Мгновение

      Многие говорят, что падение всегда даётся человеку тяжело. Чонгук же всегда считал, что вставать после очередной неудачи, после болезненных событий, казалось бы, невозможно. Для него вставать - это значит мучиться в сомнениях, терзать себя из-за страхов и пытаться заглушить боль в груди, что не позволяла идти дальше. И Чонгук так и не встал.       Чон презирал надежду.       Надежда спасает, даёт возможность верить в лучшее и бороться за свою жизнь, за жизнь любимых людей, но, подобно свечке, медленно угасает. И он знает какого это - жить с тяжёлым грузом на душе и мечтать наконец-то разбиться после долгого падения. Надежда его не спасала. Она медленно убивала его, пока он продолжал освещать свой мрачный путь своим тусклым сиянием, который вот-вот исчезнет из виду. Но он продолжал идти, хоть и много раз пытался остановиться, однако её шёпот, её нежный голосок всегда твердил ему: "Не останавливайся, сынок". И её слова только делали его сильнее, несмотря на ободранные колени, из-за которых каждый шаг равнялся пытке.       Но эта пытка кончилась в день, когда его глаза ослепило яркое свечение.       "Что это?" - Чонгук не понимал, откуда доносился этот дивный девичий голос и волшебный звук, который определенно принадлежал гитаре. Он оглядывался по сторонам, быстрыми шагами направляясь по звукам к таинственной незнакомке. Однако громкие восклицания детей, как назло, были настолько звонкими, что Чон, в конце концов, сбился с пути и его окружила озорная ребятня и толпа, куда-то стремительно надвигающаяся. Но всё в мгновение перестало казаться столь раздражающим, когда его взгляд, полный растерянности и нескрываемой злости, остановился на ней.       Чонгук замер.       Она стояла посреди столпившихся людей, окруживших её со всех сторон. Её длинные каштановые волосы развевались на ветру, и прелестная девушка, что с удовольствием исполняла какую-то композицию, которую Чон никогда раньше не слышал, своими нежными пальцами перебирала струны гитары. Заметный румянец покрывал её щёки, к которым, несомненно, хотелось прикоснуться. Она пела, очаровывая его своим ангельским голосом, а он уже представлял, как касается её розоватых губ своими, сухими и бледными. Ему казалось, что перед ним предстал сам ангел во плоти. - Прелесть, - тихо шепчет Чонгук, не в силах сдержать восторженного вздоха.       Она ярко улыбалась, и он чувствовал, как толстый слой льда, покрывший его сердце, начинал медленно таять, а по всему телу тепло разноситься. Для него сейчас ничего не имело значения, кроме неё, пленившей его разум, стоило ему только направить свой когда-то холодный взгляд на неё. Чонгуку очень хотелось знать, почему сердце так неспокойно билось, словно желало оказаться в объятиях прекрасной незнакомки, и это чувство только приносило ему блаженство. Её дивный голос звучал так звонко, что Чонгук будто бы переместился в совершенно иной мир, где только она, прелестная девушка с гитарой на руках, и он, что влюбленно любуется ею, наслаждаясь её игрой. Ему так хотелось прорваться сквозь толпу к ней и остановиться напротив неё, заглядывая в прелестные глаза. Чонгук верил, что его раненая душа вылечится, озарится, как только она взглянет на него.       Он просто сходил с ума.       Чонгук не мог сдвинуться с места. Его словно приковали к земле, словно загипнотизировали, и он искренне не понимал, что с ним происходит. Кожа с каждой минутой покрывалась новой волной мурашек, как только прекрасная незнакомка улыбалась, погрузившись с головой в игру. Чонгук чувствовал, как его крылья снова раскрываются и он взлетает. Он поднимался все выше и выше, боясь снова провалиться в пропасть. И его спасение стояло в нескольких метрах от него, что от этой мысли сердце невольно трепетно билось.       Ему было тепло.       Однако холодок снова пробежался по всему телу, стоило ему вспомнить свою потерю.       И Чонгук оторвал свой взгляд от таинственной незнакомки. Попятился назад, а потом и вовсе сбежал, как трус, побоявшись своих чувств. Однако дивный голос девушки всё ещё звучал в его голове, продолжая согревать душу отчаявшегося.