***
Они заходят в пекарню, Гарри видит небольшую очередь, что собралась в ожидании обслуживания. Он усаживает Эдди за один из свободных столиков в углу, за которым можно за ней присматривать, и направляется к прилавку, чтобы помочь Найлу. Стайлс перехватывает взгляд Найла, пока тот упаковывает несколько кексов для пожилого мужчины. Он кивком показывает другу, что всё в порядке. Они воспользуются моментом, когда закончится эта суета. — Значит, она хотела меня видеть, да? — спрашивает Найл, приводя в порядок прилавок и расставляя всё на свои места. — Да, она буквально умоляла о встрече с тобой. Эдди переживает, что ты расстроишься из-за неё. Иногда мне кажется, что ей важнее твоё мнение, чем моё, — Гарри отворачивается, переставляя коробки. Нельзя, чтобы Найл увидел его неуверенность в себе. В глубине души он знает, что это неправда, но он обычный человек и просто хочет, чтобы дочь любила его. — Эйч, ты сейчас серьёзно? Ты для Эдди весь мир. Не будь идиотом. Наверняка она просто хотела перекусить и знает, что я тайком принесу ей вкусное, — Найл толкает его в плечо и со смехом качает головой, отчего Гарри чуть пошатывается. Стайлс восстанавливает равновесие и смотрит на Эдди. Его маленькая девочка терпеливо ждёт, пока уйдёт последний покупатель. Гарри знает, что Найл прав. А он просто чудит. Это был долгий день. Он уставший, расстроенный и хочет, чтобы этот день поскорее закончился. — Я знаю, знаю. Но никаких угощений, Ни. Я серьёзно, она здесь только потому, что плохо себя вела в школе. В первый же день! — Расслабь булки! Она такая же вспыльчивая, как и её дядя Найл, — хвастается Хоран, на его лице расплывается гордая улыбка. — Всё наладится. Ты поступишь как подобает родителям, она извинится, и ты её простишь. Та-дам, всё хорошо. — Та-дам? Ты что, волшебник? — Возможно. Поговаривают, что моя выпечка волшебная, — они смеются, так как уже дважды слышали об этом сегодня. — Эй, Эйч. Я подменю Джулию на перерыве. Давай Эдди присоединится ко мне? Мы вместе помоем формочки для кексов. Ты тут справишься? — спрашивает Найл, не дожидаясь ответа Гарри. — Хей, маленькая мисс. Мне нужна твоя помощь на кухне, — Эдди стремительно проносится через пекарню, присоединяясь к дяде Найлу. Они исчезают за дверью, отделяющую кухню от торгового прилавка. — Я справлюсь. Позову, если вы мне понадобитесь, — кричит Гарри им вслед. Несмотря на то, что это его первый официальный рабочий день, они с Эдди приходят сюда каждый день с тех пор, как переехали. Конечно, это довольно приличный городок, но всё-таки маленький, поэтому слухи здесь расходятся быстро. А поскольку Гарри новичок, ему не хочется произвести плохое впечатление. Он уже понял, что наплыв клиентов дело непростое. Гарри планировал не высовываться, пока не освоится. И вот, смотрите, что получилось: его уже вызвали в кабинет директора! Зато он понимает, как обстоят дела в пекарне. Пока он протирает столы, ему на глаза попадается синяя баночка, которую Найл использует для добавок. Гарри сразу вспоминает Луи; синий цвет почти соответствует сиянию его глаз. Стайлс мысленно прокручивает каждый момент: как восхитительно выглядел мужчина в солнцезащитных очках-авиаторах, за его спиной сиял солнечный свет, и казалось, что он весь светится. А когда он держал дверь открытой, его бицепс демонстрировался во всей красе с множеством татуировок. Его скулы. Твою мать, скулы. Разве можно иметь такие скулы? Заострённые, с идеальным количеством волос на лице. Его нетерпеливое ёрзанье, которое Гарри по идее должно раздражать, но по какой-то причине показалось ему очень милым. Похоже, что Луи нервничал и не справлялся со своей энергией. Стайлс одёргивает себя, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что за ним никто не наблюдает. Ему нужно успокоиться, иначе по возвращении домой ему придётся тайком принимать холодный душ… хотя, возможно, быстрый душ, чтобы справиться с проблемой, не самая плохая идея. И его глаза. Гарри даже не может подобрать подходящих прилагательных, чтобы описать синеву, пронзившую его душу. Как такое возможно, что этот Луи, словно из драмы «Ромео и Джульетты», разыгравшейся в голове Гарри, является произведением искусства, которое не смогли бы передать даже Да Винчи или Микеланджело. Он знает, что драматизирует, но у него всегда было слишком буйное воображение. В тот момент, когда Гарри снова погружается в мысли о татуировках (да, ему нравятся татуировки, а кому нет?), раздаётся звук колокольчика, и входит клиент. Стайлс встряхивает головой, пытаясь прогнать бесконечные мысли о Луи. Он поднимает взгляд, мило улыбаясь пожилой женщине, стоящей перед ним. Пора возвращаться к работе.***
Следующие две недели пролетают довольно быстро. Гарри с Эдди привыкают к новому распорядку дня: подъём, завтрак, школа, работа. После школы девочку забирает либо он сам, либо Найл, смотря кто выиграет в подбрасывании монетки. Гарри нравится забирать Эдди из школы, но он также понимает, что это нравится и Найлу. Поэтому они решили, что наиболее справедливый способ решить этот вопрос — подбросить монету, и чтобы всё было честно подбрасывает всегда Джулия. Гарри также пришёл к выводу, что Джулия — замечательный человек и может вполне успешно заниматься пекарней без них с Найлом. Помимо девушки, есть ещё двое сотрудников, которые приходят по выходным. Стайлс восхищён тем, какую команду персонала собрал Хоран. Однако нисколько не удивлён, потому что Найл замечательный человек и всегда хорошо разбирается в людях. Наблюдать за его работой в пекарне в последние несколько недель было поистине вдохновляюще — Найл на самом деле хорош во всём. После того, как Гарри забирает дочку из школы, они с Эдди проводят остаток дня в пекарне, пока он заканчивает смену. Иногда он даёт ей особые задания, которые по сути считаются домашними хлопотами, но Эдди нравится, когда на неё возлагают ответственность, и это приносит свои плоды. Наличие ребёнка, который любит убираться, — это то, на что Гарри никогда не будет жаловаться. Как только он заканчивает, они возвращаются домой, ужинают, общаются, а затем ложатся спать. Их совместное времяпрепровождение состоит из чтения, настольных игр (Гарри лидирует в шашках вплоть до того, что Эдди отказывается играть с ним), прогулок или тренировок в её новом любимом виде спорта. Казалось бы, всё идёт как по маслу. Но в этот распорядок вклинивается новый ежедневный посетитель пекарни. Лиам приходит в пекарню каждый день перед школой. Поначалу Гарри нервничал, судорожно цепляясь пальцами за подол фартука, из-за чего Лиам смотрел на него с неким любопытством. Гарри знает, что тот его не осуждает, но всё же это не мешает его воображению играть с ним. В итоге через несколько дней быстрых неловких встреч, Найл отвёл Гарри в сторону и сказал, чтобы тот расслабился. Примерно в течение последнего года Хоран каждое утро обслуживал Лиама и знал, что он прекрасный человек. Именно в этих ободряющих словах друга Гарри и нуждался. Уже на следующий день они быстро находят общий язык, и Гарри осознаёт, что с нетерпением ждёт появления Лиама. C каждым днём он всё меньше испытывает беспокойство. Но мужчину не покидает мысль о том, что именно сегодня он узнает, что Эдди снова плохо себя вела и устроила очередную драку на детской площадке. — Всё хорошо, честно. Вчера я разговаривал с её учительницей, и она сказала мне, что с Эдди больше не было никаких инцидентов. Гарри улыбается, чувствуя облегчение. — И ещё она сказала, что Эдди первая вызвалась помочь прибраться в конце дня. У неё всё отлично. У тебя чудесная дочь, — подтверждает Лиам, протягивая деньги, чтобы заплатить за свой завтрак. — Спасибо, Лиам. Для меня очень много значит, что ты присматриваешь за ней. Надеюсь, дни, когда она создавала проблемы, остались позади! — Гарри протягивает эклер и стаканчик кофе среднего размера с тремя ложками сахара, искренне надеясь, что его слова окажутся верными. — Я тоже надеюсь! Увидимся завтра! — Пейн уходит, а Гарри занимается следующим клиентом. Ему стало гораздо легче от осознания того, что Эдди учится в школе с людьми, которые действительно заботятся о детях и их образовании. Он признаёт, что, возможно, при первой встрече осудил Лиама. Они приблизительно одного возраста, и Гарри подумал, что, возможно, Пейн не понимает, о чём говорит. Но познакомившись с ним поближе, он искренне восхищается Лиамом и тем, как серьёзно тот относится к своей работе. Утро пролетает незаметно, но ажиотаж больше, чем обычно. Гарри сверяется с часами, отмечая, что очередь становится более длиннее. Ещё не время для обеденного перерыва, но, похоже, сегодня они начнут пораньше. Найл и Джулия торопливо носятся между кухней и прилавком, пополняя витрину свежей выпечкой и запасы на полках, когда заканчиваются предыдущие товары. Стайлсу грех жаловаться, потому что бизнес процветает, но ему очень нужно в туалет. Тем не менее мужчина не желает оставлять друга и Джулию одних. Как только ситуация немного нормализуется, он видит, что Лиам заходит в дверь. Прежде Пейн никогда не приходил в обед, поэтому Гарри сразу волнуется, что что-то случилось. Но ведь это нелогично, директор мог просто позвонить. Он поручает Джулии принять его заказ и убегает в туалет. Возвращаясь, Стайлс видит, что Лиам по-прежнему сидит за столиком. Взяв с витрины его заказ — фокачча с жареным сыром, кленовым сиропом, беконом и маойнезом, и ещё кофе, — Гарри направляется к нему, чтобы поздороваться. — Привет, Лиам. Рад снова тебя видеть. Почему ты пришёл в это время? — спрашивает Гарри, ставя заказ на стол. — Просто захотелось выйти ненадолго, — Лиам смеётся и делает глоток кофе. — Бывают сумасшедшие дни, и мне показалось, что я заслужил перерыв. Понимаешь? — Конечно. У нас тоже безумный день. Наслаждайся! Сообщи мне, если тебе ещё что-нибудь понадобится. Уходя, он слышит, как мужчина отвечает: — Спасибо, Гарри. Стайлс собирается принять заказ молодой пары, у которой, к слову, самая очаровательная девочка, которую он когда-либо видел, как замечает, что Лиам активно машет ему рукой. — Я сейчас вернусь, — обращается он к паре; гости оживлённо спорят о том, что заказать. — Тебе что-то нужно, Лиам? — спрашивает Гарри. Он опускает взгляд и замечает, что директор едва прикоснулся к сэндвичу. — Сэндвич не испорчен? — Да, прости. Всё отлично. Но мне только что пришло сообщение от Бренды. Нужно срочно вернуться. Ты не мог бы принести мне контейнер? — Гарри кивает и хватает с прилавка ёмкость для еды. Протягивая контейнер, он чувствует, как скручивается желудок. Его не покидает ощущение, что что-то не так. — Спасибо. В общем… мне очень жаль, что мне приходится так поступать с тобой, но необходимо, чтобы ты пришёл в школу. Кажется, случился ещё один инцидент с Эдди, — Лиам смотрит ему прямо в глаза, и Гарри всё понимает, но всё равно спрашивает: — Опять с Квинн? — Да. Детали я сообщу тебе в школе. Ещё раз извини, — Пейн похлопывает Гарри по плечу. — Увидимся через несколько минут, — он поворачивается и уходит. С его уходом по помещению разносится звон колокольчика над дверью. Гарри тяжело вздыхает. Что происходит между Эдди и этой Квинн? Почему они не могут просто оставить друг друга в покое? И как ему уйти, когда в пекарне столько суматохи? Чёрт. Всё шло так хорошо. Их жизнь с переездом сюда должна была быть совсем другой. Он должен был работать на Найла, а тот должен был верить, что Гарри реально будет работать, а не коротать дни в кабинете директора. Ему нужно сказать Найлу, и молиться, чтобы друг понял, что ему нужно уехать. Он уверен, что Хоран поймёт, он всегда понимал. Таков его лёгкий, жизнерадостный характер. Тем не менее, Стайлс не хочет, чтобы Найл чувствовал, что он использует его в своих целях. — Эй, Ни? Ты там? — кричит он в сторону кухни, прежде чем войти. — Да. Что случилось? — Найл выходит из морозильной камеры, в его руках целый противень имбирного печенья, который сейчас отправится в духовку. — Эдди снова подралась. Мне нужно в школу. Прости! Не понимаю, что с ней происходит и почему она не может оставить эту девочку в покое. Серьёзно, Ни, что с ней творится? — Гарри на грани срыва. Парень сжимает губы и прикусывает язык, чтобы хоть как-то остановить себя от лишних слов. «Нужно сосредоточиться на чём-нибудь, кроме этих мыслей», — говорит он себе. Найл, видимо, замечает его поведение и подходит ближе, кладя руки на плечи Гарри. — Эй. Эй, посмотри на меня, — Найл трясёт его за плечи, заставляя поднять голову. На Гарри смотрят блестящие голубые глаза друга. — Всё в порядке. Мы с Джулией справимся. Ты должен быть рядом с Эдди, ей явно тяжело адаптироваться. Иди. Напиши мне, если не сможешь вернуться. Мы сами закроемся. — Ты уверен? Я сейчас чувствую себя самым худшим сотрудником и другом на свете, — хрипло произносит Гарри, поддаваясь его прикосновениям. Найл притягивает друга в объятия. — Да, уверен. Знаешь, я в состоянии справиться со своим бизнесом, — говорит Найл, игриво тыча Гарри в рёбра. — Иди и забери свою маленькую хулиганку! — Стайлс чувствует вибрацию смеха друга, когда тот отталкивает его. — Не смешно. — Это правда, и ты это знаешь. Расслабься немного. Всё иди, чем быстрее уйдёшь, тем быстрее вернёшься, — отвесив ему дружеский шлепок по заднице, Найл любезно выпроваживает Гарри за дверь. Почему он дружит с Найлом?***
Гарри останавливается на школьной парковке. Он не может удержаться и оглядывается вокруг в поисках белого джипа в надежде увидеть его владельца. Он внимательно обводит взглядом парковку и разочарованно вздыхает, когда понимает, что Луи здесь нет. Мужчина выходит из своего внедорожника, бросает фартук на заднее сиденье, поправляет футболку «For Goodness Cakes» и заправляет за ухо непослушный локон. Он поспешно осматривает себя в боковое зеркало со стороны водителя. Могло быть и хуже. Слава Богу, Луи тут нет. При входе в школу он снова сканирует парковку в поисках джипа. Гарри встряхивает головой, пытаясь прогнать эти мысли. Он сошёл с ума — это точно, он может перейти грань одержимости. Кого он обманывает? Стайлс и так это сделал, причём уже несколько недель назад. Гарри распахивает дверь приёмной, здороваясь с Брендой. Она указывает ему на открытую дверь Лиама и говорит, что он может пройти. На мгновение мужчина замирает на месте. Ему не верится, что он снова здесь. Прошло всего две недели с тех пор, как он приезжал сюда в последний раз. Тогда он спокойно отнёсся к произошедшему, зная, что такое случилось впервые и вряд ли повторится. Тем не менее, Гарри переживал, что это может повториться, но всё же смог сдержать опасения, отбросив их на задворки сознания, чтобы разобраться с ними в другой раз. Он заставляет себя двигаться и заходит в кабинет директора. Гарри сразу видит Эдди, сидящую напротив Лиама. Девочка стыдливо опустила голову. Он внимательно осматривает её от макушки до пят. Она не выглядит испачканной или раненой, нигде ничего не порвано, ни слёз, ни крови. Стайлс снова оглядывается, ища второго родителя-мужчину. Но он там один. Только Гарри и его дочь. — Привет, орешек, — зовёт он, надеясь, что дочка посмотрит в его сторону, но девочка лишь пожимает плечами. — Ладно. Что произошло и почему она не отвечает? — Здравствуй, Гарри, спасибо, что так быстро приехал, — Лиам приветствует его, хотя они виделись буквально минут двадцать назад. — Надеюсь, в пекарне всё будет в порядке? Гарри коротко кивает. — Так что происходит? Лиам наклоняется вперёд, смотрит на девочку и говорит: — Эдди, не хочешь рассказать, что произошло сегодня в классе? Гарри жутко нервничает, хотя он не сделал ничего плохого. Наверное, дело в том, что Эдди до сих пор не смотрит на него, и он не совсем понимает, что дочь чувствует. Расстроена ли она? Если да, то он сделает всё, чтобы его девочка улыбалась. Она боится или стесняется? Гарри просто хочет всё выяснить, чтобы обнять её и утешить. Он наклоняется, берёт дочку за руку, успокаивающе сжимает её ладонь и говорит: — Давай, Эдди. Что случилось, орешек? Ты можешь рассказать нам. Она в ответ сжимает его руку и наконец поднимает голову. Гарри присаживается на корточки, изучая её лицо и пытаясь оценить настроение девочки. Ему кажется, что дочь нервничает и стыдится. Интересно. Девочка бросает взгляд на Лиама, глубоко вздыхая. Как только Эдди начинает говорить, Гарри убирает руку и стискивает ладони на коленях, удерживая себя на месте, и поворачивается, уделяя всё внимание дочери. — Мисс Вилсон сказала, что мы можем выбрать любой из столов, какой захотим. В классе были столы для занятий математикой, для чтения, для раскрашивания и для поделок. Я хотела что-нибудь смастерить, поэтому побежала за последний столик и заняла место, — Эдди тараторит без умолку, и Гарри понимает, что она стремится выложить всё как можно быстрее, явно нервничая. Он не знает, откуда у дочери эта привычка, поскольку сам говорит гораздо медленнее. — За столом нас было четверо. Один из мальчиков, Соломон, попросил меня, чтобы я сходила и попросила у учительницы ещё одни ножницы. И я согласилась, потому что Соломон — мой друг, а друзьям нужно помогать. Пап, он классный и очень хорошо танцует. На уроках музыки он постоянно танцует, и даже показал мне, как… — Гарри покашливает, привлекая её внимание, и слегка похлопывает по коленке. Он прекрасно знает, что его девочка любит уходить от темы и болтать о другом. — Что произошло после того, как ты пошла за ножницами, орешек? — спрашивает Гарри, пытаясь вернуть дочь к рассказу о произошедшем. — А, ну… я пошла попросить у мисс Вилсон ножницы, а когда вернулась, на моём месте уже сидела Квинн. Я объяснила ей, что это моё место, и я просто отходила, а она должна вернуться на своё. Но Квинн не уступила! Она не даже встала! Лишь сказала: «Кто жопу поднял, тот место потерял». Я даже не знаю, что это значит! Гарри зажимает рот кулаком, чтобы не рассмеяться. Он не должен смеяться, тем более, когда Эдди расстроена, но он не слышал это выражение с тех пор, как был в её возрасте. Интересно, кто научил ту, другую девочку таким безумным вещам? Разумеется, это не может быть его очаровательный Луи… Проклятье, Луи не его, как бы сильно Гарри ни хотелось пригласить его на свидание. Он выныривает из своих мыслей, продолжая слушать дочь. — Квинн продолжала говорить это, и другие дети смеялись надо мной. Я расстроилась, поэтому пошла и позвала учительницу, как вы говорили делать. А она сказала, что мне нужно выбрать новый стол! Но папа, я первая села туда! Я первая! — Эдди рассерженно пыхтит, откидываясь на стуле, и Гарри видит, что она опять начинает психовать. И он понимает, почему она так рассержена: обидно, когда учитель не обращает на тебя внимания. В конце концов, Эдди привыкла к повышенному вниманию, ведь все эти шесть лет она была для Гарри центром мира. В разговор встревает директор, хотя Гарри почти забыл о его присутствии. — Аделина, что было дальше? — очевидно, Лиам знает, что в этой истории есть что-то ещё. — Не знаю… — она колеблется, и Гарри понимает, что дочь недоговаривает. — Продолжай, орешек. Что произошло потом? — спрашивает он, беря девочку за руку, в надежде придать ей смелости своим прикосновением. Эдди поднимает на отца взгляд, и он видит испуг в её глазах. Чёрт, что же она натворила? — Эм… ну, я вернулась за стол, даже после того, как мисс Вилсон сказала мне найти новое место, — Гарри готовится к тому, что сейчас произойдёт. — Я толкнула Квинн и сказала ей подвинуться. А потом она подошла и ущипнула меня за ногу, — он наблюдает, как дочка потирает участок над левым коленом. — Затем пришла учительница и опять велела мне занять другой стол. Но прежде чем я подошла к столу для чтения… я… эм… вроде как, я засунула жвачку в волосы Квинн. Эдди виновато смотрит вниз и отпускает руку отца. Гарри в шоке. Что происходит с его дочерью? Жвачка в волосах — это хуже всего! И она это знает, потому что с ней такое случалось дважды. Поэтому в их семье жвачка под запретом. Пока Гарри собирается с мыслями, Лиам произносит: — Спасибо за честность, Эдди. Хочешь добавить что-то ещё? Есть что-то ещё? Гарри не уверен, что сейчас он может переваривать большее. Он искренне сочувствует Квинн и Луи, потому что знает, как непросто им будет. Ведь у Квинн шикарные волосы. Зачем Эдди так поступила? Кто вообще дал ей жвачку? Ладно, на эти вопросы можно ответить позже. Аделина снова начинает говорить, и Гарри внимательно слушает. — Эм… это всё. Честное слово. — Спасибо. Эдди, ты точно уверена, что больше ничего не хочешь рассказать своему отцу? — спрашивает Лиам, и Гарри не совсем понимает, к чему тот клонит. Он сосредоточенно наблюдает за дочерью, изучая её позу и выражение лица, чтобы понять, есть ли в этой истории что-то ещё. — Иногда Квинн ведёт себя очень грубо по отношению ко мне. Но бывает, что она очень милая, и мы играем вместе. Я помогаю ей лазать по турникам, и мы вместе катаемся на качелях. Но однажды Квинн пнула меня, когда я стояла перед ней в спортзале, во время игры в баскетбол. И ещё она дёрнула меня за косичку, когда мистер Ширан выбрал меня, чтобы я помогла привести класс в порядок после музыки, — Гарри отчётливо чувствует, как Эдди расслабляется, словно груз падает с её плеч. — А мисс Вилсон знает об этом? — спрашивает Лиам, записывая информацию в блокнот. — Да. Я говорила ей, но она сказала, чтобы я держалась от Квинн подальше. И я пыталась! Я правда старалась, но… — Но что? — уточняет Гарри, желая немедленно разобраться во всём. — Но ведь мы иногда дружим. Я никогда не знаю, когда она поведёт себя грубо. Я просто хочу ей понравиться. Вот оно что. Сердце Гарри разрывается из-за его маленькой девочки. Он даже не заметил, что она чем-то расстроена, когда ежедневно разговаривает с ним после школы. Как он мог быть таким слепым? Всё, что Эдди хочет, — это обрести друга! Прежде чем Гарри успевает что-то сказать, в разговор вступает Лиам, и отец с дочерью переводят взгляд на него. — Эдди, я знаю, что трудно подружиться с кем-то в новой школе. Думаю, Квинн наверняка тоже хочет подружиться с тобой. Однако, я хочу спросить, ты делала ей больно? Похожее на то, что она делала с тобой? Аделина опускает глаза, и Гарри чувствует, как падает желудок. Разумеется, виноваты обе стороны. «Ты обидела меня, поэтому я должна обидеть тебя». Он краем уха слышал, как другие родители рассказывали об этом и, кажется, ещё о нескольких драках на школьном дворе. Но сам Гарри никогда не сталкивался с тем, чтобы его ребёнок подвергался подобному. Он интуитивно понимает, что виноваты обе девочки. Стайлс не должен расстраиваться, что Лиам не осведомлён, но у него нет оправданий. Ему интересно, знает ли Луи о всех событиях. Возможно, из них двоих Томлинсон лучший родитель. Хотя, по сути, его здесь нет. Еле слышно шепча, Эдди отвечает на вопрос директора: — Да. Твою мать, теперь Лиам решит, что Гарри ужасный отец. Они сдружились в пекарне, а теперь ему придётся видеть Лиама каждое утро и знать, что тот осуждает его и его родительские умения. И это самое худшее. По мере того, как Стайлс накручивает себя, в голову приходит ещё одна мысль, которую он не решается озвучить вслух — почему Квинн сейчас не здесь и тоже не объясняется? — Ты можешь рассказать мне, что ещё произошло? Я знаю, что тебе неприятно об этом говорить, но я обещаю, что если ты будешь честна с нами, мы вместе найдём решение. По мнению Гарри, это весьма справедливая сделка, и мужчина восхищается тем, как уверенно и в то же время спокойно говорит Лиам, чтобы Эдди и он сам чувствовали себя комфортно. — Как-то раз я бросила в Квинн камень, когда она дразнила меня, что Соломон в меня влюблён. И… эм… возможно, однажды я незаметно стащила кое-что из её обеда и обвинила в этом Брэдли. Он вырастил воровку. Маленькую воровку! Что творится в этом мире? — Хорошо, спасибо, Эдди, — говорит Лиам, снова что-то записывая в свой маленький блокнот. Наверное, это занесут в её личное дело. В первом классе уже есть личные дела? Видимо, теперь будут… В кабинете стоит тишина, Лиам продолжает записывать заметки, а Эдди ковыряется в дырке на коленке своих джинсов. Настолько тихо, что Гарри уже не выдерживает. Он вовсе не собирался говорить об этом, это не его дело — указывать Лиаму, как ему работать, но всё-таки не может сдержаться. Слова вылетают быстрее, чем Гарри успевает обдумать. — Почему Квинн тоже нет здесь? Ведь виноваты обе девочки, и то, что только Эдди отправили домой, несправедливо, — похоже, это прозвучало немного резче, чем он хотел, но, ладно. — Ты прав, Гарри. Учитывая, что часть информации для меня новая, я буду наблюдать не только за Квинн и её отцом, но и за мисс Вилсон. Я не знал о других подобных инцидентах. Я напомню их учительнице, что она обязана сообщать о таких случаях. Со своей стороны приношу извинения за недостаточное внимание к ситуации и гарантирую, что буду работать над её исправлением. По лицу Лиама видно, что он растерян, но Гарри не может не спросить: — А Квинн? Она тоже будет наказана? Директор задумывается на секунду, прежде чем ответить: — Гарри, я не имею право обсуждать с тобой других учеников, но могу с уверенностью заявить, что поговорю об этом с Квинн и её отцом. Сейчас мы собрались, чтобы разобраться с Эдди и с её поведением. Это вызывает у Гарри раздражение, граничащее с яростью. Но что он может сделать? Он знает, что Лиам добьётся результата. И, честно говоря, он не подозревал, что Эдди так сильно причастна к этой маленькой войне с Квинн. В глубине души Гарри втайне желает, чтобы девочки поладили, и не только ради возможности увидеть Луи, но и потому, что тогда взаимоотношения между ними станут честными. Да, это то, что он говорит себе. Справедливость, Стайлс просто хочет справедливости. Лиам продолжает: — В связи с тем, что это уже второй инцидент с Эдди, мне придётся отправить её сегодня домой и завтра она не сможет вернуться в школу. Пожалуйста, найди время обсудить с ней случившееся дома и дай мне знать, могу ли я или школа сделать что-то ещё для того, чтобы помочь Эдди достигнуть успеха в учёбе. Как я уже говорил, Аделина — добрая и старательная ученица, к тому же проявляет активность в школьном сообществе. Мне бы не хотелось, чтобы она расстраивалась при мысли о посещении школы, — директор делает паузу, давая словам усвоиться, прежде чем обращается к девочке: — Эдди, хочу ещё раз поблагодарить тебя за то, что ты была честна со мной и с твоим папой. Я знаю, что ты расстроена, но ты очень смелая, потому что сказала правду. — Спасибо, мистер Пи. Простите меня, — она отвечает, глядя на директора, внимая каждому его слову. — Спасибо, что извинилась. Но прежде чем вы уйдёте, я напоминаю о проекте «Расти вместе с нами», который школа проводит в эти выходные, — Лиам вручает Гарри буклет и продолжает: — Мероприятие состоится в субботу, и мы нуждаемся в добровольцах. Будет весело. Дети обожают это. Мы занимаемся уборкой территории, а затем сажаем растения. В этом году мы будем выращивать разнообразные овощи и цветы. В дальнейшем в течение всего учебного года ученики будут помогать ухаживать за садом и наблюдать за его разрастанием. Может быть, тебе это интересно? О, Гарри понимает к чему он… Хитрый. — Запишите нас! — говорит Гарри, понимая, что Лиам не даст ему возможности отказаться. — Мы возьмём с собой Найла, если можно? Лиам сияет, и на его лице расцветает улыбка. — Было бы здорово! На этом наш разговор окончен. Жду вас обоих в субботу! — Пейн встаёт и пожимает руку Гарри, провожая из кабинета. — Рюкзак Эдди в её классе, поэтому зайдите к мисс Вилсон. — Спасибо, Лиам. Скоро увидимся, — говорит Гарри и берёт дочь за руку. — Орешек, отведи меня в свой класс. Как только они выходят из кабинета директора, Гарри чуть не спотыкается о собственные ноги от представшего перед ним зрелища. Луи… наклонился… его задница выставлена напоказ, и, чёрт возьми, ему нечем дышать, весь воздух вышибает из лёгких. Эта задница. То, что Гарри мог бы сделать с его попкой… Уймись, идиот! Нельзя думать о таких вещах в начальной школе! Словно подросток с бушующими гормонами у которого постоянно стоит. Но, проклятье, Гарри едва может отвести взгляд от увиденного. От мыслей его отвлекает плач и сопение. Мужчина сразу же смотрит на Эдди, ведь она не плакала, когда они уходили, но оказывается, что это не она, а Квинн, сидящая перед Луи. Гарри не свойственно подслушивать, но он невольно слышит, как Луи говорит: — Не переживай, лисёнок, мы не будем их отрезать. Я что-нибудь придумаю. Меня гугл ещё никогда не подводил. Сейчас Гарри не испытывает особого желания общаться с ними, поэтому он уводит Эдди в коридор и следует за ней в класс. По пути девочка кричит отцу, чтобы он подождал, а сама убегает в туалет. Гарри не хочет, чтобы по дороге домой случилась маленькая «авария». Этот урок уже неоднократно был усвоен. Мужчина прислоняется к стене, пытаясь обуздать свои гормоны после того, как увидел, как наклонился Луи. Образ, воспроизведённый в голове, не помогает, поэтому он начинает читать листовку о проекте «Расти с нами» в эту субботу. — Я вернулась, пап. Можем идти, — сообщает Эдди, вытирая руки о штаны. Ну, по крайней мере, она их помыла. Пока они идут дальше, Гарри размышляет, стоит ли ему сказать что-нибудь мисс Вилсон или нет. Ему не нравится, что та явно игнорирует инциденты между девочками, поэтому пытается подобрать подходящие слова. Ведь она — учительница его дочери. И она будет с Эдди весь оставшийся учебный год. Аделина вырывает руку из ладони отца, тем самым возвращая его в реальность. Убежав в класс, девочка возвращается с двумя рюкзаками, берёт его за руку и начинает тянуть к выходу. Гарри понимает, что может без проблем зайти в класс, но решает, что пусть Лиам сам разбирается с мисс Вилсон. Он не хочет обсуждать возникшие проблемы в присутствии дочери. Когда они проходят мимо кабинета, он останавливается и присаживается на корточки перед Эдди. — Орешек, ты извинилась перед Квинн, за то, что засунула жвачку ей в волосы? Девочка устремляет взгляд на свои ноги. Гарри и не нужно, чтобы она озвучила это, он определяет по её поведению, что дочь не извинилась. — Мы подождём здесь, и ты извинишься до нашего ухода. Тебе ведь известно, как неприятно, когда в волосах жвачка. С твоей стороны было некрасиво так поступать с кем-то другим, — говорит он, давая Эдди понять, что это не просьба. — Хорошо. Я извинюсь. Гарри целует её в лоб, прежде чем встать на ноги. Щёлканье бедра напоминает ему о том, что нужно активнее разминать ноги. Он замечает Бренду через большое окно, которое весьма удобно выходит на главный коридор. «Повсюду глаза и уши», — думает он. За исключением, возможно, единственного места, где должно быть наблюдение. Класс мисс Вилсон. Но это уже другой разговор. Гарри приветливо машет, когда видит, что секретарша смотрит на него. Они просто ждут, надеясь, что Лиам скоро закончит. Эдди попросит прощения, и все смогут продолжить свой день. «Давайте быстрее», — думает Гарри, бросая взгляд на часы. Квинн и Луи выходят из кабинета директора, как будто он их призвал. Пора начинать. — Они уже идут, ты готова? — спрашивает он Эдди, указывая на Квинн. — Да, готова, — отвечает девочка, хотя по голосу и не скажешь. — Пап, это её. Отдай это Квинн, — Аделина протягивает отцу другой рюкзак, который держала в руках. Луи выглядит расстроенным. Гарри не понимает, игнорирует ли тот его или просто чувствует себя поверженным, как и он сам. Томлинсон продолжает медленно вышагивать, совершенно не замечая Гарри и Эдди. Возможно, это была не самая лучшая идея. Быть может, им всем нужно некоторое время побыть одним. Но Стайлс берёт себя в руки и нарушает тишину в коридоре, когда Луи и Квинн подходят. — Привет, Луи. Эдди хочет кое-что сказать Квинн, — Гарри наблюдает, как Луи останавливается рядом. — Говори, орешек, — мужчина опускает руку на спину дочери в качестве поддержки. Он задерживает дыхание, ожидая, что она скажет. — Прости меня, Квинн. За жвачку в твоих волосах… но… Гарри мгновенно прерывает дочь: — Никаких «но». Просто извинись, орешек. Эдди несмело смотрит на отца, смиряясь и не отваживаясь перечить ему сейчас. — Ладно, прости. Я больше так не буду, — произносит она, и хотя это получилось вынужденно, её голос звучит искренне. Гарри напряжённо смотрит на Квинн, у которой всё ещё покрасневшие глаза от слёз. Что угодно. Хоть кто-то. Скажите что-нибудь. — Что ж, — говорит Гарри, не уверенный с чего начать, когда Луи произносит одновременно с ним: — Спасибо, что извинилась, Эдди. Квинн, ты хочешь что-нибудь сказать Аделине? Гарри несколько удивлён. Но его впечатляет, что Луи призывает Квинн тоже извиниться. Он рассматривает девочку, прижавшуюся к ногам Томлинсона, и замечает, что у неё потрясающие, сияющие голубые глаза, как у отца. Квинн открывает рот, её подбородок дрожит: — Ты меня тоже прости, Эдди. Я не должна была тебя щипать. И опять наступает тишина в коридоре. Гарри собирается поднять руку, когда вспоминает, что в ней держит. — О, кажется, это ваше, — говорит Гарри, протягивая чёрный рюкзак с сердечком. Он передаёт его Луи, и их пальцы соприкасаются. Стайлс уверен, что его только что ударило током прямо по венам. Он не сдерживает улыбки и смотрит, как реагирует Луи, чувствует ли он ту же связь. Гарри видит, как на щеках мужчины появляется румянец, и клянётся, что никогда не видел ничего более привлекательного. Какого чёрта этот мужчина делает с ним… и как сделать так, чтобы это повторилось? Разумеется, Гарри смущённо бормочет, пытаясь сказать что-нибудь, чтобы преодолеть неловкость, возникшую между ними. — Э-э… да… ну… вот, держи, — серьёзно, похоже, что у него вышибло мозги. Луи берёт рюкзак, избавляя Гарри от смущения. Он не успевает отойти от мужчины, как чувствует, что Луи и Квинн неотступно идут за ними. Они идут к парковке, и никто ничего не говорит. Похоже, девочки простили друг друга и теперь шагают рядом, оставляя отцов позади себя. — Попробуй арахисовое масло. На волосы, я имею в виду. В прошлый раз нам это помогло. — Значит, подобное часто случается в вашей семье? — спрашивает Луи, и Гарри клянётся, что на лице мужчины появляется ухмылка. — Не совсем. Случалось, что я засыпал со жвачкой во рту. Томлинсон со смешинками в глазах смотрит на Гарри. — Значит, ты один из тех, — утверждает он, — кто дышит ртом. Готов поспорить, ты храпишь. У Гарри отвисает челюсть. Он совершенно не предполагал, что этот разговор может привести к такому. Он должен хорошенько подумать о том, как фильтровать информацию при общении с привлекательными мужчинами. — Возможно? Я хожу во сне, — ладно, очевидно, что он окончательно разучился фильтровать. — В общем, просто хотел сказать, что Эдди помогла мне, когда у меня была жвачка в волосах, — Гарри говорит застенчиво, безуспешно пытаясь флиртовать. Не успевает он понять, что происходит, как рука Луи тянется к его волосам, убирая маленький локон за ухо. — Эти локоны — просто нечто. Мне бы не хотелось, чтобы тебе пришлось их обрезать из-за дурацкой жвачки. Стоп. Что? Луи флиртует с ним? Он определённо заигрывает с ним. Они флиртуют? Ни хрена себе. Нужно быть идеальным. — Э… спасибо, — прекрасно. Гарри улыбается, демонстрируя свои фирменные ямочки. Иногда он пользуется этим в своих интересах. И это не его вина, что Луи смотрит прямо на его щёки. — Я тоже их очень люблю. Луи смеётся, громко и красиво, и это самый лучший звук в мире. Чуть ниже, чем его обычный голос, и создаётся впечатление, что он действительно произносит «ха-ха-ха». Гарри не верит, что он причина этого смеха, и клянётся вызывать такой смех у мужчины как можно чаще. Стайлс не может долго это выдерживать, но и не хочет, чтобы момент заканчивался. Сколько осталось до машины? Он осматривается и видит, что до машин всего несколько метров… — Правда, арахисовое масло должно подойти. Натуральное лучше всего, — говорит он, прощаясь. Гарри улыбается Луи, открывая дверь для Эдди. Пристёгивая свой ремень, он поднимает голову, чтобы ещё раз украдкой взглянуть на Луи, но видит, что тот смотрит в ответ. Гарри машет ему, когда мужчина произносит «спасибо» из своего автомобиля. Серьёзно, что сегодня такое? Только он собирается окунуться в эти мысли, как слышит голос с заднего сиденья: — Пап, о чём ты разговаривал с отцом Квинн? — Я рассказал о нашем приёме с арахисовым маслом. Помнишь, как тебе пришлось помогать мне вытаскивать жвачку из волос? Арахисовое масло — единственное, что подействовало. — Помню! Было так противно! — Эдди смеётся, и для Гарри это словно музыка для ушей после эмоционального дня. — Но почему ты рассказал это им? — Потому, что это полезный и хороший совет. — Даже если мы не всегда ладим с кем-то, это не значит, что мы не можем быть добры к ним. И, возможно, однажды мы станем друзьями, — Гарри надеется, что дочь вслушивается в то, что он пытается донести. После признания Эдди о том, что она хочет дружить с Квинн, он чувствует, что должен сделать всё возможное, чтобы показать ей, как этого добиться. — Ты хочешь подружиться с её папой? Дьявол, она сообразительная. Она видела, что происходит, или просто спрашивает? Эдди не знает, что Гарри с кем-то встречался, так как он тщательно скрывал от неё свои последние отношения, решив, что не стоит знакомить партнёра со своей дочерью, что должно было сразу дать ему понять, что с Джеффом ничего не получится. Мудак. — Да. Он показался мне очень хорошим и веселым. И я думаю, что ты могла бы подружиться и с Квинн. Ты ведь говорила, что хочешь этого. Можно придумать, как нам всем подружиться, если хочешь? Гарри бросает взгляд в зеркало заднего вида и видит застенчивое выражение её лица. — Хорошо, — говорит Эдди после долгой паузы. — Я постараюсь подружиться с Квинн. И быть с ней милой. Если думаешь, что это подействует. — Конечно. Почему бы просто не попробовать и не посмотреть, что из этого выйдет? Например, можно в понедельник взять чуть больше вкусняшек с собой, чтобы ты поделилась с ней? Что скажешь? Он видит, как дочь сосредоточенно обдумывает это, двигая головой из стороны в сторону, оценивая варианты. Наконец, Эдди говорит: — Думаю, ей понравится какое-нибудь печенье дяди Найла. Может, овсяное? — Отличная идея, орешек! Обязательно возьмём для неё. Я горжусь тобой, ты же знаешь? — Знаю. Я потрясающая, — Гарри смотрит на дочь, видит, как она скрещивает руки и довольно улыбается. Он тихо посмеивается. — Конечно, ты потрясающая! Ты Стайлс, а мы все классные! А теперь надо пойти и помочь Найлу прибраться. Заодно спросим его, пойдёт ли он с нами на садоводческое мероприятие в субботу, — говорит он, подъезжая к пекарне. Гарри более чем уверен, что Найл не откажет, если Эдди сама попросит. Кто может отказать его крохе? Гарри испытывает облегчение, замечая, что в пекарне нет очереди. Он чувствовал вину за то, что ему пришлось уйти, когда день был слишком насыщенным. — Ты вернулся. Как всё прошло? — спрашивает Найл, выкладывая на витрину свежие пончики для послеобеденного наплыва. Стайлс отводит Эдди к её столику, берёт раскраску и карандаши, которые лежат у него за стойкой. Он припас здесь несколько вещей на случай, если дочка задержится дольше, чем планировалось. Как только Эдди удобно устраивается, он приносит ей стакан сока и закуски, а потом подходит к Найлу. — Ни, она приклеила жвачку на волосы девочки. Жвачку! Она превращается в маленькую террористку! Найл заливается громким смехом, и Эдди окидывает их взглядом. — Вы говорите обо мне? — возмущенно спрашивает она, понимая, что так и есть. — Прекратите. Так нельзя. Хоран продолжает смеяться, а Гарри опирается головой на руки. — Эйч, всё будет хорошо. Ей всего шесть. Что в этом плохого? Скоро это пройдёт. — Я не знаю. Ещё она сказала, что хочет дружить с этой девочкой, но они продолжают ссориться. Я думал, что маленькие девочки — это «немного сахара, специй, и получается вкуснятина?». Никто не предупредил меня об этой стороне, — Эдди всегда была скорее сорванцом, чем девчонкой, она предпочитает играть на улице в грязи, кататься на скейтборде и играть с жуками. Но он не знал, что к списку её увлечений добавится «драчунья». Гарри немного растерян. Он знает, что это всего лишь трудности взросления и что они, скорее всего, пройдут. Но что если нет? Что, если Эдди продолжит вести себя как маленькая хулиганка и дальше будет только хуже? Может стоит позвонить маме и спросить её совета? — Давай я поговорю с ней. Использую своё очарование, — говорит Найл, оборачиваясь через плечо и подмигивая ему, когда садится рядом с Эдди. Гарри начинает заниматься уборкой, давая им время пообщаться. Хоран возвращается через несколько минут, хитро улыбаясь. — Что? Почему ты усмехаешься? — Твоя дочка — мой кумир. Не терпит херни. Мне это нравится! — Не поощряй её, Ни. Мы же учим Эдди не распускать руки и не жевать жвачку, — Гарри стонет, мечтая, чтобы это поскорее закончилось. — Господи, да не злись ты по пустякам! Серьёзно, лучше поезжай с дочерью домой и отдохните. Мы с Джулией справимся. — Ты уверен? Мне неловко, что меня не было весь день. Найл смотрит на Гарри так, будто у него отросли три головы. — Гарри, я руковожу этой пекарней уже три года. Я уверен, что всё будет хорошо. Я люблю тебя, но сейчас ты выглядишь немного жалко. Иди домой. Приготовь что-нибудь вкусное на ужин, а я приду и воспользуюсь твоим гостеприимством. Убедись, что будет вкусно. Это пригодится мне, пока будешь объяснять, для чего ты втянул меня в какое-то садоводческое дерьмо в школе. Ещё и в субботу. Гарри опускает глаза, он понимает, что Найла это не впечатлит, но неважно. Главное, что он согласился прийти. — Куриные крылышки и пиво подойдут? — Гарри знает, что друг обожает крылышки с солью и перцем. — Прямо в точку! А теперь выметайся отсюда и займись приготовлением моего пиршества! Скоро увидимся, — говорит Найл, подталкивая Гарри к двери. — О, и пусть там будут симпатичные одинокие мамы, с которыми я познакомлюсь! Я попрошу Эдди быть моей помощницей. — Не привлекай мою невинную дочь к своему разврату! — дразнится Гарри. — Да никогда! Правда, Эдди? Стайлс поворачивается и видит, что она уже стоит рядом с ними. — Правда, дядя Найл! Давай найдём тебе подружку! — Эдди забавно подмигивает, толком ещё не умея. Больше похоже на странное очаровательное моргание обоими глазами. Но всё равно безумно мило. Девочка продолжает пытаться подмигнуть, высунув язык в сторону Найла. Все трое прыскают от смеха. Гарри любит эту сумасшедшую парочку и ни за что не променяет их. Он расслабляется, когда обнимает дочь и друга. Его маленький мир постепенно приходит в норму.