Связанные Равой

«Да ладно, как можно не помнить собственный побег?! Придурок! Уж! Гад!»       Словно заученное стихотворение, повторяет девочка, будучи вне себя от притока гнева в душе. Периферическим зрением видно, Аанг пытается догнать её с помощью ветра. Их разговор ожидает одна старой закалки тактика: мальчик начнёт со всей этой его несерьёзностью глупо извиняться, а она в конечном итоге, как и всегда, впрочем, простит. Нет, хватит! Достаточно!       Бросив в приливе адреналина небольшую волну из снега прямо в лицо кричащего виновника, девчонка словно исчезла бесследно. Пропала во мгле приближающегося снежного завала, который она же и создала только что.       О, да! Духи поведали ей многое во время заточения. Она же лишь подтвердила слова Равы. «Как ясный день, но самый настоящий для неё ужас, явился в сознание один из первозданных духов. Да ещё так просто, будто бы он пригласил Ру тогда пить чай после тяжёлого рабочего дня.       Безтелесый и почти невесомый, светлый, словно сотканный из миллионов паутинок, освещенных полуденным солнцем он парил рядом. Серебристо-синие более плотные сгустки складывались в незамысловатый узор на сияющем полотнище длинного скатообразного туловища. Дух Света и Гармонии не был похож ни на что земное. — Моё имя — Рава… — представилась духовная сущность, как будто бы для них это было обычное знакомство.       Только позже Ру узнала, что это был великодушный жест истинного доверия. Духи не называют своих имён просто так, это слишком сакрально. Настолько, что знающий имя, может возыметь даже власть над духовной сущностью. Но конечно, не над таким могучим, как Дух Гармонии. Легко быть великодушным, когда наравне с творцом миров и живёшь вечность.       Рава часто наблюдал за Руфииной, изучая ребёнка насквозь. Не смотря на свою неимоверную древность, похожий на любопытного дитя, светлый дух обвивался кольцами вокруг круглой сферы, впиваясь двумя очами-огнями в девочку. Ей тогда даже шевельнуть пальцами было неудобно, не то что ртом отвечать. — Если ты, конечно, откажешь мне стать Спутником в этом воплощении, то ничего особенного, я не буду на тебя обижаться, ведь всё обоюдно. Требуется лишь твоё согласие.       Она была готова сжечь до самых рёбрышек Раву. Если бы они были. И если бы владела огнём.       Она не согласна! Сто тысяч раз не согласна!       Почему ею обуревали такие чувства? Из-за его логики, из-за его проделок. Да из-за всего!       Но Дух Гармонии ласкался котом, словно насильно успокаивая и затуманивая бдительность. — Молчание — знак согласия. А раз ты согласна, Маотара, значит что пора уже рассказать о твоём предназначении. Твоя роль заключается в моральной поддержке состояния души Аватара. Также помощи обретения пути, по которому ему следует пойти в будущем. Именно поэтому ты сейчас в таком состоянии. Я научу тебя многому, чтобы быть спутником моего воплощения, Вода.       Но она не согласна! Почему же всё обрернулось тогда?!» «Треклятый дух!» — восклицает Руфиина, вспоминая всё это.       Воспоминания бумерангом возвращались снова и снова к тем временам, что она провела в заточении в одном айсберге с духом. Это вновь и вновь лишало её сил, одновременно ею обуревали кипучие чувств, природу которых она даже не могла определить. Словно ей поручили непосильную ношу и после долгого старта дали пинка.       Чтобы успокоиться, Ру подошла к берегу океана, что был покрыт слоем многовековой мерзлоты. Магия всегда её отвлекала, потому как требовала невероятного сосредоточения и самоконтроля, заполняла до краёв собой все её мысли, прогоняя другие прочь. Ру сдавливает виски, накручивает рыжие кудри на кулачки, убирая за спину волосы, сейчас лезущие от бокового ветра в рот. Гибкие, длинные пальчики начинают складываться в ладони, рефлекторно вытягивая из океанской поверхности струю воды, которая перетекает в обученных ручонках «северной ведьмы» в бедственное, режущее кольцо. Оно вертится вокруг неё юлой в ожидании приказного жеста двух пальцев.       Концентрация внимания. Контроль эмоций…       Контроль дыхания…       Ещё одно кольцо вливается в круг, образовывая вокруг рыжевласки светило, что однажды она видела в калейдоскопе у астролога — Сатурн. Его длинные, небесные телеса, состоящие из метеоритов, всегда привлекали внимание излишне любопытной в раннем детстве малышки.       Полная тишина вокруг, отдельный вакуумный пузырь для себя. Никого более рядом. Лишь она наедине со своими тараканами в голове. Ру намерена попробовать окунуться вновь в медитацию… Вот только алый оттенок сигнальной ракеты, вырвавшийся из покинутого крейсера народа Огня, разбивает долгожданный покой.       Кольца в свирепом напряжении вертятся ещё сильнее, чем прежде, наполняясь звериной, чёрной яростью девочки.       Пальцы отпускают кольца. Те, превращаясь в настоящие, многочисленные ледяные колья, вонзаются в ракету. Она взрывается в воздухе прежде, чем напугать кого-то из деревни. Однако это вовсе не означало, что опасность позади. Теперь надо выяснить, какие идиоты забрались в заброшенный корабль врага.       Пингвин, лежащий рядом, послужили отличным транспортным средством. — Аанг, ты видел это?! Кто-то разрезал ракету прямо в воздухе, словно мастер Воды?! — взобравшись на бортик, находившийся над двумя виновниками, которые удачно прервали медитацию, Руф кидает в Катару и Аанга два снежка.       Перепуганные дети с трудом смогли перевести дыхание, увидев перекошенное, дикое выражение физиономии девчонки в тот момент. «Как мне лучше поступить: дать вам на съедение морским львам-слонам или просто столкнуть вас в ледяную воду?» — знаком провела ноготочком по горловине она, хмурясь.       Не было сказано и слова, но все всё поняли. «Не пугай Катару своим видом. Мы и так достаточно натерпелись, » — слегка нагрубил Аанг в ответ подруге. Впервые за жизнь обнажил зубки на неё, надо же. Это на него так непохоже. Но Ру слишком хорошо знает лучшего друга. Аанг любит подерзить не смотря на всё монашеское воспитание. Сейчас же, он скорее всего и вовсе забыл все обеты. Уж слишком он засматривался на новую знакомую. Ветренный мальчишка! «Ох, извините! Я думала, вы уже там детей наклепать успели, пока целовались!» — эти слова вогнали в сильную краску мальчишку да такого состояния, что он, даже не попрощавшись с Катарой, переметнулся через металлические перелила, а затем погнался за Руфииной с криком, выражающим обиду: — А ну-ка повтори! Что-то я не понял про клепание! «Ну так прочисти ушки. Или мне тебе с этим вопросом помочь? Водичка в любом случае для мага воздуха тёплая!» — спрыгнув с корабля, девочка захохотала, поднимая завесу снега вокруг себя. Белые пласты со скрипом вырываются из-под его легких ног, почти роняя мальчишку и бесшумно складываются в стену. Лишь магия Воздуха спасает его, не давая распластаться тюленем на льду.       Аанг, зависая легким перышком, и мягко приземлившись, рефлекторно раскрывает глаза в удивлении. Он явно не ожидал увидеть такой силы от своей подруги. — …Так это ты разрезала сигнальную ракету? «Ох, Аанги. Какой же ты глупыш! Риторический вопрос. Иногда мне кажется, что ты до самой старости останешься таким же наивным ребёнком… Это действительно… Так хлопотно.»       Она изобразила всё это знаками. Явно задела. Ей нравилось вызывать в нём бурю эмоций. Любых! Даже если это были не самые радужные. Ру жила в храме и видела насколько монахи становятся сдержанными и сухими с годами. Им рекомендуют не огорчаться и не слишком радоваться, и все они старательно следуют этим наставлениям. Ей не хочется увидеть когда-либо Аанга воспринимающего и дурное и хорошее с одной пресно-возвышенной, отстраненной физиономией.       И он выдаёт ей всю палитру эмоций на своём подвижном лице. Он смущен, возмущён и раздосадован одновременно. Ноздри раздуваются, пухлые губы слегка подрагивают. А брови? Их игра всегда поражает. Отсутствие волос на голове только добавляет им выразительности.       Рыжая усмехается. Тонкие, розовые губы, слегка насмешливо изогнувшись в бледную линию, показались мальчику новым видом издёвки от Руф. В особенности, её слова, выраженные в многочисленные телодвижения рук и пальцев. Иногда Аватара пробирает дрожь из-за того, что он вообще понимает её язык.       Но надо быть хорошим мальчиком! Глубоко вздохнув, юный монашек спустился рядом с ней, посмотрев прямо в зелёные глаза девочки в упор. Изучал подругу, в подозрении думая, что же с ней происходит. Слишком резкие перемены в их дружбе. — Мне кажется, или ты… Словно стала более старше, чем раньше. Словно… В тебе иссякла былая вера в добро. — Ч-чего? — даже потрудилась подать голос Руф, ощущая как неприятные мурашки побежали по позвоночнику. — Ты сильно изменилась, Ру, — мгновенно отметил Аанг, в задумчивости озвучивая и принимая свои мысли: — Почему ты держишь на меня обиду? Только из-за того решения? Или я причастен ещё к чему-то?       Они как две противоположности совершенно не похожи: насколько один красноречив и дипломатичен, настолько другая косноязычна и язвительна. «Не ты, а Рава, но это вовсе не отменяет твоей причастности!» — вот так хотелось сказать Ру сейчас, но она смолкла, в некой апатичной растерянности опуская взгляд вниз. Слишком ранимым он выглядел. И вправду, разве он виноват?       А что мешало ей отказаться тогда? Аанг ведь мог и сам в шторм провалиться в море, а она только бы потом ответила, что не знала о решении друга и заплакала бы.       Да и померла бы спокойно, в конце концов, не становясь очередной игрушкой Равы! «Почему ты вообще тогда решил сбежать? Ой-ой-ой, боже, неужели мы не такие как все, избегаем всеобщей ответственности, а потом уже наконец решаем спасать мир?» — кривляется она. — Хватит избегать моих вопросов! — повышая голос, настойчиво произнёс Аанг, рефлекторно стукнув по металлической поверхности крейсера кулаком. Брови монаха глубоко нахмурены, из глаз вот-вот вытекут слёзы: — Я просто хочу понять в чём, по твоему, я виноват, Руфиина!       И тут же между ними вклинивается Катара с видным комплексом «заботливой, старшей сестрички». Взгляд выражает укор. Руки хватают мальчика, прижимая к своей тёплой груди. И он тут же тает, теряя всю свою самоуверенность и напористость, превращаясь из порывистого ветра в легкий морской бриз. — Не думала, что ты на такое способна, Ру! Разве спутница Равы должна доводить своего подопечного до нервного срыва? Всё должно быть наоборот, разве не так?       Медноволосая буквально прожигает её, не давая и шанса на отступление. Видя то, как слишком смелая и многознающая девка из племени Воды уже буквально вгрызается не в своё дело, Руф старательно выдыхает из лёгких желание выкинуть Катару в воду только потому, что та так свободно трогает его. Тиская в объятиях, как беспардонная дикарка. Или потому что Аанг, смущенно розовеет от этих нарочитых развязных ласк, коими не особо избалован. — Идём…       Подаёт ладонь веснушчатая Аангу, беспокойно оглядываясь назад. На океан. Голос слегка неуверенно глушится. Она ждет протянув руку. Но момент затягивается.       Аанг рефлекторно собрался взять ладонь девочки, однако обида змейкой заползла в душу так сильно, что неволей начала разрушать былое доверие. Копна рыжих кудряшек взметнулась, так резко Ру повернула голову, потеряв терпение. Зрачки ряски упрямо переметнулись к Катаре, готовые растерзать девушку. Голубоглазая вздрогнула, расслабив хватку. И в этот момент Руф вывернула каким-то образом мальчишку из её объятий. — Идём! — словно не своим голосом ответила чётко девочка.       Катара замерла от неожиданности. По спине пробежали мураши страха. Почти немая девчонка итак внушала смутные чувства, но стоило ей заговорить, да ещё таким тоном, как это пугало. Девушка ощутила нехватку воздуха. Её будто бы душили, заставляя кровь кипеть в жилах. При этом Кудряшка всего лишь приподняла руку и сжала пальцы в кулак, вовсе не касаясь её горла. «Плавники Ла! Да кто она вообще такая, малюск её раздери?» — закашлялась Катара, сгибаясь пополам и неуверенно покачиваясь на подкашивающихся ногах.       Тело Ру нагрелось в этот момент. Ощущение того, как отметина Равы острой болью отдаёт приказ о том, что она неправильно поняла своё предназначение, сказывается на здоровье. Она сама ощутила удушение, которое пыталась устроить сопернице. Только ещё и горела изнутри. Кожа покрылась испариной, суставы пальцев сжатых в кулак заныли так, что пришлось отпустить. Нечестно! Как бы ей не хотелось сейчас закричать от происходящего ужаса, ничего не получается. Ру трясет рыжими кудрями. — У-устала… У-сталла… — шмыгая носом, шепчет она, ведя удивленного мальчика к берегу океана. — Ру, — кладёт ладонь Аватар на её плечи, заставляя девочку посмотреть на себя: — Давай нормально сейчас поговорим, разобравшись во всём. Я тоже… Не хочу больше искать бессмысленные ответы на наши не менее… Бесполезные ссоры.       Она указывает на океан. Без слов, протягивая ладонь к горизонту, за которым виднелся плывущий крейсер народа Огня. — Л-люди Огня.       Аанга перехватывает дрожь, пробегаясь по самым закаулкам тела. Он ведь не глуп, сколько бы она его в этом не обвиняла. Наверняка понимает, что может последовать за этим, насколько всё стало сложнее и агрессивнее за ту сотню лет, что Аватар пробыл во льдах, оставив мир без надсмотрщика. Распоясались все! Аанг не рожден для войны. И Ру резко закрывает глаза мальчика необыкновенно тёплой ладонью, прошептав на ухо: — П-предупреди всех в-в деревне, хорошо?       Перед тем, как уйти, её губ касается та самая улыбка доверчивой Ру-Ру, которая навсегда оставила отпечаток в сердце юного Аватара. Он улыбается в ответ. И в её сердечке тоже что-то ёкает.       Но она не дает себе даже шанса поддаться каким-то нахлынувшим чувствам. Девочка молниеносно бросается в воду, приковывая ноги к доске изо льда и, словно на парусникой лодке скользя по глади океана, отправляется рассекать волны. Она уничтожит опасность прежде чем это что-то сможет приблизиться к Аангу. ***       Вода начала волноваться сильнее прежнего, сгибаясь под напором силы северного потока воздуха. Несмотря на творящийся кошмар, что устроила природа, обитатели крейсера чувствовали себя комфортно. Даже, надо отметить, прекрасно. Воины в форме готовились к нападению на Южное племя Воды, заранее налаживая приборы, которые помогут совершить запугивающий манёвр — пробивание стены и захват жителей. — Мне нужен только живой Аватар, дядя! — послышался слегка наполненный нотками отчаяния, голос юноши: — Только так я смогу вернуть честь и престол!       Голос был мягкий с юношеской хрипотцой, но какой-то нервный. Взобравшись на небольшую шлюпку, что висела чуть ниже, Руф притихла, прислушавшись к разговору двух членов команды врага. — Зуко, будь чуть спокойнее. Рано, или поздно, ты сможешь достичь своей цели, — произнёс бархатистый голос со старческой хрипотцой. Звучало умиротворяюще.       От того отзвук вдруг раззажённого пламени заставил напрячься: — А знаешь, что, дядя? Я лучше привезу отцу голову Аватара! Что бы уж наверняка.       Кулаки Руф против воли сжимаются с весьма недобрыми намерениями. Импульсивность превысила чувство самосохранения, и оставался ещё один шаг, чтобы просто вмазать вражескому ублюдку в морду несколькими приёмами самозащиты, что Ру изучила в Северном племени Воды, как внезапно спину малышки охватывает агония боли, скатывающейся ироничной ухмылкой по остальной части тела. Она корчится, потому как убийственные намерения всегда так странно действуют на неё. Словно заколдованная или проклятая. — …Малышка? Что ты здесь забыла? — бархатистый голос, тихий, но наполненный нотками тревоги, привлёк внимание спутницы Аватара.       Зелень глаз напуганной ланью встретилась с зрачками жидкого золота. От стареющего мужчины не веяло опасностью, как от другого голосами, который был так называемым «Зуко».       Седой жалкий пучок на лысеющей макушке, бакенбарды переходящие в окладустую короткую бородку, картофельный нос и добрые черты улыбчивого лица словно знакомы ей, словно она где-то давно видела те.       Что за бред? Возможно, она их видела во сне? — Забирайся, малышка. Я не причиню тебе зла, — девчушка мгновенно скользнула на палубу, обратившись к старичку очень тихим голосом: — Я-я убью тебя. — С нетерпением буду ждать.       И вода наготове присоединилась к хозяйке в предварительном жесте. Старичок ничего толкового не сделал в ответ, лишь посмеялся над торопливостью младшей, а затем пошёл прочь, давая возможность свободы действий Руф.       Такая противоречивость придала ей новых сил. Немногочисленные воины, что были на корабле, заметили девочку издалека, помчавшись за той с другого конца корабля по инерции к ней, пуская струи огня в спину малышки. Одежда слегка зажглась, подпалив кожу спины и шеи.       «Не рассчитала!» — снеся солдат в холодную воду несколькими приёмами, Ру наткнулась на новую, более масштабную, в буквальном смысле, проблему. Бритоголового парня с конским хвостиком и огромным шрамом на половину лица. Физиономия изувеченная изьяном выражала агрессию. По голосу она поняла, что этот был племянник того доброго дедули с бакенбардами. Тот самый Зуко. — А ты кто ещё такая, чёрт побери?! — взорвался тот, начав преследовать Руф.       Та же, осознавая, что его одолеть не убивая та ещё проблемка, особенно, если учесть упадок сил и боль по всему телу, предпочла атаке финт с уклонением, подобно магам воздуха. «Твоя смерть, сучонок!» — показала неприличный знак парню она, попав под осаду огня.       Две противоположные стихии, словно в смертельном танце, парили друг против друга. То волны остужают пылкий порыв мага огня, то огонёк подпаляет рыжие кудри мага воды. Наблюдая за Зуко, девочка неволей удивилась: как такой высоченный жираф может сражаться вообще с ней, ребёнком?! И каким образом связаны родством таких два разных человека? — Ппппраааарррразииит! — по слогам кричала она, бегая из одной каюты в другую, пуская то одну, то вторую струю в наглый, как она прозвала Зуко, Шрам. — Ведьма! — не отставал изгнанник, изрыгая из ноздрей пламя.       Внезапное столкновение со стеной заставило девчушку полететь в другом направлении от Зуко, прямо в воду. Она буквально на последнем мгновении зацепилась за перила крейсера, когда чудом как, удержавшийся Шрам на ногах, подошёл к ней с издёвкой начав подгибать один палец за другим, чтобы свалить несчастную за борт. — С-сууикин сын! — плюнула Руф ему в глаза, ногтями оцарапав из последних сил здоровую кожу лица, которое с той стороны выглядело обманчиво симпатичным: — Х-хватит с-с меня игр!       Родная стихия откликнулась и поддалась, поднимая девчонку обратно на палубу. Волна окатила злобных огневиков, сбивая с ног и туша пламя.       Она замахнулась, чтобы очередным пассом снести деревянные снасти, повредив корабль и не дать ему зайти в лагуну водной деревни. Но очнувшийся Зуко мгновенно отреагировал, схватив её за шиворот одной рукой и больно заламывая её кисти другой. Мелкая по росту, слабая физически Руфиина начала брыкаться, извиваясь змеёй, как только могла. Даже по одному причинному месту успела пнуть. Только вот это никак не спасло. Тот ойкнул, сжал колени, но не отпустил. Хватка Шрама была крепка. Ударив по веснушчатому носу кулаком, он рассек тот до крови.       «Мразь!» — глаза шокировано раскрылись, тело инстинктивно обмякло от неожиданности удара. Этот гад обращается с ней, как потенциальный женоненавистник. Силы и сознание начинают оставлять её. Но вот мозг, кричащий о безопасности Аанга, заставил её вновь бороться. Она снова царапает его, пытаясь вырвать здоровый глаз. — Да что же мне на голову за дикарка попалась?! Снежная деревенщина! Сдайся уже, водяное отродье!       Он швырнул её. Тело девочки столкнулось с металлической поверхностью, вот только вода в последний момент вытолкнула Ру обратно.       Вытирая кровь с лица, девочка поднялась и направилась к нему. Горящие негодованием глаза уставились на Зуко. На подсознательном уровне он ощутил для себя опасность, исходящую тёмной аурой от этой… Ведьмы. Более никак нельзя назвать этого ненормального ребёнка, который даже на грани поражения не падает. Она напоминает ему его самого. Такого же брошенного, побитого, просящего прощения у отца на коленях. Вот только она не просила прощения вовсе!       Он отступил назад. — Иди прочь! Мне только Аватар нужен, иначе пожгу всю деревню! Так и передай, идиотка!       Рука вальяжно-брезливо махнула на Руфиину, этим ещё больше разозлив девочку. Да он ещё и высокомерный сноб!       Вода под её руководством исказилась, заледенела. Несколько острейших кольев полетели прямиком в грудь юноши, вот только из каюты внезапно вышел тот улыбчивый старикашка, отразив стихию, даже не делая никаких резких пассов руками. Пламя вырвалось из его рта, словно из пасти дракона. — Уходи. Не навлекай на себя беду, спутница Равы, — добродушно улыбнулся пожилой мужчина, вызывая у Руф кучу вопросов. Судя по всему не у неё одной. — Чт… Дядя! Это же… Ты издеваешься?! — нервно взвизгнул шрамоголовый.       Аанг должен быть в безопасности! Остальное было совершено не важным. Ру метнулась к раздробленной стене, оказываясь в совершенно невыгодном положении. Жители деревни состояли лишь из женщин и детей. Видимо, все мужчины ушли на войну. Какой безрассудный, гадкий поступок! Но, видимо, иначе было просто-напросто нельзя?!       В ноздри бил морозный воздух. Кровавые разводы всё равно очень активными струями вытекают из носа. Кажется, или он сломался? Она приложила воду к нему, воспользовавшись целебной магией.       «Что дальше?»       Не хочется думать. Голова гудит. Ноги едва держат. Усталость после битвы на крейсере подкосила Руф.       Кажется, или это там вдали Аанг приближается. Да всё ближе! Чёрт побери! Да они же схватят его и увезут! Или хуже? Ведь шрамоголовый говорил про голову в трофей! Она не даст в обиду лучшего друга и последнюю надежду мира! — Ж-жители?! — прожужжала она, стоило ему приблизиться. Слова давались особенно трудно сейчас. Взглядом она почти потребовала, схватившись за ладони друга, который кинулся к ней и хотел что-то сказать про состояние её здоровья. — Катара и Сокка их увели отсюда…       Она переметнула взгляд на крейсер. — З-завали с-снегом вход в корабль, жжживо… — Хорошо. Но потом быстро уходим отсюда!       В последние несколько мгновений перед тем, как завалить вход снегом, Зуко заметил то, как выглядит Аватар. Его неимоверно удивило, что это всего лишь абсолютно лысый малыш в попугайско-ярких одеждах. Дитя казалось легкой добычей. Маг огня, конечно же, воспользовался пламенем, чтобы расплавить снег, вот только едва он выбрался из завала, уставший и оцарапанный какой-то левой девицей, никого уже не было видно в деревне. Он взвыл волком от досады и быстро забежал обратно на корабль, чтобы дальше преследовать Аватара. Успеть поймать его раньше всех!       Вот только и Аватар, и остальная часть «команды», которая увязалась за мальчиком, в это время прятались вместе с женщинами и детьми за соседним айсбергом. — Да, тебя знатно потрепало, подруга, — сказал Сокка, с сочувствием, но в то же время некой признательностью наблюдая за тем, как Аанг прикладывает к личику Ру кусочки прохладного льда: — Но зато как ты их там! Буквально раскидала! Я видел с башни! Одного в одну сторону, другого — в другую сторону! Это удивительно, но ты не дала мне проявить свои силы воина! Как же я хотел хотя бы одному выбить зубы своим чудесным бумерангом… — У м-меня т-только один в-вопрос: к-как вы п-пробрались на к-корабль? — чуть нахмурившись, спрашивает у друга Руфиина, не обращая внимания на пустую болтовню брата Катары.       Серые радужки воздушного кочевника покрыты слоем печали. Брови монаха обеспокоенно сдвинуты к переносице. Пальцы, удерживающие лёд, сейчас сильно дрожат. Гладит так нежно, так заботливо. Старательно унимает её боль. Молчит, словно нем как рыба в воде. По всему виду: обвиняет себя, накручивая на мозг собственные вперемешку с чужими проблемами. Уж она-то знает эту мимику прекрасно, ещё одно её слово в таком состоянии — он расплачется и сбежит на воздушном планере.       А кто бы не сбежал? Да любой! Сожаление того, что на плечах Аанга и без её вопросов висит непреодолимый груз, расплавляет хладнокровный настрой изначальной позиции Руфиины. Никто не может быть готов к такой ответственности. Её друг и тем более. Мальчик не создан для войны, мирное дитя Неба. Нуждается в поддержке. И в моральной, и в физической. Он в какой-то мере «голодает» по прикосновениям. Что тут скажешь, Аанг — как солнышко выглянувшее среди серых мрачных туч прохладного дня, ласково касающее лучами и пытающееся отогреть, милый наивный паренёк, яркий и слишком тактильный. — Д-духи бы вас побрали… — закатывает глаза девочка, более не в силах злиться: — И-иди сюда, герой…       Чуть выдохнув воздух из лёгких, который вдруг показался общим, так близко оказались их лица, Руф заключает в объятиях друга. Тот срывается, надрывно ломается, почти без звука плача на плече девочки. Какой же он плакса, но ей ценны его искренние эмоции. Руки крепко сжимают, словно утопающий за соломинку, тело. Гладкая лысая макушка монаха прячется в её пушистых волосах. Щека к щеке. Плечо к плечу. Горячие капли, одна за другой, постепенно окропляют кожу.       Катара осторожно касается плеча девочки, извиняется перед Руф за свои слова, но выглядит это всё же как нарушение личного пространства, самого неподходящего именно в этот момент: — П-прости, Ру… Я не знаю, что в тот момент нашло на меня… П-правда… Я пыталась отговорить Аанга… Честное слово…       Аанг поворачивается к Катаре. Зелень глаз Руфиины тоже переведена на девушку. Она не хотела бы прерывать этот момент.       Кивок. Краткий, означающий то, что несмотря на всю ту жуткую боль, что сейчас испытывает Ру, она всё равно прощает. Прощает всех, кто причинил ей боль. Вред. Ещё что-либо. Ведь да, этому же учил Гияцо в Южном храме воздуха Аанга? Но не её. Даже, если в детстве он заменял ей отца. Старый пройдоха, всё знал о ней и Аанге. Но даже не предупредил о дальнейшей судьбе. Даже не сказал, что нужно делать. Нет, конечно, Аанга могли отправить в другой храм Воздуха ради обучения. Но тогда бы Рава не выбрал в силу обстоятельств девочку спутницей Аватара.       Да что же это, проклятие, или самая лучшая участь? Хотя… Учитывая весь тот кошмар, что пережила в одиночку Руфиина, это мало назвать «гадством», как тогда выразился Сокка.       Глаза медленно закрываются.       Интересует более иное: какие цели преследует тот же Зуко, по какой причине хочет вернуть честь? Судя по заколке на голове того, это не обычная особа. Даже не какая-то простая дворянская. Повыше метит. Возможно, он сын вельможи при хозяине Огня?       Тогда ей более понятны его одержимые мотивы поймать Аанга. — Есть заметки на дальнейшие планы? — спрашивает как бы невзначай Сокка, стараясь выглядеть более вежливым по отношению к прибывшей после тяжёлого боя «воительнице». — Не мешай. Видишь, Аангу и Ру плохо? — тихо, но дерзко высказалась Катара. — Лучше ешь свою рыбу, о великий воин Южного полюса. — Как скажешь, сестрёнка…