Как долго длится вечность?

Это первый раз, когда Чишия все еще спит, в то время как я уже проснулась, и он даже пальцем не повел, когда я развернулась и обняла его. Не то чтобы я винила его - это была очень долгая ночь для нас обоих, и она, вероятно, закончилась только под утро, поэтому у нас было не больше нескольких часов сна. Я бы спала еще дольше, если бы тепло внутри автодома полностью не исчезло. Постоянное тиканье обогревателя, пытающегося произвести больше тепла, доходит до моего уха, и кажется, что у нас закончился газ ночью. Но пока что одеяла и тепло тела Чишии защищают меня от низкой температуры, и я улыбаюсь, когда мои руки осторожно перемещаются по его обнаженной коже. Части моего тела чувствуют боль, и вчерашнюю игру можно обвинить в этом лишь отчасти. Все, что произошло прошлой ночью, то, что мы сделали... Как он позволил мне взять его под контроль, как я смогла узнать, от чего он получает удовольствие, как мы провели часы, не говоря ни слова, и все же кажется, что мы никогда не разговаривали друг с другом так много. И теперь я здесь, наблюдаю за ним, пока он еще спит. Я делаю именно то, о чем он меня попросил: являюсь его силой, пока он уязвим. Ему нужно еще около получаса, чтобы проснуться. Я могу понять это по тому, как его положение начинает меняться - небольшое движение ног, поворот головы, трепетающее веко. Он мягко вздыхает и обнимает меня, прижимая так крепко, как будто он еще не хочет просыпаться. Вот так мы дремлем еще несколько минут, но я могу точно сказать, когда он полностью приходит в сознание. Его тело вытягивается, и он стонет от недостатка тепла. — Мы могли бы просто остаться в постели еще на некоторое время, — бормочу я в его грудь, — Здесь все еще достаточно тепло. Чишия выдыхает что-то, что я могу почувствовать у себя в волосах, — Газ не заменит сам себя. — Ммм, может быть, если мы подождем достаточно долго... Он фыркает и отодвигает одеяло в сторону, которое я быстро хватаю и обматываю вокруг своего тела, чтобы заменить холод там, где его тело было всего минуту назад. Хотя это не то же самое тепло. Его кожа сразу же покрывается мурашками теперь, когда он подвергается воздействию холодного воздуха, но это не то, что привлекает мое внимание. Это красные следы по всей его спине, следы, оставленные моими ногтями, и я знаю, что их можно найти не только там, но и по всему телу. К сожалению, он не дает мне много времени, чтобы полюбоваться им, потому что он быстро надевает одежду и обувь, чтобы позаботиться об обогревателе. Интересно, думает ли он о том, что произошло, есть ли у него сожаления как об этом, так и о нашем первом поцелуе. Но не похоже что он об этом волнуется, по крайней мере, насколько я могу судить. Пока я наблюдаю, как он выходит из автодома и слышу звуки из люка, который содержит газовый баллон, я уже планирую встать и поставить чайник для чая и кофе, может быть, даже начать готовить завтрак. Что-то, что может обрадовать его, и показать, насколько хорошо я его уже знаю. Но когда я открываю глаза в следующий раз, вода уже кипит, Чишия читает "Метаморфозы", и обогреватель работает на максимум. — Уф, не могу поверить, что я снова заснула! Я сбрасываю одеяло теперь, когда температура полностью вернулась к комфортной, и растягиваюсь в постели с наслаждением. Чишия встает, чтобы приготовить чай, но он останавливается на полпути и наблюдает за мной, — Похоже, тебе это было нужно. Когда я чувствую, как он смотрит на меня, я понимаю, что все еще полностью голая и в настоящее время нахожусь в довольно видимом положении. Удивительно, но это не неловко, и мне даже нравится как он смотрит на меня. Я сворачиваюсь калачиком на мгновение дольше, и он в конце концов наливает воду в свою чашку, прежде чем помещает кастрюлю обратно на плиту. — Тут еще достаточно воды для кофе. Тебе лучше встать, пока она еще горячая. Сначала я зеваю, а затем вздыхаю, когда заставляю себя сесть на место для сидения. — Честно говоря, я люблю тебя. Фырканье - единственный ответ, который я получаю, но это то, чего я ожидала, особенно не так скоро после пробуждения. Тем не менее, я замечаю из угла глаз, как он время от времени поднимает на меня голову, пока я одеваюсь, и спешу в ванную комнату, чтобы вода все еще была достаточно горячей для кофе. Мне не нужно много времени, чтобы сесть за стол, поставив чашку кофе и хрустящий хлеб с клубничным вареньем перед собой, в то время как обезболивающие обновляют ощущение сахарной ваты внутри моего тела, а мои раны были очищены и свеже перевязаны. Я все еще скучаю по присутствию радио для музыки или телефона для прокрутки социальных сетей, но тишина также не вызывает дискомфорта. Я просто останавливаюсь на своих собственных мыслях, пока жду, когда Чишия преодолеет свою утреннюю сварливость, и наслаждаюсь солнцем, сияющим через окно и согревающим мои руки. Улица снаружи почти превратилась в небольшую реку, и шторм оставил заметный хаос. Листья и мусор повсюду, по всему асфальту раскиданы ветви, по размерам такие же как и мои руки. Но облака, тем не менее, отошли к солнцу, и похоже, что погода пока останется такой. Чишия закрывает книгу, скорее всего, потому, что он закончил ее читать, и я снова чувствую, как его глаза опираются на меня. — Что? Он ухмыляется и потягивает чай. — Твоя глупая улыбка не исчезла с твоего лица с тех пор, как ты встала с постели. Я не заметила этого, но и не удивлена. — Я просто рада, что солнце снова вышло. — Солнце. Конечно. Мои губы превращаются в улыбку, когда я опираю голову на руку и смотрю в окно. Было бы неплохо прогуляться, насладиться теплом на коже, несмотря на остатки шторма, но каким-то образом я боюсь, что определенный дирижабль снова найдет свой путь к нам, если мы это сделаем. Это чудо, что мы пережили встречу с Пиковым Королем один раз - но нам больше так не повезет. — Неважно, где ты находишься, — возвращается Чишия после того, как я высказала свои мысли вслух, — Потому что Король не полагается на зрение, чтобы найти тебя. С большими глазами, я поворачиваюсь от окна в сторону Чишии. — Как так? Чишия прислонился к подушке и положил чашку чая себе на колено. — Я видел, как Король носил особый гаджет на запястье, что-то, что показалось мне GPS-трекером. Очевидно, у меня не было времени на дальнейшее расследование, но я сомневаюсь, что это что-то другое. — Ты говоришь, что он... как это несправедливо! Он пожимает плечами, — Обычное дело для Короля. Но если это правда, и снайпер знает позиции каждого игрока, почему он уже не убил всех? В конце концов, сколько игроков осталось? Не думая об этом слишком много, я предположила, что пианист сдал свою позицию из-за шума, который он издавал, играя на инструменте. Печальная мысль о том, что приношение немного радости в этот мир карается смертью. Но если бы не пианино... если бы их убило просто невезение... — Ну, так как, похоже, не имеет значения, будем ли мы гулять на улице или прятаться в самых глубоких частях Токио - не мог бы ты прогуляться со мной? Чишия опорожняет чай и кладет чашку на стол. — До тех пор, пока ты не попросишь меня нести тебя снова. Я закатываю глаза так явно, что он это отчетливо видит, и надеваю обувь. Я на самом деле не просила его нести меня вчера, но нет смысла начинать ненужную дискуссию. Кроме того, мои ноги не вызовут проблем, насколько я могу судить. Они совсем лишь немного болят, как и остальная часть моего тела. Единственными тревожными частями являются руки, которые все еще начинают неконтролируемо дрожать время от времени, но я с этим могу справиться. Перед тем как выйти, я открываю некоторые окна автодома, чтобы свежий воздух мог попасть внутрь. Большую часть времени я даже не понимала, насколько здесь душно, но когда свежий ветер приветствует меня сейчас, мне не терпится выйти на улицу. Без сильного ветра на самом деле тепло, и я беру куртку и обматываю ее вокруг талии. Замечательно держать лицо на солнце и на мгновение закрывать глаза, и меня даже не волнуют насмешки Чишии, когда он наблюдает за мной. Он не ждет, когда я начну двигаться, и я ускоряю свои шаги, несколько раз моргая, глядя на солнце, чтобы приспособиться к свету. Я тянусь к его руке и чувствую, как теплые пальцы переплетаются с моими, и никто из нас долго не произносит ни слова. Что-то ведет нас вниз по дороге к воде, и я с очарованием наблюдаю за зеркальной поверхностью. Токио никогда не был известен своими чистыми реками, но больше нет никаких признаков загрязнения. Я даже могу увидеть красочную гальку на русле реки вместе с вещами, оставленными человеческими руками - пустыми и разбитыми бутылками, колесом автомобиля, частями велосипеда. Большая его часть наполовину похоронена в гравии, заросла водорослями или превратилась в дома для животного мира под водой. Это уже не редкость для меня мыслить о том, что в этом мире было бы довольно неплохо остаться, если бы не игры, и это приводит к паре других вопросов, которые также уже пару раз пасли мой разум. Со всем, через что я прошла, жестокостью, свидетелем которой я стала, и болью, которую я пережила, кажется невозможным вернуться к нормальной жизни. Как я должна просто вернуться в другой мир, делая вид, что ничего странного никогда не происходило? Со всеми шрамами, которые я ношу, как снаружи, так и внутри, как все может снова стать нормальным? По крайней мере, я нахожу утешение в том, что Чишия будет рядом со мной. Мне не нужно искать внутреннюю часть кармана, чтобы узнать, что она там: маленькая записка с медицинским университетом Чишии, написанным на ней. Это уже не та записка, которую он дал мне на пляже, на самом деле это копия, которую я сделала не так давно, потому что оригинал вот-вот развалится. Хотя я сомневаюсь, что мне это понадобится. Мои глаза сканировали буквы так много раз, что они глубоко засели в моем уме, и я смогу найти его только по одному лишь имени. Чишия Шунтаро. Имя, которое я никогда не забуду, что бы ни случилось. Какого это будет, снова встретиться в реальном мире? — Эй, Чишия? Он издает вопросительный звук, не глядя на меня. Не задумываясь об этом слишком много, мы оба направляемся к другой улице, ведущей от воды и глубже в город. Я помню это место с сотнями торговых центров, ресторанов и всем подобным. Место, которое раньше было переполненным и шумным, а теперь оно просто... пустое. — Что произойдет, когда мы покинем это место? С нами, я имею в виду. Голод пока не является такой большой проблемой, но я задаюсь вопросом, есть ли в некоторых из этих магазинов еще что погрызть. Чишия не торопится ответить, и я тащу его в продуктовый магазин. Дверь заблокирована от чего-то внутри, и он открывает ее плечом, ожидая, когда я войду. — Полагаю, мы будем жить. Я проскакиваю мимо его фигуры, пытаясь разобрать что-то в тусклом свете и упавших полках. — Да, конечно. Гений. Я имею в виду... мы будем жить вместе, верно? Внутри осталось не так много того, что все еще можно назвать съедобным, и кажется, что другие игроки или животные забрали большую часть этого. Мне посчастливилось найти смесь сухофруктов и орехов и несколько крекеров, которые подойдут для небольшого обеда. — Сомневаюсь, что ты оставишь мне другой выбор. Он говорит с усмешкой, но каким-то образом это вызывает острую боль в сердце. Мои пальцы затягиваются вокруг полиэтиленовых пакетов, и теперь я не смею поднимать взгляд от беспорядка на земле, когда говорю гораздо тише, чем раньше. — Ты... ты хочешь, чтобы я это сделала? Оставила тебя в покое? Я слышу шум позади меня, и следующая тишина заставляет меня в конце концов повернуться к нему. Он сделал шаг внутрь, в результате чего дверь снова закрылась, и я чуть не наткнулась на него. С ухмылкой, он вынимает крекеры из моих рук, и когда наши руки касаются, его пальцы остаются на моих на мгновение дольше, чем это необходимо. — Нет. Я так не думаю. Шаткое дыхание, которое я выдыхаю, является единственным признаком того, что я на самом деле боялась ответа, но это забывается в тот момент, когда я смотрю ему в глаза. Большую часть времени они все еще несут снисходительный и насмешливый взгляд, но иногда - как в этот момент - они на самом деле, кажется, несут тепло. — Хорошо. Я снова открываю дверь, что легче теперь, когда Чишия оттолкнул все, что ее блокировало, и делаю шаг вперед. — Теперь, когда решено, что мы будем жить вместе... будем ли мы жить вместе? Имею ввиду… в квартире. Рука Чишии тянется до полиэтиленового пакета, издает шорох, и я жду, пока он схватит несколько крекеров, прежде чем я тоже возьму несколько штук. — Пока это близко к моей работе, я не против. Я помню местоположение его университета, который находится не совсем близко к месту, где я раньше жила. — Оу... У меня могут возникнуть проблемы с работой. И я не уверена, смогу ли я отказаться от этого. Он пожимает плечами и спокойно жует крекеры, прежде чем отвечает. — Это твое решение, не мое. Я не могу сдержать слегка раздраженный вздох, и решаю, что эта тема сейчас не слишком важна. Нам не нужно решать где мы будем жить, пока мы еще находимся в Пограничье. У нас будет достаточно времени, чтобы обсудить это, когда придет время. Шуршание упаковки и звук хрустящих крекеров - единственный шум, сопровождающий нас какое-то время, когда мы продолжаем идти по дороге. Я точно не знаю, где мы находимся, но каким-то образом мы обязательно вернемся к автодому, даже если нам нужно будет идти обратно к реке и следовать ее пути оттуда. В какой-то момент я слышу жужжание дирижабля, но это слишком далеко, чтобы разобрать прикрепленную к нему лицевую карта. Все, что я знаю, это то, что он не движется, поэтому от него нет прямой опасности. И я определенно не хочу присутствовать на игре сегодня. — А как насчет детей? В конце концов я спрашиваю, когда беру теперь пустую упаковку из рук Чишии и бросаю ее в мусорное ведро. Он бы просто бросил ее на улицу, я знаю это, и каким-то образом я чувствую себя лучше, из-за того, что он не успел этого сделать. Чишия качает головой, движение, которое бы я пропустила, если бы не наблюдала за ним в этот момент, — Нет. — Почему нет? Я не удивлена, но это все равно делает меня любопытной. Чишия никогда не говорил ни слова о своей семье, кроме того, что его отец был плодовитым хирургом, и я не могу представить его ребенком, окруженным любящими родителями и весело наслаждающимся жизнью на детской площадке. — Я не буду об этом говорить. Набивая все еще нетронутую ореховую смесь в карман своей куртки, я дотягиваюсь до его руки, но она сжимается и прячется внутри толстовки в тот момент, когда мои пальцы касаются его кожи. — Я думала, ты мне доверяешь. Голос Чишии холодный, когда он отвечает, и внезапный порыв ветра, которая объявляет о темных и тяжелых облаках, достаточно уместен. — Это не имеет ничего общего с доверием. Это просто не чье-то дело. — Мы оба знаем, что я не кто-то. Это именно тот момент, когда я должна перестать говорить. Я очень хорошо осознаю тот факт, что каждое слово ухудшает ситуацию, что я достигла точки, которую пока не следует пересекать. Дело даже не в том, чтобы говорить о детях, а в том, что есть что-то, что он не хочет мне говорить. Что должно быть хорошо, потому что Чишия никогда не был слишком открытым, даже со мной. Так почему я продолжаю говорить? Его губы теперь не что иное, как тонкая линия, и он не смотрит на меня. — Поэтому ты должна знать лучше, чем кто-либо другой, когда стоит остановиться. — Ты расскажешь мне в какой-то момент? — Может быть. Может быть нет. Звук дирижабля становится громче с каждым шагом, и я поворачиваю шею, чтобы увидеть лицевую карту. Такое ощущение, что мы направляемся прямо к этой игре, и я задаюсь вопросом, знает ли Чишия о... — Подожди минутку, подожди. Ты, должно быть, шутишь. Как только я узнаю баннер Бубнового Валета, я встаю перед Чишией со скрещенными руками. Он мог бы легко пройти мимо меня, но он останавливается, наблюдая за мной с приподнятыми бровями. В его глазах больше нет тепла, и следующего молчания более чем достаточно, чтобы я могла понять. Я качаю головой от недоверия, пытаясь найти правильные слова, чтобы выразить то, что происходит внутри меня. — Чишия. Только вчера мы прошли Короля Червей и едва сбежали от нашей смерти! Ты не можешь подумать... Толстая капля дождя прерывает меня, когда она приземляется прямо на кончик носа, и скоро последует еще больше. Чишия не сопротивляется, когда я тяну его поближе к магазину, надеясь, что избитый навес избавит нас от дождя. — Мы буквально только что говорили о том, чтобы выбраться отсюда живыми! Чишия даже не пытается казаться обеспокоенным моими словами. — Не секрет, что я с нетерпением ждал Бубновых игр с момента объявления второго этапа. — И ты прошел Королеву. Разве этого недостаточно? У тебя также были Валет Трефов и Король Червей! Разве ты не заботишься о нас достаточно, чтобы оставить эту глупую идею? Наконец, его глаза запираются с моими. Но они такие холодные, что заставляют меня дрожать. — Хватит притворяться, что видишь во мне человека, которым я не являюсь. Пара негодующих вздохов ускользают с моих уст, пока я не могу составить правильное предложение. — Но я знаю, что тебе не все равно! Могу ли я попросить тебя отозвать свои собственные желания, только на этот раз? Ради меня? Чишия не отвечает сразу, в результате чего я поддаюсь внезапному нагреву ярости внутри себя. — Зачем тебе так тратить свою жизнь? Возможно, мы скоро освободимся от этого мира, а ты рискуешь еще одной игрой, даже не моргнув! — Это именно то, о чем я говорю. В конце концов, кажется, что ты ничего обо мне не знаешь. Теперь моя очередь молчать и избавляться от путаницы. Откуда я должна его знать, если он ничего мне не рассказывает? — Ты хочешь очаровательного принца, но это не я. Он немного сдвигается, не вынимая рук из кармана, и его глаза все еще наблюдают за мной, со своей расчетливой манерой. — Черт возьми, Чишия! Я люблю тебя, правда, но иногда ты можешь так раздражать. Я не хочу глупого принца. Я хочу ТЕБЯ! Меня не волнует, что слезы снова начали течь по моим щекам, и я не пытаюсь скрыть дрожь рук. Это заставляет меня чувствовать себя беспомощной, выходящей из-под контроля, но это именно то, что происходит прямо сейчас. Чишия вздыхает и отводит взгляд. Когда он снова поднимает глаза, они смотрят вдаль, вероятно, на дирижабль, парящий так близко. — Правда ли это? Мне кажется, что ты хочешь, чтобы кто-то женился на тебе и вы завели детей, чтобы кто-то будил тебя, говоря, что любит тебя, и делал все те жалкие романтические вещи, которые тебе так нравятся. И если я так раздражаю тебя - почему ты все еще здесь? Он не кричит. Он не злится. На самом деле, голос Чишии такой же холодный и пустой, как и он внутри. — Что... Что ты имеешь в виду? — Оставайся на моей стороне, если ты готова принять меня таким каким я есть. Но если ты продолжишь притворяться, что я кто-то другой... Тебе лучше уйти. Это момент, когда я должна взять его лицо в свои руки и целовать его снова и снова, говорить ему, что все в порядке и что я останусь с ним навсегда, даже если он может быть надоедливым придурком. Я уверена, что это именно то, что Чишия ожидает от меня, но по какой-то причине... я не могу. Слезы, каскадные на моем лице, затрудняют что-либо увидеть, но вскоре они смываются дождем, спускающимся с темно-серого неба. Каждое волокно моего тела кричит и кричит что это неправильно, что этого не должно произойти. И все же я не перестаю уходить от дирижабля. В один момент я разворачиваюсь и ищу вход в магазин на размытом расстоянии. Чишии там больше нет.