Ошиблись небом

Они обменялись немыми взглядами, в которых читалось всё и сразу – ненависть, отвращение и желание придушить оппонента. Можно было просто молча закрыть дверь и забыть эту стычку, но мисс Биттерс вместо этого с каким-то особенно садистским удовольствием гаркнула: – И чтобы я больше не видела здесь твою жалкую бесперспективную рожу! Дверь захлопнулась перед самым носом Диба, чуть ли не прищемив его кончик. Он вздрогнул, посмотрел на то место, где только что было страшное морщинистое лицо Мисс Биттерс, закатил глаза и громко цокнул. Эта старая кляча каждую гребанную перемену запиралась в своем кабинете, предварительно выталкивая всех остальных, и занималась чем-то странным – из-за двери доносились звуки шелеста книг, зажигания спичек и какие-то заглушенные демонические вопли. Биттерс казалась Дибу подозрительной ещё с начальной школы, но тогда он был так увлечен попытками достать Зима, что не обращал на неё должного внимания. Теперь он был уверен, что его классная руководительница не то вампир, не то какой-то демон в человеческом теле. Забавно, что если бы он сейчас попробовал достать доказательства, ему бы не поверили. Снова. Почему-то мир ненавидел Диба, и это было взаимно. Диб брёл по школьному опустевшему коридору. Совсем скоро здесь должны появиться смотрители – огромные мясные полукиборги, почему-то представляемые всеми как обычные школьные охранники. В этом мире творилось много вещей, которые Диб не мог логически понять. да он больше и не пытался. "Охранники" должны выпнуть всех не-учителей во время ланча вон из школьного здания. А ведь Диб просто хочет отдохнуть в тишине и прохладе! Его голова и так болела весь день от недосыпа, таблеток и бесконечного прослушивания музыки, которая помогала не сходить с ума, но время ланча было просто квинтэссенцией его плохого самочувствия – жара, красное небо, шум его недалёких одноклассников и запах разлагающегося мусора их огромного грязного города. От одной мысли, что Диб сейчас окажется в этой громкой мешанине, хотелось засадить себе в черепушку несколько грамм свинца. Но кое-что не давало Дибу покоя – то странное здание, в котором они с Зимом оказались вчера. Кто их похитил, зачем, а главное – что это за здание такое, которое снаружи выглядит как стройка, но внутри бегают монстры и кто-то отправляет сообщения морзянкой? Опасаясь слежки, Диб сегодня ночью, едва добравшись до дома, отложил в сторону все электронные устройства и начал выписывать свои догадки и теории на бумагу. Он писал их чуть ли не до рассвета, но так ничего толкового и не придумал. Материала было слишком мало. Ну какой-то склад, какая-то тварь, что дальше? Благо Диб запомнил путь оттуда и до своего дома, и на всякий случай попросил минилося тоже его запомнить, на что он лишь коротко и радостно пискнул. Мембрейн не был уверен, что тот понял его слова. Зима в школе сегодня не оказалось. Сейчас Диб направлялся к выходу, лениво наблюдая как с каждым метром полоски света, падающие из открытых окон, медленно уползают всё дальше и дальше по пыльному полу. В голове были только горячие злые мысли, а на губах раздраженный бубнёж про несправедливость этого мира, злую Биттерс и гадкую комическую саранчу, что так и не соизволил сегодня появиться. Шаги Диба гулом отзывались по молчаливым высоким коридорам, в воздухе чувствовался запах недавно вымытых полов. Шаг. Шаг. Шаг. Жарко. Сейчас бы лимонаду выпить. Шаг. Шаг. Тени лениво плывут по полу. Шаг. Шаг. Шаг. Парня вдруг перемкнуло. Он так и остановился посреди коридора. Из полуоткрытых окон лился отдалённый шум площадки, полной детей. Эти полосы света... Мембрейн глазами прошёлся от самого начала луча – от подоконника; и до самого конца – широкая полоса света лизала ему кончики берцов. Симметрично. Ярко-выраженно. Идеально. Нельзя это просто так оставлять. Руки Диб по привычке потянулись назад, к рюкзаку. Не желая терять идеальный ракурс, парень чисто на ощупь нашёл камеру, которая всегда была во втором внутреннем кармане. Он замер, боясь даже глубоко вдохнуть. Его мышцы рук окончательно окаменели, когда он включил запись и двинулся дальше по коридору. Он старался скользить словно призрак, чтобы не вызвать дрожь, ведь у настолько старого устройства не было нормальной стабилизации. Кадр выходил великолепный – опустевшая школа; вокруг ни души; динамик жадно хватает отдаленные крики детей и пение птиц; и в этом всём отчаянии полосы света медленно плывут по полу – идеально ровно и симметрично. Диб был будто во сне. Его в последнее время часто охватывало подобное озарение. С тех пор как он нашёл старую камеру в заброшенном гараже отца, ему почему-то показалось очень важным записывать такие короткие видео. Диб где-то внутри своего сознания хотел верить, что после его смерти эти записи найдет какой-нибудь другой человек. Возможно, мальчик лет двенадцати, потерянный и несчастный. Может ему станет лучше от мысли, что он не один бился о стены всеобщего неверия и несправедливости. Пусть это станет его успокоением и успокоением Диба. Тем временем камера замигала красным – через пару минут разрядится. Нужно было заканчивать запись. Диб дошёл до самого края коридора; окна и полосы от них остались позади. Парень медленно перевёл фокус вдаль, чтобы кадр вышел максимально одиноким и опустошенным. Во всех его короткометражках, если их так можно назвать, преобладала отрешённость, тоска и одиночество. Каков автор, таков и конечный продукт. Он хотел, чтобы те, кто найдет эту плёнку знали что именно сегодня, именно 29 апреля, в средней школе №76 было ужасно жарко, мерзко и шумно, и только длинные коридоры отдавали приятной прохладой и одиночеством. Нечто ударило Диба по затылку и со звоном плюхнулось рядом. Парень вздрогнул от неожиданности, камера заходила ходуном в его руках, явно испортив идеальные финальные секунды. Мятая жестяная банка лежала у его ног. Диб завертел головой, пока глаза вдруг не наткнулись на зелёное пятно у лестницы. – Ты... Диб наскоро выключил запись, на ощупь положил камеру обратно в рюкзак и медленно двинулся вперёд. Его взгляд был настолько тяжёлым и полным желания убивать, что Зим мгновенно пропал из поля зрения. Диб погнался за ним как сумасшедший, хватаясь за лестницу со всей силы на поворотах и снося всё, что попадалось на пути. Одинокое ведро с грязной водой, что по всей видимости забыли вылить, с грохотом опрокинулось, и всё содержимое полилось вниз по ступеням. Вода догнала Зима быстрее, чем Диб – всплески обожгли чужие руки, и иркенец с шипением схватился за них. Ликуя от чужого секундного замешательства, Диб накинулся на него, прижал лицом к стене и со всей силы заломил руки. Сделать это было несложно – без оружия, корабля или хотя бы Гира он был всего лишь мелкой космической саранчой. Испачканный старой штукатуркой и тухлой водой, он выглядел почти так же жалко как позавчера, когда торчал из чужого туалета. – Паршивец. Совсем берега попутал?! – Стой! Я к тебе по делу! – прорычал Зим, после чего издал несколько стрекочущих звуков, вероятно на иркенском. – Да ты заебал со своими «делами»! Чё тебе надо ты можешь нормально сказать? Диб чувствовал как его глаза застилаются пеленой злости. После стольких лет застоя, когда ни Зим его не трогал, ни Диб, было просто приятно как в старые-добрые услышать щелчок чужих суставов, выгнутых под неестественным углом. Это всё уже было – они в двенадцать так же гонялись друг за другом по лестницам этой школы, заламывали друг другу руки, стрекотали и рычали от ярости. Почему-то вспоминать это было до странного приятно. Тогда Диб имел чёткую цель, эмоции, жаждал признания от людей. От отца. Он верил, что настанет день, когда правда восторжествует. Наивный. Из ностальгических мыслей Диба вывел металлический лязг. Он раздался перед самым носом, из-за чего парень с испугом отпрянул. Из пака показались стальные паучьи лапки, которые развернулись небольшим куполом, а сам Зим угрожающе обнажил клыки и издал несколько предостерегающих рыков. Сейчас он имел полное право сожрать своего врага. Хотя, впрочем, он мог это сделать давно, буквально всякий раз, когда они оставались одни, но в этом мире есть закономерности, бороться с которыми бессмысленно – Диб никогда не достанет нормальных доказательств паранормального, а Зим никогда не убьёт Диба. По другому никак. Классическая формула повторилась заново: Зим, немного поскалясь, остыл и как-то неожиданно сдержанно и по-взрослому вымолвил: – Я же сказал: по делу. – Аргх.. По какому?! Силы по-настоящему злиться на пришельца кончились. Диб скорее чувствовал себя несчастно, чем зло. Было жарко до тошноты, особенно в его тяжелом плаще, носки промокли, ведь они оба стояли в луже грязной воды, а затылок болел от недавно прилетевшей туда жестяной банки. Шишка точно будет. – Книги. Надеюсь, твой примитивный мозг помнит, что Зим вчера говорил, – эти слова иркенец произносил максимально высокомерно. – Не буду я ничего делать. Ты меня буквально вчера бросил на другом конце города! – Я предоставил тебе Минилося! – Ты меня бросил с ним! Я вернулся домой в два ночи. На своих ногах. Зим не нашелся с ответом. Немного погодя, захватчик приподнял одну антенну и неуверенно сказал: – Я... слышал, что прогулки полезны для людей. – Иди нахуй. Диб вдруг почувствовал как вся энергия после погони и потасовки буквально вытекла из него. Раньше можно было бегать за Зимом хоть весь день, но когда тебе семнадцать многие вещи начинают казаться просто бессмысленными. А, ну ещё Диб не спал всю эту ночь. Парень обессиленно вздохнул, развернулся и поплелся наверх. Нужно было скорее убираться отсюда, пока его не запалили и не разорвали заживо охранники. Зим за спиной предпринял ещё одну попытку поговорить, но как всегда сделал это в своей привычной грубой манере: – Стоять! Я приказываю чтобы ты слушал Зима! – Попробуй найти более убедительные аргументы. Зим поперхнулся от возмущения, но почему-то промолчал. Хах, кажется реально задумался. От напряжения и раздражения он тихо рычал, пак тоже работал на полной мощности и, словно компьютер, тихо потрескивал. Какой мерзкий звук. – Р-р-р тебе же были интересны книги! – Зим сорвался на крик с истеричными нотками, – почему все землянцы такие противоречивые? Я покажу тебе все мои книги! Все-все. И мою базу! И- Диб резко развернулся и выставил перед собой палец, чтобы заткнуть Зима. Прикасаться к нему по-настоящему его не хотелось, поэтому он просто остался стоять в метре от него с поднятым пальцем. Парень криво улыбнулся. Это уже было куда интереснее. Книги, которые есть у этого таракана, пусть это и сопливые старые романы, могут натолкнуть на нечто более важное. Он может напасть на след. И извлечь из этого выгоду. – Это уже лучше. Ещё? Зим нахмурился и прижал антенны к голове, отчего стал похож на рассерженного кота. Он явно пожалел о том, что вообще это ляпнул. Показывать свою базу и так уже было верхом дозволенности, что ещё-то? Иркенец несколько секунд помялся, думая, что человек отступит, но тот стоял на своем и смотрел убийственно-тяжелым взглядом в самую душу инопланетянина. Тот заскрипел клыками, но в конечном итоге всё-таки хмуро фыркнул: – Ладно! Я помогу тебе с любым делом. Вообще. – Отлично. Кстати, чтобы ты не думал меня бросать... Холод обжог шею Зима. Тот замер в ледяном испуге, боясь даже вздохнуть. У Диба всегда был с собой складной нож в кармане, чтобы отбиться от психов, которых можно запросто встретить на улицах этого сумасшедшего города. Парень готов был поспорить, что Зим знал сколько ещё у него оружия в рюкзаке и в карманах плаща. Диб, несмотря на последние спокойные годы, никак не смог избавиться от паранойи, а потому всё ещё носил с собой всякий мусор, который стащил у отца ещё лет в десять: наручники с электрическим током, холодное оружие, портативная хим. лаборатория и другое барахло. Диб, всё ещё держа лезвие у горла иркенца, убийственно-холодно проговорил: – Сегодня в шесть. На площадке. Зим нервно кивнул. В его глазах плескались ненависть и страх. Стальная ловушка из прутьев открылась и выпустила человека. Тот убрал нож, сунул руки в карманы и отрешённо поплелся вверх по лестнице. Он не ожидал, что Зим пойдет следом. В тишине лестничной клетки были слышны лишь два одиноких шага, но вскоре один стих – Зим вышел на первом этаже и скрылся в неизвестном направлении. Они не обмолвились ни словом. Диб застыл напротив окна между этажами. Его фигура смотрелась бесконечно отчуждённо на фоне зелени и беготни школьников за стеклом. Торч с безымянным задирой, которые ещё вчера дрались не на жизнь, а на смерть, сегодня шли по трауру, обнявшись за плечи, и ржали с чего-то. Диб по себя ядовито усмехнулся. Вся суть человеческих отношений наглядно. Заснять бы такую прелестную мерзость, да камера уже, наверное, разрядилась. Парень в треснувших очках рассуждал о только что случившемся. Эта сделка может быть как очень полезной, так и очень опасной. Зим, конечно, бесспорно придурок, но данные ему технологии и ресурсы могут привести к катастрофе. Да и сам Диб может натворить всякого, если полезет не в те дебри. А он определено полезет. Мембрейн подумал о том, что наконец то сможет спокойно попасть на базу Зима. Когда-то это было чуть ли не мечтой его жизни. Сейчас же былого восторга не осталось, было просто любопытно посмотреть на иркенские технологии, сложные приборы, а самое главное понять – стоило ли оно того. Дибу больше не хотелось защищать Землю. Зачем? Никто этого не оценит, никто не скажет "спасибо", да и более того – никто даже не заметит. Всё стало слишком бессмысленно. Дибу больше не хотелось рвать жопу ради полнейших идиотов, населяющих его зловонный город. Всю Землю. В детстве казалось, что одноклассники вырастут, поумнеют, а взрослые наконец отвлекутся от своих "взрослых" дел и посмотрят на реальную проблему, но с каждым годом эта надежда умирала всё больше и больше. Двенадцатилетний охотник на паранормальное мёртв. Мир видит нового Диба – угрюмого, нелюдимого и апатичного. Как только он закончит со своим проектом, то сможет избавиться от тяжести этой жизни. Навсегда.

***

Площадка встретила Диба грязью, палящим солнцем и городской пылью. В воздухе стоял удушливый запах озона, а если перевести взгляд вдаль, то можно было увидеть как основания домов плавятся в летней дымке. Небоскрёбы, расположенные вдалеке, утыкались своими стеклянными макушками в ярко-красное небо, что, казалось, должно было вот-вот расплавиться от жары и вытечь на землю кровавыми каплями. Площадка пустовала. Все, от учителей до охранников, сваливали ещё часов в пять, не желая задерживаться в этом месте дольше минуты, поэтому вокруг была абсолютная тишина, что изредка разбавлялась лишь рёвом редких машина за оградой. У детской лазелки, чья яркая краска давно потрескалась и сползла, Диб обнаружил неглубокую мутную лужу. Наверное, уборщица вылила. В грязной водной глади Диб увидел себя: высокого, с двумя проколами в хряще правого уха, в черном длинном плаще, с пустым уставшим взглядом и в очках, что в нескольких местах были склеены скотчем. Парень за эти пять лет неплохо вырос, пусть и не как отец. Зим, как ни странно, тоже подрос, правда, результаты не сильно впечатляли – его рост увеличился, дай бог, на сантиметров тридцать, если не меньше. Теперь рядом они смотрелись очень комично – Мембрейн был на две головы выше иркенца. А в это время солнце жгло нещадно, пусть и главное время солнцепёка – полдень – уже давно прошёл. Ходить в плаще и в тяжёлых берцах в такую жару было не лучшем решением, но Диб не изменял себе даже в таких мелочах как внешний вид. Едва ли ему к лицу ходить в одной футболке, шортах и в каких-нибудь нелепых шлёпанцах. Дибу не хотелось обнажать что-то кроме лица и ладоней. Не хотелось даже на секунду допускать мысль о внешней привлекательности и всей той фигне, на которой помешались его ровесники. Сними Диб хотя бы плащ, он стал бы чувствовать себя частью неразумной массы, что только и говорят о горячих темах вроде секса и сплетен под названием «кто с кем переспал». Это вызывало отвращение. А ещё парень ненавидел загар и скорее убил бы себя, чем его получил. От скуки пошарившись в карманах, Диб обнаружил знакомые прозрачно-розовые таблетки, печально поблескивающие на солнце белым бликом. Интересно как они там оказались. Сейчас было не время их принимать, да и воды поблизости не было. Если конечно Диб не согласиться пить из грязной лужи. Эти таблетки успокаивали, давали порой спокойно уснуть, а самое главное – заглушали бесконечный карнавал адских криков в голове, что преследовали Диба уже как год. Наконец, вдалеке послышался шум. В кустах у забора что-то шелестело, недовольно цокало и ругалось инопланетным матом. Диб выдохнул, сжал ножик во внутреннем кармане и напрягся. Что бы сейчас не произошло, он обязан извлечь из этого шаткого союза максимум выгоды. Главное не убить саранчу до того как она выдаст какую-нибудь полезную информацию...