Older

      У Киры блестят глаза чем-то красивым, определённо завораживающим, точно звёзды в глубинах карих радужек. Она улыбается широко и счастливо, пока Лиза растягивает уголки губ ей в ответ, ещё сильнее сжимая в своих объятиях, прижимается теснее к тёплому телу младшей. Лиза рассматривает блондинистое недоразумение, укладывающее ладони ей на плечи и так доверчиво трущейся кончиком носа о её, холодный, моргая часто-часто.       – Ну так может отметим это?       Андрющенко вопросительно выгибает изящную бровь, стуча пальцами по чужой спине, оглаживая массивное тело сидящее на своих коленях. Кира улыбается игриво ей прямо в губы и выдыхает горячо, обжигая и пытаясь завести.       Кажется, Кира уже слегка позабыла, что из-за этого её «завести» они минуты две назад могли попасть в ближайшее дерево капотом.       – Отметим? – говорит старшая, пока чувствует, как Медведева трётся бёдрами о её ноги, в попытках сказать всё более, чем прямо. Блондинка сама же проигрывает собственной игривости, мычит, сдерживаясь изо всех сил, но это вызывает на лице Андрющенко ухмылку. – Начало отношений, имеешь в виду? – строит дурочку до последнего, сама не знает, отчего же.       – Будто бы ты не хочешь... – раздражается Медведева, пытаясь сильнее прижаться, чувствуя, как низ живота уже слегка тянет, несмотря на ноющую поясницу. – Настолько неприкосновенна, а, Госпожа Адвокат?       – Вставай, – говорит Лиза слегка ломаным голосом, приподнимая Киру с себя за бёдра. Пальцы сжимаются с особой силой, но не настолько, чтобы остались синяки.       – Что?       – Вставай, говорю, Медведева, – повышает тон Лиза, задрав до этого опущенную голову. Смотрит серьёзно, а в изумрудах глаз сверкает что-то Киру как минимум - интересующее, как максимум - возбуждающее. Младшая тушуется, смотрит сконфуженно, будто бы переборщила с напором, и сдвигает брови, жуя свою нижнюю губу. Зрачки выражают вселенскую неуверенность. Лиза, заприметив это, вздыхает тяжело, прикрывая глаза и легко гладит по чужому татуированному бедру, скрытому тканью синих джинс. – На заднее сиденье перемещаться будем, дурашка. Всё же, переднее - не самое лучшее место для таких дел.       Кира распахивает глаза, глядя на лизину снисходительную улыбку и встаёт с Андрющенко, открывая дверь со стороны водителя. Выходит, чуть не упав, перекинув ногу через Лизу и хватается за ручку открытой дверцы, почти запутавшись в собственных ногах. В конце концов, ходьба никогда не была её наилучшим навыком. Слышит лёгкий смех ждущей освобождения прохода Индиго и дуется сердито, отходя, позволяя старшей тоже выйти на улицу. Лиза закрывает свои двери под звук открывания других, рядом.       Андрющенко ускоряется, быстрее потянув за ручку и толкает не ожидавшую Киру на задние сиденья, поддерживая за поясницу, на всякий случай, одной рукой. Оперативно залезает следом, вынуждая Медведеву подвинуться головой к противоположной стороне машины изнутри и опирается коленом на мягкие сиделки.       – Знаешь, что мне интересно? – стягивая холодное пальто, касаясь длинными пальцами и становится на оба колена, открывая Кире просто отличный вид на данный процесс. Младшая мычит вопросительно, не отрывая взгляд от чужой груди обтянутой блузкой светло-голубого цвета. – Мы когда-нибудь займёмся сексом в кровати? – шутит откровенно и кидает свою верхнюю одежду на переднее кресло машины.       Андрющенко наклоняется к ней, проведя большим пальцем по нижней губе и, оттягивая, открывает себе вид на шарик штанги изнутри. Скользит по нему ногтём неосознанно, а оттого и по чувствительной внутренней части рта – Медведева выдыхает судорожно, покрывая тёплым воздухом пальцы старшей, которая улыбается удовлетворённо. Лиза, кажется, между её бедрами установилась, коленями прогнув сиденье, другой рукой опирается рядом с талией Киры, концентрируя вес на ладонь. Брюнетка наклоняется ниже, трётся тело о тело и выгибается по-кошачьи, дыша прямо в губы. Руки скользят по чужой грудной клетке, вынуждая дыхание девушки под ней участиться.       Кира поднимает голову и сама впивается в чужие тёплые губы, захватывая Лизу в горячий поцелуй. Он влажный и, самое главное, громкий. Причмокивающие звуки раздаются по всему салону, который вбирает их в себя и, наверное, больше никогда не забудет. Обладательница этой самой машины – так точно. Губы с пирсингом-лабретом кидаются на чужие, явно напирая, каждый раз с новыми силами, и язык сталкивается там с другим, обычным, но чертовски горячим. Или горячей является девушка над ней? Сплит изучает всю чужую полость, будто в первый раз, собирая привкус горячего латте, оставшемся на нёбе. Очерчивает зубы, красивые, ровные, что так часто рядом с ней, почему-то, показываются в улыбке яркой и по клыкам длинным стучит кончиками разрезанными.       Лиза над ней мычит что-то невнятно, мурлычет прямо в рот, стаскивая куртку с широких плеч младшей. Медведева приподнимается, отрываясь на секунду, чтобы скинуть с себя верхнюю одежду. А заодно и кофту, через голову, открывая Андрющенко вид на грудь в чёрном спортивном топе – всё по-классике. Брюнетка хватается руками за бёдра, заставляя Киру вздрогнуть крупно и выдохнуть сквозь сжатые зубы. Пододвигает её к себе, коленом сильно надавливая на чувствительную точку, посылая разряд импульсов по телу бедной Медведевой.       Блондинка крутится и вертится, как уж на сковородке, чувствуя, как Лиза, сжимая бока, с определённой периодичностью двигает её тело вверх-вниз, вынуждая тереться швом ширинки о чужое колено. Будто имитирует поступательные толчки...       Кира, правда, так просто лежать не собирается и приподнимается резко, сначала на локти, а потом садится ровно, выхватывая себе на подкорку удивлённую эмоцию красивого лица старшей, что не ожидала и даже прекратила дразнить её. Признаться, Медведевой чертовски хочется сфотографировать её сейчас, оставить в воспоминаниях, наслаждаясь растерянностью. Холодные ладони Андрющенко всё ещё лежат на её бёдрах, а Кира резко меняет их местами так, чтобы снизу теперь оказалась Лиза. Буквально вдавливает спиной в мягкие сиденья руками, усаживаясь на бёдра девушки. Та, кажется, не против, только сжимает пальцы сильнее на её ногах, чуть пониже боков и елозит ягодицами, из-за чего Кира слегка покачивается.       Медведева наклоняется к ней, открывая вид на грудь с помощью наклона и Андрющенко теряется, когда понимает, что взгляд отвести нет сил со-вер-шен-но. Блондинка трётся носом о щёку, совсем-совсем нежно, мягко, будто прирученный щеночек ластится к Лизе. Руки брюнетки скользят по талии, очерчивая края подтянутого живота, забираясь периодически под спортивный топ, царапается легко и облизывается, глядя, как Кира оттягивает ворот сапфировой блузы, вылизывая красноречивое, такое самонадеянное «Индиго».       Язык играется, оставляя мокрые следы за собой, любовно очерчивая буквы и заставляет Лизу сжать зубы, замычав, а Кира радуется, пока губы растягиваются в улыбке. Бесконтрольность действий Лизы стоит охренеть как дорого и мажет мёдом по самолюбию, заставляя гордиться собственным умением побеждать.       Для Медведевой в целом всё сейчас происходящее – это победа наивысшего масштаба. Держать в руках Лизу, которая всегда, всегда, чёрт возьми, создаёт о себе впечатление неприкосновенной дамы, чуть-ли не графини, аристократки высших сословий – блядски приятно. Просто до невозможного. У Киры от этого плывут мысли, а внизу живота начинает пламенеть, итак не слабое до этого, возбуждение. И Кира не в силах оторвать взгляд от старшей, что так доверчиво сейчас отвечает на её касания и дышит тяжело ей на макушку.       Медведева скользит руками по изгибам тонкой талии, очерчивая приятное на ощупь, мягкое тело под собой и забирается под светлую ткань холодными ладонями, что ещё не успели согреться в тепле машины. Улыбается хитро, слыша шипение под собой и чувствует, как Лиза вся вздрагивает от прикосновений, сведя ноги на которых Кира сидела. Чувствительна к касаниям и блондинке это нравится до безумия сильно. Лёгкая дрожь под татуированными руками заставляет действовать младшую дальше, ведя по рёбрам.       Лиза откидывает голову, открывая больше пространства для ласк, для Киры. Андрющенко... Не привыкла, всё же. Чаще всего доминирующие роли занимала она, даже если у неё и были отношения с другими девушками. А с платиновой блондинкой, нависающей над ней, так, скорее всего, не получится. Медведева слишком уж дерзкая для человека, что будет всегда подчиняться. Поэтому Елизавета выдыхает тяжело ртом, отдаваясь во власть умелых движений и касаний верхней.       Руки старшей скользят по упругим бёдрам Киры, слегка их сжимая, и ладони имеют лёгкий доступ к чужой ширинке, чем длинные пальцы незамедлительно пользуются. Никто ведь не говорил, что она будет совсем уж бездействовать, верно? Кира на ней дёргается, когда слышит звук скольжения молнии своих джинс и упирается лбом где-то над грудью Лизы, что только смотрит хитро из-под полуприкрытых век. Ещё и ухмыляется, хитрая сучка!       Медведева ускоряется и расстёгивает белые пуговицы, пальцы пробивает лёгкая дрожь, из-за чего движения становятся судорожнее и суетливее в последствии своего возбуждения. Кира уже почти дотянулась до последней миниатюрной геометрической фигуры, если бы не простонала в чужую шею, чувствуя поглаживания на клиторе сквозь ткань трусов. Лиза трёт и давит на чувствительную точку, игриво усмехаясь чужой реакции. Даже сидя на ней и получая контроль в свои руки – она не может заставить Лизу прекратить действовать.       – Клянусь, блять, Андрющенко, в следующий раз я завяжу тебе руки твоим же ёбанным галстуком, – мычит глухо в чужую тату на шее, прикусывая, и тянется рукой к чужой груди прямо так, всё ещё не отрывая головы от чужой грудной клетки, что неравномерно вздымалась. Сил на то, чтобы снять одежду не осталось, как и возможности. Платиновые волосы лезут Кире на щёки и глаза, оставаясь на липкой от пота коже, периодически лезут довольной Лизе в рот. Но ту это будто бы не волнует, только растягиваются губы в чеширской улыбке, не прекращая движения рукой. – Увижу тебя на работе в нём и обязательно...       – Буду ждать с нетерпением, моя хорошая, – целует Лиза её в макушку, дразнит откровенно. Будто хвалит за покорность, спускаясь пальцами слегка пониже, гладит половые губы сквозь мокрую ткань, отчего Киру прошибает заряд тока и она вздрагивает.       Ладони Медведевой тянутся к чужой груди, что укрыта тканью белого лифа, который уже виднелся сквозь хлопковую ткань блузы. И всё же, одна пуговица – ничто, чтобы добраться до желанного.       Но Лиза подрывается резко, протянув многозначительное «А!» и заставив испуганную такими сменами положения Киру ухватиться за острые плечи. Теперь они сидят плотно прижавшись друг к другу, пока грудь брюнетки трётся о живот младшей, отчего едет крыша так, будто блондинка на американских горках – теперь младшая сидит на чужих коленях. Кажется, между девушками и пяти сантиметров свободного пространства не наберётся. Но Андрющенко данный приятный фактор будто и не задевает, она поворачивает голову резко в бок, всматриваясь в крышку бардачка и глядит слегка виновато на Медведеву в последствии.       – Надо руки протереть... – тянет старшая отчаянно, и стягивает обиженную и раздражённую Киру со своих коленей, чтобы дотянуться до передних сидений. Да, гигиена это конечно важно, особенно в таком деле, как секс, но не тогда, когда единственное что тебя волнует – это девушка под тобой!       Лиза встаёт с насиженного места и наклоняется, выгнув спину и упирается коленом в переднее кресло машины с пассажирской стороны, открывая небольшую серую дверцу. Коленная чашечка устанавливается прямо возле спинки сидения, а утончённая спина Андрющенко выгнута. Это даже не элемент соблазнения – просто ровная осанка.       Но Кира глаз не отводит от того, как ноги брюнетки обтягивают чёрные скини-джинсы, а ягодицы в непозволительной близости от блондинки, из-за взгляд отвести, – будто-бы Медведева пыталась, – проблематично. Поэтому Кира не сдерживается и отвешивает шлепок, попадая ладонью ровно по заднему карману и заставляя копошащуюся Лизу ойкнуть от неожиданности. Звук расходится по всей машине, после чего стоит звенящая тишина, состоящая из младшей, что рассматривает саднящую руку – да-уж, шлёпала она сильно, – и Индиго, что несмотря на ситуацию, ничего не говорит, выуживая наполовину полную пачку.       Медведева смотрит только слегка волнуясь на молчаливую после, Лизу. Та садится снова, к ней поближе, подогнув одну ногу под себя. Вытягивает влажную салфетку, оставляя одну себе и протягивает пачку не сопротивляющейся Кире, что тоже взяла себе средство гигиены.       Они смотрят друг другу в глаза, не отрываясь, возможно, даже не моргая, пока салфетка проходится по каждому пальцу, и по каждому издевательски медленно, оттягивая момент. Пальцы протирают фаланги, а Лиза, к тому же, ещё и стягивает после всего этого с себя пару колец, оставляя только на мизинце, кинув их на водительское сидение.       Брюнетка накидывается на чужие тонкие губы с звериным напором, держит за плечи и отклоняется снова назад на свою, втягивая мычащую и причмокивающую Киру за собой. Садится в прошлое положение – на бёдра, – блондинка уже сама, таки добив ту последнюю пуговицу и стягивает с плеч чужую одежду, заталкивая раздвоенный язык в податливый рот Андрющенко.       Татуированные руки сжимаются на полушариях и ткани, такого несвойственного для Лизы, белого лифа, с особой силой, давит пальцами. Ладони тянутся за чужую спину, заставляя Андрющенко выгнуться под чужими касаниями. Умелые пальцы расстёгивают застёжку и снимают элемент белья, откидывая куда-то далеко. К слову, улетел он прямо на руль, так и оставшись одиноко висеть...       Пальцы сжимают чужую грудь, а Лиза стонет, вырывая из груди Киры самодовольную улыбку и скручивания сосков. Она их сдавливает и оттягивает, вобрав один сосок в рот, кусая зубами и играясь языком, покручивая между двумя кончиками горошину. Андрющенко запрокидывает голову кверху, стонет протяжно, пиздецки тяжело, не сдерживаясь совершенно. Даже приправляя всё это дело матами и проскальзывающим «Кира...» что особенно грело душу и эго Медведевой.       Крепкие руки скользят по подтянутому животу, оглаживая тонкую талию Лизы, обжигая теплом ладоней, а рот активно всасывает в себя ореолу. Лиза от этого выгибается, похожа на извивающуюся змею, запрокинув голову кверху и стонет откровенно-пошло, громко, как в самом лучшем порно. Кире кажется, что за такой вид каждый бы продал душу, а за такие звуки каждый бы отдал сердце. И Медведева не исключает себя.       Но ей, по какой-то причине, все эти виды достались бесплатно, ещё и добровольно, потому она тянет языком по ложбинке между грудью, а пальцы нащупывают массивный, кожаный ремень, в быстром темпе цепляясь за бляшку, пока Лиза трёт коленями друг о друга. Тонкие руки старшей хватаются за крепкие чужие плечи, а глаза прикрываются, пока щёки краснеют от количества жара в её теле. Внизу живота откровенно пламенеет, желая получить разрядки и резкие толчки пальцами от Медведевой.       Ремень откидывается в сторону, на спинку водительского сидения, а чёрные джинсы, перед этим встав с чужих бёдер и оказавшись меж ног, Кира стягивает в самом настоящем нетерпении раздвинуть чужие, изящные, красивые, бледные ножки, желая увидеть. Пальцы хватаются за аккуратные колени старшей, пока та смотрит на Киру между своих ног слегка смущённо, но взгляд не отводя. Бёдра разводятся, открывая Медведевой вид на белое бельё, на котором, из-за цвета материала, влажное пятно было видно как никогда лучше. На Лизе комплект и это заставляет губы с пирсингом растянуться в оскале.       – А ты, я так посмотрю, готовилась? – усмехается Кира, заглядывая в глаза цвета летней травы, изгибая бровь. – Ну и кто кого уломал на секс?       – Даже если бы предложила я, ты бы и не отказалась, – ухмыляется Андрющенко, щурясь по-кошачьи и оттягивает пальцами резинку своих трусов вверх, мыча слегка от нетерпения. – Ты меня слишком хочешь.       – Даже спорить не буду.       Брюнетка призывно раздвигает ноги ещё шире, под голодным взглядом младшей, уже сама и чувствует обжигающе-сухие губы на внутренней части бедра. Это вытягивает из Лизы нежные звуки, а также заставляет каплю пота прокатиться по плоскому животу. Дыхание опаляет мягкое, фарфоровое бедро, пока Кира подбирается к самому сокровенному, отодвигая ткань белья и мажет слегка, раздвигая половые губы. Но Лиза от такого, казалось бы, лёгкого движения, выгибается дугой и зарывается в волосы, стягивая платиновые пряди у корней.       Сплит кружит около клитора, играясь с ним по-очереди обеими половинками и Андрющенко захлёбывается в своих стонах, покрываясь испариной нетерпения. Татуированные руки заботливо гладят нежную кожу ног, пока Медведева вылизывает брюнетку, пошло причмокивая и всасывая чувствительную точку, налившуюся кровью. Данное действие вырывает из Лизы первый короткий вскрик, а ноги начинают слегка подрагивать от таких действий. Язык активно проводит по чувствительной области тела.       Тем не менее, когда руки Лизы зарываются и сжимают чужое каре уже до боли, а Андрющенко шепчет ей такое интимное: «Кира, пожалуйста...» сверху, кусая тонкие губы, правая ладонь скользит по внутренней части ляжки и слегка пощипывает периодически, оставляя лёгкие метки-полумесяцы от ногтей с чёрным коротким маникюром. Ведёт двумя пальцами с напором, растирая большое количество смазки между фалангами, слыша мученические вздохи, не отрываясь от стимуляции клитора языком.       Пальцы вставляются резко и неожиданно. Настолько, что Андрющенко вскрикивает и слегка сдвигает ноги, зажимая чужую голову бёдрами. Фаланги входят наполовину, чтобы старшая привыкла, а потом, спустя десять секунд ожидания, под тихое: «Давай...» вводятся в лоно полностью, по самые костяшки и кирины губы растянулись бы в ухмылке от чужого захлебнувшегося стона и полукрика, если бы рот сейчас не был занят. Язык давит кончиками на клитор, пока пальцы проталкиваются достаточно глубоко, чтобы у Лизы заслезились глаза. Она сама от себя такого не ожидала, но перед глазами плывёт, а щёки горят так, будто она решила сходить в баню.       Кира двигается резко, вторгается в податливое нутро в грубых движениях, под непрерывные, низкие стоны над головой. Одна нога закидывается ей на плечо, отчего угол входа слегка меняется. Лиза набирает в грудь побольше воздуха и выгибается, чувствуя, как начинают крупно подрагивать её ноги и поджимаются пальцы на ступнях.       Медведева поднимает глаза на чужое аккуратное, красивое и, что самое главное, красно-пунцовое лицо, когда чувствует, как мышцы сжимаются вокруг неё. Очень сильно хочется увидеть лицо Андрющенко, когда она будет кончать и блондинка запоминает его во всех красках. Обкусанные, почти-что кровоточащие губы, изогнутые кверху брови, из-за чего легла складка на лбу, зажмуренные глаза до белых звёзд, – Кира уверена, – и слёзы, скатившиеся по вискам из-за запрокинутой головы. Грудь со вставшими сосками вздымается тяжело и крупно, а живот всё ещё напряжён. Благо, хоть ладонь в платиновых волосах слегка расслабилась.       Лиза всхлипывает ещё пару раз, когда мокрые пальцы вытягиваются из тёплого влагалища, за коими тянется нитка смазки, а лицо Киры подтягивается к её собственному, целуя щёки и слизывая солёные капли недовольной слегка от такого проявления удовольствия Андрющенко. Она же не настолько чувствительна, чтобы плакать от оргазма, так какого..?       – Воу, Лизок, – хихикает Кира, смотря в глаза и чмокая Андрющенко в скулу. – Я, конечно, знала, что хороша, но чтобы довести до слёз...       Брюнетка хмурится от такого и хватает платиновую блондинку за шею, резко меняя их местами и вжимая за предплечья спиной в сиделки, сама находясь между чужими коленями. Одним локтем опирается возле головы Киры, а второй всё ещё держит за шею. Медведева теряется под напором старшей и вздрагивает, ощущая тёплое дыхание на чувствительной шее. Кожей чувствует, как губы Андрющенко растягиваются в недоброй улыбке, а сама она начинает спускаться к ключицам.       – А сама-то... – протягивает Елизавета, кивая взглядом на затвердевшие соски, что виднелись сквозь ткань тонкого чёрного топа. – Поди, от нетерпения сгораешь, да? – шепчет едва слышно, но настолько интимно, что Медведеву ведёт и она ёрзает ногами.       Кира уже давно заведена – это чувствуется. Она горячая, татуированные пальцы пробивает лёгкая дрожь, когда Лиза хватает её за ладонь, выпуская шею из-под цепких холодных пальцев, целуя в сбитые когда-то костяшки, на коих теперь покоились небольшие, слегка темнее кожи, пятна от шрамов. Ведёт поцелуями дальше, по руке, спускаясь к сгибу локтя под тихое, неловкое мычание Киры. Она глаз с Лизы не сводит, радужки чернее ночи полуприкрыты веками, а нос тяжело дышит, поднимая за собой грудную клетку. Вторая ладонь находится на мягком бедре Андрющенко и слегка сдавливает пальцами, чувствуя влажную от пота кожу.       Брюнетка продвигается к широкому плечу поцелуями-бабочками, оставляя лишь мокрые следы, и кусает Киру за шею, втягивая кожу под чужое болезненное шипение и грузный вздох. Оставляет засос, наливающийся кровью, переливающийся из ярко-бордового в фиолетовые оттенки, даже слегка виднеются краешки зубов. Обводит языком чужой подбородок по челюсти, чмокая легко в губы, пока руки тянутся к краям топа. Лиза оглаживает рёбра левой рукой, что держала чужую ладонь до этого момента, и тянется к элементу спортивного белья, подтягивая его вверх, перемещая ведь свой вес на колени, пока Кира поднимает руки, чтобы помочь стянуть его. Старшая скользит языком по гортани после этого, пока топ Медведевой остаётся прямо у самой же девушки над головой, и покусывает упругую кожу, заставляя блондинку выдыхать тяжело и облизывать губы в напряжении.       Руки же Андрющенко проводят по телу, проходятся по талии и поднимаются к груди, сжимая две мягкие половинки в руках, вырывая стон из губ младшей. Уста Лизы растягиваются в ухмылке, пока она опускается языком ниже, а ладони, что сжимали грудь, сдвигают оба полушария вместе, заставляя Киру опустить голову и посмотреть вопросительно. Два соска касаются друг друга горошинами, пока Лиза смотрит на это слегка похотливо.       – Ты что надума... – вырывается из Киры, но фраза прерывается её отрывистым стоном.       Лиза вбирает два соска в рот одновременно и мнёт кожу груди, пока причмокивает и обводит вершины по-очереди, прикусывая каждую. Обводит знаком бесконечности обе чувствительные точки не отрываясь и всасывая, пока колено упирается где-то между ног Медведевой.       Кира сдвигает брови и стонет несдержанно, прикусывая губу клыками, пока пальцы зарываются в чужие смоляные пряди. Лиза оставляет засосы на небольшой груди, прикусывая и засасывает упругую кожу в тёплый рот, оставляя алые метки и мокрые следы от вязкой слюны.       Рука с тату проволоки отпускает грудь сбоку и проводит по подтянутому животу, очерчивая большим пальцем солнечное сплетение под аккомпанемент из кириного мычания и тяжёлых, задушенных стонов. Пальцы цепляются за край итак расстёгнутых до этого штанов, стягивая их с упругих ног Медведевой вместе с бельём уже двумя руками, от которого к влагалищу тянется нитка смазки, что заставляет Киру, которая на это смотрела, засмущаться и отвести взгляд, а Лизу хихикнуть от такой реакции чужого тела на её касания.       Андрющенко скользит пальцами правой руки, слегка перебирая, по чужому острому колену и спускается к бедру, плавно уходя на внутреннюю сторону. Кира сжимает ладонью спинку заднего сидения, подняв руку и отодвинув слегка ногу, коей касалась брюнетка, чтобы предоставить больше доступа к влагалищу. Лиза на такие движения улыбается игриво и входит двумя пальцами под протяжный, дрожащий стон.       В отличие от Киры – вводит аккуратно и даже нежно, будто показывая различие между двумя их личностями, пока вторая рука придерживает её за коленку другой ноги. Тем не менее, действует это на Медведеву как алая тряпка на быка и она свободной рукой хватает Андрющенко за запястье. Вталкивает пальцы глубже, до конца, прогибаясь и выстанывая чужое имя в его красивой, королевской, полной форме. У брюнетки от таких видов застывает дыхание и она распахивает широко глаза, приоткрыв рот. Облизывает губы, пока Кира держит её за запястье, постанывая в своё плечо, к коему склонила голову.       После этого, с дрожащими, правда, ресницами и пересохшими от вида губами, Лиза двигается активнее, вбиваясь в податливое тело до костяшек своих двух пальцев. Выходит-входит до самого конца, буквально оставляя Киру периодически ни с чем, но зато расставляет указательный и средние пальцы на манер ножниц, широко, оглаживая податливые стенки во время движения. Медведевой кажется, что у неё сейчас искры из глаз посыпятся, когда она чувствует, как брюнетка разворачивает пальцы, тыльной стороной ладони теперь оказываясь сверху.       Кончает Кира громко и протяжно, спустя пару минут движений внутри. У неё подрагивают ноги и руки, которые Лиза успокаивает, целуя её мягко в бёдра и ласково, под конец, чмокая в коленку, вытаскивая пальцы. От такой нежности сердце щемит, а щёки заливаются краской от чужого аккуратного отношения.       Андрющенко ложится рядом, благо широкие сидения позволяют и обнимает Киру за талию, сжав пальцами мягкие бока, поцеловав в макушку. Кира же просовывает татуированные руки под чужие подмышки и стискивает в ответ худое тело, упираясь кончиками пальцев в лопатки, переплетает ноги с другими, чуть длиннее своих. Смотрит в чужие ключицы, пока обе дышат тяжело, пытаясь отойти.       – Ну нихрена себе отметили начало отношений... – вырывается из Лизы и они обе вдаются в лёгкие смешки, улыбаясь.       – И всё же... – вырывается из игривой Киры и она опирается на локоть, слегка привстав. – Ты же готовилась, да, Госпожа Адвокат?       Отвечают ей лёгким кивком с полуприкрытыми глазами, отчего из Медведевой вырываются звуки радости от собственной догадки, заставляя Андрющенко улыбнуться на такую милую реакцию. Наблюдает за эмоциями на чужом лице и самой хочется улыбаться, глядя, как оголяются белоснежные зубы и острые чужие клыки.       Но Лиза, утихомирив собственное умиление, тянется рукой за чужую спину, шлёпая Медведеву по упругой ягодице, слыша лёгкий вскрик себе в шею и ухмыляется.       – За что?!       – Месть, Кирюш, месть, – протягивает самодовольно, на губах улыбка. А рука всё так же осталась на месте шлепка.       Спустя пару минут тишины Медведева снова не сдерживает любопытства и спрашивает:       – А ты бы предложила, если бы я не начала, а?       – Изначально да, собиралась, но после того, как ты ебанулась о лёд - нет, – вздыхает грузно Лиза, вспоминая, как выбирала бельё под чётким руководством Мишель, укладывая руки на живот. – Как там, кстати, поживает твоя поясница?       И только после этих слов Медведеву простреливает в участке, намазанном уже высохшей мазью и она стонет от боли, массируя ноющее место и хнычет от покалывания в области копчика.       Лиза начинает рыскать вещи по всему салону, чтобы поехать в аптеку, под собственные причитания о непредусмотрительности, грузные стоны Киры от боли, что ели как натягивает на себя штаны. И ещё одни причитания, но уже о чужом слишком резком желании заняться сексом, не смотря на обстоятельства, отчего получает подзатыльник от сконфуженной Киры.       Лиза смеётся радостно, на удивление для себя легко, заглядывая в чужие тёмные омуты и глядя на обижено надутые губы, которые снова целует со всей нежностью.