ли не оказался лежащим на полу. Она хотела поскорее добраться до кухни и крепко обнять маму, почувствовать её тёплые руки на своей растрёпанной макушке. Поэтому сейчас, увидев растерянный взгляд матери, она быстрыми шагами подошла к ней и захватила её в свои объятия. Слёзы ручейком начали катиться по румяным щекам Сомин. Лиён сразу ответила на её объятия, крепко прижав дочь к себе. Чонгук же вместе с отцом стояли возле двери и улыбались, смотря на воссоединение матери и дочери.

***

      Брюнет, что несколько минут назад наслаждался сном и оказался разбуженным дверным звонком, медленно направлялся к входной двери. Он тихо проклинал позднего и нежданного гостя, который посмел нарушить его заслуженный сон после изнурительной работы в музыкальной школе. Добравшись до прихожей, он два раза повернул ключ, и дверь открылась. И, увидев в лице незваного гостя своего юного друга, он тут же раскрыл от удивления свои сонные глаза. - Какого чёрта ты пришёл ко мне в девять часов вечера?! - воскликнул он на весь подъезд, пока Юнги виновато опустил голову. - Хён, мне нужна твоя помощь.