Как долго длится вечность?

В течении нескольких минут, я просто смотрю на кепку, движущуюся на ветру. По крайней мере, люди были тут, чтобы похоронить Татту после его смерти. Не было могилы для Итики и всех остальных, кто был убит во время охоты на ведьму, они просто сгорели вместе с самим пляжем. И даже если бы я умерла, Чишия не тратил бы свое время на то, чтобы похоронить меня. Он бы даже не пролил ни одной слезы. А как насчет друзей, которых я здесь завела - Куина, Анн? Они когда-нибудь узнают о моей кончине? Это не простой отпуск в кемпинге. И пришло время покинуть это проклятое место. — Могила, да. Внезапный звук разговора заставляет меня удивиться, и я поворачиваюсь лицом к Чишие, который с любопытством осматривает могилу. — Какие редкие вещи можно найти в Пограничье. — Его звали Татта. В моих словах есть горечь, которую я не могу скрыть, и еще один порыв ветра заставляет меня дрожать. По какой-то причине я чувствую, что его имя должно было быть многим знакомо, хотя Чишия, похоже, не слишком заботится. К моему удивлению, он кивает, — Он был смотрителем на пляже. Не самый умный, но он не был пустым местом, как некоторые другие. Я смотрю на него, и мои губы начинают дрожать, в то время как я заставляю себя сдерживать все больше слез. — По крайней мере, у него были друзья, которые заботились о нем. Но он этого не заслужил! Татта был одним из хороших парней... Я просто надеюсь, что ему не пришлось умирать в одиночестве. Кто-то был там, держал его за руку и говорил приятные вещи, когда он умирал? Он должен был чувствовать боль? Каково это в конце концов - смерть? Чишия вздыхает, переминаясь с одной ноги на другую. — Мы рождаемся одни и умираем одни. Кроме того, мастерам игр все равно, кто хороший, а кто нет. — Почему ты так говоришь? Кто-то все еще может держать тебя за руку. Кто-то будет стоять с тобой рядом, если тебе придется покинуть мир живых. — Может быть, но никто не может следовать за нами через все, что находится между жизнью и смертью. И я не думаю, что кто-то, кто попал в Пограничье - действительно хороший. У каждого из нас есть темная сторона, у некоторых она темнее, чем у других, но, тем не менее, она есть. У меня есть, у тебя есть. У Татты это тоже было. Я хочу не согласиться, хочу сказать, что кто-то вроде Татты никогда не мог быть плохим человеком в любом аспекте. Но потом я вспоминаю почтение памяти, которое было проведено после охоты на ведьму. О Итике я ничего не могла сказать, кроме ее имени. Никакого любимого цвета или еды, никакой информации о ее работе или семье. То же самое и с Таттой. Я знаю, что он был талантлив, когда дело доходило до ремонта таких вещей, как автомобилей и другого транспорта, но это все. Только тогда, когда я чувствую тепло прикосновения Чишии на своей коже, я понимаю, насколько холоден ветер, на самом деле. Он обнял мое плечо, и я прислонилась к его груди, когда в последний раз смотрела на могилу. По крайней мере, у Татты прекрасный вид на тихий и синий океан. — Давай вернемся домой. Голос Чишии низкий и спокойный, и я киваю в согласии. Мы оба начинаем идти, и его рука опускается на мою талию, оставаясь там, когда мы покидаем холм. На этот раз мы не следуем по реке, а направляемся немного глубже в город, надеясь, что здания укроют нас от ветра. Через некоторое время мы находимся рядом с огромной ярмаркой с десятками продуктовых киосков, мини-игр и гигантским колесом, стоящим посреди всего этого. Я почти слышу музыку и сотню говорящих людей, когда мы проходим мимо крошечных хижин, и я чувствую запах обжаренного миндаля, блинов и фейерверков. Было бы легко представить, как дети бегают по аллеям с красочными воздушными шарами и игрушками животных, как взрослые болтают и пьют пиво вместе - если бы не тела, лежащие вокруг. Большинство из них - это просто кости и засохшая кровь, так как все остальное уже давно служит дикой природе, но, скорее всего, эта ярмарка была игровой зоной. Возможно, Пики. Я не хочу знать, являются ли некоторые из этих костей - человеческими, и я пытаюсь сосредоточиться на гигантском колесе. Может быть, если бы у меня было больше смелости, я бы поднялась до самой высокой кабины и наслаждалась новым Токио. Было бы прекрасно сидеть там, и ждать наступления темноты, чтобы понаблюдать за звездами, и было бы хорошо, если бы Чишия был там рядом со мной. — Извини, что я так цепляюсь к тебе, — говорю я смело, так как молчание становится слишком тяжелым, — Просто я... я боюсь потерять тебя снова. Мы зашли так далеко, и я не хочу потерять все это. Я... в конце концов, люблю тебя. Возможно, это неправильная ситуация, чтобы говорить об этом, и я ожидаю насмешливого комментария от Чишии в качестве ответа, но его рука просто затягивается вокруг моей талии, и мое сердцебиения бьется все медленнее с каждой секундой. Я поднимаю глаза, пытаясь прочитать на его лице то, о чем он мог бы думать, но его выражение лица, как всегда, неуловимое. — Что, ты даже не скажешь мне, что было бы лучше пойти и влюбиться в кого-то другого? Наконец-то снова появилась ухмылка на его лице, — Ты бы послушала меня? — Нет, — признаюсь я со смехом, прижимаясь к нему, — Я постараюсь время от времени оставлять тебе немного места. Хотя быть рядом с тобой не так просто, позволь мне сказать тебе это. Любить тебя иногда может быть... утомительно. Чишия гудит в насмешливом тоне, который я ожидала. — Я предупреждал тебя. Я возвращаю ему улыбку, отталкивая его в сторону. — И я сказала тебе, что это не так просто. Это происходит не по выбору. Проходя мимо гигантского колеса, я пытаюсь представить, какого было бы прогуляться по ярмарке вместе с Чишией. Он купит мне что-нибудь поесть, попытается выиграть что-нибудь для меня? Ему вообще понравится хоть что нибудь из этого? — Однако скажи мне, — спрашивает Чишия через некоторое время, — Ты любишь меня или просто мой образ? — Что ты имеешь в виду? Он долго вздыхает, прежде чем ответить, и я могу почувствовать, как прикосновение его руки ослабевает, когда он фокусируется на мыслях в своей голове. — Как ты можешь говорить, что любишь меня, если ничего не знаешь о моей личности? Мы находимся в середине смертельной игры, и каждый человек, которого ты встречаешь, может предать или даже убить тебя в любое время. Откуда ты знаешь, что тебя не просто тянет ко мне, потому что я отличаюсь от других, потому что тебе нужно верить во что-то, чтобы выжить здесь? Я не твой билет из этого мира, и я не спасу тебя от любой опасности, скрывающейся за следующим углом. Требуется немного времени, чтобы полностью понять смысл его слов. Правда ли я влюбилась в Чишию, или просто хочу верить в это? Я качаю головой и поворачиваюсь, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. — Нет. Я не буду отрицать, что чувствую себя в большей безопасности возле тебя, и что я считаю, что у меня больше шансов выжить с тобой, но дело не в этом. Запирая свои глаза на на нем, я беру его лицо обеими руками и ласкаю его кожу большим пальцем, почти как в тот раз, когда мы первый раз поцеловались. — Я не хотела любить тебя. Вообще-то, я хотела тебя ненавидеть. Черт возьми, ты хоть представляешь, как часто я плакала из-за тебя? Как часто ты оставлял меня с такой болью в сердце, что я хотела умереть? И все же я здесь. Я оставила своих друзей, потому что хотела быть с тобой, и до сих пор это кажется правильным решением. Я бы не сделала все это только для того, чтобы следовать своим представлениям о тебе. Чишия закрепляет свои ладони на моих, и еще один порыв ветра взъерошивает его волосы, а тонкий аромат клубники нежно заполняет пространство вокруг. — И будешь ли ты по-прежнему верить в эти слова, если узнаешь, кто я на самом деле, за пределами Пограничья? Возможно, тебе не понравятся мои темные стороны. Я приближаю свое лицо к нему, так что наши кончики носа почти касаются. — Это то, что я пока не могу сказать, но я готова это выяснить. Потому что с маленькой запиской, которую дал мне Чишия, я смогу найти его, несмотря ни на что. И даже если записка потеряется или станет нечитаемой, ее слова уже давно запечатлелись в моем сознании. Ничто не сможет заставить меня забыть то, что на ней написано, так как это ключ к возможному будущему вместе с Чишией. Нашим губам не нужно много времени, чтобы встретиться. Мое сердцебиение сразу же укрепляется, и ощущение, которое вызывает этот поцелуй - это то, чем я никогда не смогу насытиться. На мгновение я задаюсь вопросом, каково это для него. Нравится ли это ему так же, как и тебе? И прежде чем мой разум может полностью продумать это, слова уже покидают мои уста. — А как насчет тебя?, — Задыхаясь, я отстраняюсь от поцелуя, но оставляю одну руку на его щеке. Чишия отвечает мне вопросительным взглядом и поднимает брови, в то время как я приглаживаю его слегка покрасневшую кожу пальцем. — Ты... любишь меня? Это глупый вопрос, и я хорошо знаю, что не должна были его задавать, но часть меня просто должна знать. Чишия не отводит взгляд, его пальцы все еще на моих, но ответ уже ясен мне, судя по тому, как его впечатление превращается в почти неузнаваемый хмурый взгляд. — Нет. Нет, не люблю. — Оу. Я отвожу взгляд вместе с рукой, не зная, как реагировать. Его слова не являются неожиданными, но наивное пламя надежды внутри меня, кажется, так и не научится. — Не задавай вопрос, если не готова к ответу. На этот раз его голос не издевается и не снисходитеет, и он тянется к моей руке, подталкивая меня снова начать идти. — Я сказал тебе, что не заинтересован в том, чтобы влюбляться, пока нахожусь в Пограничье. — Я знаю. Просто, я подумала... знаешь, может быть... Я могла бы это изменить. Что тебе это тоже понравится. Чишия плотно сжимает мою руку, и когда я смотрю на него, то снова вижу его типичную ухмылку. — Думаешь, я бы позволил тебе целовать меня, если бы мне это не нравилось? Несмотря на разочарование, его комментарий заставляет меня смеяться. — Скорее всего, нет. Но даже с его словами все еще есть надежда. Надежда на все, что придет после Пограничья. В конце концов, он дал мне ту записку. — Чишия? Ты пойдешь со мной на свидание, как только мы вернемся в реальный мир? Мы могли бы посетить ярмарку или что-то в этом роде... Определенный продуктовый киоск бросается в глаза, и я улыбаюсь, когда мой желудок начинает урчать. — А потом мы поедим блинчиков с клубникой. Разве это не звучит хорошо? Может быть, если мы действительно узнаем друг друга, в мире, который не предназначен для того, чтобы убить всех, он сможет полюбить... — Это вторая услуга, о которой ты меня просишь? — Да. Давай пойдем на свидание и съедим клубничные блины. А потом влюбись в меня.