***
— Брат, что с тобой? Нетейам жмурится и удивлённо оборачивается на Ло'ака, не ожидая резкого вопроса в своём потоке мыслей. Тот наклонился ближе, схватив седло илу крепче одной рукой и кивает направо, намекая на сторону семьи Тоновари. — Ты пялишься на них пол дороги и молчишь. — Пялюсь? Тейам тут же смутился и неловко усмехнулся, отводя свой взгляд от брата. Наверняка выглядело это максимально странно... Младший прижимает уши и неловко оборачивается назад, отыскав сестёр, что были на достаточном расстоянии, чтобы не услышать последующий шёпот. — Ты из-за Кири так? Ну... В тот раз. Нетейам тоже коротко оборачивается на сестру, и сжимает губы в тонкую полоску. Нет, он не беспокоился насчёт её связи с древом душ, ведь сейчас связь совершила только Киан и по желанию члены её семьи — этого видно уже не было. Однако у Кири всё также не было настроения всё то время, как она находилась рядом с братом, даже сейчас она плыла дальше всех, и старший брат впервые так долго не мог узнать, в чём проблема такого меланхоличного состояния. Она не гуляла с сиблингами, почти не общалась с Ротксо, который всё чаще норовил с виноватым видом обратить её внимание на себя и вызнать причины принятого одиночества, девушка общалась лишь с родителями или Пауком, но всё же большую часть времени её занимал океан, хоть и то не было удивляющей новостью. Её глубокие и яркие в свете глаза ответили на взгляд старшего, и девушка, попытавшись скрыв своё расстроенное и задумчивое лицо, чуть склонила голову, задавая Тейаму немой вопрос. Он кивнул в отрицательном жесте, привлекая внимание и младшего брата, а затем тихо прошептал, не прерывая с Кири зрительный контакт: — Ты не знаешь, что с ней? Ло'ак в ответ неопределённо махнул головой, намекая, что понятия не имеет, а взглядом проследил за Кири, что подплыла к ним. Но несмотря на это, они все втроём так и продолжили молчать, только время от времени братья поглядывая друг на друга, а девушка смотрела только назад, на горизонт, к кольцам скал, окружающих бухту предков. Её настроение, конечно, могло быть таковым из-за видения матери во время Тсахейлу с Эйвой тогда, но спрашивать было бы совсем жестоким и неуместным по отношению к личному уединению сестры. Нетейам понимал, как трепетно она относится к разговорам по душам, и что к этому нужен свой подход. Её будущий браслет был почти что закончен, и каждый раз, когда старший проводил пальцами по аккуратно вырезанным камешкам, переплетёнными разными цветными тонкими линиями, он неволей представлял, как подарит украшение сестре и искренне надеялся, что Кири понравится подарок, ведь вкусы у сиблингов были совершенно разные, что добавляло пищу для размышлений во время работы над браслетом. И всё же он выходил именно таким, каким и задумывался изначально: тонким и изящным, с красивой россыпью камней. Таким, какой видел Нетейам саму Кири — как тонкую натуру с изящной манерой и необычной любовью к Пандоре и внимательностью к мелочам. Трепетное отношение к семье иногда казалась настолько большой и неиссякаемой, что представлялось почти что личностью самого Тейама. Отчего видеть такое настроение у сестры было слишком обидным, но разговоры не помогали от слова совсем. И думать о другом казалось неправильным. Несмотря на всеобщую радость, эти трое так и оставались в тишине до самого прибытия обратно к берегу, растворяясь в своих лёгких тревогах и странных мыслях.***
Нейтири тщательно нарезала фрукты на листе, ритмично двигая рукой и напевая что-то под нос, изредка поглядывая на сидящих рядом Нетейама и Кири, что подражали матери, но в их распоряжении было гораздо меньше работы. Женщина улыбалась, и даже опускала уши, напевая более высокие ноты, слишком увлекаясь занятием. Сестра тоже исподтишка пыталась поддержать материнские напевы, пребывая уже в более хорошем расположении духа. Старший хоть и хотел бы вызнать побольше о проблемах Кири, пока решил не затрагивать эту тему — не при Нейтири уж точно. Вдруг было что-то личное, что при родителях не обсудить? Их идиллию прерывает стук в раму, из-за которой выглядывает Цирея. Она явно похорошела за эти пару часов: на щеках появился румянец, а на губах играла милая улыбка, кудри были заплетены в косу, украшенные разными жемчужинами и цветами, а набедренная повязка и нагрудник были сплетены из неизвестных, но производящих отличное впечатление, растений. Нейтири улыбнулась девочке и пригласила войти, тут же воспрянув духом. Отчего же дочь Ронал так хорошо расположила к себе родителей Салли было не особо известно, но прекрасно понятно, ведь в отличии от своего старшего брата, она всегда была добра и норовила помочь семье с любым делом. А если помогают одному Салли, то вся семья благодарна. Цирея кивнула головой в знак приветствия, не решившись сделать привычный жест рукой у лба, ведь этим они займутся за общей трапезой. Она сразу устремляет взгляд на Нетейама, и неловко прижимает ушки к голове, стушевавшись. Парень, заинтересовавшись такой реакцией, сразу начал вспоминать, куда ушёл сейчас Ло'ак, который чаще вызывал такое лёгкое смущение у девушки. — Прости, не мог бы ты помочь мне? Старший тут же вопросительно смотрит на мать, спрашивая разрешения покинуть их и оставить фрукты на девушек. Нейтири удовлетворительно кивает, и Нетейам встаёт с места, поспешив за подругой на выход из маруи. Она же в свою очередь выглядела какой-то неловкой и задумчивой, хоть поверхностно не выдавала своего странного состояния всё же пребывая в хорошем расположении духа. Случился словно эффект дежавю, и Нетейам не сдержался от доброй улыбки. — Я уже успел соскучиться по вам. Цирея обернулась, подскакивая на пружинистой поверхности узкого прохода и скопировала чужую и более широкую улыбку, показывая клыки. Её глаза сияли такой же светлой бирюзой, как и раньше, украдкой напоминая лучи звезды под водой океана. — Мы тоже очень по всем соскучились. И как же славно, что вы отужинаете с нами! Она схватила чужую ладонь и повела парня за собой, увеличивая темп. Нетейам усмехнулся и, вслед за подругой, спрыгивает с одного яруса на другой, стараясь особо не размахивать хвостом, чтобы никого случайно им не задеть. Только недавно он заметил, что у Меткайинцев они всегда опущены, из-за чаще всего проблем не создаётся. Но взглянув мельком в сторону, Нетейам понимает, почему Цирея ускорила шаг. Из воды вынырнула Пейрал с каким-то предметом в руках, который она аккуратно обхватила пальцами и явно была рада своей находке. Девушка смахнула кудри с лица и плечей, поворачиваясь к той, кого Тейам тоже часто отыскивал глазами среди остальных На'ви, из-за чего он с придыханием чуть не споткнулся. Рини подходит к подруге ближе, собирая свою копну волос двумя руками в одну сторону и выжимая из них влагу, выпрямляясь в спине и открывая своё спокойное и задумчивое лицо. Тейам прижимает уши, и отводит взгляд, когда Пейрал внезапно замечает его и оборачивается. Она сразу обворожительно улыбается, и активно машет рукой, получая в ответ не такое же, но дружелюбное внимание парочки, ненароком замечая и чужие сцеплённые руки, а Рини реагирует уже позже, оглядываясь тогда, когда оба скрываются из виду. Цирея явно не особо любила красавицу с огненным характером, из-за чего и не здоровалась с ними первая, пожелав быстрее пройти мимо. Её вполне можно было понять, ведь именно Пейрал какое-то время служила тем самым плохим влиянием её старшего брата, подначивая Аонунга на не совсем корректные поступки. Об этом Тейам тайком узнал от любившей что-то рассказать Циреи, разумеется, как и то, что Ротксо наоборот был спасательным кругом и хорошим влиянием на сына Оло'эйктана, по мнению родителей сиблингов. Они оба спрыгивают на песок, и женская ладонь быстро выскальзывает из хватки тонких синих пальцев, смахивая выбившуюся прядь с лица. Нетейам случайно бросает взгляд на её шею, спускаясь медленно к деталям на её ожерелье и украшениям на руках, и осматривает полностью чужую фигуру уже не в первый раз и снова не сдерживается от комплимента: — Моему братишке голову снесёт от твоего вида, — он усмехается, когда видит смущённую улыбку подруги и слышит её сдержанное "спасибо за добрые слова". Несмотря на плавную походку Пейрал или очень фигуристую Рини, Цирея всё равно казалась Тейаму первой красавицей клана, к тому же и с доброй душой. Она оборачивается к другу, показывая рукой на отдалённые две корзины, оставленных недалеко от воды. Подходя ближе к ним, Тейам чувствует запах разных сырых морепродуктов и понимает, что то был сегодняшний чей-то улов. Выглядело всё тяжёлым, и тот факт, что Цирея сама донесла две корзины сразу дальше от берега, знатно удивлял. — Возьмёшь одну? Они тяжёлые, — по виду стало понятно, что девушке неловко просить помощи, тем более отвлекая его от какого-то дела. Тейам махнул рукой и улыбнулся ей. — Не волнуйся об этом. Куда отнести? — К нам в маруи. Цирея чуть приседает, норовя взяться за ручку корзины, но Тейам ладонью опережает её и грузит сразу две, поднимая их к себе на спину. Девушка пытается пререкаться и тянется, чтобы забрать одну, но Нетейам усмехается и с ровной спиной отбегает от подруги, поворачиваясь к ней лицом. Наконец-то он мог почувствовать себя полезным в полной силе, когда никто не запрещал носить тяжести, хоть корзины и не были таким уж грузом для воина. Цирея хмурится, и скрещивает руки, всё же улыбаясь другу и недовольно размахивая хвостом. Нетейам пожимает плечами, удобнее перехватывая плетёную ручку и кивает в сторону домов. — Сочту за благодарность твоё сопровождение до маруи. Негоже тебе в таком виде сырую рыбу нести. — Вы с Ло'аком одинаковые, — она смеётся и подходит ближе к парню, встав от него слева и заводя руки за спину. Нетейам улыбается уже привычному заявлению именно от этой На'ви, ведь слышал такое от посторонних раньше очень редко. Скорее Ло'аку ставили старшего брата в пример послушания и хорошего поведения, что, по правде, обоим очень не нравилось. Парень запрыгивает на мост и оглядывается на горизонт, где уже медленно плыла вниз Альфа Центавра, показывая ореол другой планеты и отдавая свои последние лучи берегу. Было тепло несмотря на то, что приближались сумерки, что не могло не радовать после промозглого вечера в компании ребят перед костром. — Как Киан? Капризная? Он поворачивает голову к девушке, решив поговорить о главном, не отвлекаясь на иные. Цирея мигом расцвела и воодушевлённо начала свой поток слов, не сдерживаясь в эмоциях перед другом. Нетейам не был против послушать её, ведь очень давно не проводил с сиблингами время. — Киан очень непоседливая! Мы с Аонунгом даже глаз иногда сомкнуть не можем, так часто она капризничает и плачет ночью, но всё же такая она... Невероятная! Я часто сидела с детьми, но это — другое, сестра... — на миг подруга запнулась, прижимая ладони к груди от воспоминаний о маленьком создании и с улыбкой посмотрела вперёд, сквозь На'ви, проходивших мимо, уплывая дальше в свои мысли. — У Киан, как мама говорит, дикий характер Аонунга. Конечно, она шутит, но всегда смешно от такого сравнения, ведь оно ужасно подходит. Цирея усмехнулась в ладошку, взглянув на друга, который всем видом показывал заинтересованность разговором о ребёнке. То и было правдой — приходили в голову множественные воспоминания о Тук и прочих деталях, которые уж точно плохого не оставляли в настроении, а только наоборот. Было до ужаса интересно увидеть малютку и провести с ней время. — Честно, я немного боюсь иногда её брать на руки. Аонунг хоть и помогает, но трясётся больше меня! Видел бы ты, что Киан сделала с нашими волосами, это был кошмар. Вечно тянет их, как дети любят это делать. Нетейам усмехнулся и украдкой взглянул на причёску подруги ещё раз, и с удивлением заметил, что её косички были расплетены, ведь именно это всё время и бросалось в глаза из-за непривычности. И как он не заметил такого новшества? Заметив удивление старшего, Цирея довольно проводит ладонью по косе, укладывая волосы на плечо. — Аонунг тоже распустил волосы? Девушка утвердительно кивает и улыбается. — Он первый распустил, Киан по большей части играется именно с ним. — Почему я не удивлён... Замечая, что они уже приближаются к цели, Тейам разочарованно вздыхает. Пальцы по малому начинали неметь из-за неудобной хватки, но это было просто раздражающей мелочью, поэтому он шёл абсолютно расслабленно. Девушка же отвлеклась от своего монолога и, подходя к маруи, поторопилась отодвинуть занавесь, чтобы друг спокойно расположил корзины в доме. Нетейам с облегчением ставит их на пол и начинает медленно растирать пальцы, что немного болели от грубого плетения, а Цирея благодарно приобняла его за плечи, всё ещё извиняясь за предоставленные неудобства. В этот же момент выходит и тот, кого они раннее упомянули — Аонунг, выглядевший сначала нейтральным, что пытался заплести свои волосы в пучок, тут же меняет выражение лица при виде корзин. Хмурится и отпускает руки по швам, и кудряшки непривычно спадают на крепкие плечи. Он угрюмо посмотрел сначала на сестру, что неловко посмеялась и пожала плечами, а затем на Нетейама. Но на последнем взгляд снова не задержал и отвернулся от удивлённых янтарных глаз. — Почему ты меня не позвала? — Мне не хотелось будить тебя, и ты сам знаешь, — Цирея обворожительно улыбнулась брату и прищурилась, подходя к нему ближе, подплывая по-хитрому плавно, словно хочет что-то выпросить. Но дальнейшие действия ушли из горизонта, понимания На'ви сзади сиблингов. Нетейам стоял по стойке смирно, замерев не только телом, но и сердцем. Аонунг выглядел очень растерянным после сна, и всё же до ужаса милым и красивым с распущенными кудрями, которые до одури ему шли, и что-то внутри эта картина да тронула. Отчего-то и дышать вдруг стало труднее, когда большие ладони ложатся на женские плечи, а тонкие пальцы слегка оглаживают её кожу, за чем внимательно следила закатная пара глаз. В животе затягивается узел, и Нетейам вдруг почувствовал, как его сердце упало в пятки, а ноги онемели. В голове была внезапная тревога. Что же это за чувства возникали при виде сына Ронал? Что за странные ощущения, мысли, не дающие покоя? Почему прикосновения Циреи или Пейрал не давали такой реакции тела, отзываясь мурашками и румянцем?Всё было хуже, чем казалось.
— Я, пожалуй, пойду. До вечера, — на ватных ногах разворачивается Салли, прежде чем выдал себя странным поведением, но его, к несчастью, окликает Цирея, торопливо упрашивая подождать немного. Сердце стучит слишком быстро, но повернуться обратно, к Аонунгу, — стержня внутри совсем нет. Вот и момент, которого так долго ждал, чтобы заговорить, а в итоге даже взглянуть на друга не смог. И точно ли друга? Девушка забегает в одну из комнат, что-то выискивая и стараясь сильно не шуметь. Как понял Оматикайя, дома была Ронал с Киан, от чего никто не хотел вести себя шумно. — Чего стену прожигаешь? В горле встал ком от знакомого тембра голоса, который, слава Эйве, находился на приличном расстоянии. Нетейам зажмурился, смахивая свои мысли далеко от сюда настолько, насколько в этот раз вообще могло получиться, а хвост нервно описывал разные узоры в воздухе, вызывая смешок Меткайинца. Тейам, выдохнув и сжав ладони в кулаки, на пятках разворачивается с натянутой улыбкой на лице и наклоняет голову, ощущая косичку на щеке. Чужое выражение лица наоборот показывало ужасную сонливость, от чего Тейам решил воспользоваться ситуацией и сбежать. Всё равно ведь друг не был настроен разговаривать, не так ли? — Я, пожалуй, оставлю тебя. И торопливо выходит на улицу, покидая маруи и не обращая внимания на слова за спиной. Хотелось сбежать, и, честное слово, его сдерживала только просьба Циреи подождать немного. Он вдыхает воздух и медленно выдыхает, положив ладонь на грудь, повторяя это несколько раз. Сердце под пальцами, казалось, выпрыгнет из груди, вызывая ещё больше удивления и недоумения. Напряжение в животе по малу спадало на нет, и после дыхательной практики стало немного легче. Вот только был-то не ночной кошмар, а всего-то образ Аонунга, теперь уже наяву. Что же заставляло так переживать? — Прости за ожидание. Возьми это в качестве благодарности! Чужая ладонь ложится на плечо, и парень нервно поворачивается к девушке, пытаясь выглядеть чуть лучше, чем было на самом деле. И всё же его глаза раскрываются в удивлении, когда он увидел то, что ему протягивали. В раскрытой ладони Циреи лежит на удивление аккуратно и кропотливо созданная сережка, чем-то похожая на ту, которую Нетейаму подарила его мать, и которую он носил по сей день. Вот только перо было украшено россыпью какого-то камня, похожего на янтарь или андалузита, что каким-то образом крепилось на тонком оперении. Само перышко было необычайно странного изумрудного цвета, темноватого и странной, капельной формы. Уши прижимаются к голове, ведь такую вещь просто так не дарят... — Я не могу его принять... Оно очень красивое, спасибо. — Нет, оно твоё, Тейам, — она оборачивается на маруи, опасаясь, что её услышат, — пожалуйста. Оно не моё, но я точно знаю, что оно тебе. Надень его сегодня. Она раскрывает чужой кулак и кладёт туда серьгу, улыбаясь другу и неловко смыкая брови. Нетейаму было откровенно стыдно принимать настолько драгоценный подарок, но делать было нечего — отказаться сейчас уже по правилам приличия было нельзя. Дочь Оло'эйктана щедро одарила его, и старший опускает свою голову, и снова прижимает ладонь к сердцу, поблагодарив её. Девушка тоже ему кивает и тихо шепчет, приближаясь, словно их подслушивали. — Не волнуйся, между нами это не играет никакой роли. Тейам усмехается и несколько раз кивает головой, облегчённо выдыхая. Ведь обычно подарки дарят возлюбленному или члену семьи, что было бы уместнее с Ло'аком. Особенно украшение, сделанное своими руками. И всё же перо казалось волшебным, хоть и не слишком сложным. Всю его особенность выделяли именно красивые мелкие камни, россыпью переливающиеся на свету. — Чьё же это тогда перо, если не... — Мне пора! Цирея резко оборачивается на маруи, откуда послышался детский плач, и парень хмурится, прощаясь ей вслед.***
— Я рад встретить это чудное событие рядом с теми, кто нам поистине дорог! Торжественный голос счастливого Тоновари отражался от стен, когда он взял предложенную Ронал чашу с кавой и поднял её в воздух, призывая всех собравшихся сделать тот же жест. Он берёт вторую чашу и предлагает Аонунгу, что в свою очередь, отыскивает и чашку Тук. Только у неё была самая маленькая порция напитка, что Ронал заранее предусмотрела, налив в самую меньшую чашу самое незначительное количество кавы, которое не повлияло бы на ребёнка. Когда все по этикету взяли предложенные друг другом напитки, то смиренно ждали окончания речи Оло'эйктана, рассевшись по своим местам. Вождь находился во главе листа, справа — его жена с младенцем на руках и дочь, а слева старший сын. Джейк же сидел напротив, справа от него также сидела Нейтири с двумя дочерями так, что Туктирей находилась рядом с Аонунгом, а Ло'ак и Нетейам сидели напротив них. — По нашим традициям для такого торжества зовут самых близких людей. Рад, что у всей моей семьи таковыми стали прибывший Торук Макто и его семья. Пожелаем же моей дочери долгих лет жизни, да прибудет с тобой Эйва, Киан! Все тут же в хор повторили пожелание девочке и залпом выпили напитки. По горлу тут же прошлось странное тепло от кавы, заставляя Тейама чуть сморщиться от странного вкуса. Сколько бы торжеств не проходило, а привыкнуть к терпкому вкусу никак не удавалось. Сидевший рядом Ло'ак, однако, почти не отреагировал на каву, улыбаясь и ожидая дальнейших действий, чтобы все смогли наконец насладиться едой. Тейам еле заметно пихнул брата локтём, и поднял одну бровь, с улыбкой качая головой в осуждающем жесте. В ответ младший закатывает глаза и кивает на вождя, чтобы брат отвернулся от него. — Я также благодарю вас за собранные фрукты. Вы оказали нашей семье честь и уважение, что не может не радовать. Несмотря на суровый тон Ронал, взгляд её выражал одну лишь эмоцию — счастье, что было так странно видеть на лице женщины. Она дала девочке свой палец, чтобы Киан с удовольствием обхватила его маленькой ручкой и улыбнулась ещё шире, прикрывая большие голубые глаза. Ребёнок с интересом разглядывал всех гостей, любопытно крутя головой в стороны и в немых звуках открывая рот. Нейтири тепло улыбалась малышке и поглядывала на Джейка, думая о чём-то хорошем, интересуя этим старшего сына. Было приятно видеть её улыбку вновь после всего, что произошло. Спустя ещё пару тостов все принялись за угощения, расставленные на листе вдоль пола. Еда была необычайно вкусной, хоть и до сих пор непривычной. Рыба здесь отличалась от речной, прочие морепродукты вызывали забавные ощущения, а добавить к этому спектру и каву, становилось до одури странно и сытно от обилия вкусов. Пока взрослые обсуждали что-то, младшие сидели молча, изредка перешептываясь меж собой. Аонунг, например, был под влиянием не усидчивой Туктирей, что постоянно о чём-то спрашивала или говорила, заставляя парня наклоняться, чтобы услышать девочку. Старшие сыновья обеих семей хоть и сидели друг напротив друга, не решались никак посмотреть в чужие глаза. Хоть и очень хотелось. Но Нетейам до ужаса волновался, из-за чего сначала даже боялся обронить чашу или попасть в неловкую ситуацию, хотя ждал этой встречи неделю. Что-то не давало покоя, но что — понять было до невозможного трудно... — Тейам, откуда это? Ло'ак удивлённо оборачивается к старшему, шепча свой вопрос так, чтобы не мешать старшим. Нетейам сразу понял о чём речь, когда брат пальцем указывает на своё ухо. Там красовалась подаренная серьга, которую младший не мог увидеть, ведь сидел с другой стороны. Старший улыбается и отмахивается рукой, ведь не скажет он правду, что это подарок Циреи? То было бы странным, ведь и хозяина украшения он ещё не смог вызнать. Их отвлекает звук упавшей чаши спереди, где сидел ошеломлённый Аонунг. Он наконец взглянул на парня напротив, но с очень озадаченным лицом, и тут же извинился за оброненный напиток, прижимая уши к голове. Нетейам наклоняет голову вбок, но опять же замечает, что всё внимание к нему было утеряно. Цирея же усмехнулась и посоветовала брату быть осмотрительнее, поглаживая по ножке Киан, что испугалась резкого звука и поджимала дрожащие губки, но отважно не плакала. Ронал же только недовольно нахмурилась на промах сына и сразу продолжила общение с Джейком, спрашивая больше про Мо'ат и их обычаи. Видно, Оматикайя достаточно заинтересовали женщину. Аонунг же всё также нервно продолжил свою трапезу, потупив взгляд в пол и надолго задумавшись о чём-то своём. И сколько бы Нетейам не пытался обратить на себя внимание друга, все попытки заканчивались провалом.