Older

      Елизавета уже около двадцати восьми минут пялилась в кипу бумаг, которая была разложена на столе в её кабинете. Дело Новосёловой не из простых – девушка очень просила о том, чтобы родительские права на сына достались именно ей. Почти молила со слезящимися глазами, заставляя Лизу искренне её жалеть и выполнять свою работу вдвое усерднее (даже несмотря на то, что она всегда выполняет её исправно – на отлично).       Сама мать чада не отличалась особо хорошими показателями, для того чтобы победить на суде и оттого адвокат чувствовала себя до странности удручённо. Собственная жилплощадь, стабильная зарплата и процветание в жизни у Ангелины Новосёловой отсутствовали, как и возможность в момент это всё приобрести. Да и то, что клиентка кроме мастера ногтевого сервиса подрабатывает в эскорте, (данную информацию Андрющенко из девушки вытягивала почти что клещами, сказав что всё останется в секрете) – делу не помогает.       Ой, как не помогает.       Вероятность победы на заседании – сорок на шестьдесят, не в пользу Ангелины. Лиза грузно вздыхает, медленно жмурясь.       А ещё эти двадцать восемь минут, просто пиздецки раздражающие двадцать восемь минут, над её бедной, усердно пытающейся сосредоточится, душой стояла Мишель и упрямо капала на мозг, дёргая с определенной периодичностью Андрющенко за ухо, проверяя, слушают ли её занимательную персону внимательно и опиралась задницей на стол, жалуясь. Жалуясь, причём, даже не на свою личную жизнь, а на жизнь самой Лизы, что брюнетку, признаться откровенно, выводило из себя.       – Я тебе клянусь, я скоро буду заходить к тебе с тряпкой в руках и стряхивать с тебя пыль. Тебя будто порохом припорошило! – блондинка саркастично усмехнулась, взмахнув ладонью и опираясь на стол другой рукой, отодвигая один лист из важной документации ещё дальше от Лизы, – за этим Андрющенко проследила угрюмым взглядом. – У меня ощущение, что ты статуя, а не сотрудник. Нет, ну серьёзно, когда ты возьмёшь себе отпуск, развеешься там, я не знаю? Неужто трудоголик десятилетия не заслужила? – вздохнула.       – Тогда, когда ты прекратишь мне мешать и надоедать с такими глупостями, – Лиза сжала руками переносицу, невольно задевая ещё и надетые на себе компьютерные очки, зажмурила глаза. – Я так подозреваю – никогда.       В каком-то смысле Андрющенко понимала. И то, как она сама устала, пять лет работая без перерыва, после того как её повысили в должности, а заодно и зарплату. И то, что Мишель, чудесная, добрая Миша, просто хочет помочь и вытащить её, наконец-то, с рабочего места, ради её же блага. Хотя Мишель не обязательно было идти на улицу – её бы осчастливило даже то, что Лиза вышла за пределы кабинета без бумажек в руке и лишней пары, – не своих, – паспортов. Адвокат всё понимала и осознавала, даже благодарила парочку раз – не в голос, конечно, а в голове. Признать правоту блондинки – всё равно что принять поражение в битве.       Да и Мишель младше неё, оттого и оптимистичнее – адвокат предполагает. У неё ещё нет того налёта усталости в глазах, только унылый проблеск чего-то отдалённо похожего. В зрачках не плещется раздражение, когда она просыпается в новый день, а весело идёт заваривать себе кофе. Ей не хочется въебать всем подряд за неверно сделанные рапорты и отчёты, за не тот принесённый клиентом документ. За неправильно сказанную фамилию судьи на заседании.       Казалось бы, причин не так уж и много – но они повторяются так рутинно, нудно и скучно, что даже желания понимать и разбираться у Лизы к её тридцати трём годам тупо не осталось. А у Мишель искра в глазах, горящий взгляд и молодое тело – ну, если двадцать шесть, это ещё молодость. В данные свои года Лиза уже смело называла себя «раритет» или чуть более скромным «бабка». В ней так и плещется торнадо эмоций, чувств, огонь интереса и любопытства ко всему и всем, азарт в душе. Хотя, Андрющенко даже себя в этом возрасте помнит совершенно иной.       А тихой, но уже принимающей собственные странности, находящей свои коллективы и людей, больше не боящейся сказать не то слово. Скорей всего, это всё-таки от человека и воспитания зависит, а не от возраста – Лиза усмехается.       – Лизка. Ты на меня, конечно, скорей всего обидишься, но я думаю это из-за того, что у тебя уже давно не было сексуального опыта, – Мишель едва сдержала смешок, когда увидела глаза-блюдца, отчётливо заметные даже от в профиль сидящей брюнетки. Которая не совсем осознала смысл этой фразы поначалу. – Недотрах, проще говоря.       – Еба-а-ать, откуда же такие выводы, а, Гаджиева? – Лиза саркастически улыбнулась, сложив руки в замок на локтях, полностью пропитывая ядом собственную фразу и переводя взгляд на заинтересованную реакцией медовую блондинку. – А может это потому, что Захарова ебёт мне мозг новым делом и ей просто нет к чему, блять, доебаться? – шипит брюнетка не свойственнве себе на рабочем месте отборные маты. – Как обычно, в целом.       Кристина всегда так делает. Придирается по поводу и без, бросает колкие, как ей самой кажется, фразы в сторону проходящей обычно мимо Андрющенко. И бесится, используя стены суда вместо боксёрской груши для своих загрубевших рук – не знает как выразить злость от похуизма Индиго, – кличка, которую ей дали из-за выделяющегося среди всех работников тату на шее. Брюнетке самой интересно, как её до сих пор за это не уволили и... Её, вроде как, даже не отчитывали. Это было рискованно. Но это не помешало ей сделать себе ещё тату по всему периметру тела.       «Ты мне просто не нравишься. Бесишь», – цитируя словами девушки-адвоката, которая пришла на свой самый первый суд в кепке. Как сказала Захарова потом по-секрету Мишель, а Мишель по-секрету всему свету, точнее, самой Индиго, – не видит в ней авторитета, которым та так «выёбывается» и не собирается в ней его высматривать. Несмотря на то, что Лизу уважают все её коллеги по цеху ещё с первых двух лет работы.       А брюнетка просто думает, что никогда не собиралась быть авторитетом для кого-то – к ней просто начали хорошо относиться, восхищаясь профессиональной работой. Это, скорее уж, юрисдикция Кристины или, раз уж на то пошло, Леры Вакарчук – судьи, с которым Андрющенко была на одном потоке.       Русоволосая даже завела своеобразный счёт их выигранных друг у друга дел – двух соперниц до поразительного часто сводит судьба по разные стороны, каждый раз заставляя адвокатов «отвоёвывать свои территории». А Лиза давится азартом победы в такие моменты.       Пока ведёт Андрющенко, – семнадцать на четырнадцать и она ухмыляется пока никто не видит, довольствуясь проделанной работой.       – Она мне подмигнула сегодня, кстати. И подвезла, – голубоглазая, на данный момент, Мишель театрально закатывает глаза и не менее театрально прижимает руки к щекам, мечтательно вздыхая.       – Ой, фу, – Лиза морщится и показательно высовывает язык. – А можно хотя бы не при мне, ну? – брюнетка приподнимает бровь. Мишель прыскает в кулак.       – А если серьёзно, Лизок... – Гаджиева выдерживает паузу, в миг становясь задумчивой и приближается к лицу адвоката, широко раскрыв глаза. Лиза напрягается, готовясь к чему-то шокирующему. – Может, пойдёшь на свидание вслепую?       Это конечно, тоже немного шокировало, но не в таком же, блять, контексте. Андрющенко уже успела подумать, что у блондинки проблемы и её срочно нужно было вытягивать из дерьма, в которое она, порой, к сожалению, окунается по уши. Гаджиева импульсивна, у неё бывает и такое, что она влазит в конфликт с совсем не теми людьми, с которыми стоило бы их заводить. Но Лиза у неё всегда под боком, со своими связями и положением, потому после разрешённых дел, брюнетка получает чистосердечные объятья и, минимум пять, плиток шоколада за раз, в комплект к кофе.              – Миша, блять, серьёзно?.. – Лиза откладывает ручку, которую до этого вертела в руке и закрывает лицо ладонями, протяжно вздыхая и борется с желанием уронить голову на стол и просто вот так заснуть. – Ты уже успела меня напугать.       – Прости... – блондинка нервно чешет затылок.       – Просто не делай так больше.       – Ну вот об этом-то я и говорю, Лиза! – Мишель восклицает это для пущей убедительности в своей правоте и указывает рукой на Андрющенко, что только развела пальцы, сделав проёмы для глаз. Видеть напряжённое лицо блондинки хотелось. – Ты слишком много нервничаешь! Даже по таким мелочам! Тебе нужно отдохнуть. И я, к слову так, предлагаю тебе очень даже интересный вариант развития событий. Ну что тебе стоит-то?       Стоит, и вправду – ничего. Лиза ещё даже не успела отказаться от этой идеи, но голубоглазая всегда знала о том, что брюнетка никогда не говорит лишний раз, никогда лишний раз не знакомится, а уж тем более – не ходит на свидания. Поэтому Мишель стала надавливать сразу же, пока стены защиты Елизаветы не окрепли. Пока она ещё такая, уже недовольная, но пока не злая.       – Ну ты же знаешь...       – Да-да, я знаю о том, что последнее свидание у тебя было года три назад и тоже с моей инициативы, но, клянусь, больше такого не повторится! – Андрющенко прикрывает глаза, вспоминая тот кошмарный вечер, а ещё сильнее, его окончание. Мишель захотелось пополнить Лизе количество неприятных воспоминаний, судя по всему, и потому та отправила её на свидание, с тогдашней подругой Гаджиевой – Юлей, как помнит брюнетка, Михайловой.       Это был просто ужас. Неловкие фразы вставляющей иногда реплики Лизы и нескончаемый поток слов из рта Юли. Та рассказывала Лизе обо всём – о том, что та учится на актёрском. О хреновых отношениях с мамой, о том, как иногда она получает ремнём, – «Блять, серьёзно? Ей уже двадцать два, так то. - думает Лиза». – от отца. О бесячих братьях и сестрах, о том, как порой не хватает денег. Как в общаге завелись тараканы под раковиной. А также о том, как иногда подставляет своих одногруппников перед выступлением, подсыпая что-то в еду. Вообщем-то, не фильтрует диалог вообще, вываливает всю подноготную сразу же, тараторя, и забавно-нелепо проводит по лизиной ноге каблуком под столом, заставляя Лизу прыснуть в кулак, скрывая это под кашель.       Юля выпивает дорогое, красное вино с завидной скоростью и Андрющенко даже не знает что думать, потягивая своё шампанское в бокале – спиртное брюнетка не любила, да и не пробовала никогда что-то крепкое, но шипящую жидкость перенести могла. Михайлова тянется, чтобы долить себе уже шестой бокал – Лиза считала. Но старшая забирает бутылку и отводит в сторону, из-за чего длинноволосая разражается недовольным вскриком на весь ресторан. Кажется, она даже попыталась обойти стол, и накинуться на Лизу, – адвокат точно не помнит – но получила только то, что её руки сама зеленоглазая скрутила за спиной, наклонив.       Подбегает охрана и уводит, уже пьяную в щи, не побоюсь этих слов, Михайлову, а Лиза вызывает такси для шатенки. А после – когда Юля отправлена домой (брюнетка написала Мишель, спросив адрес и получила подмигивающий смайлик вместе с тем), а нервы под успокоились, то Лиза понимает для чего весь концерт – счёт вышел просто огромный, но брюнетка не обратила на это внимание в самом начале, только на то, что большинство из блюд заказала именно Юля. И сейчас на то, что Лизе придётся единолично всё оплатить. Это не было проблемой – Андрющенко зарабатывала достаточно, но осадок в душе от неприятной личности отразился на лице в сдвинутых бровях и едва заметной вздутой вене на лбу.       Проще говоря – Лизу очень красноречиво...       – Ну Лиза! Ну честно, на этот раз даже я не знаю, кто там будет! Это точно не моя знакомая!       ...наебали на деньги.       – У-у-у. Этот факт прямо-таки вселяет в меня доверие и уверенность, Гаджиева.       – Честно сказать... Это подруга Юльки. Чекушка говорит, что она очень даже классная! А ещё, – Мишель склонилась к её уху, театрально прикрыв рот рукой. – что писец какая симпатичная. Да и добропорядочная...       – В окружении у мелких - могут быть только такие же мелкие, как и они сами, – мрачно тянет брюнетка. С Юлей они не были знакомы лично, но через Мишель Лиза знала, сколько той лет и понимала, что тем для разговора у них общих не будет. А даже если будут – то они будут смотреться как мамочка с дочкой.       – Андрющенко! Ну послушай ты меня один-единственный раз! Сделай это и я отлипну от тебя! – Лиза даже предположить не может, почему Мишель так сильно хочет отправить её на это грёбанное свидание. Она хмуро сводит брови к переносице и пытается взвесить все за и против.       – Блять, – Лиза снова сводит пальцы, не в силах терпеть нытьё над ухом даже сейчас и... сдаётся. Сука. – Хорошо! Хорошо, ладно, я пойду! Но если меня снова наебут и опозорят – клянусь, Гаджиева, ты получишь по...       – Спасибо! – Мишель шустро наклоняется, обнимает Лизу за шею и зажмуривает глаза в улыбке, радуясь согласию на эту авантюру. Андрющенко вздыхает, держась ладонями за чужие руки, недоговаривая фразу. – Кстати, я уже всё организовала.       Блондинка шустро чмокает ахуевшего адвоката в щёку. Выбегает из чужого кабинета, держась за ремешок сумки и махая ей, крича место и время свидания, говоря, что потом ещё и в мессенджер напишет, чтобы не забыла. Мишель смеётся реакции Андрющенко, у которой вытянулось лицо.       – Подожди... То есть ты заранее согласилась вместо меня?! – Лиза угрожающе приподнимается и упирается руками в стол, пронзительно смотрит на убегающую Мишу. Очки съезжают с одной стороны лица и наклоняются в бок.       Ответом ей служит хлопок двери и тишина кабинета, уже после.

***

      Когда Лиза останавливается рядом с местом назначения, выкручивая руль своей машины, ей становится не по себе, и она откидывается на спинку кресла. Вертит на пальцах около четырёх колец, не считая двух на фалангах и пытается унять волнение. Всё-таки у неё уже года три как, ничего ни с кем не было. После того случая с свиданием, Андрющенко напрочь отказывалась от любых знаков внимания – как от мужчин, так и от женщин.       Эта ситуация не была чем-то травмирующим или очень ярким в её жизни моментом, нет. Просто дала в очередной раз удостовериться в том, что лишние знакомства она на данный момент иметь не желает и ими не интересуется. А, ну ещё и то, что Мишель нихрена в людях не разбирается, раз у неё есть такие «подруги». Просто ошиблась, просто бывают люди, так сказать, не очень и просто не повезло. Может звучать так, будто Лиза делала ставки на это свидание – нихуя подобного, да и информация про актёрский факультет отложилась.       Лиза, выдохнув, наконец-то приподнимает голову, вытягивает зеркало и поправляет прическу. Мишель, конечно, навалила ей комплиментов, довольствуясь собственно-проделаной работой и похвалила со словами:       – «Лизок, да ты же просто секс-бомба!»       – «Тогда я тем более не хочу никуда идти.»       На Андрющенко была одета черная рубашка, расстёгнутая на две верхние пуговицы, создавая V-образный вырез. Также тёмные обтягивающие штаны, – «Джинсы специально для тебя, Лизка! Ты же не любишь широкий крой, так?» – где-то на элементе одежды были потёртости, а где-то они были даже немного подрезаны. Мишель, каким-то образом, заставила её нацепить каблуки на четыре сантиметра, а сверху на плечи накинули пальто, больше размера на три, явно мужское. Но Лизе нравится. Она поправляет волосы и усмехается, глядя на выпадающую, как обычно, прядку. На шее болтается цепочка с крестиком, антуража ради.       Брюнетка, взяв ключи машины, выходит из средства передвижения и запихивает их в карман, направляясь ко входу в заведение. Улыбается, вспоминая пришедшее несколько минут сообщение от Миши, со словами поддержки и тем, что она действительно выглядит чудесно.       Встречает Андрющенко красиво отделанный зал, с кафельной кладкой. Сам интерьер сделан в красно-бежевых тонах и лизин взгляд скачет по бордовым скатертям. А вместе с тем, по лицам посетителей, пытаясь зацепить цвет волос. Мишель добилась того, чтобы ей сказали цвет волос девушки, с которой Лиза должна провести не менее двух часов. Обещала Гаджиевой.       Платиновый блонд довольно-таки выделяется на тёплых тонах заведения и отдаёт холодом, будто показывая сущность их хозяйки. В принципе, взглянув на лицо можно сопоставить такие параллели, потому что собеседница смотрит, не мрачно, нет, скорей безэмоционально. Прожигает Лизу взглядом, но та даже бровью не ведёт, наоборот улыбается и гордо вышагивает по направлению к столу.       В конце концов – не соплячка же, зажиматься не будет и недотрогу строить тоже.       – Лиза. Приятно познакомиться, – Андрющенко, присев на стул напротив, наклоняет голову в бок и мягко, по-кошачьи, щурится. Кареглазая напротив повторяет её движение, рассматривает Лизу, будто пытается запомнить каждую деталь образа брюнетки.       – Кира. Взаимно, – Медведева протягивает свою руку для того чтобы слегка сжать чужую ладонь, как она приметила, немного меньше собственной.       Кира выглядит гордо. А ещё она очень, прямо очень, симпатичная, подмечает Лиза, разглядывая лицо напротив. Острые скулы, два шрама на тёмных бровях, что придают блондинке какой-то красивой, будто индивидуальной, дерзости. Лиза бы сказала, что она похожа на главу мафиозной организации, настолько авторитарно та выглядит. Точёная челюсть, сейчас разжатая, необычная форма подбородка (нет Лиза, она вполне классическая, ты просто редко людей видишь, вот и всё), нос с плавной горбинкой, когда блондинка поворачивается в профиль, лицом к подходящему официанту. Голос, бархатный, низкий, признаться честно – очевидно ранее прокуренный, возможно даже сорванный. И глаза. Карие, бездонные, почти-что чёрные, будто две пожирающих тебя дыры. Хотя, это скорее не из-за самого оттенка, а из-за чувств их обладательницы. Лизе бы понять, отчего в карих радужках плещется такой животный интерес к её персоне, но пока она просто наслаждается их глубиной.       Кира, благо, заказывает не так уж и много, отчего напряжённость Лизы немного съезжает на другой план. Прошлый сценарий уже трещит по швам и Лиза улыбается уголками губ.

***

      «Хорошо, Мишель, ты победила.» – Лиза растягивается в улыбке, слушая очередной рассказ Киры за эти два, не скучных, часа и завороженно засматривается на привлекательную мимику. С разговоров она узнает, что Медведева уже года два как окончила колледж и сейчас является полноправной студенткой филологического – второй курс. Брюнетка также узнаёт, что даже само поступление было инициативой родственников (кого не уточняется), но Кира говорит о них с едва заметной улыбкой. В разговоре проскакивает слово «бабуля», максимально нежным тоном, и Лиза умиляется такому трепетному отношению, даже в диалогах с кем-то. А ещё Кира очаровательно-мило периодически путается в своих словах, не может выговорить фразу и Лиза ей подсказывает. Получая в награду смущённую, но благодарную блондинку, что заправляет прядь за ухо. В ушах видятся небольшие тоннели.       Блондинка работает в баре и Лиза усмехается. Кому как не ей, не пьющей Андрющенко, могла достаться на свидание вслепую девушка, порой тонущая в алкоголе. А точнее та, кто топит своих же посетителей в нем. Андрющенко заикается, что была бы не прочь посмотреть за её работой. Лизе дают название заведения и она пишет его в заметки – чтобы точно не забыть, вызывая смешок у барменши. На удивление – один из самых прибыльных в городе. Брюнетка берёт себе это на подкорку, но уверена, что приедет она туда не для того, чтобы выпить, а чтобы посмотреть на работу чьих-то ловких рук. Почему она уверена в том, что они ещё раз встретятся – она и сама не знает.       Но лицо Медведевой, когда она узнаёт, что Лиза не пьёт и не пила никогда – просто бесценно. Адвокат не прочь бы её и сфоткать, на память, заливаясь смехом, да вот только это не культурно и Лиза лишь безнадёжно сдерживается.       Когда старшая говорит про возраст, чуть позже самой блондинки, то замечает только чуть потемневший оттенок глаз (хотя казалось бы – куда темнее?), а потом понимает что это не глаза, а расширившиеся чужие зрачки – любит, чтобы опытнее, что ли? Лиза ухмыляется такой реакции, отпивая из стакана, пока Кира окончательно осознает, что брюнетка на десяток лет неё старше.       – Тебя на помладше тянет, что ли?       – А тебя на постарше?       – Звучит, как извращение, – Кира лишь прищуривается, наклоняя голову.       – Не оно ли это и есть? – Лиза улыбается, копируя чужой жест.       – Я не против поучаствовать в подобном, – Медведева наклоняет голову, впервые за вечер облизывается, – у Лизы искрятся глаза, замечая два кончика языка – и смотрит исподлобья. Взгляд у той горит, плавит глаза напротив, иногда спускаясь к чужим бледным губам. – Если оно действительно является извращением, – Лизу дёргает, от внезапных воспоминаний, когда чужая нога проводит по её лодыжке, но на этот раз всё по-другому. Не нелепо-забавно, а откровенно.       Намек ясен и понятен, как день, поэтому Лиза просит счёт. Который они делят пополам. Кира тихо смеётся.

***

      Кира, признаться честно, не помнит ни единого цельного воспоминания, в промежутке между хлопком дверей ресторана, и хлопком двери уже лизиной квартиры. На глазах мелькают только чужие руки, изящно-сексуально крутящие руль автомобиля, а после как эти же ладони ведут её за свои, на четвертый этаж здания, мол, на лифте будет дольше.       Лиза поспешно снимает с себя туфли и откидывает пальто куда-то в сторону, не удосужившись даже повесить его на крючок. А также помогает Кире снять её куртку, потому что, судя по всему, хочется побыстрее и Медведева усмехается, смотря как эта женщина нервно наблюдает за блондинкой, что развязывает свои берцы.       Целоваться они начинают спонтанно, – но, что поразительно, накидываются они друг на друга буквально одновременно, – вжимаясь в тело партнёра, прям в коридоре. Перед этим Лиза выдохнула протяжное «Да бля-ять». Кира чувствует на своей талии поразительно прохладные ладони, даже сквозь ткань водолазки. Вздрагивает от контраста температур, своего тёплого и холодного Лизы, тел. Зарывается пальцами в короткие тёмные пряди на затылке, но перед этим стягивает чужие очки с болтающимся украшением и откладывает куда-то на тумбу. Медведева судорожно выдыхает, чувствуя, как по собственным губам прошёлся горячий язык Елизаветы и она раскрыла её рот, углубляя тем самым поцелуй. Кира едва сдерживает усмешку и обхватывает двумя половинами чужой, который до этого блуждал у неё во рту. Лиза едва заметно приоткрывает глаза от новых ощущений. Сплит на пути ещё не попадался.       Кира вздрагивает, когда с её талии пропадают холодные руки и недовольно мычит, на что Лиза лишь усмехается, улыбка Индиго чувствуется губами. А Медведева лишь гладит по затылку, проводит пальцами по шее, задевая выпирающую вену, что сейчас очень ярко выделялась. Целуется всё также настойчиво, облизывая язык брюнетки. А когда слышит стук металла по деревянной тумбочке, понимает куда пропали бледные ладони и зачем.       Лиза торопливо снимает кольца с длинных пальцев.       Блондинку подхватывают под бёдра и быстро несут, – будто совсем не напрягаясь, что удивляет, потому что Лиза не выглядит сильной или крепкой – в сторону кухни. Было бы логичнее разместится в спальне, обе это понимают, но кухонный стол ближе и выглядит он сейчас интереснее и нужнее всего остального. Когда Кира садится на него, подмечает, что он довольно-таки крепкий.       На рассмотрение интерьера времени нет, да и желания, признаться, тоже. Поэтому блондинка концентрируется только на мягких руках брюнетки, что сейчас на Кириной спине, притягивают поближе, чтобы вплотную, чтобы ни миллиметра между телами не осталось. Снова целуются, но в этот раз уже Кира проводит двумя кончиками языков по чужим губам, верхней и нижней, причем одновременно и Лиза выдыхает, нахмурив брови, сжав руки на спине Киры сильнее. Сама Лиза проводит двумя пальцами по линии позвоночника блондинки вверх-вниз. Надавливает, ощупывая мышцы спины, большим поглаживает под лопаткой. Андрющенко гордится пророненным наружу хриплым дыханием Киры, что даже разорвала поцелуй, не в силах сдерживаться.       Пальцы Лизы вжимаются в бока, а после тянутся к краю водолазки, что была заправлена в офисные брюки и приподнимают её, хотят стянуть с тела девушки. Пиджак, в комплект к штанам, валяется где-то на полу, по пути к кухне. Кира поднимает руки вверх, помогая стянуть с себя одежду и кофейного цвета элемент гардероба откидывается в сторону, открывая Лизе подтянутое тело и спортивный топ. Андрющенко застывает секунд на пять, а Медведева ухмыляется, подмечая такой заворожённый взгляд на собственное тело.       Фигура у Киры красивая, Лиза бы не сказала, что она максимально женственна, но оттого та не менее привлекательна. Широкие плечи, небольшая грудь, которая сейчас приподнимается из-за сбитого дыхания, напряжённый в ожидании живот, что заставляет Лизу провести по нему руками, скользя по сторонам, надавливая большими пальцами. Кира вздрагивает, а Лиза усмехается такой яркой реакции на такое невинное действие.       По Медведевой очень легко можно сказать, что она привыкла быть сверху, во всех смыслах данного значения. Прогибаться под кого-то – не для неё и это можно подметить по одному только уверенному характеру, по монотонному, не сомневающимся в своих высказывания голосу, который прямо сейчас хрипит от Лизиных действий. По поведению и даже самому взгляду.       Это возбуждает Лизу ещё больше.       Прогнуть под себя врождённого актива? Определённо, да.       Именно поэтому Андрющенко наконец-то начинает действовать, наклоняясь к шее с одной стороны и поглаживая с другой. Целует мокро, спускаясь влажной дорожкой прямо к левому плечу, после чуть ниже к ключице и, оставив парочку красных отметок, делает большой мазок языком. Проходится от ключицы прямо по гортани, заставляя Киру протяжно застонать, неожиданно даже для самой себя, чувствуя мурашки по спине. Неужто так быстро? Язык останавливается только когда доходит до подбородка приподнятой головы и лижет уже линию челюсти. Мокрые участки будто обжигают, не только тело, но ещё и своё эго, и Кира сильнее сжимает плечи девушки.       Сама Медведева сильно впивается пальцами и стискивает в ладонях рубашку. Скользит своими руками по рукам Андрющенко, по всей длине и чувствует как те уже нагрелись, от трения тела об тело. Лиза выглядит сейчас красноречиво, а ещё... Горячо. Блондинку обжигает взгляд зелёных, красивых глаз, что затягивали в себя будто чаща леса и сейчас немного переливались жёлтым на свету. Завораживает. Лиза смотрит исподлобья, тоже тяжело дышит и по её шее проходятся капли пота, скатываясь по грудной клетке, прячась в складках одежды и ускользая куда-то в ложбинку, судя по направлению. Кира громко глотает вязкую слюну и Лиза ухмыляется, поднимает голову Медведевой за подбородок и хитро смотрит прямо в душу младшей. Наклоняется к уху, обжигая пунцовую ушную раковину:       – Сними её уже, Господи, чего ты ждёшь?       И Кира повинуется. Ей не нравится данное словосочетание, но по-другому её действия не описать. Поспешно расстёгивает пуговицы, пальцы немного неуклюжи из-за того, что те потные, влажные и Кира этому раздражается. Хочется порвать одежду к чертям, если честно, но она уверена, что старшая такому исходу будет не шибко рада. А ещё Лизе уж точно нравится наблюдать за такой возбуждённой Медведевой. Об этом блондинке говорит нездорово-довольное лицо напротив. Постепенно Кире открывается светлая, будто мраморная, кожа, а потом тёмного цвета лифчик и она не может оторвать глаз от, наконец-то открытого, участка тела. Рубашка не снимается, а остаётся в расстёгнутом состоянии на Андрющенко, но открывает вид на подтянутый живот и грудь, Кира прикидывает, первого с половиной размера. Выглядит, признаться, ахуенно.       Блондинка сжимает округлую грудь в руке, отодвигая бюстгальтер и наблюдает за реакцией на лице брюнетки. Лиза запрокидывает голову и упирается руками по сторонам от Киры. Сдавленно стонет и для барменши это как приз – она ухмыляется реакции старшей. Медведева отцепляет лямки прямо под одеждой и руки заползают за спину брюнетки, снимая бельё и куда-то откидывают. Припадает губами к розовому соску одной груди, в то время как сжимает в руке другую и высовывает язык. Лижет круговыми движениями, в то время как Андрющенко держится за её плечи и выгибает поясницу, рёбра становятся виднее. Медведева проводит языком по соску, надавливая, играется с верхушкой, а после обводит ореол. Второй рукой она крутит меж фаланг, оттягивает и иногда скручивает, от чего Лиза стонет особенно громко. Кира с довольным взглядом легонько кусает правую грудь и отнимает рот от девушки.       Андрющенко не особо церемонясь, внезапно опрокидывает Медведеву спиной на стол, из-за чего та шипит. Спину обжигает холод скатерти, а голова немного больно ударяется о поверхность. Но все эти чувства сразу же заменяет наклонившаяся над ней вплотную Лиза, что, воспользовавшись заминкой, встала между её ног. Спортивный топ Киры тоже летит куда-то далеко, обе девушки бы сейчас выразились словом «нахуй». Нос брюнетки скользит по яремной впадине на ключицах, опускается ниже, очерчивая линию прямо по ложбинке и Лиза несколько раз там сухо чмокает. Старшая втягивает в себя запах тела барменши и лижет прямо под грудью Киры, специально-медленно выводя там узоры неизвестной формы, под левой и играясь пальцами с правой. Довольно хмыкает, когда слышит самый громкий стон из ранее показанных и очерчивает уже солнечное сплетение, иногда целуя, словно хваля за такую открытую реакцию. Медведева выгибается и сжимает в руках скатерть.       Киру пробирает дрожь, когда она слышит звук разъехавшейся молнии собственных штанов и наклоняет голову, что до этого была закинута. Картина перед глазами шикарна – Лиза, что стягивает с неё штаны, стоя между её ног и всё та-же Андрющенко, что похабно облизывается, хитро, по-кошачьи, блять, щурится, заглядывая в замутнённые карие глаза. Ремень, что сейчас пытаются снять чужие руки, неприятно упирается в живот, обжигая горячую кожу. Лиза эту проблему, конечно же, быстро исправляет и он падает, неприятно брякнув, а вместе с тем с глухим звуком падают молочного цвета брюки. Медведевой, если честно, не нравится что перевес в одежде у Лизы, определённо, намного больше, но сделать с этим что-то в такой ситуации возможности нет. Да и не особо хочется, когда тебе между ног так смотрят.       Лиза опускается коленями на пол, придерживая чужие разведённые бедра руками. Приближает лицо к чувствительной точке, видя на белье младшей мокрое пятно и ухмыляется. А после высовывает язык и лижет прямо так, проверяя на реакцию. Медведева сильнее сжимает ткань под собой, ноги вздрагивают, а Кира издаёт звуки громче – зелёный свет. Лиза отодвигает чужие трусы пальцами и двигает языком уже напрямую, широко мазнув снизу вверх, под конец надавливая. После Андрющенко лижет уже клитор, делает с нажимом круговые движения и чувствует как сильно Кира выгибается. Настолько, что даже слышен небольшой хруст, но это скорей из-за того, что младшая периодически горбится и спина тупо не привыкла к такому положению.       Лиза упрямо лижет промежность, в течение минуты и закидывает обе ноги Киры прямо к себе на плечи и блондинка сжимает их, прижимая лицо Лизы ещё ближе. Из-за того, что руки у Андрющенко освободились, она татуированной спускается вниз, вслушиваясь в протяжные стоны. Вставляет пальцы чуть ниже и Кира захлёбывается в собственном вздохе, когда Лиза запихивает их по самые костяшки и начинает двигаться, всё также лижет чувствительную точку, периодически всасывает, что Кира тихо вскрикивает. Как у неё это так получается – Андрющенко не понять.       Своей правой рукой старшая спускается к собственной ширинке, расстёгивает пуговицу на джинсах и опускает ладонь под своё белье, сначала проводя по клитору, а после входя уже сама в себя, пытаясь закончить. Но, признаться честно, отлиз блондинке под её ртом, возбуждает и удваивает удовольствие намного сильнее, что Лиза уверена – выйдет у неё довести себя довольно-таки шустро. А младшую – так тем более.       Сначала брюнетка двигается в Кире медленно, довольно резко, входя-выходя где-то до середины. Но после наращивает темп и вбивается в Медведеву, чувствуя, насколько же сильно та сжала её пальцы в себе, Лиза ощущает, что не может их вытащить и ещё пару раз толкается, видя, как младшая кончила, а её ноги дёргаются в мелкой судороге. Андрющенко кончает почти следом, толкаясь в себя почти до конца, сразу тремя, что чувствуется очень мягко из-за обилия смазки и брюнетка почти удивляется тому, насколько же громкое хлюпанье доносится снизу неё. Но эта информация воспринимается где-то на периферии, как и холодный пол, на который она уселась задницей, потому что ноги разъехались сами по себе. Утыкается лбом в колено девушки, что находится сейчас на столе и Лиза тяжело дышит, почти по звериному скалясь.       Прогнула актива, есть чем гордиться, а, Андрющенко?       Лиза только поднимается с пола, когда дыхание выравнивается и у нее наконец-то есть возможность посмотреть в глубокие, карие глаза, так сказать больше никаких отвлекающих факторов не имеется. Адвокат усмехается собственному сарказму в голове.       Выглядит Кира сейчас довольной, конечно, но уставшей до изнеможения, что поразительно. Лизе казалось, Киру не так уж и легко выбить из колеи... Но, после предполагает, что обычно всю работу с партнёрами выполняет она и ей почти что непривычно – получать большинство удовольствия самой, быть принимающей, а не отдающей. Лиза целует девушку в ключицу и поднимает её со стола. Краем глаза отмечает, что скатерть можно будет свободно выкинуть, пока берет младшую на руки. Светлые следы на цвете индиго тяжеловато отмоются. Зато будет что вспомнить, да? Лиза посмеивается.       Несут Киру на руках в спальню буквально секунд пятнадцать, и укладывают на светлую кровать, после прикрывая её одеялом и включая кондиционер, повышает температуру – чтобы было потеплее и младшая не замёрзла, пока спит.       Последним воспоминанием уже сонной Киры является парочка чмоков в висок и по скуле, что заставляет её улыбнуться. Лиза заправляет прядь ей за ухо.       И думает, что надо бы выпросить у этой мелкой номер телефона – больно понравилась.