Буду твоим квартирантом

Встречу неизвестный мужик назначил в одном пафосном и дорогущем ресторане с вышколенными официантами, строгой охраной и чуть ли не музейной обстановкой. Антон был уверен, подойди он просто хоть на метр ближе положенного к такому заведению – отпинают и скажут, что так и было. Но, следуя полученным от телефонного собеседника инструкциям, собрав всю наглость и беспечность, он сразу бросил в лицо администратору, что его ждет Ярославович, и назвал свое имя. Тот велел сдать куртку в гардероб (кто бы сомневался, что гардеробы в таких местах есть!), похлопал по туловищу, обыскивая на предмет оружия, жучков и прочей запрещенки, и кивком пригласил проследовать, стараясь не слишком морщиться от вида разноцветной толстовки, безразмерных штанов, тяжелых берц и рюкзака, который Антон и не думал оставлять на хранение. Странно, но посетителей в зале столь понтового места почти не было, а те, кто были, даже не покосились в сторону парня, явно инородно смотревшегося здесь. Антона быстро провели к отдельной вип-комнате. Передернув плечами и глубоко вдохнув-выдохнув, парень решительно шагнул в помещение. Резкий хлопок и щелчок – дверь, судя по всему, запели снаружи. В просторном помещении за продолговатым овальным столом в лучших традициях "криминальной России" восседал обычный и вроде не особо примечательный мужик в костюме–тройке: чуть лысоват, крепкий, но не толстый, без лишних цацок, только дорогие часы на запястье – такого увидишь на улице, даже если внимание обратишь, то через минуту-другую забудешь. Позади верными псами стояла охрана, среди которой Антон увидел и Борю, прочел в глазах того: ох, зря пришел, идиотина. – Присаживайся, – мужчина указал на стул напротив и Антон нехотя сел, с недовольством отмечая, как пара "псов" тут же встали позади. Тем не менее Антон надел на лицо самое пофигистичное выражение и небрежно закинул ногу на ногу. Очень хотелось что-либо съязвить, но парень все-таки не был дураком и понимал: не время и не место. – И с кем имею честь разговаривать? Тот самый Ярославович? – поинтересовался он. – Мое имя тебе ничего не скажет, зато я о тебе столько знаю. – Прошу, – скривился Антон, – давай, пропустим эти прелюдии, – не сдержал сарказм, но по морде не получил: ни один из псовых громил не дернулся, видать, хорошо выдрессированы, ни пикнут без хозяина. – Сейчас будет: тебя зовут Антон, ты родился в Воронеже, работаешь там-то, живешь с Арсением. Ярославович чуть усмехнулся. – И так понятно, зачем я тут, – продолжил Антон, – короче, тема такая: деньги я, считай, нашел, скоро будут, вся сумма сразу. Но мне нужны те фото – оригиналы, а также гарантии, что ваша конторка от нас отстанет. Несколькими часами раньше Антон, заручившись тем, что ему на работе любую нужную справку по финансам подмахнут, обзвонил несколько банков, выясняя: кто, как и на каких условиях кредиты выдает – уж лучше потом банку проценты отдавать, чем этим упырям. – Так, что скажешь? Ты тут явно главный, – Антон оперся локтями на стол, впиваясь взглядом в мужика. – Я вам сверху готов накинуть, только оставьте уже Арса в покое, а? В глазах у стоявшего позади Бори появилось: вот дурной! Но тот продолжал молчать, вытянувшись по струнке. А вот Ярославович вновь криво усмехнулся и покачал головой. – Нам эти несчастные 500 тысяч не всрались совершенно, – почти что ласково произнес он. – Но, а что тогда? – Для начала: «уговорить» твоего Арсюшу на "продажу" квартиры – она же полностью его. У нас несколько вариантов было: продает, часть денег нам, покупает новую, но упс, оно уже куплено в браке – приходится с Жанной делить, а она уже с нами "делится" – муторная схема, конечно, но уж что поделать. А вот вариант два: чтобы он сразу отдал всю квартиру нам, Жанне точнее. Но главное – довести его вначале до отчаяния. Доводить медленно и методично. Поверь, Жанна еще компромата подкинет. – У Жанны не было долгов, – прошептал ошарашенный Антон, складывая в уме два и два. – По бумагам – были. – Но почему? Почему именно Арс? Подцеплять его в клубе, проворачивать такую схему? Зачем? Ради двушки на втором этаже пятиэтажки? – Ну, во-первых, эту пятиэтажку скоро расселять будут и квартиры взамен в весьма хорошем месте предложат. А во-вторых, как много ты, мальчик, знаешь о своем Арсе? Антон на миг зажмурился и сжал кулаки, складывая уже три плюс три. Антон знает, что утром Арсений любит добавлять маршмелло в кофе, что когда чихает, вначале дергает носом, что иногда ворчит во сне, что его любимая футболка – черная с надписью "великолепный", что он расстраивается, если в фильме никто не женится или хотя бы не влюбляется (и даже в ужастиках). Антон вновь пристально смотрит на этого недоделанного босса и цедит: – Всё я, блин, знаю. *** Совсем недавно они разомлевшие лежат, обнимаясь и периодически медленно целуясь – одно из тех мгновений, которые хочется протянуть на вечность, в телевизоре, что они несколько минут назад включили фоном, идет то ли фильм, то ли сериал – но явно из категории: "абьюзивные отношения – это весело". – Нифига оно не весело, – ворчит Антон, выцепляя взглядом кусок из просмотренного, – те, кто такое снимал, явно с мало зарабатывающими алкашом не жили. Арсений заботливо целует его пальцы и переключает канал: нечего его парню настроение портить. Он о прошлом Антона уже достаточно знает. Теперь на экране ходит популярный и мажорный сын всех маминых подруг, родившийся с золотой ложкой, соской и прочим во рту. – Тут тоже правды не так много, – ненадолго залипнув, бормочет Арсений. – Расскажи мне, – просит Антон, – расскажи о своем детстве, юности. Арс ему о прошлом рассказывал, но не так уж и много. – Ты меня тогда совсем идиотом назовешь. – Назову. И Арсений сдаётся: говорит о том, что был сверхсыном всех маминых подруг, самым популярным мажором в школе, спортсменом и отличником – ведь должен соответствовать уровню своих родителей, ведь у тех свой бизнес, ведь вся их семья должна выглядеть так: хоть сейчас в журнале "Богатые и знаменитые" публикуй. И Арсений старается. Долго. До золотой медали и красного диплома. А вот потом друзья-мажоры все-таки затаскивают в клуб, там Арс первый раз по настоящему напивается и целуется с левым парнем. И идет внезапный подростковый бунт, запоздалый, так как 21 годик уж. Арсений ведет разгульный образ жизни, а родители грозятся выкинуть его из дома. Арсений уходит сам, прихватив деньжат – все свои карманные расходы. Их хватает на съем комнаты в коммуналке. И вот тут оказывается, что реальная самостоятельная жизнь не так уж хороша. В коммуналке – семья с тремя детьми, старушка, пьяный дед и студент Серёжа, последний, как и Арс, от безысходности тут живет. Друзья–мажоры забывают об Арсе, конечно, сразу. А вот Сережа делится шпротами, Арс ему только спустя пару лет признается, что рыбу терпеть не может. И Арсений узнает, что такое настоящая дружба. А еще Сережа умеет мастерски мозги вправлять. Спустя некоторое время Арсений относительно мирится с родителями, но зависеть от них не хочет, помощь принимать и денег тем более. Единственное, на что Арсений соглашается, - пройти собеседование в фирму одного из хороших знакомых отца. Проходит, потом и Серёжу туда перетаскивает. А спустя пару лет напряженной работы оба переселяются в свои квартиры. Сережа, правда, к тому времени с девушкой. А у Арсения – кризис ориентации. – А знаешь, – вздыхает тогда Антон, выслушав его, – я понимаю, почему ты к своим за помощью не обращаешься. Я б тоже не стал. И даже не потому, что те хрен помогут. Он не договаривает, но Арс понимает, что Антон имеет ввиду: они оба уж слишком самостоятельные и гордые. А Антон думает, что Арс, получается, ему больше, чем родителям доверяет и что с ним Арс даже гордость свою не так выпячивает, и дело вовсе не в том, что ситуация у Арсения критическая. Но еще Антон понимает: одно дело, когда он Арсу чутка так сказать понемногу с долгами помогает и другое – если заикнется о том, чтобы полностью долг погасить. Этого Арсюшина гордость не стерпит. Но и Антон такое уже терпеть не может. Возможно, потом Арс на него накричит, только бы не до расставания – от мысли об этом Антону плохо. Но ради Арса он готов пойти на многое. … – Сын богатых родителей, бла-бла-бла. Это хотел сказать? – нарочито вздохнул Антон. – А еще комплекс гиперответсвенности и огромное чувство вины перед родителями, – улыбнулся мужик, – твой Арсюша и женился так быстро в надежде их порадовать. А вот ваши совместные фото их не порадуют, они и о десятой доле того, что бесценный сынуля творил, не в курсе. – Что все те фото Арсу не в тему, мы уж выяснили. Ты к чему это, а? Если что, он у родителей ничего просить не будет. – Просто к слову пришлось, – мужик примирительно поднял руки. – Но ты прав, не только квартирка нужна. Арсюша на хорошем счету у своего руководства. Считай, практически без протекции папы пробился, хоть и немного. Но для Арсения не составит труда принести нам кое-какие бумаги. – И он, по-вашему, такой дебил, что будет подставлять себя, лишь бы... о нем не узнали, типа подстава вместо подставы? – Смотря, как просить. У нас еще план был – тебя выманить и Жанку к нему подослать типа на задушевный разговор, чтоб та опоила и сделала несколько откровенных фото. Так подумали: он ведь будет готов на всё, лишь бы его мальчик это не увидел. Тяжко, да, от папашки и на работе приходится скрывать свое гейство. А от парня придется скрывать свой дебилизм. – Так, а мне вы это нахрен говорите? – А потом, как ты позвонил, мы подумали: а реально нахрен такие сложные схемы, когда главный рычаг давления - вот он перед нами сидит. – Ребят, если что, похищать людей – незаконно. – Зато надёжно. Да и что твой Арсений сделает, в полицию пойдет? Антон бросает испуганный взгляд на Борю, ловит искреннее сожаление в глазах, резко подскакивает, уклоняясь от первого удара, так просто сдаваться не собирается – всё тут покрушит - выхватывает стул, отчаянно отмахивается им, умудряется врезать паре псовых громил. Вот только реальная жизнь – она не боевик. И в какой-то момент перед взглядом Антона всё темнеет.