Буду твоим квартирантом

Антон, несмотря на все возражения, осторожно обработал его лицо перекисью. Арсений, если честно, даже не помнил, когда последний раз разрешал кому-то так прикасаться к себе и вообще находиться столь близко. "Но в конце концов это проще, чем самому", – попробовал он убедить себя и убедить в том, что не залипает местами на, будь они не ладны, розовые кудряшки и пухлые губы. "То, что парень красит волосы в розовый, – еще ничего не значит", – Арсений честно считал, что ему хорошо удается убеждать себя. Антон, как и обещал, вскоре притащил не очень большой чемодан вещей в скромную, но тем не менее стильно обставленную двушку. Арс любил светлую мебель, пусть многие и считали, что та пачкается, но не просто светлую, а чтобы обязательно были яркие пятна. И когда Антон восхищенно присвистнул на его бежево-оранжевой кухне, Арсений даже несколько зарделся. А когда Антон выдохнул: "Обалдеть охуенно!" - в гостевой комнате\рабочем кабинете, увидев картину солнечного леса почти во всю стену, Арсений был готов растечься возгордившейся лужицей. Собственно в этой комнате он его и поселил, забрав только рабочий ноутбук и несколько вещей. Арс выделил для парня практически целый шкаф, благо после бегства супруги тот пустовал, выделил полочки в ванне и в холодильнике. И даже постельное белье и полотенца выдал. Арсений и не помнил, когда последний раз он впускал кого-то вот так жить. "Но это же сугубо деловое партнерство", – опять заверил он себя, убирая полученный аванс за первый месяц, и нервно сглотнул: Антон в одном полотенце на бедрах продефилировал в свою комнату. Антон не просто любил болтать, а очень любил. За несколько дней Арс узнал много разного о его воронежских друзьях и планах на будущее. Арсений и не помнил, когда он последний раз слушал кого-то с интересом и когда он сам последний раз кому-то рассказывал что-то о себе: о неудавшемся браке, о карьере, что не хуже и не лучше, чем у многих, об увлечениях фотографиями. – Арс! Да тебя надо в глянце снимать! – присвистнул Антон на первую же и, на взгляд Арсения, не самую выдающуюся фотосессию. Арс деланно смутился. "Но как не общаться, если живем в одной квартире?" – резонно отмечал он и чуть вздрагивал: не самый ловкий Антон, судя по звуку, опять во что-то врезался в квартире. – И как ты умудряешься? – вздыхал Арсений, прикладывая лед к его опухающему пальцу на ноге. – Так это, ловкость кошки, грация картошки! – смеялся Антон и как будто невзначай перебирал его волосы пальцами. … Антон прет в его жизнь с мощностью гибрида танка и ледокола. – Арс! Я на работу устроился! – кричит он с порога. – Баристой, как и хотел! Я же говорил, что в два счета найду! И радостный от переизбытка чувств бросается в распахнутые объятия. Арсений и не помнит, когда он последний раз так искренне радовался за кого-то. О том, что Антон теперь точно сможет платить ему за жилье, он в этот момент даже не думает. "А то просто дружеские объятия были", – запоздало уговаривает он себя, пока оба пьют чай на кухне и поедают пожаренную Арсом картошку. Полусмущение Антона, чуть порозовевшие щеки он старается не замечать, как, впрочем, и все это у себя. Или то, что полки в холодильнике они уже не делят. "Так просто удобнее – вместе питаться", – упрямость у Арсения очень упрямая. Антон любит бестолковые боевики и ток-шоу и громко смеется, развалившись на диване, дверь в комнату он принципиально не закрывает, разве что на ночь, говорит, так воздуха больше. Арсений считает себя ценителем более возвышенного, но в какой-то момент не выдерживает и заглядывает: видит чуть раскрасневшуюся моську, утирающую с уголков глаз слезы от смеха. – Реально весело? – с недоверием спрашивает Арс. – Приземлись, узнаешь, – подмигивает Антон, пододвигаясь и похлопывая рядом. Благо, диван тут хороший, широкий. Арсений и не помнит, когда он последний раз так смеялся и когда вообще последний раз чувствовал себя так беззаботно, спокойно и комфортно. Антон ночи напролёт засиживает над учебниками и прочими материалами, а Арсений заботливо варит ему кофе. В какой-то момент несчастный студент засыпает прямо лицом на столе. Оттащить это здоровенное тело к дивану сложно, но можно, да и Арсений себя слабаком не считает. Бережно накрывает пледом, залипает на лице, обросшем щетиной, на волосах – тоже кончики отросли, и краска почти смылась, Арсений, конечно, знает уже, что это спор был, но по розовым завитушкам немного скучает. Антон причмокивает во сне, а Арс крепко сжимает губы. "Бисексуальность осталась в прошлом еще во времена брака", – строго напоминает себе и как можно тише уходит. Антон медленно приоткрывает глаза, переворачивается с бока на спину и гипнотизирует потолок с дико стучащим сердцем. *** Настоящая осень, как всегда, подкрадывается незаметно и резко: казалось бы, еще вчера теплое солнышко светило, листва желтела, а потом бамц – слякоть, темнеет рано. Антон недолюбливает осень именно из-за этого. А еще от дождей в сон клонит. И холодает к тому же. Но особенность осени в ее непостоянстве. И несколько приятных деньков, пусть и покрытых лужами, она дарит. Антон, правда, не особо это ценит, но в ближайший парк с Арсением идет. – А как же красота природы? – спрашивает на его ворчание Арс, – как там классик писал: очей очарованье. – Очарование моё, иди уже в листья свои, а! – стонет Антон, подготавливая объектив. В тот день квартирный хозяин, который как-то последнее время больше друг, уговаривает его помочь и провести фотосессию. Если честно, фотик у Арса довольно простенький. По рассказам, был у него лучше, но его продать пришлось. А Антон, конечно, совсем не фотограф, он только может кнопочку нажать. Но профи–фотографы нынче дорогие. А Арс без новых фотографий в соцсетях задыхается. Даже обещает Антону скидку в этой месяце, тот его с таким предложением в жопу посылает, ловит странный вздох и добавляет, что он на такое только ради искусства готов пойти, как художник, а художник вообще должен быть голодным. – Ага, Сафронову и Бэнкси эт скажи, – язвит Арсений. А потом маньячно-радостно утаскивает Антона вглубь осеннего леса и там не менее радостно зарывается в листья, то играет с ними, обмахиваясь и как будто прижимая к губам, то просто растягивается лежа. Антон, с одной стороны, молится, чтобы эта придурь ни во что там случайно не вляпался, а с другой – начинает думать: есть в осени что-то красивое. *** Так получается, что первые зачеты у Антона заканчиваются к середине декабря (даже чуть раньше), а следующие с экзаменами будут уже после новогодних праздников. Так что Антон заранее решает не уезжать в загулы в родной город, а засесть в очередной раз над учебниками. И, собственно, Новый год тут встретить. – Если ты не против? – смущенно спрашивает он у Арса, беспокоясь: вдруг у мужчины другие планы, вдруг он кого привести хотел. – Я тебя умоляю, – закатывает тот глаза, – это теперь и твой дом. Но неужели тебе не хочется со своими повидаться, с друзьями? – осторожнее спрашивает Арс. О своем прошлом Антон говорил много и всякого разного, но в основном эти байки касались дружеских приключений на их пятые точки, но о родных он говорил разве что вскользь. – Если я повидаюсь с друзьями, то точно завалю сессию, – с максимально умным видом заявляет парень, – да и придется еще искать, где там, в Воронеже, притулиться, – чуть тише добавляет он, задумывается, посматривая искоса: Арсений не торопит, не вытягивает информацию, просто со спокойной заинтересованностью ждет: скажет – хорошо, не скажет – Арс поймет. – Да у моих двушка, там еще младшие брат с сестрой, куда мне там, – отмахивается парень. – Значит, будем встречать Новый год вместе, – улыбается ему Арс, – у меня даже гирлянда где-то была. – А мишуру развесим? – глаза Антона загораются радостным блеском, и Арсений понимает, что лучше осушит все моря, чем даст этому огоньку погаснуть. – А ёлочка!? Арс, только не говори, что у тебя нет ёлочки! – Развесим, найдем, – спешит тот успокоить его, пока это великовозрастное дитя не начал по квартире бегать и пытаться ее заранее украсить. – Хочешь, можем даже снежинок из бумаги нарезать? – Хочу! – Антон уже давно подскочил и теперь разве что не танцует от радости. "С кем встретишь, с тем и проведешь, да?" – Арс, конечно, не скажет Антону, что друг-Серёжа его на дачу звал, Арсений туда все равно ехать не хотел. "И я совсем не против", – Антон Арсению, конечно, не скажет, что воронежский Макар койко-место ему в своей хате предлагал, если тот явиться надумает.