Только враги говорят друг другу правду. Друзья и возлюбленные, запутавшись в паутине взаимного долга, врут бесконечно.
Стивен Кинг.
«Сотни светлячков врываются в тёмную завесу пространства, где застряла медитирующая девочка. Пытаясь понять, кто является источником проблемы, что мешает ей сконцентрироваться, веки дрогнут. Ощущение чьего-то постороннего присутствия рядом заставляет снять маску безмятежности. За ледяным куполом на неё взирают два любопытных глаза-светоча, в ожидании дальнейшей реакции ребёнка на своё появление. Каждый раз духовная сущность встречала настороженность, некую тревожность и сопротивление, дивясь упрямству Избранной. Это был вот уже бесчисленный визит духа Равы к Руфиине, а она всё ещё воспринимала происходящее как похожее на некоторого рода домогательства до личного пространства девочки. Притом дух излучал свой божественный свет, сканируя им каждый сантиметр малышки, проникая даже в самые сокровенные закромки разума. И света и тьмы в ней было поровну. Она легко склонялась на любую из сторон. А спутнику Аватара следовало придерживаться светлой стороны. Вмешательство было просто необходимо. «Что-то опять нужно?» — спрашивает рыжевласка, мысленно обращаясь к Создателю, как она его окрестила про себя, теперь уже зная, что духовные имена не упоминаются в суе. Дух прекрасно понимает её. И сегодня с ним помощники. Так называемые светлячки, парящие вокруг Гармонии, оказываются подчинёнными Светлому Первородному, и видимо сейчас нанесли визит не просто так. «Ты выбрана в качестве спутника моего нового воплощения, поэтому пришло время нанести соответствующую твоему положению метку. И я полагаю стоит рассказать о ряде причин, почему же ты была выбрана.» «Есть что-то более веское, чем то, что я попросту родилась в тот же день, в той же келье, где и Аанг?» Дух видит, как девочка начинает злится и наполняться тьмой. Поэтому без лишних рассуждений дает сигнал своим помощникам… Перед глазами девочки внезапно начинает редеть, блистать фосфенами, потому как светлячки окружают её со всех сторон. Спину малышки охватывает агония: под кожу проникло множество игл, вонзаясь не просто в мышцы или органы — наполняя даже её чакры, они были затронуты ловкими юркими сущностями тонких острий подчинённых Равы. Божественное сияние наполнило её в эти минуты. И это не было райским ощущением. Это адская боль, потому как Ру казалось — её выжигали изнутри. Дрожь пробегаясь по каналам ци вперемешку с этой болью, открывала неизвестные потоки энергии внутри души. Но вместе с тем, кучи какого-то грязного и негативного хлама громоздилось в каждой последующей чакре, непременно вновь взрываясь и только потом отзываясь облегчением. Казалось, её вывернули наизнанку. И она знатно проблевалась душой. Глотку щекотали вопли, однако замурованные конечности плотно закованы под коркой льда. Даже ответить на слова Создателя не представлялось возможным. Но Рава слышал всё итак. Духу дела не было до её человеческой оболочки, потому как общался с ней ментально, проникая в мозг. Голос был мелодичным, приятным слуху, с тонкими вибрациями, как и должна звучать Гармония. Руф окрестила бы этот голос женским, принадлежи он человеку. Но знала, что духи безполы. «Твоя верная дружба, твоё обещание, твои страдания во имя нового воплощения тронули меня до самой глубины. И даже твоё рождение под звездой, что располагается рядом с кометой, которая в ближайшем будущем попытается нарушить баланс этого мира… Давно не было подобного необычного сочетания не выходило никому из тех спутников, что сопровождали каждого Аватара. Как же забавно, однако, видеть исполнения одного простого предназначения. Каждый из спутников выбирал между двумя дорогами — отречься от пути или же до самого конца жертвовать собой. Что же выберешь ты, Маотара? Даже меня это заинтересовало.» Этот голос невозможно было заглушить в голове. За сотню лет раздражало. Плюс к этому она что какой-то большой эксперимент? Высокомерное отношение духов к человеку напрягало Руф. Помимо голоса дух наполнял её образами. Вот, на мгновение из непроглядной темноты промелькнула женская фигура, облачённая в белоснежные одежды. Яркие очертания выцарапанной татуировки на спине сжигают кожу. Они всё ещё под толщей льда, потому видение является то ли воспоминанием, то ли… Это чувство двоякости: фальшивое благоговение перед поступком Равы, а также острая ненависть ко всему тому, что предрёк ей дух, смешалось. Рава взвалил ответственность, но не сделал её лучше, не превратил в ангелоподобное существо, а лишь наложил какое-то табу, заклеймил как животное за которым стоило присматривать. Несколько выдохов сорвались с её губ, тело инстинктивно пронзил адреналин. Температура под кончиками пальцев рук резво поддалась, заставляя лёд превращаться в воду. Сфера заточенная в айсберге поднялась со дна океана и коснулась ледяной поверхности южного Ледовитого Моря. До свободы оставалось совсем чуток, лишь разломать корку, лишь создать небольшую трещинку. Но силы Руфиины иссякли. Дух Гармонии удалился, словно его и не было. Татуировки и глаза Аанга продолжали сиять яркими фонарями под толщей льда. И всё это казалось жутким сном. Как же девочка хотела догнать Раву, чтобы отомстить за те болезненные пульсации, что ощутила не только спина, но и душа. Но где же его ловить? Люди не могут попасть в Мир Духов, а духи спокойно разгуливают по миру людей. И даже смеют жить в теле её лучшего друга! Не бить же за это Аанга? Или стоит его ненавидеть, ведь вот оно воплощение Равы? «Маотара… Маотара… Мао…» Губы Аанга приоткрываются, но голос совершенно не его. Какой-то нечеловеческий, многоустовый. Это слово слишком знакомо. Словно его вырвали с первым, младенческим криком из памяти, а затем нещадно вернули назад, с ещё более острой необходимостью заставляя мучиться над его значением.» — Мао-о… Ах! — вторит Руф, задыхаясь во сне. Девочка вскакивает посреди ночи, борясь с лёгким потоком судорог на кончиках пальцев. Опять этот сон-воспоминание! Они уже давно выбрались из ледяного плена, Аанг снова похож на прежнего друга, а не горит светильником в ночи. Но эти воспоминания тревожат её, возвращаются, чтобы ежедневно напоминать ей о её миссии. Но она до сих пор не смирилась, не приняла. Виски тревожит перезвон колокольчиков, глаза оглядывают пространство по сторонам в поисках причин пробуждения. Тело неволей щемит, поэтому подъём вышел не особо хорошим. Комнату наполнили шаркающие шаги босоногих ступней. Ужасающий дискомфорт в области спины служит напоминаем для девочки о недавнем сне. Оперевшись на стену, Ру скатывается вниз, садясь на пол, словно намереваясь стать частью интерьера. Маотара… Из мыслей никак вон не выходит это имя. Почему же Рава так назвал её? Путь отречения? Или путь самопожертвования? Хах. Как будто у неё есть реальный выбор! Главный запрет она не в состоянии нарушить — это без промедления повлияет на и без того шаткий рассудок. Ещё и на физическое состояние в придачу. Да тут только помереть не хватает самой. Возможно, отречься — это и есть самый лучший вариант? «Даже меня это заинтересовало, Маотара.» Голоса разрывают сердце. Более не выдерживая данный поток разрушаемого самосознания, малышка резво подбегает к постели Катары, дёргая ту в отчаянии за плечи. — Что… Что случилось? — сонно морщится, разлепляя веки водянка, чуть недовольно протирая ладонями лицо. Заметив в поле зрения мрачную тень физиономии напуганной девчонки, маг воды без лишних расспросов всё понимает, прижимая к тёплой груди взволнованную сном Руф: — Кошмар приснился? Девочка молниеносно зарывается в густые длинные волосы подруги, отчаянно-тихо шмыгая носом. — Д-да я… Проклинаю тот день, к-когда стала с-спутником Равы! — верхние зубы, царапая губы, слегка перестукиваются от стресса друг о друга: — Катара… Это у-ужасно! П-почему я д-должна жер… Жертвовать собой р-ради какой-то миссии? Почему… Почему… Почему? Сейчас в вечно покрытой таинственностью пережитого, сложного прошлого Катара смогла разглядеть в, на первый взгляд, неприступной девочке вполне маленького ребёнка, которому просто хотелось спокойной жизни. Голубые глаза наполнились искренним сожалением, доброе сердце дрогнуло под нажимом видеть нестабильные всплески эмоций девочки. — Это не просто миссия, это Аватар! Будь уверена, однажды этот маленький мальчик спасёт целый мир. И даже тебя, — нашёптывает, словно выдала самую сокровенную тайну, ей Катара, осторожно прислонившись к телу плачущей. — Но Аанг не хочет б-быть Аватаром, а я не с-собиралась быть его Спутницей. Нас просто вы-ы-брали духи. Они в-вероятно решили и-испортить нам жизнь. Двум л-людишкам. И п-посмотреть что получится. Они всё решили за нас! Девчушка отказывается в это верить, ведь уже не единожды лицезрела провалы. Чужие и собственные. И даже их последствия. Однако где-то в самой глубине души ещё теплившийся чувство надежды, ещё сохранившееся с раннего детства, спасало её от окончательного падения в глубины безвозвратного страха. Именно страха смерти. Бессмысленной жертвы точно такой же не менее бессмысленной игрушки Равы. Вот что она может дать Аватару? Какой стимул принесёт её будущая жертва… Пока это не было доподлинно известно, к большому огорчению Ру. *** Тёплый свет заливает спальню, отражаясь на зелёных стенах. Ни одного окна, только маленькое отверстие в стене для доступа воздуха. Они сменили ледяную тюрьму на эту? Обставленную и недавно отремонтированную, но всё же бывшую камеру. Что за гостеприимство у Царя Омашу? Итак не сильно хорошее настроение, испорчено окончательно раздумьями о недавнем сновидении. Девочка отказывается выходить из комнаты. Даже после обнаружения пропажи Аанга. Она неуклюже укутывается в одеяло, взирая снизу вверх на рассеянную Катару с Соккой. Ребята не притронулись, к заранее оставленному для всех, завтраку. Опустошённость царит в душе брата и сестры, словно от них отрезали какой-то важный кусок из самих, а затем украли. В комнату неожиданно врываются стражники, силком утаскивая пленников по неизвестным коридорам дворца. Руф не сопротивляется, покорно опуская взгляд вниз. Её не трогают, думая, что такая маленькая девочка не причинит им ни грамма вреда. Мысли, погрязшие в не самых приятных впечатлениях, тянут за собой. Тельце слегка подталкивают вперёд, вынуждая приблизиться к царю города Омашу. Она окидывает его хмурым взглядом: весь его вычурный аляпистый наряд с кучей золочёных застёжек, костлявые пальцы рук увешанные массивными перстнями, оценивая его склонность к бахвальству и выпендрежу. Сморщенное лицо в старческих пятнах, крупный нос в бородавках и редкие кривые зубы отнюдь не вызывают симпатию. Оценивает всю сгорбленную фигуру, словно попугаистому старикашке сотня лет. Его сальные запутавшиеся волосы под тяжёлым убором с чересчур длинным пером, что служит короной, вызывают тонкую полоску улыбки. Но в глазах старого безумца она считывает ещё весьма пытливый ум. Его осмысленный внимательный взгляд переключается с Аватара на девочку. — Почему вы не одели на неё наручники? Думаете, перед вами обычный, слабый ребёнок? Ха! Ахахаха! — слегка взбалмошный смех привёл сознание в некую, если это так возможно назвать, норму: — Что же! У меня есть куда лучше предложение. Этот кристалл в течении суток вырастет до невероятных размеров, если ты, Аватар, не успеешь выполнить три испытания, что я приготовил тебе. Будет очень жаль, если твои друзья навсегда останутся заточены в нём! Безобидные яркие колечки обросли и увеличились в размерах. Палец Катары и Сокки мгновенно сковал кристалл, снять не получилось. Чем дальше, тем наверняка труда стоит большего. Откуда кристалл пополнял запас минералов для роста? У Руф закрались жуткие подозрения. Один из суровых, бородатых мужчин хотел тоже одеть на палец девчонки оковы, она дёрнулась в сторону, но стражник оказался сильнее. Ему бы однозначно удалось, вот только царь жестом не позволил сделать этого. — Она будет помогать Аватару, — костлявый палец в перстнях властно указал сначала на внешне равнодушную Руф, а затем на напряжённого мальчика, который был готов ради друзей рвать и метать: — Так ведь испытания пройдут намного веселее, не так ли? Кристалл начал разрастаться по рукам Катары и Сокки, вынуждая Аанга раскрыть от праведного гнева на сумасшедшего царя глаза. Во взгляде мальчишки теперь плескается самый настоящий шторм. — Поторопитесь! Иначе из ваших друзей выйдут прекрасные изваяния в моём дворце. Стражники в приглашении показали на очередную череду коридоров. Следуя по пятам за спиной рассерженного Аватара, поникшая духом рыжеволосая ощущает, как его грудная клетка часто вздымается то вверх, то вниз. Потоки воздуха пронзает чересчур сильные эмоции последнего кочевника, доказывая ей сильный потенциал духа подросшего друга… Конечно, если их ещё можно считать друзьями, в чём начала неоднократно сомневаться Руфиина. Безумные испытания. Они стоят своего создателя. Впереди огромный подземный грот с водопадом. Мощные потоки воды, готовые растерзать приблизившегося к ним человека, нисколько не тронули девочку, в отличии от Аанга. Шум падающей воды почти заглушал старческий голос. — Достаньте мне ключик от шкатулки с драгоценными камнями, а то я что-то запамятовал, куда он пропал, — без тени совести сообщил с необыкновенно весёлой ухмылкой царёк, предоставляя детишкам свободу действий. Покорить настолько бурные потоки воды Ру ещё не доводилось. Мальчишка, словно намеренно не замечая присутствия мага воды рядом, поспешил пройти испытание собственным способом. Ну, конечно, он же Мастер воздуха. Ловко перепрыгивая с одного каменного выступа на другой при помощи родной стихии, он неуклюжими маневрами сделал попытку захвата ключа. Но потоки воды куда более стремительные и упругие, чем создаёт мальчик в противовес. Не срабатывает. Водопад берёт вверх над стараниями смельчака. Девочка же стоит как ни в чём не бывало в сторонке, наблюдая за тщетными усилиями Аанга. — Почему же ты не помогаешь другу? Ведь на кону жизни ваших спутников всё же. Или они дороги только ему? Вот только не думаешь ли ты, что сам он сейчас в большей опасности?! — спрашивает у неё царь, мимоходом подталкивая к краю обрыва и как бы намекая на то, чтобы Руф начала работать в команде. Аанга и вправду чуть не пронзил насквозь острый каменный кол, когда тот соскользнул вниз после очередной неудачной попытки. Водная струя внезапно разрезает близкое расстояние между ней и стариком. Веснушчатое лицо перекашивает гримаса отвращения. — Это м-моё дело. Не т-трогай меня, безумец! Ладони рефлекторно сжимаются в кулаки, заставляя воду превратиться в колкий лёд. Тельце срывается на ближайший каменный столб, в бессильном порыве ярости на свою бесполезность она пытается поймать тот момент, когда неукротимая вода становится более спокойной. Годы медитаций должны дать свои плоды. Обязательно должны. Через поток сознания проскакивает искра: неподвластная, тягучая, действительно очень трудная в освоении. Словно нужно ощупью потянуть длинную верёвку, до которой даже не под силу дотянуться. Для неё это было больше, чем просто достать какой-то чёртов ключ. Звучащие вызовом слова царя и недавние события буквально закричали в душе принципом стать сильнее. Куда скатились за время её отсутствия маги воды с Юга? Почему же покорение воды стало настолько сложно даже для старательной Катары?! Ключ сорвался с верёвки под напором воды, вытолкнувшей предмет прямо в лицо монашка, который пытался в это время подобраться к предмету испытания с какой-нибудь, но возможной стороны. Резко поймавший ключ, Аанг рефлекторно соскочил к царю Омашу, отдавая довольному увиденной картиной происходящего мужчине. — А теперь прошу за мной, — лаконично произнёс тот, приглашая на второе испытание. Руф даже не получила тёплые слова благодарности за свои старания. Взгляд мальчонки прикован лишь к закованным друзьям. Смирившись, она тенью поспешила за ним, про себя обещая, что следующее испытания он будет проходить лишь в одиночку. Вторым этапом являлась поимка «домашнего питомца». Аанг сначала подумал, что им был кроликозуб, однако позади внезапно объявился огромный, не менее опасный зверь. Чудовищное сочетание льва, гориллы и дикого пса. Усмирить животное пришлось уже с вдумчивостью, подобной безбашенности царя. Такой совет дала Аангу Катара, практически скованная по уши в «коварный кристалл». А Руф только в потеху наблюдать за бегающим монашком по всему вольеру. Она была в нём уверена потому как догонялки — это любимый вид развлечений в Храме Воздуха после аэробола. И в обоих случаях Аанг был всегда достаточно хорош. Так что многие списывали его успехи на аватарские способности. Руф же полагала это природным талантом. Аватар сбежит по-любому. Старик больше не докопается к ней с вопросами и то хорошо. А вот в чем подвох испытания? Вскоре монстр, виляя хвостиком, ворвался в объятия к хозяину, от чего у мальчика, слегка побитого, однако такого же хмурого, неволей раскрылся из-за удивления рот. Питомцем оказался не безобидный ушастый пушистик, которого он догонял, а этот монстр что гнался за ним. — Ка-ккой ласковый, — напевно произнесла Руф, почёсывая за ушком зверя, улыбка тронула губы магини воды: — М-милашка! — Милашка? Да он меня чуть не съел! — наконец заметил её присутствие Аанг, от чего она невольно отвернулась от него, не проронив и ни слова в ответ. — А теперь время третьего испытания! Царь нарушил зловещее молчание, вынуждая обоих обратить на себя внимание. Старик предоставил на выбор нескольких магов земли для начала дуэли. Аанг внимательно всматриваясь в бойцов, решил пойти не по правилам и выбрал… Самого царя. — Ты думал, что было верным решением выбрать немощного старика в соперники? Но ты крупно ошибся! — рассмеялся мужчина, скидывая с себя ненужные атрибуты одежды. — А я самый мощный из всех магов земли! Попугаистые одежды пали к крепко стоящим на земле босым ногам. Горбатый разогнулся во весь высокий рост. Перед воздушником возник довольно крепкий, коренастый противник с хорошо развитой маскулатурой. Ну точно он не был ровней для тощего, на вид ни на что не способного ребёнка. Серьёзная опасность — это сразу же ощутила всеми фибрами Руфиина. Поблизости даже нет источника воды. Хотя… Взаправду, какое ей-богу дело до боя? Источник воды можно найти всюду — это память довольно-таки жадно и как назло сообщает обиде, что скопилась в душе. Источником может быть даже кровь, содержащаяся в организме человека. Голову пронзают воспоминания о том уже позабытом, всепоглощающем чувстве, когда ты способен к контролю над каждым мускулом тела. Наблюдая за каждыми телодвижениями дерущихся, девчонка сконцентрировалась на выявлении малейшего ранения на теле старика. Если ей нельзя убивать, значит дозволено управлять их телами в пользу победы Аватара, как бы сейчас это больно для неё самой ни звучит. Кровь усилилась потоком и связала руки царя. — Ха! А твоя спутница неплоха, Аватар! Едва Аангу удалось задеть воздухом царя, нанеся тому совсем ничтожную ранку на кожу, тело сильнейшего мага твёрдой стихии сковала неведомая сила. Он прекрасно был осведомлен о той, вот только… Разве магия крови не была подвластна магам воды лишь в полнолуние? Минутное замешательство сыграло свою роль. Напряжённая до крайности Руфиина сделала всё, что было в силах той: заставила тяжёлое тело столкнуться с родной стихией лицом, от чего все, включая Аанга, перевели взгляды на неё. Покрытая множеством капелек влаги, маг воды приопустилась на одно колено, чтобы отдышаться. Вот только в этот самый момент перед глазами возник буквально вылезший из толщи земли царь Омашу, взирающий на неё сверху вниз с уважением во мудром взоре. — Я знал, что ты не оставишь его, — ещё больший шок остальных был вызван тем, когда мужчина одобрительно разворошил её и без того слипшиеся от грязи волосы: — Молодец, Изумруд! И зачем, будто бы очнувшись от мимолётного проявления родительской заботы, царь обратился к Аангу: — А теперь последнее испытание. Вопрос. Как меня зовут? Поторопись, иначе твои друзья окончательно застрянут в кристалле! Также уставший и покалеченный, мальчик измученно оперся на свой шест, внутри себя сопоставляя все факты прошедших испытаний. В голову закрался только один человек, способный на подобные безумства. — Буми? — как-то мягко и не веря в свой вариант, произнёс Аанг, осматривая постаревшего друга. Вина вновь змейкой заползла в душу: — Как я сразу не догадался, безумный гений… — Друзей дурачить — самое забавное! А вы с подружкой неплохо постарались, — лучезарно откликается старик, попутно освобождая Сокку с Катарой: — Я даже неволей завидую! Как ты за них бился! А за меня нет! Аанг окончательно сникает, уязвленный этим замечанием. — Кстати, это были кристаллы дженномита. Проще говоря, леденца! — ловко отломив кусочек сковывающего намертво лакомства, усмехнулся царь, расхохотавшись безумным смехом и даже похрюкивач от удовольствия, вручил тот Руф: — Могу ли я узнать имя твоей спутницы, Аанг? Она довольно забавный, но сильный маг воды. Давненько такого потенциала не видел! Размяла мои старческие кости как раз кстати! — Спутницы… — задумчиво вторил близкому другу поблекший мальчик: — Я всё ещё не совсем понял, что это значит. А она во всю отказывается рассказывать. Может быть, ты просветить сможешь меня, Буми? Рыжевласка инстинктивно обхватила плечи ладонями, молча отводя взгляд в сторону. Буми же искренне изумился заданному вопросу, приподнимая левую бровь. Катара, которая в это время успела подойти к девочке, осматривала состояние Руф. — Кхм. Я думаю, вам следует поговорить на данную тему наедине, — данный жест сделал из Буми настоящего джентльмена: — А теперь я скажу тебе следующее, дорогой мой друг… Они отошли на некоторое расстояние от девчат и до сих пор ничего не понимающего Сокки. — Да что тут, кох побери хвостатого телюня-моржа, происходило?! — только и мог воскрикнуть парень. — Ру, — первой начала диалог Катара, осторожно поглаживая голову подруги. Её голос звучит ровно и проникновенно: — Я думаю, теперь самое время перестать держать Аанга в неведении. Всё-таки вы не чужие люди и однажды ему бы скажет кто-то другой. Я не уверена, что твоя роль «мала» для Аватара. Поэтому, прошу… Не мучай себя. Он не глупый мальчик, всё поймёт. Лучше справляться с проблемами коллективно. Одиночество душит, не так ли? Признаться самой себе, что действительно причиняет немало душевного дисбаланса, даётся с большим трудом. Однако поддержка со стороны ставшей для сердца близкой подруги дала толчок к перелому прежних принципов. Путь отречения? Путь самопожертвования? Зачем они вообще нужны ей? Зачем ей вообще какой-то узкий выбор собственной судьбы, если можно решить всё самостоятельно? Она и есть хозяйка своей жизни. И плевать ей на какое-либо «предназначение». Спокойная, размеренная жизнь бок о бок с искренней заботой друзей — это ли не сокровенная мечта? — Х-хорошо, — кивает головой девочка, от чего Катару посещает тёплая, счастливая улыбка. Она буквально светится на месте, заключая в объятья даже ничего не понимающего брата. Видя смеющихся друзей, мальчика тоже неволей пронизывает радость. Несмотря на ранее сказанное Буми, Аангу действительно хочется видеть Катару, Сокку и даже Руфиину такими всегда. Даже несмотря на то, что скоро ему придётся сражаться с самим Озаем — хозяином Огня, в быстром темпе освоив все четыре стихии. А почему? Вот до этого факта он даже и не догадывался. *** Прислонившись к одному из каменных «балконов» в нише дворца, девочка смотрит на ослепительно-багровые линии заходящего солнца. Пальцы начинают постукивать по твёрдой поверхности из-за волнения так часто-часто, как сердце внутри груди бьётся сейчас. Вещи с обновленными запасами еды и воды она благополучно помогла забросить в седло Аппы, вот только Катара отправила девочку чуть ли не мотивационным «пинком» к месту проведения «задушевного разговора» с Аангом. Тот, кажется, вспоминал былые времена вместе с Буми, катаясь на вагончиках по почтовым сетям, после того, как тоже помог загрузить вещи. Поэтому вряд ли стоит ожидать от этого балбеса такого понятия, как «пунктуальность». — Ох, извини, пожалуйста! Я немножко увлёкся погоней с Буми, — он свалился как первый снег на голову: неожиданно приземлившись на перила балкона. В ответ она лишь благосклонно махает ладонью, мол, недолго ждала. Хотя прошло более двух часов с момента ухода. Они пролетели слишком незаметно, пока Руф находилась в своих мыслях. Свешивая ноги, монашек ставит рядом с собой планер, попытавшись разбавить неловкую тишину шуткой: — Ты так ловко швырнула мне сегодня в нос ключ, что даже, кажется, синяк остался! Два её зрачка встретились с его. Он смотрит в её зеленоватые глаза и теряется в их чащобе, тонет в их омуте. В них невозможно прочесть доподлинно какую-то конкретную эмоцию, потому мальчик слегка растерялся и отвел взгляд, демонстративно потирая нос. — Из-ввини, — кратко подала плечами она, не оценив его шутку: — Уж какой дух м-меня тогда это сделать дёрнул, п-понятия не имею. Покачивая одной ногой из-за лёгкой паники, он даже слов подобрать не может для развития дальнейшего разговора. Не навязываться же с расспросами. — Ты в-видел мою метку, — словно пробуя на вкус слова, продолжает оставаться невозмутимой маг воды: — Э-это… Так называемая отметина Равы. У к-каждого цикла Аватара есть ч-человек, которого нарекают, несмотря н-ни на что, Духи. Я-я до конца не выяснила, каково моё пре-предназначение, но точно могу передать, что Рава назначила меня т-твоим… Наставником? Проще не знаю, как правильно назвать д-даже. Ты когда-нибудь в-вообще задумывался о т-твоей судьбе? — Думаю, я обязан принести в мир гармонию, — голос мальчика дрогнул. Он всё ещё не был уверен, что именно от него требуется: — Победить зло, чтобы обеспечить светлое будущее будущим поколениям. — А т-теперь построй догадки, что должна сделать я, — горечь всё же коснулась её слов. Эмоции взяли вверх над рациональностью. По щеке скатилась одинокая капля солёной воды. Дыхание замедляется. Морально не готового к её словам, мальчика окутывает та же горечь. Спустившись с перил, он приближается к ней, его руки пытаются осторожно коснуться девочки. Руф опускает голову вниз. Она не выдержит ещё одного взгляда в упор, зрачки в зрачки. В его глазах можно потеряться как в космосе, отыскать потаенное, но среди прочего… Где-то в глубинах прячется Рава. — Жертва — н-не правда ли лучшая у-участь, как думаешь? А м-может и отречение? П-помнишь, ты л-лишь отмахнулся от того, когда я за-задала вопрос о том, больно л-ли было тебе во в тот момент, к-когда тебе наносили татуировки? М-мне было действительно очень… Очень б-больно. Только помимо к-кожи духи затронули даже д-душу… Это было… Действительно… О-очень больно! — Не плачь! Пожалуйста… — сам захлебываясь в слезах, берёт её лицо в руки Аанг, переживая ту же сильную краску терзаний в сердце, что и она в этот момент: — Прости… Я и не догадывался, что тебе настолько плохо… Какой же я дурак… Глупый, круглый дурак! Он замахивается рукой, чтобы ударить себя по лбу, но она перехватывает ладонь, не давая сделать это. — Дурачок… — поджимая губу, девочка крепкой хваткой прижимает его к своей груди. — …Мой! А капли нескончаемым потоком тянутся по овалу лица, окропляя одежду и оставляя на плече следы. — П-прости, что врала тебе… Я-я не была г-готова переложить на кого-то ещё свои п-проблемы… Поэтому постоянно… Так с-скованно и вела себя по отношению… К тебе. Прости… Б-больше такого друга я-я точно никогда н-не найду… Она смотрит как дрогнули его длинные ресницы, скромно прикрыв затуманившийся взгляд. — Тогда не уходи… Давай сдержим обещание до самого конца? — протягивает совершенно по-детски мизинец ей Аанг, шмыгая носом, с наивной надеждой взирая в упор на Руфиину. Кажется, его даже не волнует столь близкое расстояние между ними. А её волнует, она вдруг осознаёт это. На бледноватой коже сквозь веснушки тяжёло рассмотреть возникший, лёгкий прилив крови к щекам. Девочка неловко подаёт ему свой мизинчик. Пальцы сплетаются, обжигая теплом холодную, шероховатую поверхность кожи мага воды. Его руки нежные с гладкой перламутровой кожей. Голубые венки едва просвечивают прячась под орнамент татуированных стрел на запястьях. На подсушенных солнцем, слегка полноватых губах мальчика возникает лучезарная улыбка. Та самая, что согревает душу. Открытая и доверчивая. Он облизывает губы кончиком влажного, розового языка. Сердце Руф продавило несколько ускоренных ударов. С каких пор она разлядывает его так тщательно? — Вот и славно! Значит, навеки друзья? Ответа он не получает и, переполненный положительными эмоциями, помогает встать на ноги подруге. Та мгновенно отрывает свою руку от него, накрывая лицо прядями волос, чтобы скрыть сильно поалевшие щеки. — Пойдём, а то нас там все наверняка заждались! — без церемоний хватая запятье рыжеволосой, резво потянул маг воздуха за собой девочку. А она, вынужденная бороться с непонятным, прилипшим чувством стыда, безвольно последовала за ним, будучи ведомой. «Что… Это только что было?!»