Vivicendium

Стол Слизерина всегда был одним из самых громких в Большом зале, уступая только Гриффиндору. Однако, в отличие от своих соперников, они не шумные и не буйные. «В Австрии, наверное, было хорошо, но я бы предпочла, чтобы мы поехали в наше шале (Шале́ — тип дома, характерный для горных районов.)в Париже. Через какое-то время Вена наскучила», — говорит Розалинда, накладывая себе тарелку с едой. Она болтает о своем лете уже несколько минут, хотя Вивиан потратила большую часть времени на то, чтобы не обращать на нее внимания. «Я слышала, что ты осталась в Англии на каникулах, Вивиан. Это еще более скучно». Вивиан смотрит на нее и запоздало улыбается. Это правда, что ее родители решили остаться в стране в этом году, а не отправиться в один из своих обычных летних каникул. Вивиан не возражала, хотя в результате лето выдалось очень душным. Ее отец утверждал, что им необходимо оставаться там, где они есть, но не стал вдаваться в подробности, почему. Будучи единственным ребенком мистера и миссис Лукас Блэр, родители Вивиан готовили ее к тому, чтобы она стала владельцем поместья с самого рождения. Она точно знает, что необычное решение ее отца не было связано с денежными ограничениями, потому что она видела внутреннюю часть их бухгалтерских книг и знает, что они так же богаты, как и всегда. Кроме этого, она не совсем уверена, что могло быть причиной. Как и большинство чистокровных семей более богатого происхождения, Блэры всегда берут долгие каникулы в летние месяцы. Отец Вивиан является одним из руководителей банка Гринготс и принимает множество важных решений, связанных с ним. Однако его работа - это просто то, что он должен делать что угодно; ему не нужно работать. Мистер Блэр родился в семье со старыми деньгами, которые были в их семье из поколения в поколение. Таким образом, Вивиан привыкла к богатству. Она также знакома с тем, как ее друзья из элиты любят злорадствовать по этому поводу. «Мой отец сказал, что собирается отвезти нас в Южную Америку в честь моего выпуска», — хвастается один из ее одноклассников неподалеку. Она наполовину прислушивается к тому, как Розалинда постоянно болтает о своем богатом событиями лете, но в основном думает о том, как странно вели себя ее собственные родители. Ей кажется, что ее семья была одной из немногих, кто остался в Англии во время каникул, по крайней мере, судя по разговорам, происходящим вокруг нее. Люциус и его семья взяли Нарциссу с собой в путешествие по Французской Ривьере, а Адамс, сидящий по диагонали от нее, очевидно, уехал в Египет. Вивиан не ревнует или что-то в этом роде; просто она находит это немного странным. Все лето ее отец был странно нервным. Он проводил большую часть своих вечеров, запершись в своем кабинете, вместо того, чтобы проводить время с женой и дочерью. Даже мать Вивиан вела себя странно, и к концу лета у нее появились глубокие тени под глазами и желтоватая кожа. Что-то было не так, но у Вивиан не было возможности разобраться в этом до начала семестра и ее окончательного возвращения в Хогвартс на последний год обучения в школе. - А ты, Рег? ¬¬- Мальсибер спрашивает справа от нее. Она оглядывается и видит сидящего рядом Регулуса Блэка. Он почти не смотрит на Мальсибера, когда отвечает: «Остался дома. Мои родители не любят путешествовать». К ее удивлению, он мельком взглянул на нее, прежде чем вернуться к еде. Она не уверена, почему. Она и Регулус мало общались друг с другом во время учебы в школе, но она не может не удивляться его словам. Правда, она толком не знает его родителей. Она их уже давно не видела. Между их семьями уже много лет существуют разногласия. Возможно, Блэки всегда оставались на месте летом. Тем не менее, по какой-то причине, часть ее не убеждена, что он говорит правду. В ней мелькают какие-то своенравные эмоции – какой-то призрачный шепот в ее затылке. Она всегда хорошо распознавала ложь. Стряхнув с себя это чувство, Вивиан возвращается к еде. При этом ее взгляд скользит по Большому залу и останавливается на столе Гриффиндора. Ее взгляд, естественно, падает на четырех нарушителей спокойствия в школе. На данный момент, это уже стало привычкой. Ей нравится быть готовой ко всему, что может произойти на ее пути, и когда эти четверо сидят близко друг к другу и бормочут друг с другом, это обычно потому, что они замышляют что-то, что, несомненно, повлияет на факультет Слизерина в целом. Они всегда затевают драки с ее однокурсниками. Однако сегодня вечером, кажется, они больше заинтересованы в том, чтобы начать драку за еду. " Угу." Ее глаза брезгливо сужаются в их поведении. Они действительно варвары. Она напоминает себе, что не должна удивляться. Кажется, для них это традиция - устраивать драки за еду во время первого праздника в году. Она думает, что помнит то же самое, что происходило и в начале шестого года. — Они отвратительны, — бормочет она. Розалинда оглядывается, чтобы понять, о чем она говорит, и соглашается. Вивиан утыкается подбородком в ладонь и наблюдает за ними. Она не может себе представить, как это возможно, что они так развлекаются, швыряя друг в друга едой. Часть ее все же должна признать, что наблюдать за этим немного забавно, особенно когда Поттер сует горсть картофельного пюре в лицо Блэка. Она чувствует, как теряет самообладание, когда Поттер начинает использовать свою ложку как катапульту, чтобы бросить горох в Люпина. Посуда, должно быть, неисправна (увидев, что он в команде Гриффиндора по квиддичу, она неохотно признает, что Поттер отлично целится), потому что они в конечном итоге бьют Лили Эванс по лицу. Яростный взгляд, которым она пронзает его, поворачиваясь к нему лицом, заставляет уголки рта Вивиан приподняться. О, всегда весело смотреть из легендарные поединки с Эванс-Поттер, Вивиан подозревает, что она может быть мазохистом. Пока Джеймс делает вид, что извиняется перед своей возлюбленной, Сириус пользуется его отвлечением, бросая в отместку немного картофельного пюре ему в волосы. Вивиан не может винить себя, когда сдерживает смех. Джеймс выглядит таким невероятно преданным, а Лили такой победоносной, что ей приходится скрывать свое веселье большим глотком тыквенного сока, чтобы никто из ее соседей по дому не заметил. Эта мысль, как всегда, заставляет ее немного успокоиться, в основном из-за осознания того, что в то время как гриффиндорцы так усердно наслаждаются едой, их слизеринские коллеги все еще напыщенно обсуждают свое богатство, как будто это единственное, что имеет значение. Если бы она могла, она бы уже ушла, но поскольку Вивиан в этом году староста, она должна остаться до конца пира, чтобы помочь сопроводить первокурсников в их общежития и пройтись по школе. Правила замка. С мрачным выражением лица она раскладывает кусок курицы и начинает жевать, но ее глаза возвращаются к столу Гриффиндора, когда она глотает его. Она считает Сириуса Блэка грязным и надоедливым, но трудно не заметить, как сильно он наелся за лето. Его плечи кажутся шире, а лицо более точеным, а волосы немного длиннее. Для женского населения Хогвартса он всегда был одним из самых желанных мальчиков в школе, но она никогда не заботилась о его личности. Он горд и всегда шутит о вещах, к которым следует относиться серьезно. Если этого недостаточно, то с первого курса он питает неприязнь к дому Слизерин - и, в частности, к ней. Дело не в том, что Вивиан думает, что ее соседи по дому время от времени не заслуживают небольшой встряски. Она родилась в богатой семье, которая ценит чистоту крови превыше всего, и к настоящему времени она очень хорошо знает все тонкости своей жизни. Ее соседи по дому выставляют напоказ свой статус и свое богатство, смотрят свысока на любого, кто имеет магловское происхождение, и рассматривают все как соревнование, сосредоточенное вокруг постоянного поиска славы и восхищения своих сверстников. Они будут использовать любые доступные средства для достижения своих целей, даже если это потребует отказаться от своих друзей в процессе. Нет, Вивиан не заблуждается, что есть много слизеринцев, которые по праву заслуживают того, чтобы стать мишенью Мародеров. Во многих случаях она даже внутренне забавляется, когда это происходит. Что ее, однако, раздражает, так это то, что они, кажется, думают, что все в слизеринском факультете злые или, по крайней мере, находятся на пути к тому, чтобы стать злыми. На самом деле у Слизерина плохая репутация. Есть много хитрых и амбициозных людей, которые были на Слизерине и никогда не становились плохими, но Сириус Блэк, кажется, не согласен с этой оценкой. Одна из его величайших радостей в жизни, кажется, терроризировать любого, кто носит зеленое и серебряное, независимо от того, кто они. Она думает, что это по-детски и безвкусно с его стороны. Неважно, что за последние несколько месяцев он внешне повзрослел; он еще незрел внутри. Битва едой за гриффиндорским столом в конце концов подходит к концу, когда директор встает и чокается своим кубком, чтобы привлечь всеобщее внимание. Требуется несколько минут, чтобы несколько сотен разрозненных подростков обратили на него внимание, но Дамблдор со спокойной улыбкой терпеливо ждет, пока стихнут последние голоса. В своей темно-синей мантии и очках-полумесяцах директор определенно выделяется. Сегодня он одет в мантию, переливающуюся чем-то вроде металлической нити. Она слишком далеко, чтобы разглядеть, какой это узор, но свет свечи так эффектно освещает нити, что она понимает, что это, должно быть, дорогой набор. «Всем возвратившимся студентам, добро пожаловать обратно в Хогвартс», — говорит он, как только все обращают на него свое безудержное внимание. Зал взрывается аплодисментами вернувшихся студентов. Вивиан тоже хлопает, выглядя немного скучающей. С улыбкой директор добавляет: «И всех первокурсников я приветствую». Еще одна, более короткая серия аплодисментов в зале прерывается, когда Дамблдор поднимает руки и говорит громким голосом: «Некоторые из вас, возможно, знают, что мир волшебников меняется. Есть несколько семей, которые объединились вместе, движимые целью очищения. Я считаю, что с моей стороны было бы неосторожно не сказать сегодня несколько слов об этих переменах и не предупредить вас всех о том, что война вполне может прийти к нашим порогам. Я также хочу сказать вам всем, что, кем бы вы ни были, в Хогвартсе для вас всегда найдется место.». Немного поерзав в кресле, Вивиан хмурится, глядя на Дамблдора. Его приветственная речь определенно более сурова, чем обычно, хотя она полагает, что это не должно ее удивлять. Убийства начались в конце шестого года. Несколько раз маглорожденных находили мертвыми в своих домах, и в магловском мире нарастал ужас. Все убийства были связаны друг с другом благодаря использованию знака, висящего в небе над этим местом: черепа с обвивающей его змеей, которую «Ежедневный пророк» окрестил «Темной меткой». Все лето «Ежедневный пророк» освещал все больше и больше таких убийств. Они стали называть террористов «Пожирателями смерти», последователями темного волшебника, которого все знают как Волан-де-Морта. Ее отец следил за убийствами с почти исключительной сосредоточенностью, и, если быть честной с собой, это ее немного напугало. Те несколько раз, когда она по вечерам прерывала его в кабинете, он пролистывал новостные статьи так, словно от этого зависела его жизнь. По утрам за завтраком он листал газету почти с радостным рвением. Это насторожило ее мать, а в результате и Вивиан. «В конце концов, мы люди — независимо от нашего происхождения», — заканчивает Дамблдор, и Вивиан смотрит на свою пустую тарелку. У нее отвратительное чувство, что ее отец не согласился бы с этим утверждением. Директор заканчивает эту суровую речь, чтобы рассказать об обычных школьных правилах, касающихся Запретного леса, комендантского часа и тому подобного, а затем велит им идти спать. Когда она встает и поправляет свою мантию, Вивиан слышит, как несколько ее одноклассников бормочут о Пожирателях Смерти и их амбициях, и тошнота в ее животе только усиливается. Она не удивлена, что ее дом более снисходительно относится к целям Волан-Де-Морта. Чистота крови всегда была основой Слизерина. Сам Салазар в конце концов покинул школу, потому что эти взгляды противоречили взглядам других основателей. Она стряхивает с себя мысли и выходит из Большого зала. Старосты Слизерина стоят в коридоре снаружи, готовые провести первокурсников в общую комнату. Она движется, чтобы присоединиться к ним. Однако от речи Дамблдора у нее кружится голова, и поэтому она даже не видит Сириуса Блэка, пока он не стучит ее в плечо и не ухмыляется, когда она немного отступает от его целеустремленного движения. — Упс, — говорит он, поднимая руку, чтобы прикрыть рот, как будто он так же удивлен, как и она. «Осторожно, дорогая. Ты действительно должна смотреть, куда идешь». Со вздохом она бросает на него пренебрежительный взгляд и язвительно: «Прямо к тебе, любимый » . Сириус переносит руку ото рта к сердцу и преувеличенно говорит: «Ты наконец признаешь, что любишь меня. Тебе потребовалось всего семь лет». Он ухмыляется ей, когда видит раздраженное выражение на ее лице. Ха. Она бы предпочла влюбиться в Питера Петтигрю, и от этой мысли ей хочется блевать. Закатив глаза, Вивиан начинает обходить его, чтобы вернуться в свой дом, но прежде чем она успевает отстраниться от его присутствия, Сириус обхватывает ее за локоть и тащит обратно. Она уже собирается крикнуть ему, чтобы он оставил ее в покое, когда он наклоняется к ней и бормочет: "Ты выглядишь немного рассеянной, Блэр. Это потому, что летом твоя семья присоединилась к Пожирателям смерти? Хотела поучаствовать? Убивать маглорожденных, должно быть, так весело". Когда его называют столь прискорбным именем, он тоже выглядит весьма разъяренным. Но прежде чем он успевает бросить ей ответное оскорбление, Вивиан хватает его за запястье и выкручивает его из своей руки. Более громким голосом она прошипела: "Твое задержание в пятницу. В семь часов в подземельях". Его глаза все еще пылают от гнева, но его голос звучит спокойно, когда он насмехается: "Может быть, если тебе повезет, я действительно приду туда. Я знаю, что ты ищешь достойную компанию, но тебе придется встать в очередь. Я довольно популярный парень". Вивиан смеется и усмехается: «Пожалуйста. Все, что я хочу от тебя, это поставить тебя на место. Если ты не появишься, мне придется устроить тебе ад». Затем, одарив его последней ухмылкой, протягивает: «Спокойной ночи, любимый». Сириус стискивает зубы, наблюдая, как она улетает. Ему не терпится наслать на нее проклятие, но он не хочет испытывать удачу так рано в начале семестра. Будет много других возможностей отомстить ей за отработку еще до начала занятий. — Давай, Бродяга. Мы должны открыть огневиски, чтобы начать год правильно, — говорит Джеймс, хватая его за руку и таща в сторону грифиндорской башни. Он ничего не говорит о стычке Сириуса с Вивиан Блэр. Да ему и не нужно. Девушке всегда удавалось залезть Сириусу под кожу так, как никому другому не удавалось, и ей даже не нужно было пытаться. Это всегда было источником развлечения для него и Римуса, хотя они всегда просто предполагали, что это связано с общей неприязнью Сириуса к факультету Слизерин. Сириус никогда не говорил им обратного, и у них никогда не было причин спрашивать. Однако кажется странным, что он уже пытается разозлить ее еще до того, как начался первый урок. Обычно он выдерживает некоторое время, прежде чем начать очередную войну с Вивиан Блэр. С ворчанием Сириус позволяет Джеймсу утащить себя, но не раньше, чем бросает последний взгляд на Вивиан. Он не уверен, что его больше раздражает: то, что Вивиан даже не замечает этого, потому что занята разговором с другим старостой, или то, что упомянутый староста обнял ее за плечи и смотрит на нее так, как будто думает, что она на самом деле хорошенькая. Конечно, Вивиан Блэр может быть и не самой уродливой девочкой в школе, но он уверен, что ее взгляд на мир совершенно отвратителен. В конце концов, он знает, как устроены чистокровные семьи, и много слышал о отце Блер. Он не удивится, если Вивиан окажется в рядах Волан-Де-Морта после выпуска. В его представлении она грязное, гордое существо, которое скорее окажется не на той стороне истории, чем на правильной. Слизеринцы — они все одинаковые, и она ничем не отличается.

***

Вивиан всегда считала, что общая комната Слизерина довольно уютная, но она никогда не была в других общих комнатах, поэтому не уверена, как это можно сравнить. К зеленоватому отблеску скальных стен и прохладной температуре, так как комната находится под Черным озером, сначала пришлось привыкать, но с годами эти характеристики прижились. Когда стена общего зала распахнулась, и она вошла в основную комнату, то почувствовала, что улыбается знакомому зрелищу. Возможно, здесь не так тепло, как в Пуффендуе, или открыто, как в Гриффиндоре, или уютно, как в Когтевране, но она находит, что в этом помещении царит определенная атмосфера, которая сразу же заставляет ее чувствовать себя непринужденно. В большой комнате с черными кожаными диванами и мебелью из красного дерева темно и промозгло. Огромный камин занимает дальнюю стену напротив входа, а перед ним лежит богато украшенный серебристо-зеленый ковер. Огонь согревает холодную комнату, отделенную от нее украшенной железной решеткой. Высокие стеклянные потолки и возвышающиеся каменные стены могли бы сделать это место томительным для времяпрепровождения, если бы не огромные окна в пол, которые разрывают каменную кладку. Не зашторенные окна являются основным источником освещения в комнате, а также причиной зеленоватого оттенка этого места. Общие комнаты Слизерина расположены под Черным озером, и окна дают им возможность заглянуть прямо в его сердце. Иногда, если быть внимательным, можно увидеть, как мимо проплывает гигантский кальмар. Время от времени их навещают русалки. И хотя на памяти Вивиан это случилось всего один раз, однажды утром, проснувшись, она увидела группу беспокойных гриндилоу, которые бились о заколдованное стекло и с огромным удовольствием пугали первокурсников. Кстати, о первокурсниках: они смотрят на общую комнату удивленными глазами. Путь от подземелий до Большого зала короткий, поэтому старосты собрали всех, как только они добрались до общежития, чтобы обсудить важную информацию, которую должны знать первокурсники. Вивиан стоит в сторонке и позволяет Эвану Розье произнести свою обычную речь о том, как они должны принести честь своему дому и не потерять ни одного очка. Хотя она никогда не была старостой до этого года, она хорошо знает эту речь. Розье учится на ее курсе, поэтому она не слышала его речь, когда только начинала учиться в Хогвартсе, но с тех пор, как его назначили старостой на пятом курсе, он повторял эти слова почти дословно. Она клянется, что он их где-то записал. Возможно, он провел всю дорогу в поезде до Хогвартса, читая эту записку. После того, как первокурсникам рассказали о комендантском часе в десять часов и объяснили все, что им нужно знать о Кубке факультетов, расписании занятий и основных вещах, таких как время завтрака и начала занятий, их отправляют в общежития для первокурсников, которые расположены ближе всего к общему залу. Они с удивлением смотрят на место, в котором им предстоит провести большую часть своего времени до самого выпуска, и отправляются исследовать свои спальни. Как и все общежития, спальни девочек и мальчиков разделены на две части. Вход в комнаты девочек находится справа, а мальчиков - слева. Чтобы попасть в свои отдельные спальни, расположенные под общей зоной, им нужно спуститься по длинной и извилистой лестнице. Когда Вивиан в первый раз преодолела длинный коридор, чтобы попасть в свою спальню, ей не очень понравилось большое количество окон в ней. Ей показалось, что она идет прямо к озеру, и она даже несколько раз задерживала дыхание, прежде чем вспомнила, что находится в полной безопасности. Было несколько случаев, когда старшекурсники думали, что будет забавно посмотреть, смогут ли они разбить стекло, но им это не удавалось, и они получали за это строгий выговор от старост. Когда первокурсники ушли, остальные студенты Слизерина расположились поудобнее на многочисленных стульях и диванах. Разговоры быстро заполняют комнату, люди рассказывают о своих летних каникулах и общаются с друзьями. Вивиан, однако, не задерживается, чтобы сделать то же самое. Здесь нет никого, с кем бы она хотела поговорить. У нее нет никакого желания оставаться здесь и слушать, как ее соседи по комнате болтают о своих особняках и экстравагантных поездках, поэтому она просто направляется в общежития седьмого курса, не говоря ни слова. Общежитие точно такое же, каким оно запомнилось ей, когда она уезжала перед летними каникулами. Ее чемодан ждет ее возле кровати, которая стоит дальше всего от двери. Как и во всех общежитиях, в ее комнате есть несколько больших окон, выходящих на озеро, но в отличие от главной общей комнаты, на этих окнах тяжелые изумрудные портьеры. На данный момент портьеры распахнуты, чтобы показать интерьер Черного озера. Когда она садится на край кровати и смотрит на мрачную зеленую текстуру мира перед собой, в ее голове крутятся мысли, которые, вероятно, лучше забыть, если только она сможет отложить их в сторону, как она знает, что должна сделать. "Это потому, что летом твоя семья присоединилась к Пожирателям смерти? Хотели поучаствовать в этом? Убивать маглорожденных, должно быть, так весело". Ее глаза сузились, потемнели от подавляемого гнева, когда она подумала о других вещах, которые Сириус сказал ей ранее в тот день. "Что они сделали? Оскорбляли твою семью? Назвали твоего отца фанатиком Темных искусств? Потому что он такой и есть, я читал "Ежедневный пророк" и статью, которую они только что написали о нем. Я слышала, что он присоединился к Пожирателям смерти. Это правда, Блэр? Ты тоже собираешься пойти по стопам папы?". Она с рычанием поднимается на ноги и распахивает сундук, сердито раскладывая свои вещи по ящикам и пытаясь вытеснить из головы надоедливый голос Сириуса Блэка. Он такой колоссальный подонок. Он не знает, о чем говорит. Ее отец не присоединился к Пожирателям смерти. Она бы узнала об этом, если бы он... Верно? Вивиан колеблется, запихивая стопку униформы в шкаф. Ее движения становятся вялыми, когда она вешает юбки на вешалки и расправляет их, медленно раскладывая их рядом друг с другом, а затем делает то же самое с рубашками на пуговицах. Она не может ничего поделать с тем, как ее мысли перескакивают через события прошедшего лета, от одного момента к другому, все детали странного и странно злобного поведения ее отца. Внезапно она не может выбросить из головы мысли о его ухмыляющемся лице. Он ведь улыбался, не так ли? Когда он читал об убийствах в газете, его рот кривился вверх. Но, конечно, Сириус ошибается. То, что ее отец предпочитает чистокровных волшебников маглорожденным, не означает, что он убил бы любого из них. Он никогда бы не присоединился к Пожирателям смерти. Поджав губы, Вивиан разочарованно вздохнула и достала из сумки свое расписание, чтобы прочесть его более тщательно. Однако, когда она просматривает расписание занятий на завтра, она не может перестать думать о том, что сказал Сириус, и к ее беспокойству, какая-то часть ее души задается вопросом, прав ли он в конце концов. К счастью, от дальнейших размышлений на эту тему ее спасает то, что дверь открывается и входят другие ее соседки по общежитию, которые беззаботно перебрасываются оскорблениями друг с другом, как будто это совершенно нормально. "Честно говоря, ты такая шлюха, Морриган", - насмехается Розалинда. "Не могу поверить, что ты возилась с Энтони и Чарльзом на каникулах". Затем, сделав паузу, она пожимает плечами и добавляет: "Хотя немного впечатляет, что ни один из них не понял, что ты двоечница". Морриган посылает ей чеширскую ухмылку, закрывая дверь, и беззаботно отвечает: "Наслаждайся жизнью, пока можешь, Роуз. Как только мы выпустимся, все закончится". Нарцисса сухо хмыкает и с нейтральным выражением лица садится на свою кровать. Когда Морриган видит это, она закатывает глаза. "Да ладно. Мы все знаем, что ты не так уж и рада выйти замуж за Люциуса, Нарцисса. Он иногда бывает таким придурком", - говорит она, с размаху бросаясь на свою кровать. Розалинда вздыхает: "Кроме того, мы все знаем, что он дурачится на стороне". Вивиан слегка гримасничает от этих грубых слов и бросает быстрый взгляд на Нарциссу, чтобы посмотреть, как она это воспримет. Но та, как всегда, спокойна и собрана. Кажется, ничто не может ее смутить. "Важно лишь то, что он из уважаемой семьи", - говорит Нарцисса. Морриган фыркает. "И он хорош в постели", - добавляет она. Ну, вообще-то, это совсем не полезно. Глаза Нарциссы мерцают смертельным гневом. Она поднимает подбородок и медленно спрашивает: "И откуда ты это знаешь, Морриган?". Морриган делает паузу. Розалинда хихикает. Вивиан зажимает рот. Нарцисса сверкает глазами. "Да брось, Цисси. Это было на пятом курсе, еще до того, как вы стали вместе", - наконец говорит Морриган, звуча немного чересчур оборонительно. Розалинда бормочет под нос "Шлюха", а Морриган швыряет ей в лицо подушку. Закатив глаза, Нарцисса смотрит на Вивиан, которая до сих пор молчала, и говорит: "Я видела это зрелище за пределами Большого зала. Что на этот раз хотел мой кузен?". Вивиан закатывает глаза и отбрасывает расписание в сторону. Она все равно не читала его. "Он думает, что мой отец присоединился к Пожирателям смерти летом". При этом в комнате воцарилась тишина. Это не обязательно запретная тема среди ее друзей, но упоминание о Волан-Де-Морте и его действиях обычно нагнетает атмосферу в любом разговоре. Никто из них не знает, что сказать. По крайней мере, пока Розалинда тихо не прошепчет: "Думаю, скоро к нему могут присоединиться мои родители". И точно так же тишина исчезает. "Мои тоже", - признается Морриган, ее брови так и тянутся вниз. Нарцисса ничего не говорит, но по тому, как она неловко двигается, становится ясно, что она находится в похожей ситуации. Вивиан... ну. Удивлена. С поджатыми губами она негромко спрашивает: "Вы все... согласны с его методами?". Они все знают, о ком она говорит. Они также не хотят отвечать, и в комнате снова воцаряется тишина. Она очень далека от шутливых оскорблений, которые только что летали туда-сюда. Нарцисса, наконец, бормочет: "Это не имеет значения, не так ли? Давайте посмотрим правде в глаза - мы, вероятно, в конце концов, так или иначе будем втянуты во все это. Либо мы выйдем замуж за Пожирателя смерти, когда закончим школу, либо станем им". Вивиан мрачно смотрит на свои руки, не зная, благодарна ли она за то, что Нарцисса ответила в упор, или же ее раздражает прозвучавшая в нем покорность. Она знает, что не хочет выходить замуж за убийцу, пытающего маглов ради забавы, и уж точно не хочет становиться им сама. Она не согласна с точкой зрения Волан-Де-Морта. Считает ли она маглорожденных ниже себя - это уже другой вопрос. Она не считает, что они заслуживают пыток. Но она не может открыто высказывать свои истинные мысли. Не в доме Слизерина. Не в окружении потенциальных будущих Пожирателей смерти. Только если она не хочет пойти против всего мира, в котором ее воспитали. Вместо ответа Вивиан просто берет свое расписание и начинает читать его снова. Розалинда и Морриган начинают очередную войну оскорблений, хотя она кажется немного более натянутой, чем раньше. Нарцисса скромно подходит к своему сундуку, чтобы упорядочить свои вещи. Больше никто не говорит на тему Пожирателей смерти, браков по расчету или жизни после Хогвартса, и Вивиан с удовольствием выкидывает эту тему из головы. Но, к сожалению, она не может игнорировать эти вещи вечно. Она еще не избежала капризов судьбы.