Белая камелия

Между делом, окутанная с ног до головы весельем парочка, совершенно позабыла о том, что в разных районах города, погода будет разниться, а ведь именно сейчас им бы потребовался зонтик. Народ начал разбегаться кто куда, чтобы спастись от грибного дождя. Но вот Томоя не спешил. Он потянул Эрику за руку, полностью сведя на нет ее попытку сбежать под крышу одной из кафешек. — Мы же промокнем! — Не сахарная ты… Не растаешь, — улыбнулся он. Томоя подгадал удачный момент, чтобы сократить дистанцию между собой и женщиной. За пару секунд буквально, они оба оказались полностью вымокшими до нитки. Опасная близость от лица к лицу сокращалась медленно, но верно, пока губы азиата не накрыли ее, чувственные и такие красивые, самые желанные для него. Эрика не стала сопротивляться. Она даже позволила себе на какие-то пару мгновений прикрыть глаза. Не важно сколько тебе лет. Каждая женщина глубоко в душе желает ощутить себя героиней красивой сцены, подобно таким, какие описываются в книгах или показываются в кино. Потому она и не была в силах сопротивляться, под влиянием красивого момента. И Томое это пришлось на руку. Совсем скоро они оказались на какой-то сомнительной квартирке. Не было похоже, чтобы тут жила женщина. Напротив. Томоя неопытным, но юношеским глазом заметил некоторые особенности жилища: здесь были разбросаны мужские предметы одежды. А судя по тому, что один носок лежал на стуле, а другой валялся возле комода — явно холостяк. Хотелось прямо сейчас ей задать кучу провокационных вопросов, проучить… Но она была слишком мила и обходительна. Скинув на диванчик свою сумку, а следом и кофту, женщина примкнула к Томое, приобняв его за шею и поцеловала, прошептав в губы. — Нам надо согреться… Ее предложение окупилось мгновенным согласием парня. Поэтому вскоре они уже лежали в наполненной почти до краев ванной. Не сказать, что в большой, но вместительной. Томоя лежал головой на женской груди и периодически черпал ладонью воду, выпуская после. — Чья это квартира? — набрался смелости спросить он в конце концов. — Это квартира одного банкира. Он женат. Его жена, конечно же, понятия не имеет, что у него есть эта квартира. — Как предсказуемо, — недоверчиво отозвался японец, в очередной раз выпуская воду обратно. — А ты как сюда попала? — Ну, мы познакомились в баре. Разговорились за распитием виски. Я между делом и сказала, что мне осточертело жить со своей неадекватной соседкой. Он и предложил мне на недельку пожить здесь. Как понимаешь, сейчас выходные. А по выходным он заботливый муж и примерный семьянин. Вот сказал, что сегодня будет прибивать полочки и после возьмет малышню в луна-парк. — Мерзкий тип, — фыркнул Томоя. — Нет между нами ничего. Это невозможно. — Ага. Конечно. На этот комментарий Эрика обвила свои руки вокруг шеи парня и начала в шутку имитировать удушение, при этом все крепче прижимая его к себе. Томоя рассмеялся, пытаясь убрать от себя ее руки. — И тебе нравится прыгать вот так с места на место? — Я так и живу. Уже привыкла. — С тех пор как сбежала от него? Не думала она, что Томоя спросит это так внезапно. И так прямо. В принципе, Эрика подозревала откуда он может это знать. И как только не пыталась она избежать тем, которые так или иначе переплетались плотно с прошлой жизнью, не получалось у нее ускользнуть. Удрученный выдох. Женская грудь выпустила скопившееся за долю секунды напряжение. И только тогда Эрика смогла начать говорить. — Да. Ты знаешь, все начиналось очень здорово. Я думала, что мы созданы друг для друга. Понимали с полуслова…я его и он меня. Сколько это длилось? Наверное месяцев пять. Как в сказке. Он и предложил мне пожениться. Я согласилась. Мы помолвились. Вот тогда все и пошло не так. С какого именно момента, конечно, трудно сказать. Но он стал все чаще засматриваться на других девушек при мне. Сначала это были только взгляды. В компании его друзей он не стеснялся выдавать меня, как свое «удачное приложение» к себе. Он оставлял меня за столиком с ними, а сам охотно соглашался на предложения потанцевать от разных девушек. Но вот за мной блюдил. Заметив, что я разговорилась с парнем, который предложил потанцевать, он так разозлился. Потащил меня домой силком. И это был первый раз, когда он ударил меня. Сказал: «Узнаю, что скажешь кому-то — хуже будет». Вот так и начался контроль моего общества. Сначала ограничение новых знакомств. Потом мои друзья. А после и мать. Никому не разрешал ничего рассказывать. При том, что обо мне ходили такие сплетни, что вообще страшно подумать, как же я такая вообще по земле хожу. Ты спросишь меня: «Почему не ушла?». Потому что просветы, которые были между этим кошмаром, они были причиной ожидать изменений в лучшую сторону. Что однажды, он все поймет. Увидит мои слезы и мое состояние…и обязательно изменится. Надо только запастись терпением. Но ничего не происходило. Он запретил мне фотографировать. Сказал учиться пошивке шмоток для его моделей. К слову, он тоже фотограф. Так и встретились на общей тусовке. Но вот по его словам, мои фотографии — это черновик. И вообще, мне, как женщине, нужно быть за ним и делать мелкую работу, штрижки. Когда я оказалась связанная по рукам и ногам в таких условиях, то ссоры между нами вспыхивали чуть ли не каждую неделю. Он бил меня. Не насиловал, нет. Для этого у него были другие. А я была той, на ком можно отыграться. Я поняла, что с меня хватит позже, чем хотелось бы. Но спасибо ему за слова: «Ты — не отдушина. Ты просто очередная сука, которая портит мне настроение». Вот так я и сбежала, в свадебное утро. Сложила немного вещей в чемодан. Сожгла свадебное платье в камине. Взяла документы и фотоаппарат… Глаза японца были на мокром месте, а губы слегка подрагивали. Взгляд был направлен куда-то в пустоту перед собой. Он, конечно, знал, что всякие отморозки бывают. Но этот ублюдок заключил такую замечательную и талантливую женщину в рабство, превратив тем самым в вещь. Кажется, что теперь в его глазах даже собственный отец не такой уж злодей. Развернувшись лицом к Эрике, Томоя просто обнял ее, почти чуть ли не налегая. Хотя и положение было неудобное, но он чувствовал эту необходимость, подарить и вернуть то утраченное тепло, которое она не получала со своим психом-женихом. — Ты чего? — слегка удивилась женщина, робко укладывая ладони на плечи парня. Парень уложил мокрые ладони на щеки девушки и нежно поцеловал ее. Молча. А что он мог сказать? Он еще слишком неопытен, чтобы познать женскую душу и осознанно сочувствовать или утешать. Поцелуи и ласки набирали обороты. Страсть начала потихоньку распаляться, а локация для взаимного удовольствия у парочки очень плавно сменилась с ванной на спальню. Если бы не все эти разговоры и прелюдии, Томоя с порога бы побрезговал заниматься сексом на постели какого-то чужого мужика. Но сейчас ему даже не хотелось думать о том, правду ли она рассказала насчет него или же соврала. Он был лишь уверен в том, что та исповедь была искренней. И поэтому он спешил хоть как-то эти душевные раны «зализать». Оказавшись между ног у венгерки, он неспешно дарил ей наслаждение. Томоя чувствовал, что именно там ее несостоявшийся муж точно не касался. Это бы ударило по его самолюбию и статусу «альфа-самца», который был лишь у него в голове. А вот для парня не было ничего зазорного в том, чтобы одарить вниманием вагину девушки к которой он небезразличен. Поцелуи сменились лаской языка. Его опыта было не так много именно в этом виде секса, но японец выруливал удачно на энтузиазме. И делал это так, как если бы все это время он был ее мужчиной. Еще до начала их знакомства. Его касания были очень уверенные. Чуть солоноватый по ощущению вкус не смущал его и даже не отталкивал. Напротив, он сильнее распалился и начал энергичнее дразнить ее чувствительную точку. Эрика старалась не трогать его в этот момент, потому первое время сжимала в руках одеяло. Но потом захотелось касаться его. Запустить пальцы в копну густых волос цвета смолы и сжать их у самых корней. Потягивать и извиваться. Когда так в итоге и случилось, у Томои не осталось сомнений, что он все делает правильно. Сначала женщина была скупа на стоны, а потом градус ее наслаждения начал заметно повышаться. Он мог бы вставить в внутрь нее палец, чтобы помочь себе поскорее приблизить момент ее оргазма, но это было слишком просто. И даже слишком эгоистично. Поэтому, им было принято решение довести ее до пограничного с оргазмом состояния и уже потом ворваться внутрь. Ему очень хотелось этого. Потому как и его собственное возбуждение достигло такого апогея, что на постельное белье начала капать смазка. Только к ней он чувствовал настолько мощное влечение. И что-то похожего в своей жизни ранее он припомнить никак не мог. Когда Эрика начала энергичнее двигать бедрами, парень понял, что она пытается помочь себе кончить, потому как близка к пику. Он быстро прекратил ласку. Ошарашенная Эрика и не успела сообразить в какой же момент вдруг он оказался прижатым членом к ее вагине. И толкался настойчиво, пытаясь распалить желание, услышать ее мольбы. Томоя не входил полностью. Он больше елозил или же погружался одной лишь головкой. Но этого было чертовски мало! Он терпеть еще мог. А вот она? — Перестань! — сквозь зубы прорычала венгерка, закинув свою ногу ему на плечо. — Сделай уже это! Трахни же меня! Ты же хочешь этого! — Я? А ты разве нет? — ехидно улыбнулся Сакураги, проведя пальцами по красивой и стройной ножке. — Это же ты просишь меня. — Вставь уже! Хватит мучить меня! — приподнялась на локтях девушка, смотря ему в глаза с явным раздражением. Томоя не позволил ей командовать. Он толкнул ее, чтобы она легла обратно, после чего молча опустил ее ножку обратно вниз и потянулся руками к бедрам. Ухватившись за них покрепче, он с силой двинул ее на себя, тем самым из его груди вырвался практически утробный стон, когда член оказался внутри желанного лона. Это было так резко, так горячо и приятно. С тем настроением, что Эрика задала своими словами, по-другому он сейчас думать не мог никак. Он сразу же задал быстрый темп. Удивительно, как легко он втягивался. И если сам он еще недавно хотел, вроде как, заняться любовью, то сейчас им овладевал тупо животный инстинкт. Он все еще сохранял в себе эти светлые чувства к ней, но желание трахать ее нарастало ежесекундно. Не так, как это происходит в красивом старом кино, а примитивно. И ему показалось, что именно этого ей и хотелось. В голову сразу полезли ненужные мысли. Этот мужчина, у которого она живет сейчас… А вдруг еще ночью он также драл ее, как суку? Не просто же так по доброте душевной он позволил какой-то левой женщине остаться в своей квартирке? Нет…а вдруг она сама подставилась ему? — Вот же сука, — выпалил разъяренно парень. Ревность порождала в Томое спутанные чувства. Он ощущал это несвойственное ему безумие. С каждым толчком внутрь. Ему хотелось отомстить ей и привязать ее к себе. И он прекрасно понимал, как это решается. Одной лишь каплей спермы. — А вдруг он придет сюда? Как думаешь? Ему понравится? Отпустив ее бедра, Томоя в приступе ярости начал скидывать подушки вниз. Он навалился на Эрику и плотно придавил своим весом. Этот напор будоражил ее, поэтому она закрепила это положение, обвив его руками и ногами. А его бесило, что она и не думала отвечать. Ему, конечно же, льстило, что она стонет под ним. Но не говорило ли это о том, что она в действительности просто «примитивная дырка», которой нравятся члены? — Он не придет, — наконец-то едва различимо вырвалось у нее в полустоне. — Так давай позвоним ему? Давай скажем, что я тебя имею? Эрика почувствовала вселенский стыд. Будь она сейчас в нормальном состоянии, то переменила бы тему, но возможности мыслить рационально у нее не было. Ей оставалось лишь затянуть его во влажный и глубокий поцелуй. Выругавшись, японец наградил женщину громкой пощечиной, чем и поставил в замешательство. Пока она прибывала в шоке, он этим и воспользовался, меняя положение. Теперь он придавил ее своим весом со спины, прижав голову к постели. И это выглядело как самое натуральное изнасилование. Эрика пыталась оказать сопротивление, но лишь вначале. А потом-то Томоя понял, что ей нравится быть в таком положении, когда ее вздернутая вверх задница полностью в его власти. Она беспомощна перед ним. А он продолжал забивать в нее свой член все яростнее, приближая момент собственного оргазма. Охваченный собственным безумием, он готовился сломать ей жизнь, но тем самым и сделать так, чтобы другие мужчины больше не имели на нее никаких видов. Она кончила. Мышцы ее вагины так приятно начали сжимать его, будто бы специально удерживали в себе, не позволяя покинуть теплое женское лоно. Пик наслаждения был так близок. Но почему-то в голове вспыхнуло воспоминание о подруге детства, которую он трахал точно также. Самозабвенно в порыве чувств, будучи абсолютно неопытным. И ему стало…как-то неприятно. Это отрезвило его и он тут же вышел из нее, начиная заливать женские ягодицы обильным потоком горячей спермы. Это был самый омерзительный оргазм из всех. Почему она ворвалась в его мысли так внезапно? Почему испортила все? Было ли это каким-то знаком свыше, чтобы вернуть его в чувства? Парень упал рядом и повернулся спиной к Эрике, потихоньку восстанавливая дыхание. Взгляд его бродил по спальне лениво, но очень внимательно. Да, абсолютное логово холостяка. Ничто не намекает на наличие жены. Это ничтожество оставило супругу и детей ради собственных утех. Если Эрика действительно отдалась ему и согласилась стать его любовницей, то это мерзко. Он все еще надеялся, что это лишь догадки и его дурное воображение. Откуда у этого ублюдка такая страсть к порнографии? Столько видеокассет он еще не видел ни в одном доме. Можно целый видеосалон открыть. Пока Томоя прибывал в своих мыслях, то почувствовал во рту что-то неприятное, вызывающее чувство легкой тошноты. Он вытянул длинную седую волосинку с языка и принялся ее рассматривать. Этот ублюдок точно трахал и ее. И она лишь одна из многих. Сколько еще откровенных шлюх разной масти он поимел на этом ложе разврата? Ни слова после секса. Они просто лежали молча. Скорее всего она заснула. И когда Томоя убедился в верности своего предположения, он осторожно поднялся и прошел в ванную, чтобы отмыться от всего, что было. Он искал какие-нибудь новые полотенца в шкафчиках, но обнаружил лишь множество еще нераскрытых упаковок с бумажными. А когда парень вышел из дома, то столкнулся по пути с каким-то непутевым патлатым дедом, который чуть было не уронил пакеты, до отказу набитые продуктами. Этот седой и худощавый мужик выглядел неряшливо, одет был как-то безвкусно и его руки постоянно трусило. Бедолага начал извиняться перед Томоей, смотря на него как-то затравленно, будто бы боясь получить подзатыльник. Еще и заикался. Японец не сразу обратил внимание на дорогие золотые часы и перстень на усохшей руке со старческими пятнами. Однако, он остался и отследил примерно по звукам, где будет открываться дверь. И, кажется, что открылась она именно на втором этаже. Неужели? Выходит, что зря волновался и не верил ей? Выходит, что это просто старый дрочун и любитель порно, судя по таким запасам бумажных полотенец? Когда все сошлось в голове парня, то он хлопнул себя по лбу и обхохотался чуть ли не на всю улицу. — Не обманула… Не обманула!