Количество венецианских гандольеров всегда составляло 433 человека независимо от ухода на пенсию, и в этой команде лишь одна женщина.
Ночка у Пака выдалась чудной. Он буквально впился руками и очами в безжизненную призму диодного цвета и топил мелкие квадратики под корневину с диковинным треском. Игнорируя боль в глазах и потрескавшиеся губы он знал, что от холодной воды наверняка заболеет. И чтобы предупредить становление простуды затарил свободную часть письменного стола рядом горячего шоколада с мелкими зефирными зведами. - Мичиль...- тяжко выдохнул он - я знаю тебя ровно столько, сколько водится проституток на Святом Марко, да лично по именам, а ты заставляешь меня заморочиться над своей бренной плотью. Горячая коричневая густошь заливалась в горло, обжигая, с тонкой нотой горечи и редкого сладоса. Голова тяжолая и плечам держать её немыслимо сложно. Одна рука беспрестанно ёрзает маленькой мышкой с проводом, а ладонь ощущает мелкие, часто посаженные голубые стразы. На телефон приходит сперва одно сообщение - бесприцедентно игнорируется. Затем, минут через пятнадцать, второе. А после череда моргания экрана, как помехи в работе устройства. Чимин раздражённо бросает взгляд на последнюю вспышку и вскидывает бровь. - Неужели сам Мин - мать его - Юнги терзается заботой о моей натуре? - произносит вслух и неохотно переводит взор на прогруженную страницу сайта. Там тысячи подобных картин, какую он видел в квартире пропавшего(или уже убитого) и все голосят о новом виде сирийного убийцы-подражателя. Но то ли это? Временной отрезок слишком велик для одного или нескольких подражателей, да и почерк разный. - Вы слишком обеспокоились сим, господин Пак, - сам себе изрекает - нужна ли вам эта бурда с примесью собственных мозгов или глаз? Без полученного ответа на вопрос, конечно, хочется волком на луну поорать, да луны где-то не найдётся. Пак борется с приступом тошноты, снова вспоминает органы в тусклом свете, и начинает догадки собирать, как одуванчики в букет. Не выдерживает и звонит Эрику для допроса. "Алло, - шелестит сонный голос парня - я тебе круглосуточное бюро?" "Нет, но ты мне нужен. - Чимин делает паузу, чтобы дать собеседнику сосредоточиться - Я посмотрел парочку статей и нам нужно вернуться к Мичилю в квартиру." "Сдурел? - бодростью вспыльчивости пронзает голос - Тебе мало было? Туда же хочешь?" - Я, как раз таки не хочу. Все недавние и давние журнальные вести гласят о серийном маньяке, который подражатель подражателей. С этим должна разобраться полиция, а нам, - он сделал акцент - нужно убрать свои ДНК, иначе нас проведут по мосту вздохов. Эрик, как никто другой, знал миф этого моста и пройтись по нему бы не рискнул даже на квесте. Любой венецианец держит это в своей голове, как священник Библию, и смеётся над роскознями туристов, что место сие для влюблённых одиноких. А на самом деле, мост этот ничто иное, как красная дорожка в один конец, в кокон безнадёжной неволи. Каждый преступник, неоправданный в суде, проходится по светлому коридору в последний раз, обречённо глядя на заход венецианского солнца в лагуну, испуская последний воздух свободы. На том конце послышался вздох весом с миллиард слонов по три тонны, а потом ещё один, точно такой же. Пак подхватил минуэт вздыхательной партии и выжидал ответа. "Хорошо, - свистяще в трубку произносит Эрик - только оденусь". - Я буду тебя ждать. С этими словами Пак выключает ноутбук. Решает ответить на присланные сообщения, которые так и маячат. Первое от Намджуна, в котором сообщалось сильнейшее потрясение о разрыве их с Юнги отношений. - Удивительно и невероятно хён, но я и сам не знал. - говорит внекуда Пак и тянет уголки губ вверх. Где-то в желудке все тканевые мышцы содрагаются от прочитанных слов. Часть мозга,отвечающая за память не даёт принять эту информацию, подаваясь воспоминаниям. К оркестру присоединяется бешенно колотящееся сердце, и щёки разгораются пожаром обиды. Ещё двадцать сообщений от Техёна, который тоже не понимает в чём дело. Все слова огромным капсом и морем восклицания в пунктуации. Ему отвечать Пак не станет, ведь осталось одно единственное и то самое, которое нужно было прочесть в первую очередь. Юнги с вопросом о течении жизни Чимина, завершал буквенное послание, которые слишком чётко оделялось чернотой изгибов на белом полотне. Буквы безобразно плясали, а их танец сопровождался надоедливым бзыком, как будто на тёрке измельчали камень. "...Я долго думал над происходящим Чимин. Нужно это прекратить..." Из нутра с грозовым облаком накатывает гигантское слёзное цунами, которое разбивается о непоколебимую стену иронии Пака о том, как же всё таки легко ему даётся управлять эмоциями внешне. "...Приезжайте на квест с Хана, тебе стоит попробовать с ней дуэт..." Ещё секунда и это дьявольское устройство летит с грохотом в стену, ращепляясь на мельчайшие куски стекла, редкого пластика и железа. Тело под притяжением рухнуло на пол, заколыхалось от отчаяния и хотелось закричать от боли до звёзд. Тишина вокруг превращалась в головокружительный шум без возможности исчезнуть, а руки-ноги занемели. - Спасибо, - шепчет безчувственно и неслыша себя - я так долго думал, что сделаю больно первым. Ночь сидела с ним рядышком, обмораживая с одного бока, а со второго боль сжигала до тла плоть и душу. Голова забилась всеми воспоминаниями, пробежавшими тёмной тропью по лунным глазам. От каждого флэшбека передёргивало, крошило. Смеживая веки становилось тошнее, ведь глаза Юнги заводили груговорот улыбок, сведёных бровей, и разных эмоциональных очей. Он словно упал в миксерный бак, ведомый течением горести и необъяснимого отторжения всего происходящего, и до конца не хочет верить в то, что прочёл. Комната начала крутиться, как проверочная машина космонавтов, у стульев появились ноги и они забегали против движения стен. Пыль выросла до огромных размеров, оседала на руки и отежеляла их. Ноги, будто шпагаты, закручивались в рожок, тьма меняла оттенки, и в самый кульминационный пик щёлкнул выключатель. Чимин вздохнул. В этом вздохе было всё неземное и волшебное, что когда-то случилось с ним. Всё, что Юнги дарил ему, всё о чём разговаривал с ним в моменты хаоса и раздора. С этим вздохом у Чимина закончилось что-то плохое и одновременно хорошее. - Я попробую. - прошептал Чимин - Я обязательно попробую.***
Хана довольная жизнью бродила по улочкам города. Его жители предвкушали традиционный праздник и были очень счастливы. Многие уже носились в костюмах или с ними в руках, кто-то только что принес украшения в дом. Такая пора загадочности и незримого волшебства витала в воздухе, дурманя каждого, кто вдохнёт этот целительный тон. Небо, под стать случаю, красиво хмурилось, цветя тёмным синим навесом, не позволяя белым тучкам вырисовывать прорехи. Намечался штурмовой визит, но это никого не пугало. Напротив, горожане только шире улыбались, представляя прекрасное вечернее время. Девушка всё думала о Чимине. Не давал ей покоя его странный вид отношений с ней. Почему он сейчас рядом, когда мог уехать? Это явно не из-за Мичиля. А разве поводом может стать она? Вряд ли. Хана спишила домой, потому что хотела это выяснить. Чимин сидел у окна, наблюдая за становлением суеты в преддверии карнавала. Столько красок вокруг отплясывали свой бальный танец, углубляя в волнительную неразбериху. Гандолы отбрасывали шлейф лепестков алых и красных пионов, что грациозно плыли по воде и тенью окрашивали её своими насыщенными цветами. Маленькие солнечные огоньки гуляли ребристым волнам и пели свою загадочную мелодию. Всё это очень прекрасно, но в голове у Пака до сих пор вчерашняя картина. После парного купания, они с Эриком клятвенно обещались молчать обо всём, но без разборок не прятать сие недоразумение в бездну мрака. На них с ужасом глядела малютка, высунувшаяся из окна покормить уточек, но вместо прелестных созданий увидела двух дуралеев, глотающих море. А те , словно мокрые коты, с грехом пополам выбрались на близлежащий выступ переводить дыхание. Пак дозвонился Техёну, объявив ситуацию нелепой, и обещал приехать после карнавала. Младшего Кима это разумеется так себе убедило, но на расстоянии решить что-то с этим бесполезная возня. О Мичиле, Эрике и остальном Чимин умолчал, чтобы позже ошарашить мелких тонсенов восстанием мертвецов. На кануне того вечера, пришедший домой довольно поздно, он получил от Хана и словом и делом, за то что в таком виде явился. Она жутко кричала и негодовала, покрывалась пятнами и исходила пеной, а потом невыдержав душевного напора, вырубилась на подоконнике. А сейчас Пак долго приходил в себя. Дум в его черепной коробке было, как терминов в толковом словаре. - Чем занят? - спросила Хана, привлекая внимание Чимина. - Техён пригласил нас на тусовку. - блекло улыбается - Я кое с кем познакомился, его возьмём тоже. Улыбки на лице девушки не было итак, а после этих слов гроза нагрянула. Ей хотелось поколотить Пака за такое легкомыслие. Откуда ревность накатила - вопрос, - но давила с таким мерзостным наслаждением на мозг, что он отказывался отменять опрометчивые решения. - Я не поеду. - брякнула она, и развернувшись зашагала прочь с глаз Чимина. - Ц, сказала, как отрезала. - протянул Пак - Кто вот её за муж такую возьмёт? Риторический вопрос громко проехал по тишине комнаты, кромсая её целостность на мелкие лоскутья. По коже пробежал холодок из-за ощущения, что кто-то стоит позади. Чимин затаил громкое дыхание в лёгких, чтобы сровняться с воскресшей тишиной. Он слышал, как хрустят шейные хрящи, как растягиваются мышцы, пока он медленно поворачивает голову в сторону беспокойства. Сердце вот-вот выдаст его страх, от которого сводит суставы и теребит поджилки. Глаза расширяются от увиденного настолько, что кажется Чимин из кожы вылазит добровольно. В темноте дверного проёма стоял Мичиль с окровавленными пустыми глазницами, при попытке что-то сказать губы обливались черноватым багрянцем, хлюпали и пузырились. Чимин нервно сглатывает ком, делая это неслышно, понимает, что мышца глаза дёргается. Мичиль поднимает руку над полом, оголяя безпалое запястье, пытается сделать шаг из тьмы. А Чимин врос в спинки кресла, впился каждой клеточкой тела в зелёную грубую обивку. Мокрые ладони вцепились в золочёные подлокотники, словно в последний шанс выжить. Пот со лба начал проникать прямо в глаза, а Чимин даже моргнуть боится, вдруг Это успеет подбежать. А то, что осталось от Мичиля, выхаркивая жидкость, широко открывши рот издаёт немой крик, но настолько оглушающий, что казалось он затягивает Пака в тёмный окровавленный рот. Он словно на пушечном ядре несётся прямиком в эту бездну - руки и ноги посинели и обмягчали, позвоночник больше не опора, от страха всё перестало ощущаться. Из Чимина словно душу высасывали... - Чимин? Резко комната вернулась из тьмы, перестала выглядеть, как сплошной хвост кометы. Седалище будто с грохотом рухнуло на пол и встряхнуло с себя Пака, как залежавшуюся пядь. Он еле сфокусировался на женской фигуре и выдавил: - Хана? - зацепившись взглядом за чёрные мешки в руках девушки, он снова впал в паралич - Это...что? - Это костюмы на карнавал. С тобой что? - она подбежала к бледному и мокрому Паку - Что стряслось? - Хана... - в испуге Чимин обвился руками вокруг девушки, вдыхая запах её парфюма. Кажется, это были фиалки и марципан. Он представлял, как утопает в море этих цветов; как пыльца забирается в нос и остаётся на основании языка, щиплет, отрезвляет... - Ты чего? - спрашивает удивлёно девушка - Что случилось? - Скажи мне, как хорошо ты знала Мичиля? - Чимин! - Просто расскажи мне. - умоляюще и не веря тону своего голоса просит Пак - Он, кажется, пропал. Я хочу найти его, чтобы отдать его вещь. Он, конечно же, соврал, но эта пакость словесная поможет прояснить хоть что-то. - Я мало его знала. Он работает давно, на сколько я слышала. Было дело нарушал порядки, но его не увольняли из-за скурпулезности в работе. - У него был отпуск? - слыша расположенность к разговору Пак начинает викторину. - Хм, думаю да. - многозначительно протянула девушка - Вроде бы пару месяцев назад, но я точно не скажу, потому что сама была в отпуске и здесь не находилась. - Может были случаи, когда он пропадал на какое-то время? - хватая воздух губами не останавливался Чимин. Пока он задавал вопросы, упустил факт телесного контакта, неразрывное сближения тел. Пак по-прежнему сидел в кресле широко расставив ноги, прижимался ухом к кашемировой ткани на животе, а руками ухватил выпирающие рёбра. Руки Хана копошились в его кучеряшках, мягких, тёмных, щекоча кожу меж фалангов. - Я такого не помню. - голос звучит мягко и спокойно. - Значит стоит сказать кому-нибудь,что он вероятно пропал. - Чимин с потеряным видом наблюдал безмятежность атмосферы, - А что в мешках? - М? - Хана посмотрела в сторону брошенных чернышей - А, это для маскарада. Вечером ведь карнавал. - Точно, - так же вторит Пак - я и забыл. Он поднял взгляд вверх, встречая там радужные блики на коже от прожекторного света витражных цветов. Девушка улыбалась, спустив руки Чимину на плечи. - Сходи в душ, или прими тёплую ванну. - посоветовала Хана - Это приведет в порядок твой бледный вид. - Прости, я не хотел тебя обидеть чем либо. - Прими ванну. Чимин, неспешно покинув кресло, приблизился к лицу девушки, разглядывая очертания её губ. Смешно выглядят. Мелкий пушок вокруг алой кожи хорошо выделялся при нанесёном тональном креме. Идеально ровные по ширине верхняя и нижняя губа, походили на сжатый спонжик, выдавая свои морщинки. Буквально у правой ноздри едва заметная родинка. - Чего уставился так? - спрашивает Хана - Ты головой ударился? - Нет, - словно в тумане исчезают и появляются слова - я засмотрелся. Чимин скрытно щипнул себя за кожу на бедре и отрезвился. Заглядывая за спину напротив стоящей, он решил поглядеть на свой костюм. Мешки валялись друг на друге, не внушая абсолютно никакого доверия. - Почему ты не хочешь поехать со мной? - спрашивает Пак, возвращая взгляд к Хана - Я думал ты обижаешься на меня, что я время с тобой не провожу. Но отказываешься ехать сейчас куда-то. - Я просто думаю, что потрачу время зря. Ты будешь заниматься новыми объектами внимания, а я останусь позади. - Этого не будет, я тебе клянусь. - Чимин игриво улыбается, а затем добавляет - Могу сердечко окрестить. Девушка отвено тянет по сторонам губы, делает из волос последнего одуванчиковый бум и отходя говорит: - Посмотри свой костюм и примерь. Вечером ты должен быть неотразим. - Я пойду с тобой на карнавал в этом костюме, если ты поедешь со мной на квест. - А ты хитрец. Ладно. - типа с проигрышем отвечает - А что за шум был ночью? - Я..., - запнулся Чимин - м, знаешь... Я в общем телефон разбил. - Зачем? - делает физиономию скептика Хана. - Так вышло, потому что мне Юнги писал. - почти признался, но не обо...(гхм) - Можешь мне купить новый? - О-о-о господин нахлебник, - смеясь, девушка прошлась по комнате к прикроватном у комоду - мне так на вторую работу по дётся подсеть. Она подаёт Паку новый телефон в жёлтой кричащей коробке, коментируя: - На чёрный день. - Спасибо, Хана. - во истину благодарно смотрит на девушку - Буду должен. - Да, да, да. - с издёвкой - Когда мы поедем? - Завтра улетаем вечером, но Хана, - он так осторожно это говорит - позволь я возьму Эрика с собой. Считай это капризом, не переходящим границы. - Хорошо. - казалось, спокойно, но всё же более зловеще соглашается Хана. - Смотри костюм, встретимся в семь у 433 гандолы. Она украшена синими розами. С этими слова Хана отправилась по своим делам, оставляя Чимина наедине со всем случившимся и странным чувством винного страха. Чтобы не сойти с ума до вечера, Чимин начал потрашить черный пакет, втрое опечатанный цалафаном. Первым, что попалось на глаза, была карнавальная маска. Фарфоровое лицо, с тёмной сеткой в отверстиях для глаз, было жутким. Половина лица была расписана, как чило фараона, которого поедают скоробеи - все линии выведены чёрными красками вперемешку с блестящим порошком разного цвета. Вторая сторона маски идеально белая, но на верхнем веке росли искусственные красные ресницы, подобно мелким перьям колибри. Длинный опущенный книзу конец носа, половина верхней части - иссиня чёрные волосы, прямой длиною до плеч, а вторая пестрилась красными перьями. Длинная шинель из тонкого ночного шёлка, украшенная в плечах крупными воланами с застёжками-бриллиантами цвета воды. Белая прозрачная рубаха свободного кроя и пышное жабо с сапфировым ромбом в середине такой же ткани, что и шинель. Глянцевого латекса штаны будут плотно облигать ноги, а от колена - похожие на русские болотники - пиратские сапоги. К ним в приложение чёрные бархатные перчатки с мелкой гравировкой тризубца золочёной принтовки. Пак выпал из своего тела от такого наряда, потому что ранее хоть и бывали раскошные одежды, но точно не такого формата. Этой осенью Венецианский карнавал устраивали в честь церемонии "Золотой глобус", чтобы награждёные актёры снова примерили на себя маски. Их гандолы проплывут от района Каннареджо до площади Пьяццо Сан Марко в восхитительном шоу акробатов из Дюсолей. Каждому номинанту присвоили своего гребца, дали личный вип пропускной, это грандиознейший праздник. Сопровождаться он станет салютами и широким пиршеством около полуночи. Весь Гранд- канал и лагуна будут гудеть и гулять, тонуть в реках вина и любви женщин и мужчин, спрячется под цветные маски и примет вид росписи на китайских гляняных вазах. - Она оставила мне костюм. - сообщает Пак пришедшему на "зов" Эрику - У тебя есть костюм? - Кто-то должен остаться в тени. Как мы узнаем, кто убил Мичиля? - оглядываясь и почти шёпотом спросил парень. - Если это его внутренности. - Пака тряхнуло от воспоминаний утреннего бреда.- Думаешь, теперь следующий я, раз был с ним пару минут? - Он снова метнул взгляд в то тёмное место, чтобы убедиться в пустующей точке. - Мы ведь точно не определим. Вернёмся, уберём за собой, если полиция уже не там, и пойдём нпойдём на карнавал. Я буду оценивать обстановку и находиться на расстоянии полуметра, идёт? - Хорошо, но без костюма ты будешь белой вороной. - Чимин нервно теребит рукав кофты. - Я соображу костюм. - отворачиваясь от Пака парень зашагал в сторону дверей - Через десять минут я жду тебя. - Хорошо.***
Плетясь по каменным выступам, которые в иных местах рассечены глубокими порезами временного давления, Пак думал о том, почему же трескается камень. Он представлял, как становится меньше муровья и проходит испытания на перевал этих каньонов, как ему тяжело и горько. Но почему в голове такие мысли? Переводит внимание на круглые столбы, держащие крышу полицейского участка. Наверняка в них заточены герои античности, чтобы не дать истории умереть во век. Наверняка, и Афродита, и Гермес в этих полых столбах наблюдают за людьми и беспомощно разводяд руками, когда у них случается горе. Горе? О чём снова мысль? О горюющих узниках венецианской тюрьмы? О неожиданном и мерзком переполохе вокруг? О безвременной кончине изначально крепких отношений, или о том, что сейчас его ведут в полицейский участок? Допрос для него длился вечность и три часа. Одни и те же вопросы, с перестановкой множителей, чтобы убедиться что сумма правдоподобности не меняется. Железные кольца окрасили под собой кожу красным цветом. Смена двух вопрошающих была пыткой, потому что каждый вел себя грубее прежнего. И только последний, вероятно слодователь, привнёс ясности в дело. - Как же вы, господин Пак оказались в таком положении? - усмехается - Мои подчинёные не зразу поверили, что удостоились такой чести. - Я польщён, - сухо отвечает. - Ну-ну, не серчайте. - вздыхает и хлопает папкой по столу - Вы знали этого человека? - выкладывает фото. - Я не веду дружескую беседу с необоснованными обвинениями. Если вам не нужен шум, снимите с меня уже это. - выставляет вперёд руки с звенящим железом. - Конечно, простите, - виновато улыбается и снимает их - это ведь меры предосторожности. Сами понимаете, в любой профессии должен быть профессионализм. - Ага, - равнодушно - можно ближе к делу? - Мы обнаружили ваши отпечатки на месте преступления, - смотрит в упор, прочистив горло - что вы делали там? - Заходил к знакомому. Видит, что полисмен смотрит пристально, с иноземным недоверием, и наверное, отвращением. Но Чимину от этого что? У него буквально час на то, чтобы успеть на пирс и встретить Хана. У него всего час, чтобы вытащить Эрика и узнать часть о жизни Мичиля. - Что общего было у вас с владельцем квартиры? - Мы встречались, - брякнул Пак - это конфедициально. - Понимаю, - глаза того заблестели - и что же? Вы пришли к нему выяснить отношения? Тон его был насмешливый, так хотелось ему по лицу проехать симетричным ударом. Но время тикало на нервы быстротой течения, так что следовало играть по правилам. - Мы хотели встретиться. Он не пришёл ко мне, и мне пришлось прийти к нему. Я нашёл там массу странностей, разволновался, а когда пришёл в себя, решил вернуться и основательно все рассмотреть. - Пак спокойно и вежливо изъяснил полупридуманную правду. - Хорошо. - полисмен сложил вместе ладони - Мы в курсе вашего места нахождения, и девушка, которая владеет жилой площадью предупреждена о казусе. Мы можем вас отпустить. - Что будет с парнем? - Чимин специально делает на это акцент - Он был соседом Мичиля. - У нас орудует либо псих, либо подражатель серийник. Нам нужны личности, а не выдумки журналистов. - понимает намёк служитель закона, но не уступает - Вы не при чём, можете идти. Чимин знает, что это дело не кончится просто так. Эрик не тот чел, за которого можно душу продать, но и не виновен он. Поэтому Пак делает ошибку номер один, и выходя из комнаты допроса, устремляется по коридору вперёд. В участке начался переполох из-за предстоящего карнавала и никто не обращал внимание на Чимина. У последнего в зобу дыханье от волнения и восторга спёрло. Такого он еще не чудил! Умудрился найти отсек с вещь доками и полицейской формой отставных. Не разбирая размера схватил первую же попавшуюся и рванул, что было мочи. - Икей, - кадает Эрику форму - одевай это. Пусть будет карнавальным костюмом. - Ты спятил?! - шипит парень - Меня посадят и за это! - Не посадят Икея, - лыбится Пак - у меня есть вариант, что спасёт тебе шкуру. Давай бегом, а я на стрёме. Пока парень перевоплощался, Чимин наблюдал за суетой полицейских, которые буквально друг другу по головам ступали в спешке. У кого убийство, у кого грабёж, кто на карнавал, кто в наряд. Все вспотевшие и красные, как мечущиеся в листьях вишенки. Чимину показалось, что задержание вообще было отвлекающим манёвром. Он подумал, что всё таки Мичиля убили. При чём сделали это весьма влиятельные люди, интерес Чимина которым пришёлся не по вкусу и они решили его притормозить. Именно поэтому их с Эриком поймали у подъезда, в котором находилась квартира Мичиля. Скорее всего, когда они вернутся в квартиру, или же точнее, если вернуться, то там уже ничего не будет. Наверняка там уже все очень хорошо подчистили и смысла искать там что-то ещё нет. - Что дальше? - спросил у сипины Чимина Эрик. - Делай вид, что ведёшь меня к машине, чтобы отвезти на прис. Нужно туда. И кепку накинь. Съёмная одежда была Эрику почти в размер, но отличалась от основной. Если бы не суматоха, то их приняли ещё у поста. А так парни беспрепятственно выбрались из участка. Оба нервничали и дёргались. Вечерало. Улицы, потемневшие от исчезновения солнца обельмились ярким светом фонарей. Скопление людей громыхало в районе Каннареджо, опустошая улочки и каналы почти во всей лагуне. Свежий и прохладный воздух понемногу сдувал волнительный румяц с лиц, и в душу закрадывалась мазохистская жажда приключений. Они добрались до дома Хана, спешно сменили Чимину образ, и обратились к пирсу. К моменту прибытия на место, прошло уже с пол часа от праздничного старта. Гандолы маячили поодаль жёлтыми фонариками и музыкальной волной. Лишь одна лодка с синими розами покорно стояла у пирса. На корме неподвижный гондольер молчал. - Простите, сеньор, - Чимин подёшел к нему ближе - мы немного задержались. Тот безмолвно кивнул. На нем была чёрная треуголка с тонкой полосой пуха по краям полей. Она полностью закрывала волосы, а маска без украшений и вычурных элементов прятала лицо. Костюм больше смахивал на прикид пажа, с оттенками красного и черного, а туфли деревянные, словно к лодке приклеены. Эрик и Чимин устроились на одной лавке, чуть дальше от гребца. А фонари и песни с шоу скрывались из виду. - Сеньор, а вам не попадалась дама? - с надеждой спросил Чимин - Мы договорились с ней встретиться в этой лодке. Гандольер лишь молча посмотрел на него, и медленно отвернул голову вперёд. Его движения, как игрушечные, медленные и беззвучные. Он молча нагонял жуть. - Эй, - тихо подал голос Эрик - почему Икей? - Решил с твоим именем побаловаться. - Чимин очаровательно улыбнулся, а потом добавил - Где может быть Хана? Но Эрик не успел ему ответить, как гребец развернул весло и приложился им о Чиминову голову. Тот потеряв маску выпал за борт, а затем его участь принял и сам парень.