Как долго длится вечность?

Время летит незаметно, когда я смотрю из пластикового окна автодома. Солнечный свет уступает место темно-серым облакам, а ночь прогоняет то, что осталось от дня. Дождь размывает зрение, но, возможно, это просто мои собственные слезы. На столе рядом со мной помещается горячая чашка чая, но она остывает нетронутой. Позже к ней присоединяется миска лапши быстрого приготовления, но она также остается незамеченной. Гром время от времени нарушает тишину, и искры освещают мое лицо по мере приближения шторма. В середине этого приближающегося тайфуна я почти не замечаю, как Чишия садится рядом. — Тебе нужно поесть. Я медленно поворачиваю голову к нему. Глаза болят, а на губах остается соленый вкус моих слез. Чишия помыл волосы, влажные пряди все еще цепляются за его лицо, а запах клубники достигает моего носа, когда он подвигает лапшу ближе ко мне. Сильно сглатывая, я не сдерживаю рыдание. — Извини. Мне так жаль. Он ничего не говорит и вместо этого обнимает меня, его рука неуклюже ласкает мою спину, в то время как я начинаю плакать еще больше. — Мне так жаль. Я тебя не послушала. Я чувствую вибрацию его груди, когда он слегка смеется. — Ты редко это делаешь. Чишия обхватывает мое лицо своими руками, и поворачивает его к столу. — Теперь ешь. Лапша холодная и липкая, но будь она лучше, я бы все равно ее не попробовала. Еда - это то, из-за чего я начинаю чувствовать себя лучше, но сейчас я не в том состоянии, чтобы наслаждаться ею. За пределами дома, шторм усиливается. Толстые капли дождя падают на наше укрытие, издавая достаточно шума, чтобы перекрыть шипение газовой лампы. Также дует сильный ветер, и я задаюсь вопросом, сможет ли автодом выдержать такую непогоду. Я не помню, как ела лапшу, но каким-то образом пластиковая миска опустела. Чишия забрал ее с удовольствием, заменяя чашкой чая. Теперь, когда напиток остыл, у него не такой насыщенный вкус, но, тем не менее, это помогает мне избавиться от сухости в горле. Чишия больше ничего не ставит передо мной после того, как чай исчезает, и я смотрю в пламя одной из свечей, которая освещает автодом внутри, вместе с газовой лампой. — Ты простишь меня?, — Я шепчу в пламя и чувствую, как Чишия сдвигается рядом со мной. — Нечего прощать. — Но... я должна была доверять тебе... Я помню тонкие предупреждения, которые давал мне Чишия. То, как он пытался держать меня подальше от Хибики. Не из ревности, а потому, что он хотел сохранить меня. " — Что ты знаешь о дружбе?" — То, что я тебе сказала... Я закапываю лицо в грудь Чишии, будучи еще не готовой к тому, чтобы посмотреть ему в глаза. Как он может не злиться на меня после того, как я подвергла нас обоих опасности? Чишия тыкает мне в голову указательным пальцем, и движение мне странно знакомо. — Я уже говорил тебе, что не может быть плохо использовать эту штуку здесь чаще. Доверие. Слишком уставшая, чтобы сказать что-то взамен, я просто вздыхаю и закрываю глаза. Я бы поверила ему, если бы он предупредил меня о Хибики во время игры? У него не было бы никаких причин лгать мне. Если только... — Я думала, что, может быть, ты ревнуешь, — В конце концов, я признаюсь, и Чишия отвечает фырканьем. — Этому мальчику было сколько? Двенадцать? Углы моего рта превращаются в улыбку. Было бы смешно думать, что Чишия заботится о таких вещах, как ревность. Он уже достаточно раз заявлял, что не любит меня и не собирается, поэтому у него нет причин беспокоиться, если я вообще проявляю интерес к кому-либо другому. Не то чтобы Хибики был таким человеком. Он был больше похож на... брата, которого я хотела защитить. И я все равно не захочу искать кого-то другого, ведь Чишия единственный кто мне нужен. Покачивая головой, я бормочу, — Я не хочу покидать тебя. Никогда. Вздох - это все, что я получаю в ответ. Чишия достаточно умен, чтобы не говорить мне, что для меня будут варианты получше, и я достаточно умна, чтобы не спрашивать Чишию о его намерениях по отношению ко мне. Поскольку я отказываюсь отступать от объятий с Чишией, я, в конце концов, чувствую, как он тянется к книге, которую сейчас читает. Шторм снаружи все еще бушует, но его шум меня больше не беспокоит, потому что здесь, с Чишией, я чувствую себя в безопасности. И с редким звуком переворачивающей страницы, я, в конечном итоге, погружаюсь в легкий сон. Сильный гром будит меня, и с зевотой, я протягиваю руки и поворачиваюсь головой к Чишие. Он все еще держит книгу в руках, но больше не читает. Его глаза устремлены на вход, и что-то определенно не так. — В чем дело?, — я бормочу сонным голосом, а Чишия кивает на дверь, — Слушай. Но сначала нет ничего странного, и невозможно увидеть что-то в темноте ночи. Все, что я могу услышать, это просто шторм, громкий и сильный, но недостаточно, чтобы объяснить напряжение в плечах Чишии. Но потом я тоже это слышу. Еще один громкий шум, чуть не заглушившийся бурей, но он есть. То, что я слышала раньше. Дирижабль. — Не было игровой зоны рядом с автодомом, — Бормочу я под себя. — Точно. Только тогда я понимаю, что это значит, и холодная паника захватывает каждое волокно моего тела. Нет времени среагировать, когда дверь открывается с достаточной силой, чтобы снять ее с петель. Морозный ветер дует мне в лицо, неся капли дождя, острые, как иглы. Всего за секунду внутренняя часть автодома покрывается водой, так как ветер приносит все больше и больше дождя, но меня волнует совсем не это. Мокрая фигура, с темным плащом, покрывающим все лицо стоит в дверном проеме. Даже когда вспышка освещает его пугающий силуэт, лицо остается скрытым. Он такой высокий, что его голова почти достигает верхней части входа, а дробовик, который он носит, вероятно, такой же большой, как и я. Дробовик, который сейчас указывает прямо на Чишию. — Нет... Пожалуйста, не делай этого. Ты не должен этого делать, — Шепчу я, когда меня охватывает новая волна паники в перемешку со слезами. Грубый и острый голос отвечает, и слезы неконтролируемо текут по моему лицу. — Это неизбежно. У Чишии даже нет времени дрогнуть. Я едва слышу выстрел, когда с пустым ужасом наблюдаю, как человек, которого я люблю больше всего на свете, медленно поворачивается в сторону, только чтобы через секунду, рухнуть на землю. Никакого вздоха, никакого крика, даже ни одного движения пальца. Просто лужа темно-красной крови становится все больше и смешивается с дождем на полу. — Это неизбежно. Безжизненный голос повторяет, но меня не волнует пистолет, направленный на меня сейчас, когда я падаю на колени и переворачиваю тело. Его глаза все еще открыты, но они пусты. И я кричу от боли. — НЕТ! Пожалуйста, нет! Пожалуйста... Я дергаюсь от пронзительного звука, только через секунду осознавая, что это мой собственный голос. Я все еще чувствую холодный ветер на лице, дождь, промачивающий мою одежду и кожу. И кровь. Кровь! При таком быстром сердцебиении, у меня начинает кружиться голова, я задыхаюсь от собственного же дыхания, и мои пальцы автоматически впиваются в грудь, чтобы успокоить его. Дверь ударяется об стену автодома, и я смотрю в лицо Чишии. Глубокий и хмурый взгляд, деформирующий его красивые черты. Только тогда я понимаю, что сижу на кровати, а одеяла взъерошены вокруг меня. Из люка над головой можно увидеть дневной свет, и даже кажется, что дождь прекратился на некоторое время, хотя небо все еще покрыто серыми облаками. Кошмар? Но все это казалось таким реальным... Почему я все еще могу чувствовать все это, если это было не что иное, как сон? Рубашка, в которой я спала, пропитана потом, а мое лицо мокрое от слез. Я не помню, как я здесь оказалась, и мне требуется слишком много времени, чтобы все обработать. Я спала, и Пиковый Король был не чем иным, как кошмаром. Чишия мягко зовет меня, и я ищу его глаза, когда мое дыхание замедляется. Он стоит в дверном проеме между спальней и остальной частью дома, с немного взъерошенными волосами и голой грудью, как будто он как раз собирался освежиться в ванной комнате. — Это был сон, — Тихо говорит он и ослабляет сцепление моих пальцев вокруг груди. Под тяжелыми рыданиями я тянусь в объятия и сжимаю его как можно крепче. — Снайпер... Пиковый Король... Он нашел нас и убил тебя... Я... Образ глаз Чишии все еще в моем уме, эти карие, пустые глаза, без каких-либо признаков жизни. Я даже снова слышу дождь из сна, сильно капающий на крышу автодома. Заткнув меня успокаивающим шумом, Чишия снова берет мою руку и кладет ее прямо на свою грудь. Его кожа такая теплая по сравнению с моими ледяными руками, и я могу четко почувствовать его сердцебиение, медленное и устойчивое. Сильное и глубокое. — Видишь? Все еще жив. Он садится на кровать, а я немного передвигаюсь, чтобы лучше обнять его. Когда он обнимает мои плечи, холод начинает исчезать, и звук его сердцебиения в моем ухе, вскоре, приводит к нормальному дыханию. Чишия жив, и я тоже. Снаружи нет звука дирижабля, и Пиковый Король не здесь, чтобы убить нас. Все в порядке, за исключением того, что я понимаю, что дождь был не просто воображением, он действительно начался снова. — Но это казалось таким реальным... Мои глаза проходят от Чишии к двери. Она заперта, но это не будет препятствием для снайпера. Я почти снова его вижу. Освещенный внезапной вспышкой, он принес не только дождь и страх, но и безвозвратную смерть. " — Это неизбежно". — Это не так. Мне нужно время, чтобы понять, что Чишия ответил не на мои мысли, а на мое последнее заявление. Я поднимаю голову и киваю в знак того, что теперь с нами все будет в порядке. Чишия снова встает, уже поворачиваясь к ванной, чтобы продолжить свою утреннюю гигиену. Все еще расстроенная, я заворачиваюсь в теплое одеяло, но уже чувствую себя лучше. Хотя заснуть сейчас будет невозможно, не может быть плохо полежать немного дольше - может быть, Чишия даже присоединится ко мне, как только закончит в ванной? Я уже откидываюсь назад, чтобы поменять положение подушки, когда внезапный шум заставляет меня остановиться на полпути. Это почти звучит как стук в дверь, и когда я слышу это во второй раз, нет никаких сомнений в том, что это так и есть. Тот, кто там находится, дергает дверную ручку, а затем следует все больше ударов о дверь, на этот раз громче и агрессивнее. Чишия тоже остановился, и его рука теперь неподвижно лежит на ручке ванной комнаты. Тепло, вызванное объятиями Чишии, внезапно прогоняется, и я смотрю на дверь с явным страхом. Кто-то очень сильно пытается попасть в наш дом. И я больше всего надеюсь, что это не человек из моего сна.