Причины, по которым вы не захотите оказаться попаданцем

Город был построен на предгорье, а потому плоскость метрополитена в одних местах уходила глубоко под землю, а в других требовала надземных виадуков. Из-за чего встречались интересные казусы, такие как станция метро прямо в здании. Хотя как сказать: когда метро останавливается сразу в крупнейшем торговом или деловом центре, это может быть удобным. Метро у зверей скорее похоже на "серьезную" человеческую железную дорогу с полутораметровой колеей, по которой ходят крупные и широкие вагоны. Изобилие места позволяет не только передвигаться крупным животным, но и обустраивать целые этажи для мелких. Небольшое отступление: анималийцы имеют весовые категории видов. В категорию А входят звери массой порядка тонны, в Б -- порядка сотни-двух килограмм, В -- от двадцати до сотни, Г -- от двух до двадцати, а все кто мельче -- Д. Разумеется, реальная классификация сложнее и обширнее, но для общего понимания сгодится. Человек таким образом попадает в категорию В. И если условный лис, лев и слон могут находиться в одном пространстве более или менее комфортно, то вот класс Д -- это самостоятельный, отдельный мир, который предпочитает сепарироваться ото всех остальных. Во всех дорогах для Д класса строят туннели для безопасного передвижения, для них выделены собственный транспорт и собственные районы города, куда строго запрещен доступ всем остальным, хотя им самим никто не ограничивает передвижение. Но вспомним, насколько представителей Д-класса много: поголовно, на них приходится больше половины всего населения не то что Города, а всего мира! А теперь вспомним, по какой причине изобрели небоскрёбы: ради экономии дорогостоящей территории. Пускай Д-класс имеет целых пять кварталов, на их пересчёт целых городов, но эта земля крайне дорога и считается не то чтобы элитной... В общем, не для всех -- менее чем для пяти процентов всех мелких зверей. Все остальные арендуют не жилую площадь, а жилой объем. То, что для человека по размерам квартира, для мелких зверей -- жилой комплекс. А теперь представьте, чем для Д-класса окажется целый этаж? А целый дом? А целый небоскрёб? Мечты фантастов двадцатого века порой затрагивали тему аркологий -- мегаконструкций, здания-города. Для людей это неоправданная трата средств, ведь вложение в транспорт окупаются намного быстрее, однако для Д-класса это не так. Жизнь условного хомяка чуть меньше чем полностью проходит в стенах одного здания, который для него является не просто городом, а целой страной с собственной экономикой, собственным законодательством, правительством, полицией... Всего в двадцати метрах от его квартиры могут располагаться офисы, школы, гипермаркеты, рестораны, даже бассейны и сады! Их мир состоит из пластика и бетона, вечных коридоров, холодного света органических светодиодов, заменяющих Солнце, и, в не самых богатых районах, тесноте и толкучке. Пускай это звучит как какой-то из кругов ада или колония на другой планете, на деле мелким травоядным это даже нравится. Они привыкли жить в условиях туннелей и толкучки эволюционно, и не испытывают резкой потребности в открытом пространстве. Более того -- Д-классу свойственна природная агорафобия, ведь под открытым небом их проще схватить хищнику. А ещё они сверхсоциальны, а посему им не свойственен индивидуализм -- они даже живут в условиях одной квартиры крупными семьями. Им так нравится, и условный хомяк может всю жизнь не выходить за стены родной аркологии. Да и зачем выходит во Внешний Мир, столь неприветливый и опасный? Для человека отключение воды и электричества не страшно -- переживём пару дней, походя по лестнице, при свечах, не моясь и покупая воду для питься в магазине или на раздаче. Но в условиях аркологии отключение водо- и электроснабжения является локальной гуманитарной катастрофой: отключается освещение, охлаждение и вентиляция, останавливается транспорт. Отключается система жизнеобеспечения, ведь для такого строения нужна система жизнеобеспечения. А если случится пожар... За лет пятнадцать до Прыжка человека случилась такая катастрофа во Второй Аркологии. Погибло двадцать тысяч зверей. Причина проста -- устаревшее и перегруженное оборудование на подстанции. Произошло пробитие, изоляция мгновенно вспыхнула. Хотя запасные генераторы завелись автоматически, сами линии электросети вышли из строя, и энергия не поступала. Просто в мгновение выключился свет, а вместе с ним и локальная телекоммуникационная сеть, и система воздухоснабжения. Никто даже не понял что произошло, а когда по молчащей вентиляции из-за естественной конвекции начал поступать горячий дым и угарный газ, стало слишком поздно. Горели только первые этажи, где система пожаротушения была уничтожена, а на всех остальных, где она работала, звери умирали не от огня, а от удушения. Аварийные лестницы оказались мгновенно переполнены, началась давка, и всё -- население небольшого мирка оказалось в ловушке. Этот день стал траурным для всего Города, и с тех пор требования к безопасности многократно ужесточили. Горностаи тоже относятся к Д-классу, однако они асоциальны, как и медведи. В процессе эволюции они научились сотрудничать со своим видом, хотя у них, как и у лис, так и не появилось сепарации представителей своего вида от всех других. Поэтому они не любят коммуны и аркологии, но вынуждены жить либо в специализированных под их вид районах, либо где-то ещё. Собственную квартиру размеров не Д-класса рядовой представитель Д-класса попросту не потянет, а потому Горностай (которая лингвист) выбрала вариант "где-то ещё", и обустроилась у себя на работе. Однако впоследствии она переехала к Петру. Основная причина того -- тесный и непрерывный лингвистический контакт, но вторая -- Горностай была очень рада переехать к кому-то крупному. Её коллега антрополог когда-то на свою голову согласился дать ей пожить, когда у неё забрали жилище по решению суда, но спустя некоторое время оба пришли к выводу, что Горностаю лучше пожить на работе. А как известно, нет ничего более постоянного, чем временное решение. К слову, Горностай-экстроверт -- представитель асоциального вида, и Баран-интроверт -- представитель стадного высокосоциального вида, -- нашли друг друга и не ужились вместе, что нельзя расценивать иначе как насмешку судьбы. Но с Петром она ужилась, при том довольно успешно. И не только из-за профессионального интереса, но и поскольку они сошлись характерами. Человек был спокойным и рассудительным, но вместе с тем лояльным к раскованному и гиперактивному поведению соседки, которая пользовалась положением и могла хоть прыгнуть ему на голову, хоть бесцеремонно ввалиться в занятый санузел. Как уже упоминалось, для хищников культура одежды довольно чужда. А для асоциальных животных ещё и бессмысленна -- Горностай вообще не стеснялась сожителя. Её психология эволюционно не предусмотрела таких механизмов, как стеснение наготы или понимание интимной приватности (интимной в широком смысле слова; не только эротической), поскольку и полноценного внутривидового социума у этих животных никогда не было. А бестактность к личному пространству -- это уже личные бзики. Петру всё же сделали одежду на заказ, и со временем его гардероб стал достаточно богатым, чтобы быть готовым к любой жизненной ситуации. Горностаю особенно понравилась кофта-худи, за которую её было легко цепляться коготками, забраться в капюшон и свалиться там калачиком или развалиться во внутреннем кармане. В таком виде оба зверя -- горностай и человек -- довольно части гуляли в парках. Есть для человека в природе что-то привычное; ну или более привычное и родное, чем улицы города, заполненные животными. Где странного, неестественного размера автомобили и дома, а где самые обыкновенные деревья, земля и небо? Пускай для самого себя Петр признал новый социум и непринуждённо мог сидеть в кафешке, но внутри него глубинные области мозга замечали явное отклонение от нормы. Это ощущалось как некая легкая, еле заметная психологическая тошнота, тревога. Ощущение сюрреализма, что-ли. Как некая тоска по родине и непринятие чужбины, но намного глубже и сильнее. А в лесу чувство сразу проходило, и на душе легчало. Пётр не хотел бы этого, но он человек -- существо, вычеркнутое из эволюции того мира, в котором находился. А это значило, что его мозг не просто сепарировал собственный вид от остальных, а вообще не признавал любые нечеловеческие виды за социальных акторов. Пускай Пётр и не хотел бы этого, но на уровне психологии, на уровне чего-то подсознательного, в других животных он видит именно животных, а не равных себе разумных, мыслящих и цивилизованных существ. Он не признается в этом ни ближайшим друзьям, ни самому себе. Да, Пётр уже адаптируется к анималийскому обществу и у него не возникнет никаких проблем с интеграцией, но он никогда не избавится от этого чувства. Всю свою жизнь он продолжит испытывать тоску по дому и некоторое отвращение к зверям. Даже освоив анималийский язык и начав на нём думать, он продолжит разделять слово "звери" и слово "человек", и этим всё сказано. Горностай -- это зверь, с которым он может более или менее свободно общаться. Свободно в смысле слова как ребенок на уроке английского: коряво, с поддержкой знающего контекст учителя, со шпаргалками и словарём. Но всё же общаться! Самым первым существом, с которым Пётр общался в новом мире, был Койот. Человеку легко найти общий язык с технарём, что и обеспечило привязанность первого ко второму. Но вместе с тем Петр ещё большую привязанность испытал к Горностаю: узнал её характер, увлечения, узнал о её детстве и жизни. Но перейдём к более конкретному нарративу. После того, как Пётр получил документы, он три месяца только и делал, что ел, спал, учил язык и знакомился с местной культурой. В Госпитале он провел все возможные и невозможные исследования, зато получив достаточно полное понимание работы собственного организма в анималийских научных традициях, за что, на самом деле, Пётр и сам бы заплатил. Ведь теперь он знает, к каким болезням он резистивен, а к каким чувствителен; какие лекарства ему можно, а какие нельзя; да и вообще, его медкарта теперь является кратким пособием по тому, как нужно его лечить от всех болезней. И пускай это не сравнится с врачами человечества, которые исторически занимаются только людьми, но это намного лучше, чем прийти в больницу и поставить врачей в тупик. На третий месяц, чтобы не выкачивать свои потенциалы досуха и сформировать финансовую подушку, Пётр пошёл работать. Как уже было сказано, в общепит, что ему идеологически не нравилось, но это был самый очевидный вариант: экологическую нишу грузчиков заняли тяжелые животные. За счёт самой совершенной хватательной кисти среди всех существующих видов Пётр мог бы пойти работать нейрохирургом и преуспеть, однако в этом он ничего не смыслит. Зато его голую кожу и руки на кухне реально оценили по заслугам: вместо фастфуда он устроился в достаточно престижный ресторан, где с мудрого руководства шефа-лани изготавливал шедевры, произведения искусства кондитерской кулинарии. К слову об анималийской кухне. Поскольку город находится на пересечении главных исторических торговых артерий всего мира, здесь издревле живут представители самых разных видов и культур, от чего и местная кухня весьма разнообразна. Хищники уже многие сотни лет не едят других разумных существ, однако на неразумные виды мораторий не распространяется. Да и вообще, абсолютных хищников в природе не существует, и самые "чистые хищники" -- крупные кошачьи -- в своём рационе имеют чуть более половины животной пищи. Те же лисы животных продуктов потребляют менее двадцати процентов рациона, а остальное -- овощи, грибы и злаки. А ещё травоядные являются таковыми только по той причине, что их эволюционная стратегия выживания не предусматривала охоты. Но стоит ли отказываться от высокоэнергетического и питательного мяса, когда вам не нужно на него охотиться, а оно стоит прямо тут, в загонах, да и плотоядные соседи непрочь поделиться деликатесом? Да, травоядные тоже едят мясо, просто в намного меньших объемах и скорее из интереса или индивидуальных предпочтений, чем их реальных физиологических нужд. Да и поставьте себя на место первобытного гетерогенного племени? Бараны, которые живут бок о бок с волками, непрочь воспользоваться их трудом, за который нужно платить (или нейтралитетом, за который нужно платить дань). Сами бараны предпочтут траве овощи и злаки, а потому будут мотивированы выращивать именно их. Пускай хищные соседи тоже не вертят нос от овощей и злаков, но ещё выше ими котируется животная пища. А потому баранам будет выгодно начать ловить рыбу, разводить птицу, а в некоторых случаев и разумных, но одичалых млекопитающих, которые не пригодны к эксплуатации труда. Более того -- травоядных в девять раз больше чем плотоядных, да и в силу исторических причин именно травоядные занимаются производством животного белка. И если в человеческом гомогенном обществе всё население потребляет примерно одинаковое количество мяса, то в анималийском обществе такую потребность имеет от силы десятая часть. А потому дефицита рыбы и курицы не наблюдается, но даже если и они по какой-то причине оказываются финансово недоступными, остаются разные продукты и бады из насекомых. Насекомые являются переносчиками болезней не только для человека, но и для любых других животных, а потому эволюционно у анималийцев, в той или иной степени, так же присуще отвращение к насекомым (хотя, как и в некоторых человеческих культурах, такового не наблюдается). А потому "хлопьев из кузнечиков" на полках магазинов встретить нельзя (вернее можно, но это деликатес -- как говорилось, тут много национальных кухонь). Из насекомых производят муку, из которой уже можно делать различные блюда: соусы, выпечку, напитки, снеки, смехотворную пародию на ту же курицу и рыбу. А ещё человек принёс с собой не только книги, но и кухню своей мета-культуры. Далеко не всем зверям зашли пицца, борщ, удон и многие другие блюда, но они несомненно нашли ценителей. Впрочем, "человеческое меню" оказалось довольно яркой рекламой, и руководство ресторана поддерживало инициативу Петра. К тому времени о человеке уже узнали в соцсетях и в СМИ, хотя тайна его происхождения всё так же не афишировалась. Хайп прошёл через две недели вследствие информационного голода: кого бы не спрашивали, включая и самого человека, отвечали лишь "Не знаю, как это произошло и как такое вообще возможно". С одобрения "Большого Брата" в лице гиены, человек дал два интервью официальным каналам, но от остального отказывался -- ему и самому не нравилось лишнее внимание, и тем более нередко проскакивающие письма от "желтухи". После бурной волны остался лишь осадок в форме теорий заговоров и ещё меньшего слоя реальных исследователей и энтузиастов, которые искренне хотели разобраться в вопросе. Над первыми Петр смеялся и откровенно издевался над ними (не хватало заочно ещё стать идолом какой-нибудь секты), а вторым в меру сил содействовал, поскольку те же вопросы волновали его самого. После хайпа осталась известность, пускай и не такая, как у медийных личностей или интернет-мемов. Его узнавали порой до такой степени, что ему не нужно было носить с собой паспорт; но с тем всего один-два раза его кто-то окрикивал в толпе.