Красный Первый Снег

5 глава. Молитва

- Вроде всё прошло неплохо, да, Драко? – Поттер подмазывался к его плечу и заглядывал ему в глаза как щенок. «Боже, он так вырос, что я скоро сломаю шею, глядя на него». - Это было ужасно, Поттер, но… выше ожидаемого – смягчился парень – Тоже представлял Уизела за нашим столом? - Ооо… - Поттер покраснел и рассыпался в смехе – С куриной ножкой! - Ага! – гоготнул Малфой - Может полетаем? Поттер замер от неожиданности. - А можно?.. – не веря своим ушам переспросил он. - Я даже уступлю Герою свою новую метлу, Но только на один вечер. В следующий раз будешь летать на своей. - Тогда ты сядешь на мою метлу! - Что? – Драко резко развернулся в удивлении, от чего Поттер влетел ему лбом в нос. - С-с-ссука! Поттер! – выплюнул Малфой, зажимая рукой ушибленное лицо – Смотри куда идёшь! - Но ты сам встал… - Гарри прикусил язык, ведь если бы Поттер соблюдал положенную по этикету дистанцию, то столкновения бы не произошло, а он практически дышал в спину Малфоя. А значит, Драко пострадал из-за него. Поттер делает шаг назад. - Прости - по-геройски виновато звучит исподлобья. Блондин меряет сокрушительным взглядом смущённого персонажа своих детских сказок. - Ладно, пошли – пробормотал Драко, накладывая заживляющее себе на нос. Гарри он не предложил полечить лоб. «Ну и правильно, не так уж и больно». Летний вечер встретил их неоново-розовым закатом и ласковым ветром. Ветер слегка холодил ушибленный лоб. Малфой протянул Поттеру красивую чёрную метлу. - Это же.. – - Да, Поттер. Новый нимбус. Теперь я ловец Слизерина. И клянусь бородой Мерлина, я тебя сделаю – вызывающе бросил Драко. - Ты – ловец?! Ты хочешь сказать… - глаза за круглыми очками пытались сравняться с формой оправы - Ооо, Рон будет вне себя от «восторга»! - хохотнул Гарри и взял метлу предвкушая полёт и пунцовое лицо рыжеволосого друга. Она ложилась в руку как влитая. Перешагивая и обхватывая метлу коленями, он легко поднялся вверх. Драко уже ожидал его, зависая рядом в нескольких ярдах. Малфой потянул метлу и она взмыла ввысь. Пряча волшебника в низких серых облаках, подкрадывающихся к закату. Недолго думая, Поттер рванул в погоню за другом. Оставляя земле вихрь пыли и покачнувшиеся полевые цветы. Малфой смеялся и не поддавался Поттеру ни на дюйм. Он почти обогнал его на третий раз, когда Поттер заметил что Малфой больше не улетает. Он завис над пеленой облаков и его мантия убаюкивалась на ветру. Он молча смотрел в закат и Гарри, боясь нарушить тишину, аккуратно подлетел по правую руку друга. И тоже уставился на последние мгновения солнечной короны, пробивающейся тонкими, необжигающими лучами к мальчикам. Словно пытаясь их согреть тем, что ещё у него осталось. Словно цепляясь лучами-руками за мантии волшебников. Вшивая своё матовое полотно под кожу парней. - У вас тут даже закаты волшебные? - поразился Гарри - Никогда не видел такого неба, а я часто на него смотрю, вместо телевизора. Он для меня под запретом – задумчиво сказал Поттер, взъерошивая свои тёмные волосы. - Т-теле… что? - вопрос истончался в серебряных глазах под нахмуренными тонкими бровями - А.. в прочем, неважно? – Малфой неожиданно уходит в крутое пике, утягивая за собой Поттера. Всего в дюймах от земли Драко остановился, выравнивая метлу и не дав Герою в очередной раз за день пропахать лицом препятствие. Но сталкивая его с метлы в мягкую траву, расслабленно прикрывая рукой лицо, будто погружаясь в свои мысли. - Закаты не волшебные - Драко нарушил шёпот травы над их головами - Они просто ничем не искажены. Это в мире маглов они более тусклые из-за отстутствия высоких энергий и их природной магловской «слепоты». - Возможно - Поттер задумчиво протянул руку к Малфою и аккуратно накрутил пепельную прядь на палец, любуясь бликами солнца в мягких переливах восхитительных волос - А телевизор… это как колдографии, на них показывают фильмы. Это как… долгая колдография со звуком. Когда-нибудь я тебе покажу. Малфой настороженно посмотрел в зелёные глаза: - Фильмы, значит. Ты меня заинтересовал, очкарик! – воскликнул Драко и погрузившись на несколько секунд секунд в свои мысли, спросил - А почему тебе запрещено смотреть телевизор? Гарри не хотел говорить о Дурслях, ему хотелось максимально погружаться в ещё новый для него мир и никогда не смешивать его даже в мыслях с тошнотворным занавесками Петуньи, которыми частенько хотелось её же и удавить. Но его друг имел полное право знать, что происходило с ним до того как они друг у друга появились. - Дома мне разрешено только прислуживать и не попадаться на глаза тётке и дяде. Второе меня, кстати, абсолютно устраивает. А телевизор, книги – мне не положены. Они есть только у Дадли… - глаза Поттера расширились и он стукнул себя по лбу всей пятернёй, угодил по шишке и глаза раскрылись ещё больше – Чёрт! Дадли! Я с ним не попрощался! От досады Поттер рухнул в прохладную траву. Малфой поёжился. Дамблдор никогда не вызывал трепета в слизеринском сердце, но бросать осиротевшего ребёнка каким-то ублюдкам-маглам на попечение - это добивало в Драко любые намёки на тёплые трепыхания в сторону директора. - Он же скотина, зачем с ним прощаться? – "это что ревность? Драко, акстись". Он попытался безразлично смотреть в небо, улавливая боковым зрением возню грифиндорца. Поттер закинул одну руку за голову, но не перевёл взгляд с пепельной пряд волос между своих пальцев. Готовясь доставать воспоминания сомнительного детства в чулане. - Он, конечно, всё ещё скотина, но… кое-что изменилось. Малфой молча лежал рядом с Гарри, показывая готовность слушать. Малфой умел слушать и не перебивал. Он мог хмуриться или вытягивать лицо в изумлении от услышанного, но никогда не прерывал его рассказы. И душа Гарри будто освобождалась в эти моменты. - Он много издевался надо мной, но это была ерунда, понимаешь? – Гарри подбирал слова и отмахнулся от взявшегося из ниоткуда мотылька – Я думал что он жесток, когда портил вещи и скидывал вину на меня, чтобы меня  наказали… и меня наказывали. Я, думал ему доставляет это удовольствие - продолжал он, отпуская наконец волосы Малфоя, сосредотачиваясь взглядом на облаках - особенно когда они с друзьями лупили малолеток. Меня он не бил. Пытался, но я всегда оказывался с меньшими увечьями, чем он. Он неповоротливый и тупой, не может просчитать на шаг вперёд. А вот его отец… В общем, если бы его воспитывала другая семья, он был бы другим человеком. Он не настоящая скотина, Малфой. Он скотина махровая. Однажды меня поколотили за мою одежду. Я носил то, из чего вырос Дадли и то, что уже не годилось даже в тряпки в идеальном доме Петуньи - рука Поттера неосознанно прошлась по мантии, которую Драко подарил ему по прибытию в Мэнор. Безотчётно самому себе, пальцы изучали дорогую ткань на груди и впитывали ощущения где-то на подкорках разума, уясняя и запоминая детали, сверяя с тем к чему приходилось привыкнуть. - Я вернулся из школы с порванной рубашкой и в крови. Не дошёл до чулана и упал возле лестницы. Как оказалось, дома был только он. И я помню его лицо над своим, он звал меня по имени впервые и был напуган. Пришёл в себя я уже на диване в гостиной, укрытый пледом. А мне, знаешь, - Гарри невесело хмыкнул – Нельзя было даже стоять у этого дивана. Будто я одним своим видом его пачкал. Это он положил меня на диван и я не знаю сколько я был в отключке, но я услышал запах дыма и соскочил с дивана в поисках источника. Я думал что начался пожар и всю вину бы опять скинули на меня! Я побежал на задний двор. Там был Дадли. Он жёг мои вещи. Все мои чёртовы вещи. Гарри почувствовал как Малфой приподнялся на локте и уставился на него ошалелым взглядом, так и не смея перебить. Он задаст свои вопросы потом, если они останутся, когда Гарри закончит. «Молитва» - монолог друга был ими свято непресекаем. Можно было перебивать что угодно, но не это, докучая вопросами и разбивая нить повествования. Гарри был признателен Малфою в очередной раз за внимательное молчание и немые вопросы. - Я спрятался в чулане. Я действительно тогда испугался. Что со мной сделают Дурсли-старшие, после того как «я сжёг свои вещи»? Я готов был ко всему. Но когда услышал слова Дадли о том что это он сжёг мои вещи специально… я… я не поверил. Я решил что меня очень хорошо приложили об асфальт головой и я в бреду. Я подошёл к двери своего чулана и сквозь щели видел как Петунья охеревает глядя на сына, а Вернон впервые в жизни так сильно открыл глаза, что был похож на сову. Дадли сказал что ненавидит меня и поэтому не желает чтобы я донашивал за ним вещи. Конечно, ему ничего не сделали. Ни слова не сказали. На следующий день мне принесли другие вещи. Из магазина, представляешь? Там была даже белая рубашка. И моя любимая бордовая толстовка, она теперь напоминает мне о Гриффиндоре, как и маленькая корона сбоку на груди, вышитая золотыми нитками - Гарри коснулся груди слева, проводя по очертаниям несуществующей сейчас на нём нашивки. - Спустя время мне отдали его вторую спальню. Так как Дадли позарез понадобился чулан для хранения всякой ерунды. Но я был только «за», в комнате было окно. Я постоянно его открывал ночью, пока Дурсли спят и просто дышал. «Гулял». Однажды, тётка и дядя уехали без своего Дадлика. Он сослался на своё дурное самочувствие и его эти артистичные вздохи... - всё же отвоевал возможность остаться в своей комнате и не вызывать бригаду медиков. Припоминая, чем закончилось наше последнее с ним «общение» наедине, я не знал к чему готовиться. Меня, естественно, оставили не просто так! Я же должен быть благодарен им за их заботу и потраченные на меня средства. Мне нужно было отмыть кухню и вымести двор. Как сраная Золушка, Драко» - Поттер улыбнулся. Малфой не понял что такое «Золушка», но сделал себе пометку, чтобы переспросить позже. Наверно, это что-то вроде домашнего эльфа, прислуги, выполняющей чёрную работу. Или хуже? – Драко снова поёжился от мыслей. - Дадли спустился ко мне, встал у раковины и открыл кран… Он принялся за мытьё посуды! Я ожидал что чистая тарелка полетит мне в голову, но нет. Он просто неумело мыл её и пытался насухо вытереть полотенцем чтобы убрать на место. Я подошёл чтобы ему помочь. Он - мыл. Я - вытирал и ставил в шкаф. Любопытство взяло верх, я спросил что происходит. Мне нужны были объяснения. И он извинился. За всё что делал. Что он не понимал как себя вести, но думал что это правильно, так как его родители обращались со мной. Он просто повторял… До тех пор пока его самого не начали унижать - только за умственные способности. Петунья желала чтобы «Дадличка» учился только в гимназии и впихнула его за деньги, конечно, в одну из них. Меня же отправили туда, где они считали, мне и было место – среди юных уголовников, детей из неблагополучных семей и как они говорили «таких же отбросов как я». Там я познакомился с потрясающими ребятами, но моё нахождение в школе встало под вопрос – так как… - Гарри выдержал паузу, подбирая слова. - В общем, у меня почти начались проблемы с законом, так как драки в школе были ежедневной рутиной. Поход в школу всегда сопровождался риском оказаться в гипсе. Особенно, когда я начал противостоять бандам и за мной начали собираться мои ребята. Я за них будто ощущал ответственность. Тогда мной и заинтересовались социальные службы, полиция. Директор бился за то чтобы меняя вышвырнули. Тогда же опека задалась вопросом – почему я здесь, а сын, в семье которой я воспитываюсь – в гимназии? Тётка, о, ты бы видел её выражение лица, когда ей пришлось отправить меня в гимназию. Как и в качестве перевоспитания. Тогда белых рубашек у меня стало больше! И они почти никогда не оказывались в крови. На бордовом, всё же, знаешь, проще сделать её незаметной. Учиться среди богатеньких детей, мальчику-сироте, который ещё и бюджетно поступил к ним – было не более сладко, чем в старой школе. Я снова дрался. Люди, видимо, понимают только язык силы и ко мне переметнулись многие. У меня отличные друзья, Малфой! Я тебя с ними познакомлю!». Малфой бледный от услышанного, даже не замечал как не по-великосветски грызёт губы и открыто таращится на Героя. Как тот спокойно рассказывает обо всём этом, будто это так же нормально, как зачарованные шоколадные лягушки. Будто маленькие мальчики должны уметь отстирывать кровь с воротников. - Однажды, я увидел как Дадли избивали за школой. И я почти позлорадствовал. Но его били так, что все его выходки по отношению ко мне были просто шалостями. Они такое творили, Драко… - Гарри нервно сглотнул. Он не жаловался родителям. Он молчал. А потом помимо избиений и унижений, оказалось, что у него отнимают деньги. Взамен на то, что они не будут его... трогать. Я подкараулил их после уроков и размазал каждого. У главного - с наслаждением ухмыляется Гарри так и не отрывая взгляда от неба – Лео, ты бы видел – не лицо, а фарш из мясного прилавка. Больше никто не трогал ни меня, ни его. Ему об этом стало известно и он был благодарен. Я через него заставил Вернона устроить нас в боевую секцию в Англии. И теперь, он постоит за себя. Но я не рядом. Ему страшно. А я даже не попрощался. Гарри проглотил горечь от страха за своего кузена. Потому что за каждое разбитое хлебало в гимназии, руками Гарри Поттера, будет нести ответственность Дадли. Эта сахарная булочка с бестолковым лицом. «Что если, Дадли уже били, пока он был в Хогвартсе год назад? Он же не жаловался своим родителям. Тогда большой Дэ неплохо держится…» Малфой расслабленно рухнул обратно в высокую траву. - Пошли ему сову? - растеряно предложил Драко, рассматривая лицо друга, отмечая при дневном свете наличие разного рода шрамов. И по лицу и рукам. И были ещё, он знал. Он видел спину Поттера и его рёбра увенчанные такими же "медалями". - Ха! Вернон застрелит сову, а письмо затолкает мне в… - Гарри дёрнул травинку под рукой и вставил её в рот как заправский хулиган. - Зачем ты положил это в рот?! – Поттер повернул на него голову и в вопросе изогнул бровь – Это не гигиенично! Тебя не учили что с земли ничего нельзя есть?! О, Мерлин! Выплюнь это! - произнося последнее слово тихо и серьёзно - Немедленно. В следующую секунду Поттер выплёвывает травинку, которая почти достигает лица Малфоя. - Истеричка – любовно бросает Гарри в улыбке. Малфой от возмущения краснеет пятнами и встаёт с земли чтоб кинуться на героя. - Я тебя сейчас научу манерам… - рычит оскорблённый аристократ и не успевает сделать рывок, как Поттер отскакивает от него на расстояние, при котором достаточно трудно дотянуться рукой. Поттер разворачивается и с хохотом бежит к Мэнору, скрываясь в высокой траве. Малфой достаёт палочку из футляра под рукавом и метит в героя Ступефаем. И не одним. По пронзительному визгу понимает что одно заклинание всё-таки достигло своей цели. Только тогда он выпрямляется из боевой стойки, самодовольно расправляет мантию, убирает палочку и идёт поднимать наказанного друга. И может быть, даже предложит ему обезболивающее заклинание, если тот усвоил урок.