Four Seasons In One Day

Чимин и Чонгук возвращаются в свой номер отеля. За окном сумерки уже превратились в полноценный поздний вечер, небо стало чернильного цвета с редкими серебристыми точками звезд. Воздух свежий, его хочется вдыхать полной грудью. Окно в их комнате открыто, и хотя совсем тепло, дует морской бриз. Чонгук оборачивается на Чимина и решает, что лучше прикрыть створку, чтобы сквозняк не продул Пака. Старший оставляет лишь небольшую щель, чтобы свежий воздух циркулировал в номере. — Это ведь был твой истинный? — наконец решается задать вопрос Чимин, — Тот самый, да? Чонгук вздрагивает, бросает взгляд на младшего, но не отвечает. Он всё ещё ошарашен случайной встречей на пирсе и никак не может это переварить. — Это твой истинный, — уже утверждает Чимин, — я видел, как ты на него смотрел. Я видел, как он смотрел на тебя. И как он смотрел на меня. Последнее слово Пак выделяет интонацией. — Это неважно, — откликается Чонгук, и его голос звучит тускло, — всё в прошлом. Мы не виделись пять лет. — В прошлом ли?.. — задаёт риторический вопрос Чимин, — Я пойду приму душ. И что-то есть хочется. Закажешь рум сервис? — Хорошо, что ты хочешь? — Да, без разницы, — что у них есть. Даже пара сэндвичей меня устроит. — Ладно. Осторожнее там в душе. — Гукки! Я жду ребёнка, а не инвалид, — Чимин смеётся, стараясь разрядить обстановку, и исчезает за дверью ванной. Чон снимает трубку и набирает ресепшн. Тогда пять лет назад, выйдя от Хосока с сумкой, Чонгук взял такси, а не поехал на метро, словно стремился быстрее сбежать из этого района. Его соседей не было дома. Чонгук принял душ, почему-то почувствовал резкий голод и заварил себе сразу две порции быстрого рамена. Втягивая в себя лапшу, Чон стал думать над тем, что его в Сеуле держат только два момента, — его истинный и работа. Держали. Хосоку, как оказалось, он не нужен, и ему теперь предстоит это принять. Принять мозгом, сердцем и душой. В Сеуле Чонгук прожил больше четырёх лет, он неплохо знает этот город, оценил по достоинству его плюсы, но он никогда не чувствовал этот город своим домом. Домом для Чона всегда был Пусан. Там ему было лучше, там ему было спокойнее. В Пусане даже дышалось по-другому. В Пусане жили его любимые и любящие родители, его братишки, его кузены, его друзья детства. Ещё до встречи с Хосоком Чонгук думал, что закончит университет, и вернётся в родной город. Но ему подвернулось место в крупной компании, где была возможность построить карьеру, получить бесценный опыт. И, к тому же, он встретил истинного. А теперь, есть ли смысл оставаться здесь? Да, это место неплохое, но он будет наёмным работником, который будет идти на вершину с самых низов. Это неплохо, но, может, попробовать начать своё дело? Посоветоваться с отцом и папой. Они втроём обязательно что-нибудь придумают. Чем больше Чонгук думает, тем больше ему нравится эта идея. Желание бежать из города, где ему причинили такую сильную боль, только подгоняет. Но не сразу получается воплотить задуманное, — нужно найти соседа себе на замену, нужно отработать в компании положенный срок по договору. Как только Чонгук заканчивает дела, он покупает билет и срывается из Сеула в Пусан. Они долго разговаривают втроём, — отец, папа и сам Чонгук. Альфа подробно рассказывает родителям и о своём истинном, и о том, что произошло. — Всё хорошо, сынок, — папа гладит сына по длинным волосам, заправляя выбившуюся прядь за ухо, — сейчас тебе больно, но это просто нужно пережить. Дай себе время. Ты ещё встретишь свою любовь и своё счастье. — В конце концов, мы с твоим папой не истинные, — поддерживает супруга старший альфа, — а смотри, счастливы вместе. Чонгук соглашается с ними, кивает головой, хотя его сердце всё ещё принадлежит Хосоку. Но он верит родителям, они старше, у них большой жизненный опыт. Да, надо пережить… Поддерживают родители сына и в его желании открыть свой бизнес. — Что бы ты хотел? Уже думал? — отец обнимает Чонгука за плечи и заглядывает ему в лицо. — Я думал о сети японских ресторанов, — отвечает Чон-младший, — в Пусане нет нормальных японских ресторанов, а суши любят многие. — Прямо сразу о сети? — смеётся отец, — Амбициозно! А, впрочем, так и надо. Мечтать надо по-крупному. Но предлагаю начать с одного, на пробу. Денег на стартовый капитал я тебе дам. Попробуем набросать с тобой бизнес план. Может, своими средствами обойдёмся. Если что, можно и кредит взять. Чонгук начинает с теории. Изучает японскую кухню и её тонкости, даже подумывает самому отучиться на суши повара. Удастся ли ему нанять хороших суши мастеров в Пусане? Заодно альфа пишет бизнес план и начинает понемногу претворять его в жизнь. Когда в его распоряжении оказывается нужная сумма денег, он начинает с того, что снимает помещение, которое больше всего подходит под ресторан, и затевает там ремонт. Каждый день ему приходится общаться с мастерами, электриками, малярами, дизайнером. Попутно он договаривается о покупке профессионального кухонного оборудования. Но мысли о Хосоке всё также не отпускают. Да, в течение дня, когда Чонгук занят, ему удаётся от них отвлечься. Но вот перед сном… Омега часто снится ему. Как назло, в этих снах они абсолютно счастливы. А потом альфе снятся другие сны, — там его истинный ищет его. Каждый раз, просыпаясь, Чон ненавидит эти сны, потому что они лживы и не имеют ничего общего с реальностью. Когда ремонт почти закончен, Чонгук всё-таки решает поехать в Японию на обучение. Да, возможно, он не будет готовить на профессиональное уровне, но он должен иметь хорошее представление о кухне той страны, ресторан которой он собирается открыть. Это тот самый момент, когда частный детектив Хосока выходит на его след и тут же теряет его. За ремонтом остаётся следить двоюродный брат, Чон Ыну, которого Чонгук взял в партнёры. В Японии Чонгук проводит почти месяц, получает там больше знаний, чем за полгода изучения книг по японской кухне. По возвращении начинается финальная стадия перед открытием, — найм сотрудников, закупка всего необходимого, реклама. Открытие происходит успешно, — ресторанчик начинает пользоваться популярностью почти сразу же. В их районе нет японского ресторана, кроме того, качество кухни и обслуживания столь хороши, что сарафанное радио служит гораздо эффективнее, чем покупная реклама. За непродолжительное время ресторан полностью окупается, а у Чонгука и Ыну появляется возможность открыть второе кафе. Ресторан занимает почти всё время Чона, но он совсем не против, он даже рад. К тому времени он уже давно съехал от родителей, — купил собственную квартиру, но предпочёл остаться в том же районе, чтобы иметь возможность часто навещать отца, папу и братьев. Примерно через год или больше, в большей степени под давлением родни, Чонгук начал ходить на свидания. Сначала родители познакомили его с омегой-сыном их друзей, — с ним не сложилось, потом друзья детства начали знакомить со своими подросшими младшими братьями-омегами. Чонгук честно ходил на свидания, и ему нравились все эти парни. Они были действительно хорошими и очень привлекательными. Но они не были Хосоком. Так бывает в жизни, — встречаешь человека, и всем он хорош, почти идеален, и мозгом ты это чётко осознаёшь, но он не затрагивает твои чувства, сердце остаётся спокойным и бьётся в его присутствии ровно. Впрочем, с одним омегой Чонгук всё-таки попробовал встречаться несколько месяцев, уговаривая себя, что нужно просто привыкнуть к человеку, что нужно дать себе и ему шанс. Но из этого ничего не вышло. Вскоре альфа понял, что он ведёт себя нечестно по отношению к младшему, что он должен его отпустить. И тут Чон буквально ощутил себя Хосоком. Тот ведь тоже говорил эти слова, — про честность, про желание отпустить, про возможность для омеги найти того, кто будет полностью его ценить, принимать и любить. Разумно Чонгук объяснить свои неудачи в личной жизни не мог. Что было не так с этими омегами? Всё так. Просто они не пахли как Хосок, они не были такими, как он. А ещё точнее, — они не были им. После попытки отношений Чонгук решил больше ничего активно не предпринимать и не знакомиться с дальним прицелом. Он сказал себе: "Пусть всё решает судьба". Чон сосредоточился на работе, купил себе машину и мотоцикл, завёл собаку по имени Каштан.* О Хосоке он не забывал, потому что истинный жил в его голове постоянно. Порой Чонгук мысленно разговаривал с ним, советовался, делился. Когда в его жизни происходило что-то смешное или интересное, ему хотелось первому рассказать именно Хосоку. Когда у него были какие-то проблемы, он также делился и думал, что бы ему посоветовал старший в этой ситуации. Когда Чонгук добился первого большого успеха в бизнесе, ему хотелось, чтобы Хосок об этом узнал и гордился им. В какой-то степени в делах альфа равнялся на истинного, на его трудолюбие, упорство, целеустремлённость. Его хоть и не было рядом, но он будто и был. Словно своеобразная путеводная звезда, что ведёт заплутавшего странника. Как-то Чонгук увидел омегу. По телевизору. Тот мелькнул в новостях одного регионального канала, — давал интервью журналисту по поводу открытия филиала своей компании в Европе. Истинный словно светился, — он выглядел абсолютно счастливым. Чонгук был рад за него, гордился им, но ему также стало и очень грустно. Всё это время Чонгука поддерживал Пак Чимин. На самом деле, раньше они хоть и были знакомы, но не были так близки. Когда Чонгук в свои восемнадцать уезжал в Сеул учиться, Чимину было всего четырнадцать. Конечно, у них было мало общего. Но по возвращении в Пусан, Чон обнаружил взрослого омегу, которому было уже почти девятнадцать. Несмотря на юный возраст, Чимин был очень зрелым и мудрым. Он был спокойным и улыбчивым, почти никогда не повышал голоса. Но и нельзя было сказать, что он был тряпкой или мямлей. Вовсе нет, у Чимина был стальной внутренний стержень. А своей самостоятельностью и стремлением к полной независимости он чем-то напоминал альфе Хосока. И вот через непродолжительное время Чонгук и Чимин сблизились и сдружились. Парни начали проводить много времени вместе, гулять, общаться, даже куда-то выбираться за город, на море или в соседние городки. Чимин учился в местном университете на ветеринара. Он обожал животных и решил сделать это занятием всей своей жизни. Именно Чимину Чонгук первому после родителей полностью поведал историю с Хосоком. Тот, подумав немного, тихо произнёс: — Возможно, ваша история ещё не окончена. — Я так не думаю. Всё уже в прошлом. — Посмотрим, хён. Через три года после возвращения Чонгука Чимин встретил будущего мужа. Чон взял омегу с собой в компанию друзей на празднование чьего-то дня рождения, и именинник, Ли Сонум, получил лучший подарок в своей жизни, — любимого и любящего мужа. На свадьбе Чонгук произнёс своеобразную речь, обращаясь к альфе: — …и если ты хоть пальцем обидишь моего кузена, я приду и прибью тебя лично, Сонум. Чимин-это большая драгоценность, которую нужно беречь. Ещё примерно через год Чимин узнал, что ждёт ребёнка, а через восемь месяцев произошла та встреча на пирсе с Хосоком в Чеджу. Сонум в то время был вынужден уехать на два месяца в Шанхай по работе, а Чимин загрустил в его отсутствии, и Чонгук решил помочь брату развеяться и вывез его на остров. Чимин откусывает от горячего бутерброда с сыром и хрустит солёным огурцом. — Чонгуки-хён, может, тебе стоило пойти за ним? Стоило поговорить? Может, поискать его? — Нет, нет, Чимина, я не думаю, что это хорошая затея. — Но почему? Я видел, как между вами летали искры. — Мы там были минуты три. Как ты мог что-то заметить? — Этого достаточно. К тому же слышал, — у беременных обостряется интуиция? А у меня восьмой месяц, она, наверное, просто в ударе, — смеётся Пак. — Ты не веришь в такое, — смеётся вместе с ним Чонгук, — меня не обдурить. — Я верю в любовь, хён, — внезапно Пак становится серьёзным, — и в то, что нельзя упускать своё счастье. Можно потом жалеть до конца дней. — Это тебе стоит тогда Хосоку сказать, — это он меня выгнал. — Я уверен, он об этом сожалеет. Я видел это в его глазах. Через три дня Чонгук и Чимин возвращаются в Пусан, — их маленький отпуск закончен. Через месяц у Чимина и Сонума рождается здоровенький омега, которого счастливые родители называют Соджуном. Чонгук весь в делах, ведь в его сети уже шесть ресторанов, и на подходе открытие ещё двух, но он никак не может пропустить такое знаменательное событие и вместе с Сонумом и родителями с обеих сторон едет забирать Чимина из родильного дома. Проходит ещё месяц. Как-то Чимин звонит своему любимому кузену: — Привет, хён! — Привет, Чимина! Как чувствуешь себя? Как Джуни? — У нас всё отлично, спасибо. А ты как? Послушай, я тут с Сонумом и Джуни был в поликлинике на плановом осмотре. И пока мы ждали в фойе, я листал журнал. Знаешь, такой обычный глянец, в основном, нацеленный на аудиторию омег. Косметика, мода, всякое такое. И там печатают интервью с известными людьми. Так вот там статья про твоего истинного, и в ней он говорит о тебе. — Что?! — Чонгук изумлён, — Ты уверен? — Да, конечно. Хочешь зачитаю? Чимин читает: — Позвольте задать вам личный вопрос. Известно, что вы свободны, у вас нет детей. Почему это так? Вы-убеждённый противник брака? — Не могу сказать, что я убеждённый противник. Да, я против альфоархата и альфоцентричного супружества. Когда-то я был против постоянного партнёрства, в принципе. Но потом я изменил свою точку зрения. — Вот как? И что же произошло? — Я встретил кое-кого, кто заставил меня думать иначе. — Значит, вы встретили кого-то, кого полюбили и с кем захотели семью? — Да. Но, к сожалению, было уже поздно. А теперь этот человек не свободен, и его муж ждёт ребёнка. Так что поезд ушёл. Прекратив читать, Пак молчит. — Он тогда подумал, что мы женаты, хён! — Может, речь не обо мне? — спрашивает Чонгук неуверенно. — Да, неужели? Мне кажется, тебе стоит это выяснить. — Возможно. Чонгук кладёт трубку. Он сбит с толку, он озадачен. Целый день альфа ходит как сомнамбула, а потом едет к Чимину за журналом. Он хочет ещё раз прочитать интервью с истинным, хочет ещё раз пропустить через себя его слова. По приезде в Сеул с Чеджу Хосок встречается с друзьями. — А ты чего так рано? — удивляется Сокджин, — Я думал, ты как минимум неделю там пробудешь. — Я встретил там Чонгука. — Оу, — лицо Сокджина вытягивается от удивления. — Он был с мужем. И его муж...он ждёт... они ждут ребёнка. — Ни хрена себе, — присвистывает Юнги. — Юнгия! — одёргивает его Сокджин, — Мы же договорились, — старший омега показывает глазами на Тэхёна, который сидит за столом и рисует, — при детях не ругаться. Альфа делает виноватое лицо, а потом возвращается к разговору. — Ты уверен? — пытает Мин лучшего друга. — Да, уверен. — Ты с ним говорил? — интересуется Сокджин. — Мы просто поздоровались, и всё. Юнги и Сокджин замолкают, переваривая информацию. — Пааа-аап, — нарушает тишину Тэхён, — а что такое «ни хрена»? Взрослые начинают смеяться, и ничего не понимающий Тэхён смеётся вместе с ними. — Может, всё-таки стоило поговорить? — неуверенно возобновляет разговор Юнги, — Рассказать о своих чувствах, о том, что ты его искал пять лет… — И что? — пожимает плечами Хосок, — Что это изменит? Не в моих принципах разбивать чужую семью, тем более, если там ждут ребёнка. — Всё это так., — отвечает Мин, — я к тому, что ты просто расставишь точки над «i». Ведь если у них всё хорошо, то твоё признание ничего не поменяет в их жизни. А если их брак пошатнётся из-за этого, то, значит, он был не таким уж и крепким. — Вот значит как ты рассуждаешь, Мин Юнги! — возмущается Ким, — То есть, если бы, когда я ждал Намджуни, ты бы встретил своего истинного, то я остался бы папой-одиночкой? — Нет, родной, вообще нет, — Мин мотает головой отрицательно, — Это бы ничего не изменило, понимаешь? Ровным счётом ничего. Но тут другая ситуация. Хосок встретил Чонгука до его брака. — И, — старший поворачивается к Чону, — прости, Хосока, — он сам его послал. — Справедливо, — вставляет Чон. — Пусть даже так, — всё ещё не сдаётся альфа, — я это больше для Хосока считаю нужным сделать. Он поставит точку в этой истории, раз и навсегда. — Нет, нет, хён, — Хосок не согласен, — я не думаю, что это хорошая идея. Я не хочу подвергать брак Чонгука хоть какому-то испытанию. Нет. К тому же знаете, этот Чимин он такой славный парень. Я сразу почувствовал. — Ты его видел две секунды, — скептично замечает Юнги. — Неважно, у него аура хорошего человека, и он, действительно, красивый. И молод. Как раз то, кто нужен Гуку. — Ты уже как-то решил за Чонгука. Не слишком ли это опрометчиво поступать так во второй раз? Чонгук перечитывает статью с Хосоком снова и снова. Он изучает каждое слово и фактически выучивает интервью наизусть. Особенно ту часть, где омега говорит про него. Про него ли? ... а вдруг он кого-то встретил потом? Мало ли, за пять лет многое могло произойти. Но в то же время слова про «его муж ждёт ребёнка»… Бывают ли такие совпадения? Высокий бета держит одну телефонную трубку у уха, а на втором телефоне набирает смс-сообщение, от чего кнопки издают писк при каждом нажатии. — Вы всё помните, Хосок щи? — спрашивает он, подняв глаза на Чона, — Пресс — конференция длится двадцать минут. Вы можете не отвечать на личные вопросы словами:"без комментариев". В приоритете KBS1, Sanomi Media, New Star. Все они сидят в правом секторе. Хосок кивает, молча. Он нервничает, — раньше у него никогда не было пресс-конференций, особенно с таким количеством журналистов. Чон давал интервью журналам и газетам и одному региональному телевидению, но на этом всё. Но вот его новая коллекция произвела фурор на уже международном рынке, и теперь его хотят показывать все телеканалы Кореи. Впрочем, все ответы на вопросы он заранее подготовил. Устроители конференции прислали ему примерный список того, о чем его могут спросить, и омега предпочёл подумать над краткими, но исчерпывающими ответами. Бета делает ему знак рукой, и Хосок выходит в зал для пресс-конференций. Сразу начинают сверкать вспышки фотокамер, и Чон радуется, что надел тёмные очки. Всё идёт как по маслу. Ему задают вопросы, он отвечает, никаких сюрпризов. В основном, спрашивают про его коллекцию и про планы на будущее. Лишь один журналист спрашивает про его любимое блюдо. Хосок бросает быстрый взгляд на свои часы, — двадцать минут почти иссякли. Они с тем бетой договорились, что тот подаст ему знак из-за кулис, и Чон встанет из-за стола, показывая тем самым, что время, отведённое для интервью окончено. В этот момент кто-то из заднего ряда слева произносит: — Можно задать вам вопрос, господин Чон, — правда ли то, что вы говорили для интервью для журнала Glamorous два месяца назад? Хосок узнаёт знакомый голос и заметно бледнеет. — Правда ли, — Чонгук встаёт с места, и теперь Хосоку хорошо его видно, — что вы любили человека, который теперь, по вашему мнению, несвободен и имеет маленького сына? Весь зал оборачивается на Чонгука, кто-то даже фотографирует его. Бета за кулисами выглядит растерянно и смотрит в свой список аккредитованных журналистов. — Правда, — отвечает Хосок тихо. — И этот человек-ваш истинный? — снова спрашивает Чонгук. — Да, это так. Бета выпучивает глаза и начинает изо всех сил махать Хосоку руками, показывая, что ему нужно немедленно закончить пресс-конференцию, но омега уже этого не видит. Он встаёт со своего места и идёт на встречу к Чонгуку: — Я скажу вам больше, — говорит он уже увереннее, — Я его искал. Пять лет искал, потому что мои чувства к нему не прошли. Но теперь, когда я знаю, что он несвободен, я могу лишь поздравить его и пожелать ему и его семье счастья. Журналисты суетятся, щёлкают затворами фотоаппаратов, кто-то ахает, кто-то что-то записывает в блокноте. Бета, на котором лица нет от того, что всё пошло не по плану, подходит к Хосоку и уводит его за кулисы. — Что на вас нашло?! — спрашивает он, как только они оказываются в гримёрной, — Зачем вы отвечали на столь личный вопрос какого-то журналиста, которого я даже не вижу в списке?! Наверное, какой-то дерзкий стажёр с мелкого канала или журналист из желтой газетёнки, что пробрался сюда тайком. Поздравляю, теперь ваша личная жизнь будет на обозрении, да ещё и обросшая кучей лжи и нереальных подробностей по дороге. — Он не журналист, — отвечает Хосок устало, снимая очки и потирая виски. — А кто же?.. — Мой истинный. Мой альфа. У Хосока словно дежавю. Он выходит из лифта на своём этаже, на лестнице ведущей на восьмой этаж сидит Чонгук, низко опустив голову. Его длинная чёлка закрывает половину его лица. — Что ты здесь делаешь? — омега хочет звучать уверенно, но его голос срывается от волнения. — Я не женат, — вместе ответа на вопрос говорит альфа, — и у меня нет ребёнка. Чимин — мой кузен и муж моего друга. Хосок застывает на месте и не знает, что ему сказать. Он поражён. — Я.., — наконец, начинает говорить старший, — искал тебя. Сразу же почти после того, как ты ушёл. Примерно через месяц. Но ты уже уехал. Я искал тебя и в Пусане, но дом твоих родителей снесли, а нового адреса у меня не было. Я нанял частного детектива. Он мне сказал, что ты уехал в Японию. Так я потерял твой след. Я думал, что больше не увижу тебя. А тогда, на Чеджу, когда увидел вас, растерялся. Сразу же уехал снова в Сеул. — Зачем? — голос Чонгука звучит взволнованно. — Что зачем? — не понимает Хосок. — Зачем ты искал меня? — Я хотел вернуть тебя, потому что совершил ошибку, потому что я не должен был тебя отпускать. Я хотел вернуть тебя, потому что понял, что люблю и хочу прожить с тобой жизнь. — Но я же альфа, которых ты так презираешь, — слегка насмешливо произносит Чонгук, приподнимая брови, но глаза его излучают добро. — Ты — мой альфа. Это другое, — смеётся Хосок. — Но ведь брак это ужасная рутина, кабала и плен; это практически кандалы на ноги свободолюбивому человеку, — продолжает иронизировать Чонгук. — Оказывается, порой и свободолюбивые люди ходят оказаться в чьём-то плену. — Ты уверён, хён? — Никогда и ни в чём не был так уверен, как в этом. — Скажи мне? — Что сказать? — Скажи, что любишь и хочешь быть со мной. — А, может, зайдём домой уже? — Ты снова хочешь использовать меня для секса? — смеётся Чонгук. — Ты слишком переоцениваешь свою привлекательность, — также смеётся Хосок. Но тут же его лицо становится серьёзным: — Я люблю тебя, Гукки. И хочу быть с тобой всю жизнь. Я так скучал по тебе, ты даже не представляешь, как я по тебе скучал. Хосок, наконец, позволяет себе расслабиться и втянуть воздух полной грудью. От аромата истинного рядом у него начинает кружиться голова. Чонгук встаёт с лестницы, шагает к старшему, хватает его в свои объятья, а потом судорожно сжимает. — Я тоже тебя люблю и хочу быть с тобой, хён. Соседская дверь скрипит и приоткрывается, чей-то любопытный глаз следит за ними. — Добрый вечер, аджосси! — нарочито громко здоровается Хосок, и дверь тут же закрывается. Чонгук и Хосок заходятся смехом.