Vivicendium

Вивиан быстро возвращается к школьным делам. Ее распорядок несколько изменился с тех пор, как в этом году она стала старостой, но все остальное вполне обычно. Единственное другое изменение заключается в том, что, поскольку это ее последний год в Хогвартсе, учителя, похоже, относятся ко всему более серьезно, чем в прошлые годы. На большинстве ее занятий в течение первой недели семестра все ее преподаватели твердили им о экзаменах и о том, как важно для них сосредоточиться на учебе. И в большинстве ее классов ее однокурсники-слизеринцы, кажется, гораздо меньше интересуются указанными исследованиями, чем предпочли бы учителя. В этом году ее соседки по дому изменились, и Вивиан не настолько наивна, чтобы не знать причину этого. Если то, что говорят ее соседи по общежитию, правда, то многие из старых чистокровных семей встают на сторону Темного Лорда, и хотя она находится в стороне от всего этого, нетрудно сделать несколько выводов за короткий промежуток времени. Во-первых, Люциус Малфой, Адриан Малсибер, Теодор Эйвери, Эван Розье и Северус Снейп планируют присоединиться к Волдеморту после выпуска. Она слышала, как они обсуждали это в гостиной прошлой ночью, не стесняясь говорить потише. Их разговор состоял из расистских оскорблений и оскорблений в адрес «низших» волшебников, которым не хватает чистоты крови, которую ее современники так высоко ценят. Увидев ее, они пригласили ее присоединиться к их разговору, вероятно, потому, что Блэры тоже старинная семья, которая, по правде говоря, вполне соответствовала бы их идеалам. Вивиан едва успела придумать предлог (обязанности старосты), чтобы избежать именно этой ситуации, и после этого не задерживалась надолго. Второе осознание заключается в том, что вслед за своими очевидными планами группа Мальсибера (поскольку он, кажется, стал ее главарем) перестала пытаться подлизываться к профессорам, особенно к Слагхорну, и, кажется, не заботится об учёбе , чем седьмой курс должен по всем правам заботиться. Подготовка к экзаменам, победа в Кубке по квиддичу, посещение занятий, планирование своей карьеры после Хогвартса и даже получение достаточного количества баллов, чтобы выбить Гриффиндор из борьбы за Кубок факультета в конце года, к чему ее факультет всегда относится очень серьезно, кажется, не беспокоит их. В-третьих, Малсибер хочет, чтобы Регулус Блэк присоединился к его группе, потому что за те несколько раз, что Вивиан проводила вечера в Слизерине, она несколько раз была свидетелем того, как они приглашали его. Она также видела, как он слонялся с ними во время еды и в коридорах подземелья рядом с общей комнатой, но она никому ничего об этом не сказала. На самом деле это не ее дело, и, кроме того, она редко разговаривает с Регулусом Блэком и поэтому не совсем уверена, что ее это волнует так или иначе. Ее учебная нагрузка в этом году впечатляет. Очевидно, она немного поторопилась, когда записалась на курсы в этом году, потому что уже не уверена, сможет ли она справиться со смехотворным количеством домашних заданий, которые назначаются для каждого класса, одновременно совмещая квиддич и обязанности старосты в школе. Прошла всего неделя, а она уже сомневается и размышляет, не бросить ли ей трансфигурацию, потому что 1) она никогда не любила ее, 2) она могла бы использовать дополнительный период учебы, чтобы заняться домашним заданием, 3) МакГонагалл, кажется, не будет обьясняться со слизеринцами в этом году, и 4) Сириус Блэк сидит всего в нескольких партах от неё на краю секции Гриффиндора, и он смотрит на ее затылок уже пятнадцать минут. Это ее четвертое осознание, которое является не столько осознанием, сколько более общим фактом, который достиг кульминации в глубине ее сознания еще до начала семестра: Сириус Блэк, вполне возможно, станет ее проблемой в этом году. «Теперь я уверен, что многие из ваших других профессоров уже подчеркивали важность ваших экзвменов, но я хочу уделить несколько минут, чтобы повторить несколько вещей», — говорит МакГонагалл, стоя за своим столом и вглядываясь в комнату из под оправы ее очков. Кажется, она не замечает, как Сириус сердито смотрит на Вивиан, а если и замечает, то не упоминает об этом. Вивиан, со своей стороны, просто игнорирует его. Она не боится Сириуса Блэка. Во время своего пребывания в Хогвартсе она встречалась с гораздо более грозными персонажами (некоторые из ее соседей по дому могут быть совершенно пугающими), и все, что он может сделать с ней, будет ничто по сравнению с тем, что она видела, как Эйвери или Малсибер делали с другими. «Этот год проложит путь в ваше будущее», — говорит ей МакГонагалл. «Очень важно, чтобы вы все усердно работали на уроках. Ваши экзамены должны быть важнее всего остального — мистер Поттер, обратите внимание и перестаньте пялиться на мисс Эванс — не смотря на  ваши внеклассные занятия, включая квиддич — мистер "Поттер, как староста и капитан Гриффиндора по квиддичу, я ожидаю, что вы серьезно отнесетесь к моим словам, а теперь обратите внимание. Этот урок подготовит вас к тому, чтобы шагнуть в мир после того, как вы закончите эти уважаемые залы. Если вы преуспеете, вы может продолжать работать в областях, выходящих за рамки того, что вы сейчас считаете… «Ты слышал ее, Люциус. Мы должны  взять  себя в руки», — шепчет Малсибер своему другу и сообщнику. Его голос слишком тихий для МакГонагалл, и Вивиан едва поворачивает голову, чтобы посмотреть на них, даже когда Люциус фыркает и бормочет о том, как он будет прикладывать усилия, когда закончит учебу. Честно говоря, ее немного нервирует то, как легко он признается в своих целях. Когда она делает паузу, чтобы перевести дух, рука Сириуса взмывает в воздух. Вивиан с любопытством смотрит на него, как и остальные в классе. Реакция МакГонагалл гораздо более смиренная, как будто она ожидала, что в тот или иной момент ее прервут. Со всеми четырьмя мародерами в ее классе довольно сложно избежать этого. В глубине души Вивиан задается вопросом, как все четверо ухитрились  попасть  в этот класс, но потом она вспоминает, что Поттер, Блэк и Римус на самом деле очень умные, и что они, вероятно, помогли Петтигрю получить достаточно хорошие оценки. чтобы все были вместе. Сколько она себя помнит, Питер Петтигрю всегда преклонялся перед Джеймсом и Сириусом, превознося их так, как будто они его личное солнце. Вивиан всегда полагала, что их эго не выдержит избавления от него, несмотря на то, что Питер был более слабым волшебником, чем другие Мародеры. — Да, мистер Блэк? — спрашивает МакГонагалл явно усталым голосом. Его рука возвращается к столу, и он тут же спрашивает: «А что, если мы уже знаем, что хотим делать после Хогвартса, профессор?» Вопрос, кажется, застал МакГонагалл врасплох. Она поднимает свои тонкие брови и какое-то время изучает Сириуса, прежде чем сказать: «Ну, тогда я бы сказала, что вы на одну ступень выше многих своих товарищей-семикурсников, мистер Блэк». Однако Сириус громко смеется и отвечает: «О, я не имел в виду себя. Я понятия не имею, чем хочу заниматься. Я приберегу это решение на последнюю неделю в школе». Он качает головой и вздыхает: «Нет, я говорил о  других моих  одноклассниках». Он бросает взгляд на слизеринскую сторону комнаты, и Вивиан замечает, что Мальсибер немного напрягается. Неповоротливый слизеринец поворачивается на стуле, смотрит на Блэка сверху вниз и поднимает бровь, словно побуждая его говорить громче о том, что он явно пытается донести. Взгляд Сириуса задерживается на Вивиан на полсекунды дольше, чем на остальных, и от этого ее плечи тоже напрягаются. Она бросает на него хмурый взгляд. МакГонагалл переводит взгляд с гриффиндорцев на слизеринцев на долгий, краткий миг. Тишина опускается на комнату. Всем неловко. Группа когтеврана почти вся хмурится, а пуффендуйцы целеустремленно смотрят куда угодно, только не на слизеринцев. Замечание Сириуса было достаточно ясным, чтобы все поняли. Ежедневный Пророк, в конце концов, извергал статью за статьей о Волан-де-Морте и его верных чистокровных новобранцах. Пока Вивиан сидит в неловкой тишине с раздраженным Мальсибером с одной стороны и сердитым Сириусом Блэком с другой, Вивиан приходит к еще одному осознанию: Сириус Блэк искренне думает, что она присоединится к своим соседям по дому в их усилиях по очищению волшебный мир «меньшей» крови. Конечно, на прошлой неделе он сделал много комментариев по этому поводу, но она не совсем поняла, что он серьезно относится к ним. Он такой колоссальный придурок, что она просто списала это на то, что ему нужно найти новые способы оскорбить ее. Она вдруг чувствует, что ошибалась в этом. Под его пылающими глазами ей кажется, что он судит ее гораздо строже, чем она того заслуживает. У него нет права делать такие предположения о ее характере, если он никогда не находил времени на цивилизованный разговор с ней. Единственные разы, когда они разговаривали друг с другом во время своей карьеры в Хогвартсе, были, когда они оскорбляли друг друга или разыгрывали друг друга до такой степени, что ей приходилось мстить, иначе ее гордость никогда не позволила бы жить дальше. В большинстве случаев (хотя, надо признать, не все из них), он спровоцировал каждую из этих ситуаций. Если бы он не побеспокоил ее, Вивиан совершенно уверена, что она бы даже не взглянула в его сторону. МакГонагалл кажется немного возмущенной нескромной инсинуацией Сириуса. Согласна какая-то ее часть с его подозрениями или нет, это не имеет значения. Она авторитетная фигура и не может согласиться с Сириусом. Ее голос резко вырывается: «Мистер Блэк, я предлагаю вам позаботиться о своем  будущем. Мерлин только знает, что вы должны делать». Поттер хихикает, но быстро прячет его в ладонь, и Сириус равнодушно смотрит на него. Что касается слизеринцев, то напряжение на ее стороне комнаты постепенно спадает, когда МакГонагалл начинает урок, но Вивиан чувствует взгляд Сириуса на своих одноклассниках, даже когда профессор поворачивается к доске, чтобы представить предмет сегодняшнего исследования. «Трансфигурация: искусство превращения одного объекта в другой. В прошлые годы этот класс был сосредоточен на словесных заклинаниях и обычных повседневных предметах. В этом году курсовая работа будет становиться все более сложной, поскольку мы сосредоточимся на трансфигурации людей и животных. Я предупреждаю вас всех, что темы, которые мы затронем, будут чрезвычайно сложными». «Сегодня мы кратко рассмотрим некоторые из предыдущих заклинаний и заклинаний, которые вы все выучили в конце шестого года. Эта неделя будет в основном неделей теории, но на следующей неделе я ожидаю, что вы все получите полное понимание заклинаний и будете иметь возможность использовать их на практике. Теперь, пожалуйста, достаньте свои перья, и мы будем изучать заклинание, с которым вы все должны быть знакомы, поскольку мы проходили его в прошлом году…» Корвусплектум : заклинание, превращающее перо в ворона. Они действительно кратко рассмотрели заклинание в конце прошлого года, хотя это было немного выше уровня навыков шестикурсников. МакГонагалл хотела дать им всем представление о том, на что будет похожа учебная программа седьмого года, чтобы каждый, кто подписался на следующий уровень, был готов к его вызовам. Уроки, как обычно,  начинаются с теории. МакГонагалл обучает их работе с заклинаниями и движениям палочек, прежде чем они все начнут практиковаться на своих перьях. Вскоре комната наполняется машущими палочками учениками, пытающимися оживить свои перья. Вивиан обычно неплохо справляется с трансфигурацией, и за лето она значительно улучшилась. Ей было нечего делать в поместье, и она застряла носом во многих книгах, чтобы скоротать время. Прочитав свои любимые романы и художественные произведения, она обратилась к своим учебникам просто от скуки. Она знает это заклинание, потому что практиковала его, но по какой-то причине, и несмотря на то, что в прошлом ей много раз удавалось, каждый раз, когда заклинание слетает с ее губ, ничего не происходит. Она начинает расстраиваться, особенно когда видит, что на Лили Эванс каркает полностью невредимый ворон, сидящий на столе. Фактически, несколько гриффиндорцев преуспели там, где она не преуспела, включая (к ее раздражению) Джеймса Поттера, Римуса Люпина и Сириуса Блэка. Поттер по очереди с обожанием смотрит на Эванс и помогает Питеру Петтигрю правильно использовать заклинание с Римусом, который повернулся на своем месте, чтобы подсказать своему другу. Лили сейчас болтает с одним из своих друзей, лениво проводя пальцем по голове своего ворона. Со временем все большему количеству людей удается завершить заклинание, но Вивиан не может. Она пристально хмурится, глядя на часы. Класс будет распущен всего через пятнадцать минут, и если к тому времени ей не удастся трансформировать свое перо, МакГонагалл будет разочарована. Профессор не гнушается раздавать лишние домашние задания тем, кто не сдает практические задания в классе, и она определенно хотела бы этого избежать. Ее расписание и так слишком загружено. Проводить дополнительное время в библиотеке на сегодня не входит в ее планы, тем более что перед обедом у нее назначено собрание старост, которое она не может пропустить, потому что это первое официальное собрание в этом семестре. — Корвусплектум,  — бормочет она, стараясь правильно взмахнуть палочкой. Ее перо дергается, как будто оно вот-вот трансформируется. Перо начинает темнеть до цвета воронова крыла, но затем, в последний момент, оно снова падает на ее стол, выглядя точно так же, как и все классы. — У тебя какие-то проблемы, Блэр? — раздается голос из-за нескольких столов, и Вивиан напрягается. Она оборачивается, чтобы бросить прищуренный взгляд через плечо на Сириуса, который наблюдает за ней с такой безмерно довольной ухмылкой, что напоминает ей кошку, поймавшую мышь в угол и не имеющую возможности спастись. Теперь Вивиан, к сожалению, знает Сириуса немного лучше, чем ей хотелось бы, и выражение, которое в настоящее время сверкает на его лице, оказывается ей довольно знакомым. Этот взгляд говорит ей, что он чем-то гордится, и это, несомненно, ее собственная неудача. Это может означать только то, что он имеет какое-то отношение к упомянутой неудаче. Она долго смотрит на него, и его ухмылка только становится шире, а затем рычит: «Ты меня саботируешь?» У этого, конечно, очень большая вероятность. Он уже достал свою палочку после выполнения собственного заклинания, и ему не составит труда взмахнуть ею и убедиться, что ее заклинание не сработает. Она, конечно, не смогла бы пройти мимо него. Сириус посылает ей очень невинное выражение и кладет руку себе на грудь, как будто он обиделся на то, что она вообще спросила, но она видит, как его глаза сверкают на нее, и у нее возникает ощущение, что она не так неправа, как он хочет. Покраснев от гнева, она полностью поворачивается к нему лицом и открывает рот, чтобы отчитать его, но не успевает. Сириус прижимает кулак ко рту, чтобы заглушить резкий смех, когда профессор МакГонагалл подходит к столу Вивиан и бросает на нее устрашающий взгляд сквозь очки. Это один из тех взглядов, который заставил бы большинство студентов скривиться, и Вивиан не застрахована от них. Она глотает. «Я удивлена, мисс Блэр. Вы очень сообразительны, и это заклинание, которое мы уже проходили в прошлом», — говорит МакГонагалл, приподняв бровь. Затем она продолжает изучать перо, бросая быстрый взгляд на него, как будто чтобы убедиться, что оно такое же, как и все остальные. Когда она не находит в этом ничего плохого, ее глаза разочарованно морщатся. «Я ожидаю, что вы освоите это к следующему уроку, мисс Блэр. Дополнительные четыре дюйма, добавленные к вашей домашней работе, должны быть достаточными, чтобы вбить ее вам в голову». Затем, бросив на нее последний взгляд, МакГонагалл подходит к столу Петтигрю, чтобы, без сомнения, дать ему аналогичный отчет, поскольку он тоже не преуспел. Единственным утешением Вивиан в этом является то, что перо Питера немного хуже, чем было в начале, и дымится по краям. К сожалению, на этом ее утешение начинается и заканчивается. Разочарованно вздохнув, Вивиан поворачивается и смотрит на Сириуса, который, кажется, сообщил Поттеру о своей маленькой шалости, потому что они оба пытаются приглушить свои смешки, сидя в конце секции Гриффиндора. Поттер шутливо улыбается ей, Сириус ей подмигивает, и, если быть до конца откровенной, Вивиан больше всего на свете хотела бы подойти к ним и поделиться своим мнением. Вместо этого она просто крепко сжимает свою палочку и смотрит, как они падают на свои столы в приглушенном смехе. Нет, внешне она на них не реагирует, но это не значит, что она не отплатит им сполна. Ну, может быть, не полностью, но… — Ой! Больно, глупая птица, — рявкает Сириус и отмахивается от ворона, когда птица внезапно начинает клевать его руку. У Джеймса похожая проблема. Что касается Вивиан, то она просто откидывается на спинку стула и ухмыляется при виде этого зрелища, а когда Сириус поднимает глаза, чтобы бросить на нее раздраженный взгляд, она просто невинно пожимает плечами, как будто понятия не имеет, почему их вороны повернулись против них, и подворачивается.

***

Остаток дня Вивиан проходит намного лучше, и позже она признается, что ее дополнительная домашняя работа по трансфигурации, в конце концов, не так уж сложна. Она преуспевает в Заклинаниях, своем любимом классе, и зарабатывает очки дома от Флитвика, когда она первая осваивает заклинание, которое они изучают. Сириус и его друзья сидят по другую сторону класса от нее, так что она почти не помнит, что они вообще там есть. После Заклинаний она направляется на обед и ей удается занять место подальше от Мальсибера и его банды, что только улучшает ее настроение. В свободное время во второй половине дня она может закончить большую часть своей домашней работы, а это значит, что она не будет слишком беспокоиться о своих заданиях во время собрания старост этим вечером. Она также обнаруживает, что ни один из Мародеров не посещает класс Древних рун, так что у нее, по крайней мере, есть свободное время от них в течение учебного дня. К тому времени, когда она возвращается с последнего урока дня, она в приподнятом настроении. Встреча старост должна состояться в неиспользуемом классе на первом этаже примерно за час до обеда. Вивиан уходит из гостиной Слизерина пораньше, чтобы успеть туда вовремя, ее значок старосты ярко сияет на мантии. Когда она выходит из темницы, она сталкивается с кем-то, кого не ожидает, но видя, что этот конкретный человек не из  тех людей  , которых она избегала бы, как чумы, она в конечном итоге ускорила шаг, чтобы присоединиться к нему в прихожая. — Привет, Регулус, — любезно говорит она, заметив, как он идет по коридору. Мальчик смотрит на нее, его темные глаза скользят по ее лицу, прежде чем коротко поприветствовать «Вивиан» своим тихим голосом. Хотя в прошлом им редко приходилось разговаривать друг с другом, Вивиан всегда ценила спокойный подход Регулуса к жизни. Она убеждена, что молчание говорит громче слов, и если есть кто-то, кто овладел этим особым искусством, так это Регулус Блэк. Учитывая, что он тоже староста, нетрудно предположить, что он тоже направляется на собрание, и поэтому, когда она идет рядом с ним, ни один из них не комментирует неправильность действий. Никто из них вообще почти не говорит друг другу, отчасти потому, что им нечего сказать, а также потому, что у них не так много времени, чтобы завязать содержательный разговор. Класс, в котором они встречаются, находится недалеко от Слизерина, и они прибывают в пункт назначения всего за несколько минут. Как только они достигают его, Регулус придерживает для нее дверь, и Вивиан улыбается ему, прежде чем нырнуть в класс. Он следует за ней внутрь, отмечая, что большинство других старост уже прибыли. В старостах есть одна хорошая черта: они часто настолько привержены правилам, что не опаздывают практически все. Ну, во всяком случае, большинство из них. Никто не выглядит удивленным, когда Джеймс Поттер ворвался в класс через пять минут после того, как пришли все остальные. Никого не смущают его взлохмаченные волосы или взволнованное выражение лица, как будто он только что сбежал сюда из самой гриффиндорской башни. Из-за этого его мантии немного продуло ветром, он тяжело дышит, а его золотисто-малиновый значок старосты перекошен на груди. «Ты  опоздал»,  — быстро сообщает ему Лили Эванс, выглядя откровенно угрожающе, когда она скрещивает руки на груди и бросает на него равнодушный осуждающий взгляд. Вивиан прислоняется к столу, наблюдая за зрелищем, уже забавляясь тем, как Джеймс драматично откашливается и протягивает к ней руки. Он сразу же заявляет: «Позвольте мне возместить это, прекрасная Лилипад»( кувшинка), и из кончика его палочки прорастает букет лилий. Он срывает их с палочки и машет ей, явно пытаясь заставить ее взять их из его протянутых рук. Никто не удивляется, когда она этого не делает. С отвращением издав горловой звук, Лили отталкивает их от себя и рявкает: «Я тысячу раз говорила тебе не называть меня так». Джеймс даже не моргает, когда она отказывается от цветов. В этот момент Вивиан считает, что он настолько привык к ее постоянным отказам, что единственное, что действительно потрясло бы его, он потерял бы дар речи, если бы она действительно приняла его многочисленные предложения. К несчастью для него, этого, вероятно, никогда не произойдет. Лили Эванс отвергает Джеймса Поттера с первого года обучения. Ее отказы — всего лишь часть повседневной жизни здесь, в Хогвартсе. «Я считаю, что мы должны начать собрание», — протягивает один из старост Когтеврана, выглядя не впечатленным выходками Джеймса. Его зовут Гэвин Кларк, и, как и большинство учеников Когтеврана, он очень серьезно относится к своим обязанностям. Лили бросает взгляд на Джеймса, как будто она молча говорит ему вести себя прилично, и встреча начинается. Джеймс подходит к Римусу, который прислонился к стене рядом с другими гриффиндорцами, и пара кратко приветствует друг друга, прежде чем Джеймс поворачивается, чтобы посмотреть на свою возлюбленную лунными глазами. Они обсуждают несколько тем, но начинают с краткого описания того, как проходит первая учебная неделя, на каких учеников следует обратить внимание и тому подобные вещи. Мародеры, конечно же, тут же упоминаются, а взгляды, которые получает Джеймс из зала в целом, довольно ясно дают понять, что, хоть он и староста в этом году, он все еще включен в группу. Забавно, но Римус не получает таких взглядов, несмотря на то, что тоже является частью группы. Кажется, что он всегда выходит из большинства неприятностей, которые создают его друзья, но Вивиан чувствует, что он не так невинен, как кажется. Она не уверена, что такое возможно с Джеймсом Поттером, Сириусом Блэком и Питером Петтигрю в качестве лучших друзей. После этого они переходят к другим темам, главной из которых является назначение ночных патрулей между группами. Ночные патрули — это то, чего Вивиан меньше всего ждет. Мысль о том, чтобы бродить по пустому замку, в темноте ночи, в одиночестве, вызывает у нее дискомфорт. К сожалению, у нее нет большого выбора в этом вопросе. Благодаря Гэвину все они получили расписание, в котором указано, кто и в какие ночи будет патрулировать. Каждая ночь разбита на три блока времени, а замок разделен на четыре категории, по одной для каждого Дома. Старосты в основном будут придерживаться своих собственных секций дома, за некоторыми исключениями, когда время не полностью совпадает. Хорошей новостью является то, что Вивиан должна патрулировать только три раза в неделю, и что большую часть первого месяца ее секциями являются подземелья и первый этаж. — Как вы думаете, разумно не патрулировать группами? — недоумевает Римус, глядя на Гэвина. Джеймс кивком выпрямляется, бросая с надеждой взгляд на Лили, которая делает вид, что не замечает. Гэвин сразу же выглядит оскорбленным тем, что его безупречное расписание подвергается сомнению, и продолжает объяснять, почему патрулирование в группах из двух или более человек будет препятствовать процессу планирования и увеличивать их ночную рабочую нагрузку. («А я, например, предпочел бы выспаться, чтобы больше сосредоточиться на учебе», — говорит он с решительным кивком, с согласия своих товарищей из Когтеврана и Лили, если на то пошло.) Все они соглашаются придерживаться расписания Гэвина, и разговор переходит на другие темы. Пока Вивиан запихивает свое расписание в сумку, Регулус наклоняется к ней и бормочет: «Надень что-нибудь теплое». Сбитая с толку, она поворачивается к нему, чтобы спросить, что он имеет в виду, но он только пожимает плечами: «Ночью в подземельях холодно. Я отморозил себе задницу во время своего первого патрулирования». Она немного шокирована тем, что он разговаривает с ней, не говоря уже о том, чтобы дать ей полезный совет, как бороться с холодом ночных подземелий. Даже если этот совет несколько очевиден, Вивиан кивает, напевая. «Жаль, что мы не можем патрулировать парами», — говорит она ему, вполуха слушая Гэвина, который уходит в сторону о дисциплинарных взысканиях. Бросив быстрый взгляд на Регулуса, она бормочет: «Мне не нравится мысль о том, чтобы ходить по залам ночью». Регулус не улыбается, не так, как улыбается большинство людей. Его рот не двигается, но его глаза слегка прищуриваются, когда он смотрит на нее сверху вниз. Это была улыбка, которой почти не было, но она оставалась такой же теплой и мощной, как будто все выражение его лица изменилось, чтобы приспособиться к ней. «Это определенно один из самых неприятных аспектов работы старостой», — тихо отвечает он, стараясь говорить тише, чтобы не навлечь на себя гнев одного чрезмерно усердного когтевранца. После этого он замолкает, и они вдвоем возвращаются к встрече. Однако она все еще удивлена, что Регулус заговорил с ней. Дело не в том, что они не приспосабливаются друг к другу, когда оказываются рядом друг с другом. Просто, поскольку он на год младше ее, у них никогда не было непосредственного сходства, которое могло бы их сблизить. У них разные классы и бегают по разным кругам. Несмотря на то, что они слизеринцы, до сих пор ни у кого из них не было много общего. Остаток собрания проходит без сучка и задоринки, и Вивиан с радостью покидает класс. Ее желудок голодно урчит, а мысли заняты бифштексами и жареным картофелем. Ей не терпится поужинать, чтобы отправиться в библиотеку, чтобы закончить несколько последних заданий, которые она не смогла выполнить днем, но, переступая порог, обнаруживает, что у нее есть компания. Наверное, глупо с ее стороны напрягаться, видя, как все направляются в Большой Зал с той же целью, что и она. Тем не менее, по привычке, ее плечи напрягаются, когда она оглядывается, чтобы увидеть, кто идет рядом с ней. Однако когда она понимает, что это всего лишь Лили Эванс, Вивиан чувствует, что расслабляется. У нее и Эванс никогда не было проблем. Несмотря на то, что она дружила с мародерами, она всегда была отстранена от них просто так, и ее обращение с Поттером всегда было источником развлечения для Вивиан. «Извини за трансфигурацию сегодня», — говорит Лили после некоторого молчания. Она бросает взгляд на Вивиан и объясняет: «Сириус хвастался своей шуткой во время обеда». Вивиан скептически поднимает брови. Конечно, Лили далеко не такая идиотка, как остальные, но странно думать, что она встала на сторону Вивиан, а не на их, особенно учитывая соперничество между гриффиндорцами и слизеринцами, которое почти такое же древнее и всепоглощающее, как и сама школа. Лили видит выражение лица Вивиан и вздыхает: «Я не одобряю их поведение. Это по-детски». После паузы она бормочет: — На самом деле это все Сириус. Я думаю, ты его любимая мишень. Это не удивляет Вивиан. Есть много причин, почему она его любимая цель. У них больше истории, чем думает большинство людей. Довольно сложно не сделать этого, учитывая, насколько близкими были их семьи когда-то. У их родителей схожие убеждения и социальный статус, и в детстве Вивиан довольно много видела Сириуса Блэка. Однако не то чтобы кто-то за пределами Слизерина знал об этом. Большая часть школы предполагает, что Сириус ненавидит ее просто за это, но на самом деле это нечто большее, чем просто глупое соперничество между факультетами. Пожав плечами, Вивиан растягивает слова: «Я уже сказала ему, чтобы он следил за своей спиной. В этом году я староста, и я полностью намерена использовать свои полномочия». Она посылает Лили злую ухмылку, которая заставляет Лили нерешительно остановиться. Она явно не привыкла к слизеринской ухмылке. «Я постараюсь заставить их отступить, но… знаешь», — пожимает плечами Лили. Вивиан только сухо мычит, делая вид, что ей все равно. Шаги позади них ускоряются, и вдруг рука Лили кладется на плечи, когда Джеймс и Римус догоняют пару. «Я провожу тебя на ужин, Лил – ой!» Джеймс сетует и тут же опускает руку, когда Лили резко пихает его локтем. Затем, выпрямившись и поняв, что Вивиан идет рядом с Лили, как будто они на самом деле друзья, Джеймс бросает на нее странный взгляд и говорит: «Что ты делаешь, Блэр? Беги уже в подземелья». Он либо не замечает сердитого взгляда Лили, либо слишком сосредоточен на том, как Вивиан насмехается над ним и растягивает: «Я иду ужинать, придурок. Сколько раз я должна говорить тебе, чтобы ты был внимателен?» Джеймс хмурится и засовывает руки в мантию, идя рядом со своей возлюбленной и бросая краткие подозрительные взгляды на двух девушек, пока они идут. Что касается Римуса, то он просто тихо идет за ними, довольствуясь тем, что не входит в странную группу. «Я не знал, что вы двое друзья», — говорит Джеймс и морщится на последнем слове, как будто его слегка тошнит от этой мысли. Он бросает еще один подозрительный взгляд на Вивиан, словно ожидая, что она выхватит палочку и будет угрожать Лили. «Нет, нет», — немедленно отвечает Вивиан и пожимает плечами, когда они достигают дверей Большого зала. Она исчезает внутри и направляется к столу Слизерина, оставив их без единого взгляда. Уходя, Лили с раздраженным выражением лица оборачивается к Джеймсу и бормочет: «Тебе не обязательно быть таким грубым все время, Поттер. Она никогда тебе ничего не делала». Джеймс хмурится, выглядя явно расстроенным тем, что она злится на него за то, что так естественно для него — соперничество между их домами, то есть — и угрюмо отвечает: «Еще на четвертом курсе она назвала Сириуса предателем крови». Брови Лили взлетают вверх. «Правда? Вот почему ты превращал ее жизнь в ад столько, сколько я себя помню ? Она отталкивается от него и мчится к столу Гриффиндора, а Джеймс спешит за ней по пятам. «Конечно, она это имела в виду — она слизеринка», — говорит он, безуспешно пытаясь схватить ее за руку. Лили отводит руку назад и с раздражением бросается на скамейку рядом с Питером. Когда Джеймс садится, Сириус смотрит на них, приподняв бровь, и задается вопросом: «Что не так на этот раз?» Похоже, он не очень удивлен, увидев, что Лили и Джеймс не в ладах друг с другом – или, точнее, Лили не в ладах с Джеймсом. Она всегда раздражена тем, что он сделал. Питер, видимо, думая, что вопрос адресован ему, беспомощно пожимает плечами, наблюдая за парой. Римус просто садится напротив них и начинает наполнять свою тарелку едой, а все обращают внимание на раздраженное выражение лица Лили. — Я немного познакомилась с ней благодаря Северусу, когда мы еще были друзьями, и она не такая уж плохая. Кроме того, она защитила меня от него, когда он назвал меня сам-знаешь-чем, — нахмурившись, говорит Лили. обращаясь в основном к Джеймсу. Однако она тоже бросает взгляд на Сириуса, и этот прищуренный взгляд дает ему довольно четкое представление о том, о чем или о ком она говорит. Фыркнув, Сириус восклицает: «Кто, Блэр? Ты серьезно?» Он останавливается на очевидной игре слов, ожидая реакции друзей. Когда они этого не делают, он просто закатывает глаза и говорит: «Она никогда не была «хорошей» за все время, что мы были в Хогвартсе, Лили. Я не знаю, о ком ты говоришь, но Вивиан Блер полная сука». Джеймс согласно пожимает плечами, а Лили сердито смотрит на Римуса и рявкает: — Ты тоже так думаешь? Римус делает паузу, прочищает горло и смотрит на Сириуса и Джеймса. Они бросают на него взгляд, говорящий, что тоже ожидают его согласия, но вместо этого Римус просто вздыхает: — У меня никогда не было причин не любить ее. Питер быстро вмешивается: «Но она слизеринка». Сириус уверенно кивает и обнимает Питера за плечи. «Точно, Хвост. Замечательное замечание». Питер счастливо сияет, но его улыбка быстро спадает, когда Лили поворачивается к нему, а Сириус сердито смотрит: «Мерлин тоже был слизеринцем, и он продолжал творить великие дела. Нельзя судить о человеке по факультету». Сириус качает головой и отвечает: «Ты не понимаешь, Лили. Ты не выросла в чистокровном доме, как я». Его аргумент, кажется, не впечатляет Лили, которая закатывает глаза и кивает на стол Слизерина с коротким: «Ты видишь, что она там делает что-то плохое? Она не темная ведьма, Сириус, и только потому, что Волдеморт на подъеме не значит, что она присоединится к нему после Хогвартса. Все четверо мародеров оборачиваются и смотрят на стол Слизерина. Среди моря изумрудных и черных мантий Вивиан Блэр сидит в конце стола, окружив своих обычных друзей, но почти не обращая на них внимания. На самом деле, похоже, что она в настоящее время притворяется когтевранкой, потому что она уткнулась носом в книгу и почти не обращает внимания на свою еду. Ее волнистые каштановые волосы собраны сзади у основания шеи, а вилка свисает с пальцев, когда она переворачивает страницу. Сириус прищуривается, глядя на книгу, и задается вопросом, не та ли это книга, которой она была так поглощена во время его задержания, но не задерживается на этой мысли, прежде чем снова повернуться к Лили, пожав плечами. «Возможно, это книга заклинаний, полная проклятий», — говорит он и берется за еду. Джеймс начинает смеяться, пока Лили не толкает его локтем в живот, и это не превращается в удушающий кашель. Позже, когда шок пройдет, эта его непреклонная вера станет для него источником развлечения. Ибо, хотя он еще этого не знает, в словаре проклятий Вивиан вообще нет ни одного темного заклинания. Страницы внутри заполнены историями, которые сделают больше, чем просто сведут его с ума; они заставят его начать переосмысливать все, что он, как ему кажется, знает о ее характере. Однако пока… «Помяни мои слова, Эванс, — говорит Сириус, — Блэр не стоит твоего времени. Она безнадежное дело». Забавно, или, по крайней мере, будет так, как эти слова тоже будут кусать его в будущем. Ибо наступит день, когда Вивиан Блэр будет настолько важна для Сириуса Блэка, что каждое своенравное оскорбление и насмешливый взгляд станут для него не просто занозой в боку, а — горьким, навязчивым сожалением.