Придворный художник

      Хуа Чэн тяжело выдохнул. Рука слегка дрожала от напряжения, а пальцы сводило судорогой. Жое спокойно лежал на столе — целое лезвие казалось белоснежным и сверкающим, как и рукоять, что совсем не было похоже на сломанную форму кинжала. — Хорошая работа, Сань Лан, — Се Лянь помассировал чужие плечи, — он выглядит точно так же, как когда-то давно. И теперь наполнен твоей энергией и готов к бою.       Боль в руке постепенно отступила. Жое — дикое оружие, поглощающее любую духовную силу, что к нему прикасалась. — Откуда у гэгэ такой опасный артефакт? — Жое был рожден в огромном количестве энергии и считается "божественным клинком", так как я вознёсся с ним в руке. Поэтому кинжал кажется таким мощным, — подбородок Се Ляня приземлился на макушку демона. Хуа Чэн почувствовал спиной чужое сильное сердцебиение, что было несопоставимо с настроением бога. — Это… удивительно.       Чтобы создать такое оружие, нужно было как минимум несколько королевских или божественных жизней. Демон чувствовал, насколько сильно опустели его резервы — вчера он треть отдал Се Ляню, и ещё треть поглотил кинжал.       Следующий пункт плана казался донельзя лёгким и одновременно нервировал этой простотой. Им лишь нужно было дождаться Бай Усяня, пойти к нему навстречу, сразиться и… и всё?       Тело бога всё ещё было слабым, и он не успевал полностью восстановиться к назначенному времени. Каждые несколько часов ему поступали доклады от разведочных отрядов вдоль пути к столице, и точная дата известна — осталось четыре дня. Неуязвимость Се Ляня никуда не пропала, но и справиться с Цзюнь У так легко он не сможет, особенно если у того распечатана энергия.       Хуа Чэн будет рядом, это он точно знал. Духовная энергия демона быстро восстановится, и этого хватит на них двоих. Бог рассчитывал на это?       Тёмный взгляд прошелся по белому кинжалу. — Гэгэ будет отправлять армию? — Армию? Зачем?       Хуа Чэн нахмурился. — Чтобы ослабить Бай Усяня? — демон повернул голову и взглянул на удивленного Се Ляня через плечо. — Его Величество не собирается сбивать его с пути? — Нет? — он непонимающе заморгал. — Он перебьёт воинов и глазом не моргнёт. Это ни к чему.       Конечно, всё так, но это могло бы увеличить время восстановления и уменьшить духовную силу бывшего императора. Бог не думал об этом?       Или… он хотел уничтожить Бай Усяня одним ударом? Тогда это имело смысл, но как?       Се Лянь обошёл кушетку и с помощью ткани поднял со стола Жое. Подобный странный жест не скрылся от взгляда демона. — Его нужно спрятать до назначенного времени, — бог осторожно завернул кинжал, стараясь не касаться металла кожей, — я выйду к Цзюнь У навстречу, за пределы столицы, и до этого момента нужно набраться сил. Сань Лан не хочет пройтись в сад?       Хуа Чэн внимательно всмотрелся в золотые глаза. Сейчас они казались более тёмными и пустыми, даже на фоне солнца.       Се Лянь совсем не беспокоился, и это по непонятным причинам пугало.       Сад пестрил: листва деревьев была пышной и яркой, вода в пруду блестела от лучей, а клумбы с цветами расстилались на каждом шагу.       Голова бога покоилась на чужих коленях, длинные волосы раскинулись по траве вокруг. Демон подцепил одну прядь и поднес к губам, нежно поцеловав.       Щёки бога вмиг вспыхнули, будто этот жест был чем-то невероятным. Хуа Чэн усмехнулся — иногда Се Лянь поражал тем, насколько его легко смутить. Вне постели. — Сань Лан, волосы грязные. — Чепуха, твой слуга вымыл их сегодня утром. — Они лежали на траве…       Демон наклонился, сближая их лица и укрывая бога от солнца — лучи просачивались даже сквозь ветви ивы. — Хочешь, я сам вымою их сегодня вечером? — их носы почти соприкасались друг с другом. Се Лянь сглотнул. — Мы тогда точно спать сразу не ляжем. — А разве это плохо? — Я думаю, Сань Лану иногда нужен отдых, — бог нервно хихикнул, — не могу же я каждую ночь тебя мучить. — Этому Сань Лану нравится, когда его мучают. — В любом случае я бы предпочёл, чтобы твои мышцы иногда отдыхали.       Они немного помолчали, смотря друг другу в глаза. Лёгкий ветер шелестел листьями вокруг, и сад не издавал других звуков. — Гэгэ, — задумчиво проговорил Хуа Чэн, — хочешь пожениться?       Дыхание Се Ляня замерло. — Что?       Мужчина промолчал, прекрасно понимая, что его услышали с первого раза. Взгляд не отрывался от чужого, а сердце разрывалось от тревожности. — П-пожениться?.. — бог тихо и медленно произнёс это слово, словно не знал его значения.       Демон осторожно кивнул.       Се Лянь что-то промычал, как вдруг его лицо полностью окрасилось в красный. — Ты со мной?!..       Хуа Чэн снова кивнул.       Между ними повисло молчание, как вдруг лицо бога побледнело. Брови сошлись на переносице, взгляд стал избегающим, хаотичным и нервным. — Гэгэ..? — Нет, нет, — Се Лянь резко вскочил, приняв сидячее положение, — не получится. Я хочу, но не получится.       Он обнял себя, руки с силой вжались в плечи. Демон замер, не понимая, что происходит. — В смысле?.. — Не получится, — дыхание бога стало медленным и глубоким, голова поворачивалась из стороны в сторону, широко раскрытые глаза будто пытались что-то найти. — Сань Лан, тут совсем ничего не видно. Мне нужно посмотреть, что сейчас делает Му Цин.       Хуа Чэн протянул руки и попытался остановить чужие пальцы, что старались разодрать божественную кожу плеч. В сердце поднялась паника. — Гэгэ, прекрати, что ты делаешь?.. Зачем тебе Му Цин?       Се Лянь резко повернул к нему голову. На лбу бога появилась испарина, во взгляде виднелось что-то неузнаваемое. — Я не вижу его, — глаза наполнились слезами, — никого не вижу. Мне нужно поговорить с ними… — ладони наконец отпустили плечи и закрыли лицо. — Мои глаза закрыты, Сань Лан, как мне их открыть?       Хуа Чэн сглотнул. Что происходит? — Всё хорошо, мы откроем их и найдём Му Цина, — попытался демон и осторожно обнял бога. Тот поддался, как замершая статуя, — ты можешь позвать его по духовной сети?       Через несколько секунд Се Лянь кивнул. Его ладони дрожали и продолжали закрывать лицо и глаза, сильно давя на кожу. Хуа Чэн осторожно дотронулся и попробовал отодвинуть, но мышцы рук бога словно свела судорога.       Се Лянь продолжал глубоко, но более часто дышать — было видно, как он сам боролся с внезапным состоянием. Это походило на паническую атаку, и демон не мог понять, что именно её вызвало.       Было ли это из-за его слов? — Дыши, гэгэ. Я рядом... — С-Сань Лан, отойди, пожалуйста.       Хуа Чэн недоумённо нахмурился. — Я не уйду. Всё в порядке.       Бог пытался что-то сказать, но слова переходили в рычащие неразборчивые звуки. Тело задрожало, словно от сильного холода.       Внезапно у демона перехватило дыхание — на плечи словно надавили, сильно, вытолкнув из лёгких весь воздух. Вокруг появилась густая и тяжёлая тёмная энергия. — Г-гэгэ?..       Тот смотрел на него. На лбу открылся третий глаз, сверкая чем-то диким, а зрачки почти полностью заполнили пространство радужки. — Се Лянь! — послышался голос издалека. — Чёрт возьми, надо было его запереть!       Что за…       Бог открыл рот, полный острых зубов, как в его обычной форме. Из горла вырвалось что-то, похожее на рык — очень глубокий и нечеловеческий. — Хуа Чэнчжу, отойди от него! — Му Цин с Фэн Синем за ним быстро бежали в их сторону через сад, — он тебя разорвёт!       Рука Се Ляня медленно скользнула по груди демона выше, к горлу. Взгляд был всё таким же пристальным и широким, не моргающим, словно бог пытался навсегда запечатлеть в голове образ перед собой.       Ладонь остановилась на щеке, уже совсем не дрожащая, и погладила белоснежную кожу. — Хуа Чэн… — едва разборчиво прошептал бог.       Перед взором всё постепенно темнело из-за нехватки воздуха и тумана в голове от количества энергии, но демон продолжал смотреть в золотые глаза напротив. В них было что-то, от чего сердце замирало и хотелось плакать.       Се Лянь больше ничего не сделал. — …Что с ним?! — Успокойся, — Фэн Синь положил ладонь на рукоять меча, — не вынуждай нас применять насилие, Хуа Чэнчжу. — Это наверняка твоя вина! — Му Цин был готов прожечь в демоне дыру своим взглядом. — У него уже несколько сотен лет не было такого! — Ты сам говорил, что надо было его запереть, — скривился генерал. — Перестаньте кричать… — Хэ Сюань потёр переносицу, откладывая кисть. — Юйши Хуан сказала, что его состояние стабильно и он спит. Если вам что-то нужно обсудить, сделайте это за дверью. — Если вы мне сейчас же не объясните, что происходит… — аура Хуа Чэна стала угрожающей и тёмной, а в руке засверкал Эмин, — …я не вспомню о том, что вы его слуги. — С-спокойно, Хуа Чэнчжу!.. — Ши Цинсюань стоял за спиной у учёного. — Давайте все успокоимся и сядем, Се Лянь явно не обрадуется, если по его пробуждению весь дворец будет залит кровью!..       Демон продолжал сверлить взглядом Му Цина — тот явно знал больше всех в этой комнате. — Энергия Се Ляня вышла из-под контроля, разве это не понятно? — камердинер возвёл глаза к потолку. — Его могло спровоцировать что угодно, даже секундные негативные мысли. — Но такого уже давно не было, — сам себе проговорил Хэ Сюань, вернувшись к кисти. — Что значило твоё "он тебя разорвёт"? — Хуа Чэн свёл брови. — Он ничего мне не сделал. — И это удивительно, — проворчал генерал.       Учёный вздохнул. — В любой ситуации, где Его Величество не может подчинить свой разум, он начинает искать что-то, куда он может выпустить свою энергию. В его случае это проявляется в диком поведении. — Почему?.. — Он чудовище, Хуа Чэнчжу, — Фэн Синь сказал это так просто, — самое настоящее чудовище. — С чего ты взял? — демона это слово не радовало. Рука сама по себе сжала рукоять сабли сильнее. — Он не похож на чудовище.       Му Цин сложил руки на груди. — Сам же знаешь, как он вознёсся. Вполне естественно, что он такое, когда тело и разум прошли через искажение Ци. — Этого мало… — Мы знаем Се Ляня. В этом состоянии он может разорвать любое существо и глазом не моргнёт, только подкинь ему что-нибудь под руки. А потом ещё и сожрёт с радостью.       Хуа Чэн замолчал, не зная, что на это ответить. — В начале его правления это происходило очень часто и так агрессивно, что приходилось использовать Жое для запечатывания его сил, — камердинер закатал рукав до плеча, — он умудрялся даже оставлять шрамы, а мы ведь бессмертны.       На руке у мужчины белым пятном расползалась старая рана, настолько большая и рваная, словно пол плеча вырвали вместе с мясом. Фэн Синь отвернулся, чем вызвал у Му Цина недовольное цоканье. — Удивительно, что он не проявил агрессию сейчас, — Хэ Сюань внимательно посмотрел на разложенные перед собой свитки, — это какой-то сбой в нервной системе и духовной энергии или же что-то другое? По пробуждению он должен будет куда-то деть ту энергию, что не смог сдержать, и нужно будет проследить за его действиями. — Ты предлагаешь оставить его и ничего не делать? — тихо произнёс Ши Цинсюань, наклонившись к плечу учёного. — А если он начнёт разносить дворец?.. — Ну, вы можете надеть на него кандалы, если очень хочется, но я не думаю, что это поможет, — Хэ Сюань пожал плечами, — если что, Хуа Чэнчжу его сдержит.       Демон не мог поверить своим ушам. Они повторяли это так просто, словно запирать или сковывать Се Ляня — обычное дело. Гнев бушевал внутри, но Хуа Чэн понимал, что сейчас его голова горяча, и нужно подумать о его боге.       Значит, бог во время открытия Тунлу принимал более простой облик, чтобы сдержать силы, но иногда это выходило из-под контроля. И он… начинал вести себя агрессивно, как чудовища из лесов у хребта или безмозглые демоны.       Но Хуа Чэн не видел этого своими глазами. Всё, что у него было — это чужие слова и огромный шрам на руке Му Цина, который явно был сделан не мечом и даже не когтями, поэтому стоит поинтересоваться у Се Ляня лично. Если он знал, что может представлять угрозу, то предотвратил бы это событие в саду. — Если собираешься пойти к нему сейчас, то будь готов ко всему, — сказал учёный, внимательно смотря демону в лицо, — если он тебя съест, то ты сам виноват. — Ты же хотел понаблюдать за его поведением? И разве Хуа Чэнчжу его не сдержит? — Ши Цинсюань всё ещё боязливо сжимал плечи Хэ Сюаня.       Хуа Чэн развернулся к выходу. — Если он меня не тронул тогда, то зачем ему делать это сейчас? — проворчал мужчина. — Сам расспросишь его потом, мне нужно лично проверить, как он. — Не могу поверить, что ему дозволено делать всё, что он захочет, — Фэн Синь напоследок недовольно скривился.       Се Лянь лежал в своей кровати, спокойно сопя. Лишь редкая дрожь ресниц говорила о его беспокойном сне.       Хуа Чэн сел на край и наблюдал за лицом бога. Третий глаз пропал, снова вернув золотой след между бровей, а во рту виднелись обычные зубы. Не сдержавшись, демон наклонился и осторожно дотронулся своими губами чужих.       Се Лянь не заслужил того, что с ним происходило. Ситуация с пророчеством, с его энергией, и с его прошлым — всё это не должно его беспокоить, и Хуа Чэн был очень огорчен тем, что не мог придумать способ помочь. — Сань Лан?       Демон вздрогнул, смотря в ясные глаза под собой. Се Лянь казался адекватным, его скулы слегка покраснели от смущения, а губы приоткрылись в немом удивлении. — Добрый вечер, гэгэ. Как спалось?       Бог нахмурился. — Голова болит… — Ты выпустил очень много энергии, так что это не удивительно. Хочешь есть?       Се Лянь прикрыл глаза и вздохнул. — Не очень.       Взгляд Хуа Чэна снова скользнул ниже, к чужому рту, и в голове всплыл образ руки Му Цина. Следующая фраза вырвалась сама собой: — Гэгэ когда-нибудь ел людей?       Бог резко вскочил, чуть не ударившись об лоб напротив. — Н-нет!.. Я никогда не делал что-то подобное потому, что хотел!.. — его лицо наполнилось внезапной паникой, как будто его поймали на совершении чего-то плохого. — Вернее, я не люблю есть людей, и мне чаще всего подкидывали чудовищ, но я никогда не съедал кого-либо по своей воле!       Демон приподнял брови. Это был довольно развернутый ответ. — Значит ел?       Се Лянь тут же поджал губы и напряг плечи. — Твоё тело, наверное, тянулось к источникам энергии? Человеческая или демоническая плоть всегда содержит в себе нечто подобное. Твой организм при отсутствии возможности принимать чужую энергию стремился получить её иными способами, — задумчиво проговорил Хуа Чэн, — но я могу передавать тебе энергию, поэтому ты не набросился на меня.       Мужчина удивлённо выпучил глаза, всё ещё вжимая от стыда голову в плечи. — Сань Лан… так думает? — Я уверен, — он наклонился к богу, поставив одну руку на кровать, — тебе нужна чужая энергия, чтобы восстановиться, но твой мозг теперь устроен не так, как у обычных людей, я прав? — Э-это… он не сильно отличается от человеческого… но… — Се Лянь отвёл взгляд, — Хэ Сюань сказал, что я обладаю инстинктами… возможно, это одна из причин моего поведения.       Демон внимательно посмотрел на своего бога, обдумывая всё сказанное. У Се Ляня были черты, отсутствующие у людей и разумных демонов, но которые имелись у чудовищ и животных. Это… необычно и интересно.       И в каком-то роде возбуждающе, но Хуа Чэн решил не думать об этом сейчас. — Поедание плоти не дало тебе ничего, я прав?       Тот кивнул. — А как гэгэ чувствует себя сейчас?       Бог наконец перевёл на него взгляд. — Нормально?.. Удивительно, но моя энергия не вырывается наружу, словно всё, что я выпустил, испарилось, — он подвинулся немного ближе, — Сань Лан, мне так жаль. Пожалуйста, не думай, что я какой-нибудь монстр, я просто стал таким, но никогда не хотел причинить тебе боль или испугать! И я не думал, что мой разум подведёт меня в тот момент, я..!       Хуа Чэн положил ладонь на щёку бога, заставив того замолчать. — Гэгэ не о чем беспокоиться, я лишь испугался, что с тобой может что-то случиться. Я рад, что ты в порядке и никогда не буду думать о тебе, как о монстре, — на лице демона появилась лёгкая ухмылка, — но если у Его Величества появится желание съесть этого слугу, я буду не против.       Се Лянь облегчённо выдохнул и расслабил плечи. Губы медленно расплылись в грустной улыбке.       Ничего не говоря, он наклонился ближе и обхватил талию Хуа Чэна руками, прижавшись щекой к чужому боку. Сердце демона тотчас наполнилось нежностью и забилось чаще, ладонь сама легла на мягкие каштановые волосы.       Мысли были прямо здесь, рядом с любовью всей его долгой жизни. В груди появилась решимость что-то сделать для своего бога, что-то придумать, облегчить его ношу, но в голову ничего не шло — сейчас хотелось лишь быть рядом и греться о мягкую кожу.       Воспоминание об отказе связать друг друга узами он откинул как можно дальше. С этим они разберутся потом, когда Се Лянь обретёт внутренний покой. — С-Сань Лан!.. — бог выдохнул в молочную шею, тут же прижавшись к ней губами. Яростные поцелуи и облизывания переходили в укусы, тело Се Ляня вздрагивало каждые несколько секунд, а на разгорячённой коже блестел пот.       Хуа Чэн вцепился в дрожащее чужое бедро и тихо простонал от чувствительных поцелуев. Пальцы второй руки медленно двигались внутри бога, растягивая вход.       Было горячо, и от мысли, что скоро окажется там, стало ещё жарче.       Се Лянь вцепился в плечи демона, нависая сверху. Его бёдра с трудом держали тело, разъезжаясь в разные стороны, а волосы мешались и липли к лицу. — Сань Лан-мх!..       Напряжённый член в очередной раз дёрнулся, запачкав каплями штаны Хуа Чэна.       В какой-то момент пальцы снова задели простату, и бог выпрямился и выгнулся, явив взору два тёмных проколотых соска. Недолго думая, рот демона накрыл бутоны, вызвав сверху полувскрик-полустон. — Я-я… Мгх… — руки Се Ляня то сжимали, то отпускали плечи, иногда поглаживая.       Пальцы вышли из отверстия с мокрым звуком. Масло капало на пах Хуа Чэна, и мужчина сглотнул — ещё никогда он не чувствовал такой нужды быть внутри чего-то.       Ноги бога окончательно не выдержали, и он сел сверху. Одетый набухший член демона уткнулся прямо в растянутый проход, и по комнате раздались два длинных стона. — Его Величество собирается оставить на этом слуге одежду? — Хуа Чэн хрипло и возбуждённо хмыкнул. Руки вцепились в чужие бёдра, сжимая мягкие дрожащие мышцы.       Се Лянь поёрзал, круговыми движениями вдавливая член в себя. Глаза слегка прищурились, а губы приоткрылись в удовлетворённом вздохе.       Его бог был прекрасен, и в штанах стало ещё тесней и горячей.       Почувствовав это, Се Лянь наконец приподнялся. Пятно на ткани было таким большим, что просвечивались очертания ствола. Немного отодвинувшись, бог наклонился между ног демона и предвкушающе сглотнул. — Сань Лан хочет взять этого бога? — спросил мужчина, не отрывая взгляда от члена в штанах перед собой. Хуа Чэн тяжело дышал, расплывчато смотря в чужие глаза. — Было бы неплохо, — хмыкнул он. — Я тоже так думаю.       Наконец, губы приникли к очертаниям ствола. Немного пососав мокрую ткань, Се Лянь прошелся по ней языком, вызвав у демона короткий стон. Нижние мышцы живота напряглись, когда пальцы бога скользнули по тазу и зацепили пояс штанов — Се Лянь быстро избавился от мешающей одежды и снова облизал уже раздетый член.       Бедра дёрнулись вверх, но Се Лянь не стал брать ствол в рот. Ещё немного поигравшись с ним языком — от чувства задевающего вены металлического украшения кожа покрывалась мурашками — бог наконец привстал и придвинулся ближе, нависнув над полусидящим телом демона. — Ты такой красивый, — сказал Се Лянь, впитывая в себя разгорячённый образ перед собой. Хуа Чэн сглотнул и сморгнул туман в глазах. — Ты ещё прекраснее, — тихо прошептал он.       Се Лянь излучал божественность и силу, грациозность, возбуждение и нежность одновременно. Его покрытая потом кожа сияла в отблесках свечей в комнате, излучала привычное золотое сияние — не такое яркое, как обычно, но столь же драгоценное.       Волосы бога слегка спутались, но казались всё такими же мягкими. Руки медленно прошлись по голой груди демона, двигаясь то ниже, то выше, к горлу. Полуприкрытые глаза точно так же изучали тело перед собой.       Наконец их взгляды столкнулись, и демон напрягся от внезапной печали в чужих глазах — Се Лянь смотрел на него, будто в последний раз. — Я так сильно тебя люблю, — прошептал бог. Руки скользнули к лицу мужчины, обхватив щёки, а губы подались вперёд. Поцелуй был медленным, жгучим и долгим, полным таких чувств, которые демон никогда не испытывал.       Сердце билось так сильно, руки дрожали, всё ещё сжимая чужие бёдра, и дыхания резко перестало хватать. Глаза защипало от бушующих внутри эмоций.       Хуа Чэн знал, что Се Лянь его любил. Тот показывал это множество раз, проявлял столько заботы, сколько демон никогда не видел в своей долгой жизни, и его взгляд всегда был наполнен этим чувством. Хуа Чэн не знал, почему, однако он принимал это.       И бог так искренне подтвердил это — сейчас он открыт душой и телом, между ними не было ни одного барьера, и о доверии, которое он излучал, Хуа Чэн когда-то мог лишь мечтать. Хотелось выразить то же самое, сказать, как сильно демон благодарен их судьбе, как сильно он дорожил этим, даже не привыкнув до конца к своей удаче быть здесь, рядом с Его Величеством… и рот занят передачей этих чувств, молча и мокро.       Сила Хуа Чэна медленно текла в тело бога. Это была тонкая нить, которая теперь никогда не порвётся — их общая энергия, настолько совместимая, что можно воспринять её за одну.       Наконец, Се Лянь опустил одну руку между ног, обхватил возбуждённый член демона, и направил его прямо в себя. — Знаешь, — бог отпрянул, но их носы всё ещё соприкасались, — я никогда в жизни не чувствовал себя в таких нежных руках. И я мечтал в них оказаться. Хуа Чэн тяжело дышал. — И я бы… хотел чувствовать твои объятья всегда, Сань Лан.       Се Лянь наконец опустился, впуская ствол в себя. Было так тесно, что демон в ту же секунду зашипел, откинув голову назад.       Бог низко простонал и медленно опустился до конца, без привыкания. Жар внутренностей вынуждал дыхание замирать и брать волю в кулак, чтобы не кончить прямо сейчас. — Гэгэ… тоже заставляет меня чувствовать то, о чём я даже мечтать не мог, — это прозвучало жалобно, но искренне. Хуа Чэн нахмурил брови и приподнял голову, — не знаю, что бы со мной было, если бы не ты.       Се Лянь усмехнулся. Бёдра начали двигаться вперёд-назад, ёрзая на чужом члене. — Видимо, ты бы сейчас не смотрел на меня такими голодными глазами. Неужели это мне стоит бояться, что Сань Лан меня съест?       Тот вскинул бёдра, чем вызвал у бога удивлённый вздох и заставил его упасть немного вперёд. Их груди столкнулись, а губы Се Ляня уткнулись прямо в переносицу демона. — Я бы хотел каждый день заставлять Его Величество бояться, что его могут съесть, — демон поцеловал и прикусил подбородок бога, — если это заставит гэгэ всегда чувствовать себя желанным.       Хуа Чэн упёрся пятками в кровать и снова толкнулся вверх, уже сильнее — Се Лянь охнул и чуть подпрыгнул, сжимая член внутри. Его собственный уткнулся в пресс демона, пачкая кожу.       Хуа Чэн продолжил двигаться, ладони направляли Се Ляня, который постепенно подстроился под заданный темп. Шлепки кожи о кожу разносились по комнате всё с большей интенсивностью, каждый раз звук казался более грязным, вздохи становились громче и громче.       Бог подпрыгивал, со стоном опускаясь вниз. Бёдра дрожали под чужими мозолистыми руками, его собственные ладони то тянулись к члену, то тёрли и сжимали соски демона, заставляя того вздрагивать и толкаться с особой силой.       Чувствуя надвигающийся собственный оргазм и видя, как Се Лянь начинает сбиваться в ритме, Хуа Чэн обхватил руками талию бога и прижал к себе. — Сань Лан..?       Бёдра демона напряглись и начали со скоростью вбиваться в растянутое отверстие, вызвав у Се Ляня обрывистые стоны. Уже через несколько глубоких, грубых и быстрых толчков бог завыл и попытался двинуться навстречу, но руки вокруг талии плотно прижимали тело и не давали возможности выбраться. — Ах-мх, Сань Лан, в меня, пожалуйста..! Я… ха-а, ах..!       Тело Се Ляня напряглось и задрожало, рот жадно глотал воздух, когда между их животами разлилось тепло. Спустя несколько коротких и глубоких толчков Хуа Чэн издал длинный стон и кончил вслед. От мысли, что он сделал это в своего бога, бёдра продолжили рефлекторно вбиваться, стараясь отдать всё.       Через пару минут тело полностью расслабилось. Се Лянь на его груди продолжал тяжело дышать, и вздрогнул, когда член демона вышел из отверстия. — Там течёт… — сонным голосом произнёс бог, не поднимая взгляда. — Да, это моя сперма. Гэгэ был против?       Се Лянь помотал головой. — Это приятно.       Хуа Чэн улыбнулся и положил ладонь на чужую макушку. Его резервы почти пусты, но бог был наполнен силой и излучал свет. От этого внутри поднялась волна удовлетворения.       Через какое-то время Се Лянь забавно засопел, уткнувшись носом в грудь под собой. Сердце демона наполнилось нежностью — его гэгэ устал, и сейчас ему нужно обеспечить комфорт. Всё остальное может подождать.       Коридоры дворца почти не менялись, когда они постепенно приближались к выходу. Слуг не было видно — лишь много стражи у каждой двери и развилки. Звук шагов босых ног бога отдавался от пола и стен, не стремительный, даже запинающийся. — Сегодня тот самый день, — голос Се Лянь звучал печально, — Сань Лан готов?       Прошло ровно четыре дня, и настало время встретиться с Бай Усянем и дать ему отпор. Внутри поднималась неуверенность, но меридианы Хуа Чэна снова были полны, и демон в любую секунду мог вызвать Эмин и принять бой. — Судьба гэгэ решается сегодня, конечно, я готов.       Судьба — штука, построенная на разных вещах, и в привычном мире не подвластная попыткам изменить её. Но Хуа Чэн знал, что это не совсем так. Он верил в некоторые аспекты судьбы, но осознавал, что всё это — лишь слова, не имеющие какого-то своего прямого значения.       И Се Лянь, в душе которого таилась надежда, тоже это знал.       Они остановились перед выходом из дворца. Бог перевёл на него взгляд. — Сань Лан, сейчас может многое измениться, но я бы хотел, чтобы ты знал, что я всегда мечтал быть рядом с тобой до конца своей жизни. И я рад этому.       Взгляд его Бога был влюблённым, гордым, уверенным. Готовым сделать всё ради страны и людей, которых Се Лянь любил. — И я буду рядом, — ответил Хуа Чэн.       На секунду в глазах бога проскользнула тревога, сменившаяся печалью, и он кивнул и отвернулся. — Я рад.       Двери открылись, впуская солнечный свет. Хуа Чэн шагнул вперёд, намереваясь стать щитом для Се Ляня, когда они встретятся с главной проблемой. Он хотел стать его проводником. Он хотел стать его новой судьбой, красивой и вечной. Он хотел… … — Градоначальник? Вы вернулись?       Демон застыл.       Инь Юй поднялся с кушетки, отложив книгу. В комнате витал лёгкий запах благовоний и чернил, пёстрый красный казался темнее обычного с непривычки, и тут было всё так же холодно. — Хуа Чэнчжу?       Хуа Чэн сглотнул и повернулся назад, уставившись на входную дверь кабинета. Та была настежь открыта, а за ней простирались тёмные коридоры Дома Блаженства. Сердце в груди замерло.       Этого не может быть. Этого просто не может быть. Как он тут оказался? Почему за входной дверью дворца возник его собственный кабинет?..       Это… Бай Усянь? — Не ожидал, что мы увидим Вас так скоро, но сейчас помощь как никогда кстати. Вокруг демонической провинции стоит барьер, не дающий никому выйти наружу и пробраться внутрь… Судя по отчётам, — Инь Юй кивнул на стопку бумаг на столе, — барьер был временно поставлен Его Величеством для защиты от пепла горы и массовых нашествий чудовищ… Вы видели моё письмо?       Не видел. Он не видел. — Так же территория тщательно охраняется королевской армией, поэтому нам ничего не грозит, но города окутала паника… к слову, удивительно, что Вы смогли попасть в провинцию через барьер.       Конечно, он смог это сделать. Ведь этот барьер поставил Се Лянь.       Присев на корточки, Хуа Чэн обхватил руками голову и с силой сжал волосы. В душе нарастали тревога и разочарование.       Се Лянь выкинул его.