— Конечно. Я уже выезжаю, — сообщает Луи, глядя на озадаченного Зейна.
— Что случилось? — спрашивает Малик, откидываясь на стуле.
Луи наклоняется вперёд, упираясь головой в ладони, и пытается собраться с мыслями.
— Звонил директор Квинн. Она подралась с девочкой, и я должен забрать её, — он не может в это поверить, даже сказав это вслух. Его маленькая принцесса, в фиолетовом платьице в цветочек, подралась? Что это значит?
Томлинсон в шоке. Мужчина думает о том, как такое вообще произошло? Квинн всегда вела себя идеально, ну… почти всегда. Она бывает немного дерзкой, что, возможно, переняла от него (а может, и нет), но она никогда ни с кем не дралась. Это не похоже на неё. Не похоже на его маленькую милую девочку.
А кто та другая девочка? Насколько в этой ситуации виновата Квинн? Луи понимает, что всё ещё сидит на месте. Он быстро хватает телефон и ключи.
— Чёрт. Мне нужно идти. Прости, ты справишься здесь один?
— Да. Серьёзно, не волнуйся. Я разберусь. И я могу провести встречу с Романом и спасателями, — говорит Зейн, пытаясь выпроводить Луи.
— Блять. Я забыл об этом. Ты…
— Да. Всё нормально. Иди, займись своей дочерью, — настойчиво говорит Малик, зная, что Луи сейчас способен думать только об одном.
Томлинсон смотрит на время и быстрым шагом направляется к своему джипу, крича через плечо стоящему у входа Зейну:
— Встреча назначена на два сорок пять. Если я привезу сюда Квинн, ты сможешь присмотреть за ней? Мне нужно обсудить с ними планы по строительству скальной стены и новое расписание.
— Да, да. Я посижу с ней. А теперь езжай. Пока у тебя тоже не возникли проблемы, — Зейн хихикает, подмигивая.
Луи садится в машину и прикидывает варианты. Он знает, что Квинн захочет увидеть Зейна. Ей нравится находиться рядом с ним, когда она во что-то вляпывается или плохо себя чувствует. Томлинсон старается не принимать это на свой счёт, прекрасно понимая, что Малик такой же строгий, если не больше.
Они сформировали похожий стиль воспитания, когда Зейн начал жить с ними. Луи готов признаться, что позаимствовал несколько его приёмчиков. Он не перестаёт удивляться, как ему настолько повезло с лучшим другом. На протяжении многих лет Зейн не раз выручал его, и Луи навсегда останется в долгу перед ним.
Томлинсон выезжает с парковки и поворачивает налево в сторону школы. Во время поездки в его памяти всплывают детские воспоминания.
Первый раз, когда он оказался в кабинете директора, он повздорил со Стэном. Они играли в свои новые POGS, и мальчик победил Луи, украв фишку. Ему не то чтобы было обидно проигрывать, но Стэн жульничал, и он это знал. Поэтому, будучи маленьким сорванцом, Луи стащил её обратно, а остальные фишки из коллекции Стэна бросил в лужу.
Не самый хороший поступок.
Когда Стэн ударил его в плечо, Луи набросился на мальчишку. Они и оглянуться не успели, как оказались на земле, сцепившись друг с другом. Их увидел директор школы и привёл обоих в кабинет. Луи всегда был шкодой, но никогда не попадал в
серьёзные неприятности. Не то что сейчас. Он хорошо помнит то напряжение, которое испытывал, пока ждал в коридоре. Его желудок болел, и Луи так сильно нервничал, что чуть не обмочился. И только увидев маму, идущую по коридору, он отдал мальчику все свои фишки извинившись за те, которые испортил. Это стало началом прекрасной дружбы. Семья Стэна уехала, когда они перешли в старшую школу, но Луи никогда не забывал, как весело они проводили время.
Вспоминая недельное отстранение от занятий из-за одной из грандиозных шалостей, он понимает, что уже подъезжает к школе. Томлинсон останавливается на парковке рядом с чёрным внедорожником. Выйдя из автомобиля, он поправляет солнцезащитные очки и оглядывается через плечо, замечая мужскую фигуру напротив.
Матерь Божья. Чёрт.
Это тот горячий загадочный мужчина с рюкзаком. Луи машинально поправляет свою жёлтую рубашку на пуговицах, расправляя её поверх тёмно-серых клетчатых брюк, мысленно благодаря себя за то, что надел сегодня вещи, которые наиболее выгодно подчёркивают его. Пиджак он оставил в офисе. Утром Томлинсон надел его только для того, чтобы на встрече произвести впечатление на потенциальных инвесторов, а в остальное время он выбирает более повседневный образ.
Луи снова оценивающе смотрит на мужчину; к счастью, его пристальный взгляд скрыт за солнцезащитными очками-авиаторами. Взяв себя в руки, он отводит взгляд и направляется к зданию. Томлинсон не сразу замечает, что мужчина идёт следом, не отставая от него, опустив голову. На нём накинута рубашка, из-под которой торчит что-то разноцветное… фартук? Да, фартук c надписью «Ради всего мучного» напечатанной спереди. Луи секунду думает, а потом в голове щёлкает осознание. Пекарня на улице Вильмонт.
Луи задерживает взгляд на длинных мускулистых ногах, обтянутых узкими чёрными джинсами. Обалдеть. В его голове мелькает мысль о том, что этот незнакомец выглядит ещё лучше, чем он помнит. Даже с фартуком. Особенно с фартуком.
Томлинсон ускоряет шаг и первым доходит до двери, открывая для загадочного мужчины и улыбаясь ему, пока тот засовывает солнцезащитные очки в горловину рубашки. Мужчина поднимает взгляд, его лицо мгновенно озаряет улыбка, и спрашивает:
— Розовый рюкзак в горошек?
Луи неловко смеётся.
— Да, это я.
Мужчина проходит внутрь, кивая головой в знак благодарности. В животе у Луи порхают бабочки. Откуда, чёрт возьми, они взялись? Он отбрасывает все неуместные мысли из головы и заходит в школу.
Они друг за другом молча идут в кабинет. На сей раз Луи заходит первым, мужчина возвращает услугу и придерживает для него дверь.
— Спасибо, — говорит он, слыша, как Бренда, секретарша, приветствует его.
— Мистер Томлинсон, рада вас видеть! Правда, жаль, что при таких обстоятельствах, — она смотрит на него с сочувствием, понимая, что его впервые вызвали в школу. — Присаживайтесь. Мистер Пейн сейчас выйдет к вам.
Луи присаживается на одну из скамеек. Он заинтересованно прислушивается к разговору загадочного мужчины.
— Здравствуйте, чем я могу вам помочь? — спрашивает Бренда.
— Эм, я Гарри Стайлс. Мне звонили по поводу моей дочери Эдди, — отвечает мужчина, нервно оглядывая помещение.
— Отлично, как раз вовремя. Можете присесть рядом с мистером Томлинсоном, вы оба здесь по одной и той же причине, — она усмехается.
Луи требуется мгновение, чтобы мозг обработал эту информацию. Всего на несколько секунд его отвлекает Гарри, подходящий к нему и смотрящий на него с настороженной улыбкой, пока он не понимает, что происходит. Луи чувствует, как тот садится рядом с ним, гораздо ближе, чем он ожидал. Запах сладостей щекочет его нос. Томлинсон закрывает глаза, вдыхая аромат. Он уже почти делает ещё один глубокий вдох, когда его словно что-то щёлкает.
Это он. Конечно, это он. Другой родитель, который пришёл поговорить с директором. Как у такого красавчика родился ребёнок, что обидел его маленького ангелочка? Чёрт, порой судьба — настоящая заноза в заднице.
Луи пытается рассмотреть мужчину, думая, что выглядит незаметно, поглядывая на него боковым зрением. В первую очередь его внимание привлекают татуировки, украшающие сильные руки. Он заметил их, когда тот придерживал для него дверь, но сейчас Томлинсон находится достаточно близко, чтобы постараться разглядеть каждую. Их очень много. Все маленькие и, на первый взгляд, не связанные друг с другом. Аналогично его собственным рукам, на которых есть практически целый эскизный блокнот с рисунками, которые ему нравятся. В детстве Луи никогда не думал, что у него будут татуировки, но, как говорится, сделаешь одну — захочешь ещё и ещё. Впрочем, он уже давно не делал новых татуировок, но увидев рисунки на руках мужчины, он думает, что может вдохновится и сделает что-то новое.
Он заставляет себя не смотреть на свои руки и сосредоточивается на Гарри, нервно ковыряющим ногти, каждый из которых окрашен в разные цвета радуги. Луи вспоминает вчерашний вечер и лак, который он забыл стереть с ногтей на ногах. Накрашенные ногти Гарри выглядят гораздо лучше, чем у Луи. Возможно, он ходил в маникюрный салон? Луи рассматривал вариант сводить туда Квинн, но подумал, что она ещё слишком маленькая и пока не стоит приучать дочь к этому. Но, может быть, на её день рождения? Он мысленно прикидывает, что до её дня рождения ещё несколько месяцев.
Чем дольше они ждут, тем больше Луи нервничает, чувствуя знакомое ощущение из детства. Нужно ли ему что-то сказать Гарри? Не будет ли это странным? Что является нормальным в такой ситуации? Блять, Томлинсон, просто будь мужиком и скажи что-нибудь.
Именно в тот момент, когда Луи собирается набраться храбрости и что-то сказать, выходит мистер Пейн и приглашает их в кабинет. Луи пропускает Гарри вперёд, и он соврёт, если скажет, что не смотрит украдкой на его длинные ноги и идеальную задницу, когда проходит следом. Ну, а что? Он же обычный человек.
Как только Томлинсон заходит в просторный кабинет, то сразу же ищет взглядом Квинн. Луи занимает место слева от Гарри. Создаётся впечатление, что у него самого неприятности. Он напряжённо смотрит на мистера Пейна, не в силах сдержаться, нервное напряжение берёт верх.
— Где Квинн? — спрашивает он, снова оглядываясь по сторонам, как будто дочь где-то прячется.
— Девочки сейчас перекусывают со своей учительницей. Они скоро подойдут. Сперва я хотел поговорить с вами двумя, — Луи расслабляется, понимая, что с Квинн всё в порядке. — Прежде чем мы начнём, кто-нибудь ещё присоединится к нам? Другие родители или опекуны?
Луи качает головой и одновременно с Гарри говорит:
— Нет, я у неё один.
— Только я.
Они бросают взгляд друг на друга, поспешно извиняются, а затем снова смотрят на директора.
— Хорошо. Как я уже сказал, сегодня днём ваши дочери подрались. Я поговорил с каждой из девочек и их версии совпадают. Похоже, что у обеих день рождения в один день, и когда их попросили выстроиться в порядке даты рождения, ситуация слегка вышла из-под контроля, поскольку обе хотели быть первыми, — далее мистер Пейн продолжает объяснять детали произошедшего.
Квинн никогда не ввязывалась в неприятности. Это на неё не похоже — вести себя подобным образом. Луи просовывает руки под бёдра пытаясь не суетиться. Он знает, что его дочь избалованная, но всё же считает, что её воспитание выше данного поступка.
Соберись, Томлинсон, сосредоточься. Не показывай своих эмоций. Он кивает, мистер Пейн продолжает говорить:
— Поскольку это их первый инцидент, я вынес лишь предупреждение. Они отстранены от занятий до конца сегодняшнего дня, но завтра могут вернуться. Также я попросил девочек извиниться.
— Спасибо, мистер Пейн, — говорит Гарри, и Луи вдруг слышит лёгкое шуршание. Он переводит взгляд на руки мужчины и видит маленький белый пакет, зажатый между его идеально длинными и изящными пальцами, на которых в солнечном свете, проникающем через окно, мерцают несколько колец (чёрт возьми, да что с ним такое?). Гарри копошится с пакетом, медленно вертя его в руках, и Луи разглядывает маленький логотип кекса, совпадающий с тем, что изображён на его футболке. Похоже, это из пекарни — наверняка мужчина там работает.
— Пожалуйста, зовите меня Лиам. Не стоит так официально, — Пейн смеётся, скрещивая руки и наклоняясь через стол к ним. — Вы оба воспитали чудесных, вежливых и добрых девочек. Подобное иногда случается. Я не пытаюсь смягчить ситуацию, но думаю, что это был единственный случай. Девочки, похоже, очень сожалеют о своём поступке. Я обещаю, что впредь буду присматривать за ними и поддерживать связь с вами.
Луи молча кивает, не зная, что на это ответить. Из-за всей этой ситуации он чувствует себя слегка дискомфортно. Поэтому чем скорее он сможет забрать Квинн и вернуться в центр, тем лучше.
— У вас есть какие-то вопросы? — спрашивает Лиам, откинувшись в кресле, выглядя более расслабленным.
Луи уже собирается начать говорить, когда Гарри опережает его:
— Могу я увидеть Эдди?
Пейн кивает и набирает номер, прося Бренду позвать девочек. В кабинете повисает неловкая тишина. Луи терпеливо ждёт свою дочь. Что будет дальше? Раньше он никогда не оказывался в подобной ситуации и сейчас испытывает множество эмоций: злость из-за того, что Квинн плохо себя вела, чувство вины за то, что он недостаточно хороший отец, смущение от того, что произошло, и ещё назойливое влечение к Гарри, от которого он никак не может избавиться. Серьёзно, что в этом мужчине такого, что у него внутри всё переворачивается? Всё, что Гарри сделал, — всего лишь достал ему рюкзак с высокого крючка.
А сейчас их дочери устроили драку в школе. Это совсем не то, что Луи должен чувствовать, скорее, он должен быть расстроен. Но внезапно его нос улавливает этот сладкий запах, и предполагаемый гнев исчезает. Честно говоря, всё это слегка обескураживает. Томлинсон выныривает из своих мыслей, когда слышит, как Лиам и Гарри говорят о… нет, он не совсем уверен, о чём идёт речь, но видит, как Гарри передаёт директору белый пакет, который держал в руках. Луи с любопытством наблюдает за ними, пытаясь понять, в чём дело. Мужчина подкупает Лиама? Они знакомы? И почему ему хочется убрать этот выбившийся локон за ухо Гарри? Пока Луи сам себя допрашивает, Лиам говорит:
— Обалдеть! Я обожаю их! Как ты узнал?
— Просто предположил, — Гарри смеётся. — Даже не помню, что я схватил, когда выбежал на улицу.
Луи по-прежнему слегка растерян. И рассержен. Очень рассержен. Почему этот мужчина принёс выпечку директору?
Лиам достаёт из пакета эклеры, и теперь Луи понимает. Хитрец, подкупает директора сладостями. Что за человек? Почему Луи не может перестать пялиться на его профиль?
«Уймись, Томлинсон», — тихо ругает он себя. Внезапно в груди вспыхивает ревность. Где Квинн? Почему они уже не могут просто уйти? Нервы накаляются до предела, и воздух в кабинете сгущается.
Как раз в этот момент дверь открывается, и появляется Квинн, а за ней другая девочка. Квинн останавливается чуть поодаль, заметив нейтральное выражение лица Луи. Вторая девочка пробегает мимо неё и бросается в объятия отца. Томлинсон кивает дочке, жестом приглашая подойти. Квинн нерешительно подходит, и он видит, что она плачет. Мужчина нежно проводит большим пальцем по её щеке, вытирая слёзы. Он крепко обнимает свою малышку и гладит по голове, неоднократно шепча ей на ухо:
— Всё хорошо, тише, всё в порядке, — Луи отпускает дочку и понимает, что Гарри и его дочь ушли, оставив их наедине с Лиамом. — Квинн, поблагодари мистера Пейна и извинись.
— Мне очень жаль, мистер Пи. Теперь я буду вести себя хорошо, — пищит она, вытирая слезы, пока Луи поглаживает девочку по спине.
— Спасибо, Квинн. Увидимся завтра. Был рад снова увидеть тебя, Луи, — говорит Лиам, махая им на прощание и поглядывая на эклер, что лежит у него на столе.
Луи за руку выводит Квинн из кабинета, растирая большим пальцем маленькие круги на её коже. Девочка всё ещё плачет. Луи знает, что в данный момент ей нужно просто выплакаться. Пока они идут к выходу, он очень надеется, что Гарри и Эдди уже ушли. Ему не хочется видеть обеих девочек в слезах. Но, видно, судьба распорядилась иначе. Они догоняют пару, идущую к своей машине. Судя по всему, они недолго задержались в кабинете Лиама одни. Томлинсон невольно подслушивает их разговор:
— Всё в порядке, Эдди. Я не сержусь. Мы поговорим об этом позже, когда вернёмся домой.
— Нет, Найла там нет, но мы можем ему позвонить.
— Тише, орешек. Всё хорошо.
Луи не знает, кто такой этот Найл, но в душе всё равно возникает вспышка ревности — странно. Томлинсон ведь даже не знает загадочного мужчину, и тем не менее, он вызывает у Луи бурю эмоций. Не хорошо. Это очень нехорошо.
Пара скрывается за машиной, и Луи фокусируется на том, чтобы усадить Квинн на место. Когда он кладёт рюкзак дочери на сиденье рядом с ней, осознание реальности ситуации снова обрушивается на него. Он осматривает Квинн и видит следы грязи на её ухе и порванное внизу платье. Сначала он этого не заметил, но теперь уверен, что причиной её слёз отчасти является испорченное платье.
Квинн больше не плачет и просто молчит. По её выражению лица он понимает, что девочка ещё не готова говорить. В этом они похожи: им нужно успокоиться, прежде чем начать разговор. Луи ободряюще сжимает её колено и улыбается дочери, но она отворачивается от него. Томлинсон понимает, что Квинн просто расстроена. Сейчас он готов на всё, лишь бы увидеть улыбку дочки ещё хоть раз.
В таких ситуациях он жалеет, что не существует книги по воспитанию детей, в которой были бы пошаговые инструкции о том, как справиться с драматичными ситуациями в первом классе. Луи прочёл много книг от «специалистов», и хотя какие-то оказались полезными, большинство не помогут вам справиться с упрямой маленькой девочкой со слезами на глазах.
Он вновь сжимает её колено и говорит:
— Мы поедем ко мне на работу. Зейн присмотрит за тобой, потому что у меня встреча. А потом домой. Хорошо, милая? — Луи мягко берёт дочь за подбородок и поворачивает лицом к себе, когда она не отвечает. — Договорились?
— Хорошо, — шепчет девочка.
— Я люблю тебя. Ты же знаешь это? — говорит он, не отпуская её маленькое личико.
Луи замечает, как она вздыхает, слабая улыбка появляется на её лице.
— Знаю. Я тоже тебя люблю. Прости меня.
Томлинсон оставляет нежный поцелуй на лбу дочери и закрывает дверь. Он облегчённо выдыхает и едет обратно в центр, украдкой поглядывая на Квинн в зеркало заднего вида. У неё закрыты глаза, но Луи знает, что девочка не спит. Это её способ отгородиться от мира на несколько минут.
Когда они заходят в центр, Зейн уже ждёт. Скорее всего, он увидел, как Луи подъезжает из окна своего кабинета.
— Привет, Кьюти. Ты будешь со мной, хорошо? — затем Малик обращается к Луи: — Роман и спасатели
ждут тебя в зале заседаний. Я подготовил твой ноутбук и всё остальное.
— Спасибо, Зи. Не думаю, что задержусь надолго. Только никаких излишних развлечений, хорошо? — шепчет ему Луи, а Квинн уже идёт в кабинет Зейна, даже не оглядываясь на отца. Порой дочка слишком похожа на него.
— А как же доверие, а? — насмехается Зейн, и Луи толкает его в плечо.
— Главное, не балуй её. Квинн здесь только потому, что
её отстранили в школе на сегодня. В первый же день, — Луи слегка опускает голову.
— Не буду. Обещаю. А теперь иди, — Малик подталкивает его в сторону зала заседаний, и Луи оглядываясь через плечо, видит его улыбку.
Луи всегда восхищается тем, как Зейн умело общается с Квинн, достукиваясь до неё, когда он не может. И, к счастью, Малик всегда рассказывает ему об их разговорах. Временами Луи кажется, что он должен расстраиваться из-за того, что дочка делится с Зейном, а не с ним, но это вовсе не так. Он счастлив, что в жизни Квинн есть кто-то, кого она любит и кому доверяет так сильно.
***
Спустя полтора часа встреча заканчивается. Томлинсон выходит из конференц-зала и идёт искать Зейна и дочь. Бродя по коридорам и заглядывая в комнаты, где проходят разные занятия, он постепенно начинает спокойнее относиться ко всей этой ситуации. Квинн ещё маленькая, и да, он недоволен тем, что она подралась, но в его детстве дела обстояли ещё хуже, и он считает, что всё сложилось неплохо. Сейчас единственное, чего Луи хочет, — это найти дочку и поехать домой.
Он находит их в последней комнате главного коридора, где, как и предполагал, они могут находиться, потому что именно там собраны большинство художественных принадлежностей. Перед тем как войти, Луи останавливается у двери. Он вновь подслушивает, о чём они разговаривают, и понимает, что это плохая привычка, с которой ему нужно бороться, но да, ладно. Ему любопытно.
— Ты хорошо показываешь тень, Кьюти. У тебя отлично получается.
— Спасибо, Труляля. Я рада, когда ты меня чему-то учишь.
На какое-то мгновение Луи улыбается сам себе, но это недолго длится.
— Что, если он не простит меня? — спрашивает она Зейна, так тихо, что Луи едва слышит. От этого у него сразу же сжимается желудок.
— Простит. Твой папа любит тебя. Просто скажи ему то, что сказала мне. Он поймёт и простит. Хорошо?
— Хорошо. Я попробую.
Томлинсон видит, как дочь тянется к Зейну, крепко обнимая его за шею. Он встречается взглядом с другом и заходит, зная, что не помешает им.
— Ну, что тут у нас? — спрашивает Луи, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее. У него это плохо получается, так как Квинн прячется за Зейном, используя его как живой щит. Луи невольно ёжится.
— Мы с Квинн отрабатывали технику нанесения штриховки. У неё очень хорошо получается, — говорит Малик, выводя девочку из-за своей спины. Мужчина ставит её перед собой, положив руки ей на плечи.
— Замечательно. Могу я посмотреть? — Луи садится на корточки и ждёт, пока дочь подойдёт к нему. Девочка смотрит на Зейна, который одобрительно кивает ей, а затем переводит взгляд на отца.
Томлинсон продолжает терпеливо ждать, когда Квинн наберётся сил. Она берёт рисунок со стола позади себя, перебирая пальцами тонкую бумагу. Зейн похлопывает её по плечу, даря необходимую поддержку. Девочка нерешительно делает первый шаг. Луи мягко улыбается, стараясь уменьшить её волнение. Смотря себе под ноги, Квинн преодолевает небольшое расстояние и протягивает папе рисунок.
— Это наш дом. На закате солнца, — тихо объясняет она.
— Вау, милая. Это потрясающе! Мы можем повесить его дома?
— Нет! — кричит Квинн, выхватывая у него листок обратно. — Я ещё не доделала.
Луи смеётся и встаёт на ноги.
— Хорошо, хорошо. Но как только всё будет готово, нам нужно куда-то повесить его. А пока, давай ты поможешь Зейну прибраться, а я схожу за твоим рюкзаком.
Девочка ничего не отвечает, но затем начинает убирать все принадлежности, разбросанные по столу. Луи поднимает глаза и видит, как Малик кивает ему. Он обожает их дружбу, их способность общаться без слов. Порой это здорово помогает.
Выйдя в коридор, Луи направляется к своему кабинету, чтобы взять сумку и её рюкзак. Ему не нравится видеть Квинн такой ранимой и практически боящейся его. Он никогда не хотел, чтобы девочка боялась его. Луи обещает себе, что проявит к дочери терпение и обязательно напомнит, что любит её и что он не злится, а просто расстроен. Квинн всего шесть лет, и ей необходима поддержка в таких ситуациях. Порою она кажется старше своих лет, но она всё ещё его маленькая девочка, и Луи должен быть уверен, что с ним она чувствует себя в безопасности. Он запирает кабинет и встречается с Зейном и дочерью у стойки регистрации.
— Увидимся, Кьюти! — говорит Зейн, ласково потрепав её по волосам, пока Луи говорит ему «спасибо».
— Пока, Труляля, — кричит она, направляясь на улицу к машине. Луи закатывает глаза и идёт к выходу из центра.
— Будь терпелив с ней. Она напугана из-за случившегося, — объясняет Малик не зная, что Луи слышал их с девочкой разговор.
— Я знаю. Блять. Она ненавидит меня, да? — мужчина опускает голову, Зейн — единственный, кому он может без осуждения довериться.
— Луи. Посмотри на меня, — Зейн подходит ближе к нему. Луи чувствует ладонь друга на своём плече. — Она не ненавидит тебя. Квинн никогда не будет ненавидеть тебя. Она боится, что это
ты её ненавидишь. Просто дай ей понять, что ты любишь её, и вскоре всё наладится.
— Хорошо. Ещё раз спасибо за… всё, — он вздыхает, открывая дверь. Томлинсон бросает взгляд на Квинн, которая терпеливо ждёт у джипа.
— Знаешь, Квинн такая же, как ты. Ты со всем справишься. Немного поворотный момент… первая драка на школьной площадке? Типичное поведение Томлинсонов, — Зейн с хохотом запрокидывает голову назад, а Луи закатывает глаза.
В глубине души он понимает, что друг прав. Она такая же, как он. Луи толкает дверь и выходит на улицу. Ему нужно вернуться домой, приготовить им с дочкой горячий шоколад и всё обсудить.
***
Они сидят в гостиной и смотрят какое-то шоу, название которого Луи не может вспомнить. Он нервничает. Томлинсон не знает, как об этом заговорить, но понимает, что должен. Он взрослый, он отец, нужно быть мужественным. Луи подносит кружку с горячим шоколадом к губам, отпивая глоток, прежде чем начать.
— Итак… Квинн. Ты готова поговорить о том, что произошло сегодня?
Он уверен, что дочь слушает его, её голова слегка наклонена в его сторону.
— А это обязательно? — девочка смотрит на отца из-под длинных ресниц.
— Да, малыш.
Квинн поворачивается к нему лицом. Он уменьшает громкость, оставляя звук лишь в качестве фонового шума.
— Ты можешь всё мне рассказать. Я обещаю всегда слушать и любить тебя, — говорит Луи, следя за тем, чтобы его слова звучали убедительно. — Что произошло сегодня в школе?
— Ты обещаешь, что не будешь сердиться? — нерешительно спрашивает Квинн, опустив взгляд. Девочка сидит со скрещенными ногами на диване, поигрывая пальцами ног.
— Обещаю. Бывает, что папы расстраиваются, но это не значит, что я тебя не люблю. Именно поэтому мы всё обсуждаем. Чтобы больше не огорчаться. Но обещаю, сейчас я не буду злиться, — Луи практически упрашивает её.
Томлинсон не переносит глубоких эмоциональных разговоров, зная, что ему трудно проявить чувствительность, даже с Квинн. Но это не то качество, которое он хочет передать ей. Мужчина хочет, чтобы дочка открыто общалась с ним, а для этого ему приходится заставлять себя быть открытым с ней, особенно сейчас, когда девочка становится старше и её эмоции приобретают всё более сложный характер.
— Хорошо, — тяжелый вздох срывается с её губ. Квинн закрывает глаза, и он представляет, что она снова мысленно прокручивает сегодняшнее событие. Когда девочка открывает глаза, он понимает, что сейчас самое время. Квинн готова рассказать.
— Мисс Вилсон заставила нас выстроиться по порядку. Утром все встали по алфавиту и я была, как всегда, в конце.
Луи в курсе, что она ненавидит быть в конце очереди. Сам он тоже никогда не стоял впереди всех в школе.
Квинн продолжает:
— После обеда учительница сказала нам встать по дням рождения. Я нашла ребят, что родились в мае. Мальчик, что встал первым, и девочка. Пап, мы родились с ней
в один и тот же день. Я хотела встать перед ней, но Эдди сказала, что это она должна быть первой, потому что её имя начинается на «А». Это несправедливо! Это мой день рождения.
Луи изо всех сил старается сохранить невозмутимое выражение лица и не рассмеяться над тем, с каким пылом Квинн описывает события. Он обожает её драматичный характер. Мужчина заставляет себя сдерживаться и слушает, пока она заканчивает.
— И тогда… возможно… я толкнула её. А она пнула меня. Я пнула в ответ, потому что было больно. А затем она повалила меня на землю. И ещё порвалось моё платье, — настроение Квинн тут же меняется, она смотрит вниз, и Луи не уверен, но, возможно, девочка вот-вот заплачет.
— Из-за неё я порвала платье. Моё любимое новое платье. Мы можем зашить его, пап? — с надеждой спрашивает Квинн.
От выражения её лица у него чуть не разрывается сердце. Луи знает, как много значит для дочери это платье и как трепетно она относится к своим вещам. Он подозревает, что Квинн больше расстроена из-за платья, чем из-за драки.
Луи подхватывает дочь на руки и сажает к себе на колени. Он кладет её голову себе на грудь и крепко прижимает к себе, говоря:
— Конечно, можем. Завтра утром я отнесу его мисс Сильвии. Не плачь, малыш. Всё хорошо, — мужчина пытается успокоить девочку, круговыми нежными движениями поглаживая по спине.
— Пап?
— Да?
— Мне очень жаль. Я не знаю, что случилось, я просто разозлилась. Я не хотела навредить ей. Или нарваться на неприятности, — Квинн плачет во весь голос. Луи покачивает дочь из стороны в сторону, как делал, когда она была маленькой и не могла заснуть.
— Квинн. Посмотри на меня, — девочка смотрит на отца, по лицу текут слёзы. — Я знаю, что ты не хотела. Но нельзя бить и пинать людей, понимаешь? — Квинн уверенно кивает.
— Спасибо, что рассказала мне правду о том, что случилось. Я люблю тебя. Всё будет хорошо. Мы приведём твоё платье в порядок. А завтра в школе ты будешь вести себя хорошо с Эдди и другими детьми. Я знаю, ты можешь, моя сладкая маленькая куколка.
Под конец Луи начинает щекотать дочку, стремясь разрядить обстановку. Она звонко хохочет ему на ухо и пытается пощекотать отца в ответ. Луи поднимает девочку, стоя над диваном, опускает на мягкие подушки и приступает к щекотной атаке.
— Папа! — Квинн тяжело и напряжённо дышит сквозь смех. — Хватит, пап!
Луи хохочет примерно так же громко, как и дочь, прежде чем наконец сдаётся. Квинн вскакивает с дивана и убегает от него.
— Нечестно, папа! Ты больше меня! — кричит девочка с другого конца гостиной. Он собирается снова пойти за ней, но Квинн снова убегает и прячется на кухне.
— Ладно, всё, закончили, — говорит Луи, проходя на кухню с поднятыми вверх руками, сдаваясь. Из-под стола слышно её хихиканье. — Ты можешь выходить, милая. Обещаю, что больше не буду тебя щекотать.
— А это точно безопасно? — Квинн всё ещё смеётся.
— Можно узнать только одним способом, — Луи отодвигает от неё стул. Девочка вылезает из-под стола и игриво смотрит на него.
— Убери свои руки-загребуки, мистер!
Луи не удаётся сдержать смех, он запрокидывает голову назад и громко хохочет. Как она только придумывает такие вещи? Успокоившись, мужчина смотрит на часы и понимает, что пора заняться ужином.
— Начос или спагетти? — спрашивает он, заглядывая в холодильник в поисках необходимых ингредиентов.
— Начос! И побольше сыра, пожалуйста! — кричит Квинн уже из гостиной. Девочка сидит за своим маленьким творческим столиком и продолжает дорисовывать рисунок, сделанный сегодня днём.
— Сделаю! — заявляет Луи, доставая нужные продукты для своего всемирно известного (в его воображении) превосходного начос. Он выглядывает в гостиную и улыбается, чувствуя гордость за дочь и отчасти за себя. Быть может, Луи никогда не получит награду «Самый лучший в мире отец», но он считает, что находится на правильном пути. Для него это уже настоящая победа. Томлинсону всегда говорили, что он будет замечательным папой, но только сейчас он сам начинает в это верить. Луи похлопывает себя по плечу и возвращается к приготовлению начос.
