Как долго длится вечность?

Я все еще чувствую металлический вкус крови во рту, даже несмотря на то, что я изо всех сил старалась стереть ее, но Чишия, похоже, не возражает. Я падаю обратно в простыни, и Чишия следует за мной, не отрываясь от моих губ, и это даже заставляет забыть о дрожи в моих конечностях. Каким-то образом, я задумываюсь обо всех тех отношениях, о которых я читала в книгах, где все оказывается идеальным, ярким и счастливым. Эта ситуация почти идеальна - застрявши в странном параллельном мире, который пытается убить нас, живя в автодоме только с консервами и лапшой быстрого приготовления… После того как я едва избежала смерти от поражения электрическим током с видными как и физическими последствиями так и моральными. И все же, после нескольких недель и месяцев отчаянных попыток, слез и разочарования, этот момент не может быть более совершенным. Чишия отстраняется, чтобы перевести дыхание, но я не очень забочусь о том, чтобы дышать прямо сейчас. Все, чего я хочу, это быть рядом с ним и наслаждаться этим моментом, пока он длится. Я ищу его глаза и почти дрожу при виде хмурости на его лице, и он садится, прежде чем я смогу отреагировать. — Тебе нужно больше обезболивающих? Теперь моя очередь выглядеть озадаченной. Большинство частей моего тела все еще ощущаются как сахарная вата, и боль, скорее всего, не вернется до следующего утра. Так зачем, черт возьми… Чишия предполагает, что я... Оу. Мои пальцы дотрагиваются до кожи щек, только чтобы узнать, что они полностью промокли. Слезы все еще льются из моих глаз, и я чувствую их соленый вкус, когда мой рот превращается в улыбку. Удивительно хорошо обнять лицо Чишии ладонями, и я втягиваю его в крепкие объятия. Он не решается сдаться, вероятно, потому, что чувствует вину за мой внезапный всплеск слез, но я едва даю ему шанс отступить. — Я не знаю, почему чувствую, что должна сказать тебе это, но… — я чувствую, как Чишия сдвигает свой вес в сторону, пока продолжаю, — Мне приснился сон о тебе и обо мне, задолго до того, как на самом деле был... ну, были мы. До сих пор трудно поверить, что это не просто еще один очень длинный и очень реалистичный сон. — Тогда тогда ты чуть не поцеловал меня, и это было самое замечательное, о чем мог подумать мой мозг. Однако, я проснулась до того, как это произошло, и мне стало так грустно, потому что я думала, что этого никогда не произойдет. Я смеюсь и чувствую, как моя грудь вздрагивает под одним рыданием, хотя это не возникает от печали, — Но это произошло, и я думаю, что только сейчас понимаю, насколько это на самом деле подавляюще. Чишия фыркает, и это именно та реакция, которую я ждала в ответ на свой монолог. — Похоже, что некоторая часть тебя уже тогда знала, что было бы плохой идеей жаждать того, чего ты не сможешь иметь. — Сон, я даже назвала тебя высокомерным ублюдком. Кажется, что слезы наконец-то прекратились, хотя мои щеки все еще мокрые. Жужжащий шум, исходящий от Чишии, звучит так, как будто он не полностью согласен, и я улыбаюсь в ткань его толстовки. — Не нравится, когда тебя называют высокомерным? — Технически говоря, мои родители уже были женаты, когда зачали меня, так что ублюдок не является подходящим термином. Его ответ приходит немедленно и без колебаний, а монотонность его голоса заставляет меня смеяться. — Часть меня всегда знала, что ты неприкасаемый, что мы не созданы друг для друга. — Но ты не хотела принимать этого и продолжала быть упрямой. — Точно! Чишия ложится, чтобы увидеть мое лицо, и забавный смех, который он издает, напоминает мне о том, насколько упряма я на самом деле была. Все время он говорил мне уйти или влюбиться в кого-то другого, но я продолжала настаивать, несмотря на его холод. — К счастью, тогда я решил не сталкивать тебя с крыши. — И решил не топить меня в том бассейне. Я понятия не имела, что Чишия думал о том, чтобы столкнуть меня с крыши, и я, честно говоря, не хотела об этом знать, но я четко помню день, когда он чуть не утопил меня. Несмотря на то, что тогда он сделал это в качестве предупреждения. — И я сказал тебе... — Неважно, что ты сказал, что не собирался меня убивать, потому что это очень сильно ощущалось именно так. Это не есть аргументом, потому что я больше не злюсь на него. Вместо этого, я говорю это с улыбкой. Все, что произошло, все хорошее и плохое... Я не должна была быть вместе с ним с самого начала, и все же мы оказались здесь, несмотря ни на что. Я использую следующую тишину, чтобы втянуть его в другой поцелуй, и вероятно, именно этот поцелуй приводит к тому, что остальная часть вечера идет своим чередом. Может быть, это убаюкивающее воздействие обезболивающих, может быть, воспоминания, заставляющие меня действовать с неожиданной смелостью, но как только поцелуй заканчивается, я запираю свой взгляд на нем и кладу руку на его грудь. В этот момент даже моим пальцам удается оставаться удивительно спокойными без особого трепета. — Я не думаю, что справедливо то, что ты все еще полностью одет, пока я подвергаюсь такому воздействию. Что-то вспыхивает в его глазах, и ухмылка не покидает его лица, когда он обратно садится. — Это так. Ну, это легко исправить. Мое сердцебиение резко увеличивается, как и тепло, возникающее из центра тела, но все это забывается в тот момент, когда Чишия берет мою рубашку и джинсы. — Тогда будет справедливо, если я помогу тебе одеться снова... Пока я выдергиваю одежду из его рук и смеюсь, Чишия тоже улыбается. Каким-то образом, мне удается сесть лицом к нему, и я фокусируюсь на руках, чтобы они оставались спокойными, пока я опускаю молнию его толстовки. Чишия держится неподвижно, даже когда мои руки опускаются под мягкую ткань и снимают толстовку с его плеч. Его черты спокойны и умиротворены, пока я чувствую ожог на щеках, но это нормально. Он снимает толстовку и стягивает футболку одним элегантным движением. Моя рука возвращается к его груди и больше нет ткани между моими пальцами и его кожей - бледной и безупречной. Конечно, это не первый раз, когда я вижу его с голой грудью, но это первый раз, когда я к ней так близка. Указательным пальцем я вырисовываю линию от его ключицы до родинки прямо над пупком, а затем втягиваю его в другое объятие. Тепло, охватывающее меня - прекрасно. Теперь это просто кожа на коже, и я выдыхаю ему в плечо, наслаждаясь этой близостью. Его руки лежат на задней части моей талии, но недолго. Я чувствую, как они поднимаются вверх, медленно рисуют круги на моей коже, пока не достигают застежки бюстгальтера. Ему не требуется дольше секунды, чтобы расстегнуть его, и руки достигают моих плеч в другом плавном движении, после чего, мягко сжимают лямки и бросают бюстгальтер в кучу другой одежды. По моему позвоночнику течет дрожь, и я падаю обратно в одеяла, когда Чишия толкает мои плечи вниз. Его глаза отстраняются от моих, и так как я не знаю, что делать с руками, я просто позволяю пальцам бегать по его прядям волос. То, как он мягко мурлыкает, делает очевидным, что ему это нравится, и он останавливается на мгновение, пока не приближается правой рукой к моему плечу. С нескрываемым любопытством он обводит шрам, который остался напоминанием о пуле, и через пару секунд его палец находит свой путь через мою скулу, перемещаясь к правой руке, оставляя колючее ощущение вплоть до тех пор, пока моя рана под повязкой, не ощутит нежное прикосновение. Но он не останавливается на достигнутом. Он движется вперед не касаясь самого шрама, и в конечном итоге останавливается на синяках моего запястья. Благодаря обезболивающим, его прикосновения не отдаются болью, а кружащее движение его пальца оставляет только тусклое ощущение того, что должно быть дискомфортом, но затем оно отступает, и вместо этого Чишия кладет обе руки на мои бедра. — Я хочу поцеловать тебя, — Затаив дыхание шепчу я, глядя на его слегка приоткрытые губы, но Чишия просто хихикает. — Скоро. Ему не требуется много времени, чтобы снять последний предмет одежды с моего тела, и я лежу между простынями полностью открытой и голой. Тонкое чувство смущения остается, но оно заглушается любовью, которую я чувствую. — Все еще не чувствуешь себя справедливо, не так ли?, — Чишия говорит шепотом, и всего через несколько минут он так же обнажен, как и я. И хотя тепло, выходящее из моего центра, чувствительно только для меня, у Чишии определенно есть что-то, что не может скрыться от моих глаз. Я наклоняюсь вперед, чтобы прикоснуться к нему еще раз, только на этот раз я позволяю своей руке пробежать по его груди. На уровне сердца, я чувствую, как его тело слегка дергается, и когда он слегка отстраняется от моего пальца, я одариваю его широкой улыбкой. — Не говори мне, что ты боишься щекотки! — Нет, — Мы оба знаем, что он лжет, и ухмылка на его лице даже не пытается этого скрыть. — О да, да. Зная точно, что делать, я снова обвожу пальцами определенные места на его теле, что заставляет его вздрогнуть так же как и в первый раз. Чишия бросает меня обратно в кровать и прижимает мои руки к простыням, а пряди волос, падающие на его лицо, почти доходят до моего носа. Все еще задыхаясь, я пытаюсь поднять свое лицо и поцеловать его, но его хватка не позволяет этого сделать. — Что ты делаешь? — Удерживаю тебя от того, чего ты не должна делать. Я фыркаю и улыбаюсь ему, пытаясь скрыть то, как мое лицо краснеет еще больше от осознания того факта, что мы оба полностью голые. — Столько дней, а ты до сих пор не узнал обо мне самого важного? Чишия бросает на меня вопросительный взгляд, и я использую этот момент отвлечения, чтобы выкинуть себя из его хватки, даже несмотря на то, что это заставляет мои запястья гореть. Но достаточно того, что Чишия лежит на спине, а я удерживаю его руки на месте. — Мне нравится нарушать правила. Я наклоняюсь ближе к его лицу, и прежде чем он сможет что-то сказать, наши губы встречаются для долгого и невероятно мягкого поцелуя.

***

Именно в этот момент я чувствую теплое и твердое давление на живот, и реакция моего тела следует незамедлительно. Я отпускаю руки и вместо этого обнимаю его тело, преодолевая пространство, которое осталось между нами. Темно-коричневые глаза вернулись, чтобы сосредоточиться на моих, в то время как его руки обнимают мою спину, прослеживают вдоль лопаток и вниз по позвоночнику, а затем останавливаются на изгибах моего низа. Трудно устоять перед желанием двигать бедрами, поэтому Чишия не теряет ни секунды. Внезапно он отстраняется и тянется к полке над головой за маленькой красной упаковкой квадратной формы. Как только он возвращается к моим объятиям, я втягиваю его в другой поцелуй. Каким-то образом, я снова лежу на спине, и мои руки цепляются за плечи Чишии, как будто он может встать и уйти в следующую секунду. — Позволь мне быть твоей силой... навечно. Приглушенный вздох ускользает с моих уст, и я впиваюсь пальцами глубже в мягкую кожу его спины, когда он, наконец, опускается, чтобы заполнить пустое пространство, которое его так жаждало. Я шепчу его имя ему на ухо, поддаваясь ощущениям, которые побеждают меня сейчас. Сначала он движется медленно, полностью под контролем, даже в такой ситуации. Его рот близок к моему уху, и я могу услышать, как ускоряется его дыхание. Но этого недостаточно - я хочу большего. Я обматываю ноги вокруг его тела, позволяя мне чувствовать его еще глубже и оказывать давление на его движения. Это могло бы продолжаться до конца ночи - только он и я, без остального мира. Но вскоре я чувствую, что жара поднимается еще больше, и я пытаюсь взять под контроль скорость его движений. Он сразу это замечает и поднимает голову. Его пальцы мягко перебирают мои волосы, в то время как другая рука поддерживает его вес, чтобы не доставить мне дискомфорта. Это самое замечательное, что я когда-либо видела - то, как он дышит через открытый рот, как его лицо также покраснело как и мое, а глаза едва поддаются желанию закрыться, и все же он не перестает смотреть на меня. Но я не могу выдержать его взгляд, так как головокружение и тепло наполняют меня полностью без остатка, и мерцающий белый свет привлекает мое внимание, когда я наклоняю голову к подушкам. Я вижу их через люк крыши, и сразу после них следуют другие.. Падающие звезды! — Чишия… Я хочу показать ему их, но именно в этот момент мир вокруг меня взрывается, и я ничего не могу сделать, кроме как сдаться волнам, захватывающим мое тело. Внезапно меня окружают падающие звезды, и невозможно сказать, какие из них реальные, а какие нет. Чишие не требуется много времени, чтобы вскоре присоединиться ко мне. На краю сознания я замечаю, как его движения становятся более быстрыми и неустойчивыми, и вскоре они полностью выходят из-под контроля. Эти последние сильные удары заставляют меня поддаться еще одному взрыву звезд, и я слышу задушенный стон рядом со своим ухом, когда Чишия опускается на меня. Мое сердце бьется так тяжело, что оно должно вырваться из груди в любой момент, и мое дыхание не хочет замедляться. В этот момент я слегка поворачиваюсь, чтобы увидеть Чишию. Его голова опирается на мое плечо с наполовину закрытыми глазами, и я целую его в щеку с улыбкой на лице. Даже сейчас он следит за тем, чтобы его вес не был слишком тяжелым для меня, и я немного смещаюсь, чтобы найти более удобное положение. Это внезапное движение заставляет часть Чишии, все еще внутри меня, двигаться, и пульсирующее тепло возвращается в одно мгновение. Чишия ухмыляется и берет меня за руку, когда я начинаю ласкать его волосы. — Навечно может быть невероятно долго. — Надеюсь, что это так. И никаких забот не остается в моем сознании. Именно в этот момент нежности, я полностью поддаюсь ему, и наконец, кажется, что он делает то же самое. За окном больше не появляются падающие звезды, но мне и не нужно много времени, чтобы увидеть и почувствовать их снова, в эту ночь, которая кажется вечной. И я не хочу, чтобы это снова закончилось.